Как и у большинства толстобрюхих мужчин, кого якорь намертво привязал к непривлекательным женам, «напасть плоти», какой он себе ее воображал, неизменно вызывала в нем позыв к неистовой жестокости.
Роберт приподнялся на локте, когда последняя мысль встревожила его. Глядя на Дэниела с необычным выражением, он спросил: — Вы не уйдете? Наконец он затих на койке, одна щека прижата к подушке, по которой рассыпались мягкие после мытья льняные волосы. Стоило ему только лечь, как он тут же уснул.
вы, мадам, если окажетесь в Лондоне, приезжайте к нам в Сассекс. Жена будет счастлива с вами познакомиться. Она у меня немножко затворница, и для нее ваш визит будет большой радостью.
Фицджеральд, окажи мне любезность, встань, пожалуйста. — (Десмонд смиренно повиновался.) — Ты Десмонд Фицджеральд? — Я всегда полагал, что так, сэр. Если я заблуждаюсь, можете меня поправить. — Довольно! Фицджеральд, ты действительно считаешь меня дородным? — Дородным, сэр? Это понятие включает множество значений — от избыточного веса до легкой благородной полноты, которая вполне пристала достойному прелату вашего ранга.
Извини, Фицджеральд. Но я не могу ответить тебе тем же. А поскольку быть прихлебателем вовсе не входит в мои планы, я должен сообщить, что мы — я и моя мама — находимся сейчас в крайне стесненных обстоятельствах.
огненно-рыжих волос, веснушек и длинного носа, но и убогой одежды: старых фланелевых штанов, синей шерстяной кофты, связанной матерью, трещиной на облезлом носке правого ботинка
