Быть в ответе за счастье другого человека — та еще мука.
Бог ты мой, ну мы и пара. Я вижу все, а ты отказываешься видеть даже самое очевидное
То, что вы не можете что-то понять, не значит, что в этом и правда нет смысла,
— Люди сложные существа. Мы хотим быть частью целого, но в то же время не хотим ни на кого походить. Как приучить людей к справедливости, честности и равноправию, если мы на каждом шагу из кожи вон лезем, лишь бы показать, что мы не такие, как все?
Никто никогда не отвечал на расспросы о жизни или о прошлом правдиво и во всех подробностях. Особенно если эти вопросы задавали ему незнакомцы.
Быть в ответе за счастье другого человека — та еще мука.
Элиот всегда умел соблюсти приличия, хотя сам в политику не лез. Даже в Бюро научных расследований политика и служение обществу сводились в основном к соблюдению приличий. Но Мэлоун давно усвоил, что личина, которую большинство людей надевают на публике, очень далека от реальности.
Он не был истово верующим, но знал, что многие сочли бы его таким. Вера давала ему прочный фундамент, была якорем, державшим его на плаву. Именно в этом он и нуждался. Ему нужны были правила, четкая структура. Нужен был покой, чувство облегчения, которое даровала исповедь.
— Он хорош собой, — прошептала Ленка. Правда, шептала она громче, чем говорила. — Люблю, когда у мужчины хватает волос на голове.
Течение лет вдруг представилось ему странным водоворотом. Скачок от десяти лет к двадцати пяти вмещал в себя целую жизнь. Шаг от двадцати пяти к сорока годам походил на затянувшийся отпуск. Мэлоун почувствовал себя так, словно застрял в одном из романов Жюля Верна.
