они должны проживать! Только после того, как каждый станет жить там, где ему и положено, только тогда в мире будет хоть какое-то подобие порядка!
– Вы не волнуйтесь, Клавдия Семеновна, мы вас ни в чем не обвиняем, мы вас о помощи в раскрытии преступления просим.
– А я и не волнуюсь. Я свое уже пожила, это вы за себя переживайте, как дальше жить станете.
– Но мы к вам как раз и пришли по тому поводу, чтобы помочь сделать этот мир лучше.
– Чего надо-то?
– Скажите, вы всех своих клиентов помните?
– Каких еще клиентов, прости господи! – Женщина перекрестилась. – Ты за кого меня принимаешь, молокосос?
– Ничего такого вульгарного, я спрашиваю про людей, которые с вашей помощью покупали себе сим-карты.
– Никого я не знаю. Ленька-бездельник, он это затеял. У него и спрашивайте. А с меня нечего, я все те деньги, которые он мне давал, в храм нашему батюшке относила.
– И вы не подумали, может, это неправедные деньги?
– Что же, мне свою пенсию им нести? Я так рассудила, со мной или без меня Ленька эту махинацию все равно провернет и сим-карты добудет. Только я от него ничего не получу. Вот и согласилась. А деньги себе не брала, на помощь храму отдавала.
– А ваш батюшка знал, откуда у вас деньги?
– Какая разница, знал или нет?
– Не говорил он вам, что не всякая жертва угодна Богу?
– Нет. Не говорил он такого. Нашему приходу все сгодится. Люди-то не слишком щедро жертвуют, а нужд у храма много.
– А где нам этого Леньку искать?
– Так за дверью.
И она кивнула на дверь напротив. Участковый тоже кивнул. Он этого Леньку явно хорошо знал.
