Когда тебе семь лет, ты смотришь на мир с широко открытыми глазами, веришь в каждую сказку, боишься, что из шкафа ночью вылезет монстр или еще какое-нибудь чудовище и утащит тебя в свое кошмарное логово. А потом, взрослея, начинаешь понимать, что сказки — это всего лишь сказки, Деда Мороза нет, и скрипучее подвывание монстра по ночам — всего лишь звук от несмазанных петель. А монстры живут далеко не в шкафах. Детские друзья, с которыми раньше играл на площадке, превращаются в просто знакомых или, что чаще, в завистливых предателей. Мир уже не кажется таким прекрасным, но с каждым новым днем он не забывает тебе подкинуть еще парочку ложек дерьма. Чтобы не расслаблялся и вспоминал свое детство как что-то волшебное и незабываемое. Там все было радужно и классно, не то что сейчас…
— А вот это уже тебе решать. День, два, месяц… Я не знаю, — Бутч пожал плечами, — Может я сейчас скажу то, что тебе покажется глупостью, — он ткнул пальцем мне в грудь и улыбнулся. — Но если вот тут екнет, когда она исчезнет из твоей такой абсолютно нормальной жизни, значит ты все проебал. Вот и все
После записи накатило состояние дикого и тупого опустошения. Все вдруг стало каким-то неважным и в момент утерявшим любой смысл. Я даже не стал слушать, что получилось. Кое-как скинул кроссовки, добрел до кровати и рухнул, заворачиваясь в одеяло, как в кокон — единственное, на что у меня хватило сил. Закрыл глаза и вырубился, провалился в темноту без единого сновидения. Словно смог выпросить еще одну передышку у памяти, изматывающей меня каждую ночь своими кошмарами. А когда проснулся, первая мысль в голове прозвучала словами и голосом мамы: «Ты молодец, зайчонок… Молодец!»
Каждый день, каждый вздох, каждый удар сердца… Мама, прошу, поговори со мной… Хотя бы минуту…
Мой голос хрипит и я мотаю головой.
«Мама, помоги мне…»
Мистик, добавляет громкость. Будто чувствует, что сейчас мне нужно чуть больше этой грусти, а я встаю почти вплотную к микрофону. Так, что кончик носа упирается в сетку фильтра.
