Оглавление

Славянская Русь… Дивное время, когда солнце светило ярче, лето было жарче, весна краснее, земля теплее, трава зеленее, цветы ароматнее, а птицы пели звонче. Люди тогда жили в гармонии с природой, почитали силу её да славили богов своих, между которыми сила эта распределена и была. Ясна с детства мечтала стать жрицей, Ратигор желал прослыть великим воином. Но запылал купальский костёр, и пути их пересеклись. Каждый из них по-своему одинок в душе, и пустота эта нашла отклик в пустоте другого, преобразовавшись в движущее силу жизни чувство — любовь. Только вот она станет для Ясны и Ратигора строжайшим запретом, цена нарушения которого поистине непомерна. Рискнут ли заплатить её герои? А главное, чем этот риск обернётся для каждого из них?

«…Любой дар может однажды

обратиться в проклятие…

Пролог

Рассвет… Солнце степенно выплывает из-за густых лесов, окаймивших злаковые холмистые поля, прорезает душащую ночную мглу яркими лучами-стрелами света, чистого света. Кажется, будто открылись вдруг врата Великой Прави[1] и сами боги-защитники обратили свой ясный взор на землю.

Рассвет… Он всегда олицетворял надежду, символизировал новое начало, победу добра над злом, света над тьмой, жизнью над смертью. Только не в этот раз. Ясна знала, что этот рассвет станет не надеждой, а её крушением. Этот день не станет новым началом, вернее станет, но лишь началом конца.

Она сидела на кровати перед открытым окном вот уже который день, лёгкий ветер теребил тонкие льняные занавески цвета парного молока, утреннее солнце отражалось в светло-зелёных глазах, подобных травянистому лугу, посеребрённому каплями росы. В них замерло отчаянье. Отчаянье и пустота. Девушка снова сидела так всю ночь, крепко сжимая в руках широкий латунный узорчатый браслет, словно этот предмет был единственной вещью в этом мире, которая ещё имела для Ясны хоть какое-то значение.

Вдруг она услышала звук, беспрестанно мерещащийся девушке по ночам — топот дюжины конских копыт. В глазах девушки появилась следующая эмоция, поглотившее её сердце на долгие века — боль. Ясна знала, что за вести принесли всадники, знала она и то, что отныне душа её никогда не найдёт покоя. Никогда.

 Правь — один из трёх миров верования древних славян — язычества. Явь — мир, в котором жили люди. Правь — верхний мир, обитель светлых богов. Навь — подземный мир, обитель тёмных богов и нечисти.

Глава 1

— Эй, Ясна! Давай быстрее, — с упрёком смотря на хрупкую девушку двенадцати лет с волнистыми волосами золотисто-пшеничного цвета, сказала её старшая сестра.

— Я благодарю землю и богов за каждый колос, что они помогли взрастить нам, — с достоинством вздёрнула голову девочка, упрямо сверкнув глазами. — И тебе бы тоже не мешало это делать, Лада.

— Зачем? Отнесём подношение жрице, и она сама поблагодарит богов за всю деревню! — весело отозвалась та. Сестра была выше Ясны, тело её казалось более спортивным. В остальном девочки были очень похожи внешне, только лицо Лады выглядело уже и овальнее, нежели, у её младшей сестры, и волосы темнее, цвета древесной коры.

— Неужели ты сама не испытываешь признательности к покровителю солнца Яриле, который питал нашу пшеницу дневным светом? К Перуну-громовержцу, который проливал с небес дожди, поил наши колосья?

Лада равнодушно пожала плечами.

— Это обязанности богов. Их работа, как у нас с тобой сейчас — собирать пшеницу. Нас-то никто особо не благодарит!

— Лада! — к девочкам подошла рослая женщина лет тридцати — Жива, мать сестёр. Откинув две длинные русые косы назад, она обратила полный возмущения взор на старшую дочь, грозно положив руки на пояс. — Ты не права! Пшеницу вы собираете, чтобы я потом перемолола её зёрна в муку, затем мы с вами испекли хлеб, который будет кормить всю наш семью, в том числе вас с Ясной. Боги вовсе не обязаны помогать нам растить зерно, они делают это из милосердия к детям своим, за которое мы их и благодарим. Ты же говоришь мне «спасибо» за завтрак, обед, ужин, так же и мы благодарим богов за хороший урожай. Посмотри, какой он в этом году!

Лада окинула взглядом бескрайнее зерновое поле.

— Хорошо. Прости, мама, — понурив голову, пробормотала она.

В ответ мать лишь улыбнулась.

— Поторапливайтесь, скоро обед.

***

С оставшейся пшеницей Ясна и Лада управились быстро, а их братья Святогор и Пересвет, что были на пять лет старше девочек, отнесли снопы к житнице[1].

После вся семья собралась за длинным столом. К дневной трапезе вернулся отец — высокий статный мужчина, крепкого телосложения, с каштановыми волосами, постриженными до плеч и перевязанными простой красной тесьмой[2] на уровне лба.

Святогор был копией отца — те же широкие плечи, прямая осанка, крупные резкие черты лица, тёмные волосы, карие глаза. Тот же спокойный и степенный нрав. А вот Пересвет пошёл в мать — мягкий овал лица, светло-русые волосы, добрые серые глаза. Характер у парня был в точности, как у Живы — бойкий, резвый. Пересвет не любил домашних хлопот, и кузнецкое дело отца не пришлось ему по душе, всё он стремился в войска попасть, хотел границы земли родной охранять. Любил Пересвет свободу, дух у него подобен ветру непокорному. Бывало часто возьмёт он коня своего резвого, да умчится в поле. Ясна и Лада любили кататься на лошади брата, и как только родители уходили за порог, в гости ли к соседям или ещё зачем, оставался дома за главного Святогор, очень чтил он правила и традиции, от того с охотой перенял семейное ремесло. Но и брата с сёстрами очень любил он, а

поэтому не препятствовал конным скачкам Пересвета с Ясной и Ладой. Дружно жила семья кузнеца Велислава.

 Житница — амбар, хранилище для жита (зерна).

 В древней Руси многие перевязывали волосы сверху лентой или тесьмой, как правило, красного цвета. Касалось это и мужчин, и женщин, только у представительниц прекрасного пола повязку могли украшать искусная вышивка и драгоценные камни.

Глава 2

После обеда мать отправила Ясну к жрице, отнести подношения к богам. В небольшой корзине под льняным полотенцем лежали спелые яблоки и пшеничные колосья. Через некоторое время девочка подошла к небольшой избе, еловый сруб её освещали золотистые лучи солнца, уже сошедшего с зенита и повернувшегося к закату. Ясна постучала в дверь три раза.

— Ясна, здравствуй! Так и думала, что это ты, — ей открыла пожилая женщина с широкой приветливой улыбкой. На её плече покоилась седая коса, перевязанная красной лентой. Жрица всю жизнь заплетала волосы в одну косу, обозначая отсутствие мужа, ведь сложное ремесло подразумевало под собой одинокую жизнь — без семьи.

— Здравствуйте, — радостно отозвалась девочка. Она любила проводить время в компании Всеоки — так звали жрицу. Ясне часто снились вещие сны, иногда она чувствовала присутствие богов и могла говорить с ними, всё это девочка могла обсудить только с этой женщиной. — Я подношения великим богам принесла, — опустила взгляд на кор