– Все равно я виновата, – тихо проговорила в ответ, пряча взгляд.
– Знаешь, у тебя просто непомерное самомнение, – раздраженно заявила девушка.
– Почему? – не поняла я.
– Это ж каким себя нужно считать пупом земли, чтобы искренне полагать, что все, что происходит плохого с окружающими тебя людьми, исключительно по твоей вине,
Стоит лишь дать намек, – улыбнулся он мне. – Чаще всего они видят то, что хотят видеть, иногда то, что хотим видеть мы, но почти никогда – то, чем мы реально являемся.
А чем связана твоя семья? По той самой клятве… Бриар хитро улыбнулся, вернулся ко мне и, обняв за талию, стянул с каменного алтаря. – Это я могу рассказать лишь двум людям – своей жене и своему наследнику. Так что… насколько сильно ты хочешь узнать ответ? – задал он провокационный вопрос.
Боюсь, что в том домике, который я могу позволить на свои средства, едва ли хватит места для кого-либо еще… – вздохнула я горестно. Улыбка на лице Дамиана медленно померкла. Резко развернувшись, я пробежала к столу и, перегнувшись через него к лицу помрачневшего магистра, горячо прошептала: – Но для тебя место там будет всегда, рядом со мной, – и вновь мимолетно коснулась его губ, чтобы через мгновение оказаться у двери.
Любимая, – тихо выдохнул Дамиан в мои приоткрытые, чуть распухшие от его поцелуя губы, и я спрятала лицо и счастливую улыбку у него в плече. Первый раз он так назвал меня…
не переживай. Мы разберемся с этим делом, и не когда-нибудь, а в ближайшее время, потому что эта история и так затянулась на долгие четырнадцать лет. И когда все это закончится, мы с тобой снова серьезно поговорим обо всем, что касается только нас двоих, – уверенно заявил он.
