Как посмотреть
У каждого своя взгляд на…
Константин Васильевич Скуратов

Ступакову Владимиру Владимировичу

Посвящаю эту книгу.

Просто за то, что ты есть в моей жизни, Брат!

Человек, помни: не каждый человек – Человек!

От автора…

© Константин Васильевич Скуратов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Если закрыть глаза и расслабиться, то вполне можно было представить, что ты сидишь в уютном кресле на веранде загородного дома. Даже едва заметный ветерок гладит волосы.

Только ноги вытянуть нельзя. И почти незаметная вибрация постоянно напоминает – ты летишь на самолете черт знает куда из черт знает откуда…

Курьер летел в Москву. Собственно, лично для него пункт доставки груза не имел никакого сакрального значения. Вчера он отдал кейс с документами человеку в Гааге. Неделю назад вручил какую-то коробочку джентльмену, встречавшему рейс в Хитроу. Работа такая. Хлопотная, временами опасная. Зато хорошо оплачиваемая.

Содержимое груза, как и его дальнейшая судьба, курьера не интересовали. В его жизни бывал откровенный криминал – драгоценности, оружие, наркотики, накаченные транквилизаторами люди. Там и оплата другая, и пути доставки более сложные. А эту вещицу он просто положил в карман, где она тут же затерялась среди ключей, мелких монеток и десятка зубочисток из аэровокзального кафе. Элементарная вещица, на которую ни один таможенник даже не взглянет. Легкое задание.

Отчего же так неуютно?

Курьер в очередной раз обвел нарочито безразличным взглядом салон авиалайнера. «Либо у меня паранойя, либо противник из профессионалов высочайшего уровня» – подумал он, так как снова не смог даже примерно определить, следит ли кто-нибудь за ним.

Свободных мест в салоне не было. Ни один из пассажиров явно ничем не выделялся. Ни поведением, ни пристальными взглядами, ни, наоборот – полным безразличием. В самом деле, самые вызывающие всеобщее подозрение – трое мужчин на заднем ряду, вели себя, по меньшей мере, как откровенные заговорщики. Потому что весь полет тайно пили тайно пронесенный виски.

Курьер усмехнулся. Русские авиалинии относятся к пьяницам довольно гуманно. Вот если бы вы, парни, летели сейчас в Америку. Например…

Среди откровенно спящих, каковых было, естественно, большинство, тоже не попадались субъекты с дрожащими от напряжения веками. Люди реально спали.

Оставались читающие. Их было немного. Но и среди них никто не пытался наблюдать за курьером в отверстие, специально проделанное в электронной книге.

«Может, кто-то из экипажа?» – подумал курьер и решительно отмел это предположение, как совсем уж явную паранойю.

Он вспомнил инструктаж. Отправители не отрицали возможность слежки и даже попытки перехвата. Потому и наняли именно его – профессионала высочайшего класса с огромным опытом и стальными нервами.

Сейчас эти нервы гудели от напряжения, словно натянутые до предела струны, резонируя с неприятельскими флюидами. Нет, это не паранойя, заработанная в бесчисленных поездках. Это – опыт. И стремление сохранить свою шкуру целой, счет в банке увеличенным на оговоренную сумму, а имидж профессионала – упроченным.

Насколько им важна эта вещица? Фанатично настроенные могут ради того, чтоб не досталась никому, и самолет взорвать…

Смешно – вдруг понял курьер. Вещица настолько мала, что после взрыва и падения на землю совершенно не пострадает. Так что ее история не закончится. В отличие от его.

Вообще задача была довольно простой – никаких паролей, явок, тайных встреч в полутемных ресторанах или на безлюдных автопарковках. Получателя курьер знал в лицо, всего и дел – пройти контроль и встретиться в зале ожидания. А потом дождаться нужного рейса и вновь улететь, только на этот раз совершенно беззаботным пассажиром.

Он вновь не выдержал и, проклиная себя за проявленную слабость, обвел взглядом салон авиалайнера. Ну, где же ты?! Кто ты?!

Глава первая
которую можно, собственно, и не читать, потому что в ней ничего не происходит. Почти…

Взгляд изнутри. Сидоров

Настроение у Сергея Сидорова было под стать погоде – непонятным.

Какое сегодня число, Сергей не знал, поскольку число, как и день недели в его жизни никакого значения не имели. И ничего удивительного, если учесть, что работал он грузчиком в огромном сетевом магазине по графику два через два – то есть, два дня таскал коробки и катался на каре, а следующих два дня пил пиво и смотрел по телику боевики. Так что сегодня был обычный рабочий день номер два, отличающийся от предыдущих только тем, что он же был и последним рабочим днем Сидорова в огромном сетевом магазине.

Перед обедом на склад заглянул ушастый сотрудник отдела кадров, прозванный среди грузчиков «Черной меткой», ибо приходил он всегда только для того, чтобы указать очередному неудачнику на широко распахнутые ворота склада.

В этот раз он, молча, поманил Сидорова в комнату для переодевания и там, так же молча, положил перед Сергеем не очень толстый конверт и лист бумаги.

Особой грусти уже бывший грузчик не испытал совершенно, ибо за последний год таким или примерно таким образом он покидал уже пятый сетевой магазин, утешая себя мыслью, что в столице такие гиганты плодятся быстрее мух, следовательно, на его век работы хватит.

Опять же, записи в трудовой книжке позволяли новым кадровикам совершенно верно оценивать имеющийся опыт работы именно в сетевых магазинах, поэтому Сергея брали охотно. Правда, всегда на два с половиной месяца. То есть, увольняли до окончания испытательного срока. Тоже понятно – кому нужен ненадежный летун, пусть и опытный…

Сергей Сидоров представлял собой олицетворение идеальной рабочей силы. Роста чуть выше среднего, лицо предельно славянского типа, волосы светлые настолько, что даже пятидневная щетина бдительным кадровикам в глаза не бросалась. И, главное – возраст! Тот самый, вожделенный всеми фирмами, конторами, предприятиями и организациями – до тридцати пяти…

Сергею было тридцать два, из которых кучу бессмысленных лет он провел в детском саду и школе, два развеселых года в армии, где сначала его били старики, а потом уже он сам бил молодых – не по злобе, а исключительно в целях обучения. Как и его, собственно…

Последние десять лет он последовательно менял места работы, даже не пытаясь сделать карьеру. Впервые попав в сетевой магазин, Сидоров мысленно ахнул, осознав, как ему с работой повезло. Конечно, грузчик – профессия не творческая, зато всегда рядом с материальными ценностями, за которые отвечают совсем не грузчики…

Совесть Сидорова жила в полном согласии со своим хозяином, тем более, что хозяин сильно не наглел – служба безопасности тоже премии получать хочет. Так что пара банок пива, колбаса на закуску, да новые кроссовки взамен стоптанных – даже и не кража. Так – компенсация за отсутствие премиальных…

В личном плане Сидоров от большинства своих коллег тоже не сильно отличался. Первый опыт жизни в браке оказался настолько скоротечным, что Сергей даже не мог уверенно сказать – был ли он неудачным? Оксана уже на свадьбе с куда большим удовольствием целовалась с каким-то бородатым очкариком, с ним же и укатила на третий день, а через месяц приехала на недельку – чтобы развестись. Сергей не возражал, материальных претензий стороны друг другу не выставляли, свадьбу вспоминали каждый по-своему, но одинаково с удовольствием – классно погуляли!!!

В следующий раз Оксана появилась в его жизни ровно на десять минут, чтобы на правах бывшей законной супруги занять двести долларов.

Последний раз она погостила у Сергея два дня полгода назад. Неожиданно вернула долг, скромно переночевала на диване в зале и уехала в Португалию, по официальной версии – собирать виноград. Зная наклонности и предпочтения бывшей жены, Сидоров в официальную версию верил слабо. Уехала без бородатого очкарика, который, судя по всему, всерьез и надолго застрял где-то на севере Архангельской области, талантливо подделав чью-то подпись в финансовых документах – прокуратура такое не прощает даже олигархам…

Кстати, распространенное мнение о том, что все грузчики – люди, не обремененные образованием, да и вообще интеллектом не изуродованы – полная чушь. Сергей мог доказать обратное на примере своих многочисленных коллег по перемещению тары. Перестройка, а затем и грянувший беспредел девяностых увлек в подсобные рабочие всех мастей огромный отряд бывших младших и средних научных специалистов, которым внезапно стало нечем кормить семьи. Малопьющие, умеющие молча много работать, стесняющиеся даже не требовать – просить! – положенную заработную плату, они постепенно выдавили прежних выпивох. В современной России грузчик с высшим образованием стал таким же естественным явлением, как и бизнесмен с неполным средним.

Со временем некоторые особо влюбленные в науку грузчики вернулись в свои институты и центры. Те же, что втянулись в жизнь среди ящиков, контейнеров и прочей тары, остались, медленно деградируя до уровня своих предшественников.

Благодаря оставшимся Сергей Сидоров, даже не читая книг, обрел довольно обширные, хотя и поверхностные, знания едва ли не во всех областях человеческой жизни. Он легко к месту и не к месту цитировал классиков российской словесности, мог поддержать умный разговор о роли синхрофазотрона в современной науке, уверенно спорил о возрасте египетских пирамид и четко знал химическую формулу спирта. Конечно, глубокими его познания назвать было нельзя, но на случайных подруг и такие производили неизгладимое впечатление.

Жил Сергей с мамой – обладательницей запредельного стажа работы в метрополитене, так что ее пенсия спокойно покрывала и квартплату, и расходы в периоды отсутствия работы сына. Кроме того, в ближнем Подмосковье приносила стабильный доход маленькая квартира, доставшаяся маме от ее мамы в наследство. Короче – типичная московская семья…

Погода стояла такая же, как и настроение у Сергея Сидорова – непонятная.

На дворе жила своей жизнью середина июля, называемая учеными с загадочным и заковыристым прозвищем «френологи» макушкой лета. Под ногами упруго вибрировал размягченный солнцем асфальт. Деревья баюкали свою пыльную листву, мечтая, если не о дожде, так хотя бы о поливочной машине. От домов несло жаром, из переулков – духотой.

Перед уходом с уже чужого склада Сергей по-новому огляделся, пытаясь определить то, что можно вынести с собой безнаказанно. В его распоряжении было всего пять минут, так что, когда сотрудник службы безопасности небдительно осматривал его на выходе, в целлофановом пакете успели очутиться лишь несколько бутылок пива, упаковка жевательной резинки, да пара пачек сигарет из мгновенно распотрошенного блока: блок – это подозрительно, а несколько пачек…. В конце концов, сотрудники службы безопасности тоже не святые – знаем, уж чего там…

Сейчас Сергей Сидоров лениво брел по улице с пакетом в руке, конвертом в заднем кармане джинсов, сигаретой в зубах и полным отсутствием планов на будущее в голове.

Если начистоту, то где-то в глубине души Сергей, конечно, обиделся. Обиделся, несмотря на то, что сам и не собирался связывать свою дальнейшую судьбу с именно этим магазином. Обида из глубины души подсказывала, что было бы неплохо залить ее водкой. Жара на улице предлагала перенести данное мероприятие на вечер – исключительно из чувства самосохранения.

Мысль о том, чтобы донести расчетные деньги до дома и отдать их матери, даже не родилась.

Сергей Сидоров не был алкоголиком. Из этого следовало, что для залития водкой обиды непременно понадобится хорошая компания верных, понимающих ситуацию товарищей. И такие люди быстро нашлись…

…В этот уголок лесного парка полицейские заглядывали редко, разве что когда начальство спускало им план по заполнению койко-мест вытрезвителя. В остальное время здесь сутками блаженствовали люди свободных профессий не только из окрестных домов, но даже и близлежащих районов города. Здесь не дрались, не скандалили – здесь отдыхали. Среди постоянных обитателей места, незатейливо прозванного в народе Поляной, существовал неписаный кодекс поведения, которому следовали все. Нарушители имели дело с бывшим воином-афганцем, ставшим вроде местного шерифа, во-первых, потому что мужик был зациклен на справедливости, во-вторых, потому что мужик был в драке страшен и непобедим.

Туда-то, на Поляну, и направился Сидоров. Это место было ему давно знакомо – не раз сам пережидал среди кустов сирени очередное безработное состояние.

На Поляне при виде давно не заглядывавших знакомых никогда не раздавались крики, типа: «кого мы видим!» или «сколько лет, сколько зим!». Пришел и пришел. Не приходил раньше – значит, не мог. Пришел сегодня – значит, так надо.

Сергей деловито располовинил деньги из конверта, сунул часть сухому от пьянства и возраста старичку с прозвищем Главбух и подошел поздороваться к афганцу.

Местный блюститель порядка хлопнул Сергея по протянутой ладони своим кулачищем, спросил для проформы:

– Опять выперли?

Сергей кивнул. Афганец громко сказал в пространство:

– Народ! Сидора с работы турнули. Кто в долю входит – прошу к Главбуху.

– Слышь, Сидор, – засмеялся лохматый парень, вечный студент какого-то художественного училища – то ли скульптор, то ли художник – непризнанный гений, ясное дело, – мы твои увольнения отмечаем чаще, чем красные дни календаря!

– А он хочет на основе своей трудовой книжки издать справочник предприятий Москвы, – влез еще один дежурный хохмач – одноногий краснощекий здоровяк, – большие деньги грести будет. Особенно с таджиков. Сколько осталось, Сидор – два или три магазина?

Сидоров улыбнулся, сунул в чьи-то руки пачку сигарет, даже не надеясь ее еще раз увидеть, сел на подстеленный целлофановый пакет и стал ждать возвращения Главбуха с товаром…

Среди собиравшихся на Поляне людей бомжей никогда не было. Скорее, это был некий клуб по интересам, в зимнее время перебиравшийся в чудом сохранившуюся с советских времен пельменную, где все, включая тараканов, напоминало о славном прошлом. Едва пригревало солнце, члены клуба возвращались на лоно природы. Они не собирали бутылки, не клянчили в подземных переходах. У каждого был относительно стабильный доход – в основном пенсия, либо по возрасту, либо по инвалидности. Записи в клуб тоже не было – любой мог присутствовать на Поляне в любое время. Многие появлялись здесь единожды, были и такие, что приходили сюда раз в году. В общем, если где-нибудь в мире и существовала реальная демократия, то Поляна соответствовала ее принципам в полной мере.

Главбух отсутствовал недолго – связи с местными торговцами спиртным были отработанными и устоявшимися. Никто не стоял в очереди, сжимая в трясущейся руке грязный стакан. Не хочешь пить – не пей, это тоже один из принципов истинной демократии.

В начале мероприятия традиция обязывала виновника и инициатора сказать вступительное слово. Сергей долго не думал, прислонил пластиковый стаканчик к таким же, только в других руках, сказал:

– Чтоб у нас всегда был повод! – и выпил.

– Каковы планы? – задал дежурный вопрос афганец, больше для завязки разговора.

Сергей пожал плечами. Какие тут планы…. Хорошо бы найти чемодан с миллионом долларов, на худой конец выиграть в лотерею джек-пот. Тогда можно было бы и планы строить. А так, планы одни и те же – пропить деньги, отоспаться и идти устраиваться на новую работу. Кстати, на юго-западе очередной торговый гигант через неделю открывается – стоит поторопиться…

Уже после второй о Сидорове как-то позабыли. В самом деле, ведь не день рождения же, чтобы окружать человека назойливым вниманием. И не похороны, чтобы нахваливать. Только Главбух оцепенел у импровизированного столика, гипнотизируя водку в своем стакане. Остальные разбрелись по привычным местам, возвращаясь только затем, чтобы наполнить стакан или ухватить перышко зеленого лука на закуску.

Сергей полулежал на жесткой пыльной траве, пуская дым кольцами. Опьянение, если и было, то накрывало как-то незаметно, легко, отчего и настроение было легким, почти хорошим.

Планы…. Когда-то он любил строить планы. Это было в то счастливое время, когда человек еще не осознает разницу между планом, мечтой и фантазией. В детстве. Мечта стать космонавтом обрастала подробностями, в которых угадывалось почти планирование. Фантазии о межзвездных полетах тоже казались реальными, спасибо фантастам.

Единственный выполненный до конца план в жизни Сидорова – окончание школы. И то это был явно не его план, а матери и педагогического коллектива. Потом еще были невнятные мечты о мореходке, даже об институте, о компьютерных курсах, но силы воли Сергея превратить их хотя бы в план так и не хватило. А сейчас…. Какие планы, что себя-то обманывать? Даже устройство на работу – не план. Скорее – просто очередной эпизод. Вот когда его перестанут брать на работу…

Неприятную мысль Сидоров прогнал большим глотком теплой водки.

– Сидор, – подсел к нему розовощекий инвалид, – а вот скажи, у тебя и правда фамилия Сидоров, или ты перед нами шифруешься, как Штирлиц?

– Шифруюсь, – признался Сидоров, – на самом деле я Джузеппе Сидорини, итальянский мафиози из Коза Ностры. А с вами от уплаты налогов скрываюсь. Только никому не рассказывай, ладно?

Он немного подумал, еще раз располовинил остатки денег в конверте и протянул их Главбуху. Тот принял тощую пачку бумажек без малейших эмоций, исчез, словно иллюзионист в цирке, чтобы вернуться с новой партией алкоголя. Все как обычно…

…домой Сергей вернулся в первом часу ночи, с шиком – на такси, оставив водителю то немногое, что смогло сохраниться после трех покупок водки.

Мать сделала вид, что крепко спит. Конечно, ей не терпелось задать сыну пару серьезных вопросов, но длительный опыт совместного проживания приучил – если сын вернулся домой за полночь и пьяный, да еще и в рабочий день… работа снова кончилась,… да и ругаться с пьяным бессмысленно…

Взгляд навстречу. Сурен

– Да, Саркис, да, – Сурен говорил по-армянски, в слабой надежде, что те, кто прослушивает его телефонные разговоры, выучить язык еще не успели:

– Да…. Привезли. Да, конечно. Я приму все меры.

Саркис новости явно не обрадовался. Кажется, он даже испугался, иначе с чего бы его голосу так дрожать.

Сурен тоже не был в восторге. Казалось бы – операция по доставке… кое-чего длилась почти полтора года, проходила на территории четырех совершенно независимых государств и сегодня должна была удачно завершиться. Наконец-то.

И все равно – успокоение не наступало. За время операции двое сотрудников банка загадочным образом погибли, а то, что… кое-что лежало в кармане Сурена, вместо того, чтобы лежать в надежной ячейке банковского сейфа, только добавляло волнения.

Казалось бы, всего делов – доехать от аэропорта до банка…

Сурен долго не решался выйти из наполненного людьми вестибюля на улицу. Еще мгновение назад раздражавшая своим гулом и бестолковыми перемещениями толпа внезапно показалась надежным прикрытием от…. Ну, в самом деле, ведь не станут же они…. Или станут?!

Что-то кольнуло под лопаткой, и Сурен похолодел от нехорошего предчувствия. Но прошло время, яд не проник в кровь, а когда кольнуло еще раз, он понял – сердце, и даже этому обрадовался.

В очередной раз пожалев, что не прихватил с собой охрану, Сурен несколько раз глубоко вздохнул и шагнул под яркие лучи июльского солнца, направляясь к автостоянке.

Ничего не произошло.

Сурен сел в машину, торопливо запустил двигатель и выехал со стоянки. Время для поездки через столицу было не самое удачное – приближалась вторая волна пробок. Для тех, кто не в курсе – первая волна состояла из тех, кому было необходимо попасть на работу хотя бы к девяти часам утра. Вторая волна – это те, кто забивает московские дороги в тщетной надежде, что после десяти по Москве ездят только они…

До банка было недалеко, километров сорок. Он благоразумно расположился в непосредственной близости от Садового кольца, среди многочисленных иностранных посольств.

Кстати, вдруг подумал Сурен, можно было это… кое-что элементарно отправить дипломатической почтой, а потом спокойно забрать у посла – он часто пользуется услугами банка, да и дальний родственник, как-никак. Нет, выбрали какой-то шпионский вариант! Пароли, связники, явки… но, как говорят русские – умная мысль всегда приходит после окончания дела…

Он пересек сдавившую растущий город кольцевую автодорогу, проехал пару светофоров и выругался – пробка! Освежив в памяти карту Москвы, Сурен решительно свернул и дворами выехал на параллельную улицу, снова нырнул во дворы и оказался в лесу – здесь миражом располагалась лесопарковая зона. Ну вот, скоро…

Скучавший на обочине сотрудник ДПС оживился, поднял полосатую палку.

– Я ничего не нарушил, я ничего не нарушил, – словно заклинание бормотал Сурен, привычно вытягивая из бумажника стодолларовую бумажку – универсальный пропуск, заменяющий и водительское удостоверение, и тест на алкоголь. Все зависит лишь от количества купюр – Сурен знал это твердо. Знал, потому что еще пять лет назад сам брал такие купюры, будучи сотрудником таможни в одном сибирском аэропорте…

Взгляд вскользь. Сандро

Они были похожи как родные братья. Только Сандро был пошире в плечах, да седины в курчавых волосах побольше. И золотых зубов у него было больше, чем у Михая. Давно уже можно было поставить нормальные – керамические, но Сандро упорствовал – золотые зубы были памятью о восьми годах, проведенных в лагере под Воркутой. Сандро этой памятью гордился. Ну, а Михай привык во всем подражать Сандро.

Наступил новый день, полный опасностей и хлопот. Хлопоты принес вечерний телефонный звонок от родственников из Краснодара, которые решили приехать в гости, а заодно и сына в какой-нибудь институт определить. А опасности – они и так с тобой ежедневно, особенно если ты торгуешь героином.

Сандро и Михай были неразлучны уже лет десять. Они не только вместе вели дела, но и жили в отдельных коттеджах, обнесенных общим забором. А на случай холодных зимних дней между домами был сооружен зимний сад, входы в который были из обоих коттеджей.

Михай стоял у окна, выходившего на ухоженный внутренний двор, и размышлял – какую рубашку надеть к завтраку. Его взгляд блуждал по клумбам и дорожкам. Неожиданно у неприметной калитки между соседями он увидел Сандро, одетого по-домашнему – в расшитый золотом темно-синий халат. Решение пришло мгновенно.

Завязывая на ходу пояс своего халата, Михай с деланной неторопливостью вышел на двор и подошел к Сандро.

– Здравствуй, брат, – заулыбался Сандро.

– Здравствуй, брат, – протянул обе руки, блеснувшие многочисленными перстнями, Михай.

– Дело у меня к тебе, брат, – продолжал улыбаться Сандро. – Вот, выбрал место, где нам никто не помешает поговорить.

– Михай! – раздался посреди патриархальной тишины резкий голос жены младшего из друзей. – Завтрак на столе! Не задерживайся!

– Женщина, – поставил диагноз раздраженный Михай.

– Заботится, – мягко уточнил Сандро.

Он не торопясь раскурил трубку, проводил взглядом мелькнувшего среди цветов младшего из детей Михая и посерьезнел:

– Помнишь, я тебе говорил, что мы можем заработать отдельно от… ну, ты меня понимаешь.

– Помню.

Сандро снова обвел взглядом соседские дворы. Когда речь шла о деле, даже близкие люди становились лишними. Исключение – Михай.

– Вчера мне позвонил… наш человек из…. Пойдем, пройдемся по твоему саду, брат.

Михай кивнул головой и распахнул перед другом никогда не запиравшуюся калитку. Не впервые они обсуждали дела, и всегда Сандро предпринимал максимальные меры предосторожности. Один только раз он легкомысленно пренебрег ими, за что и отсидел восемь лет…

Они долго гуляли среди тщательно подстриженных деревьев, основная задача которых была не урожай, а удовольствие для глаз.

Сандро молчал, пуская колечки дыма, а Михай не торопил. Сандро умный, раз молчит – значит, еще не пора…

– Помнишь, в прошлом году партию товара в Новосибирске накрыли? – неожиданно сказал Сандро.

– Конечно.

– Сколько потеряли тогда, помнишь?

– Двадцать пять килограмм, по-моему, – пожал плечами Миха., – Бог дал, Бог и взял…

– Разве я тебе не говорил? – удивился Сандро. – Двадцать пять – это нам отправили. А хлопнули менты только двадцать. Понимаешь?

– Нет, – честно ответил, немного подумав, Михай. – Это же менты сказали про двадцать, а им веры нет. Заныкали пять килограмм. Сволочи.

– В нашей работе учет и контроль – самое главное. Иначе можно голову потерять. В прямом смысле. Проверяли ментов – все точно, двадцать. Понимаешь, брат?

– Нет, – снова честно ответил Михай. – Получается, что нам поставщики пять килограмм не довесили?! Это же война!

Сандро выпустил облако дыма, которое в безветренную погоду окружило его голову, цепляясь за кудряшки волос. Словно древний воин, подумал внезапно Михай и решил, что тоже заведет себе трубку.

– Война – это ты правильно сказал, – наконец промолвил Сандро, – да только Абдулла клянется, что отправил все как договаривались. Мы двадцать лет работаем – почему вдруг решил обмануть? Неправильно как-то получается… глупо.

– Тогда я совсем ничего не понимаю.

– Я тоже сначала ничего не понимал, – улыбнулся Сандро, – пока не решил все выяснить.

– Как выяснить? Перевозчик-то умер… еще в тюрьме.

– Потому-то все и решили, что товар потерян. Все, кроме меня. Так вот, я его нашел.

– Ты?! Нашел?!

Михай был потрясен. И немного обижен. Лучший друг целый год занимался сложным делом. А он узнает об этом только сейчас!

Сандро внимательно посмотрел на Михая и понял, о чем думает его лучший друг:

– Не обижайся, брат. Я ничего тебе не говорил, потому что сам не был ни в чем уверен. К тому же тогда ты в аварию попал, помнишь? Зачем тебя было напрягать? А, главное – ты молодой, горячий, начал бы саблей махать…. Вот я и решил сам все разузнать, а тебе сюрприз сделать. Извини, если обидел, брат.

Михай подулся самую малость, но вера в правоту друга пересилила мимолетную обиду.

– Выходит, что пять килограмм ментам не достались?

– А они бы и нам не достались, – равнодушно ответил Сандро. – Перевозчик почему-то решил в свою игру сыграть…, я тебе потом все расскажу – удовлетворю законное любопытство. А сейчас – о деле, потому что оно еще не закончено, хорошо?

– Да, конечно.

– Только сразу учти, брат, что этот товар – только наш! Если барон о нем узнает…, сам понимаешь.

– Понятно.

– Поэтому его по нашим обычным каналам доставлять сюда было никак нельзя. И знаем о нем только мы с тобой, человек, который его нашел, да курьер, который к нашему делу никакого отношения никогда не имел. Это человек того человека. Клянусь, когда все закончится – на все вопросы отвечу! И даже с тем человеком познакомлю. Пока скажу лишь, что он не нашего племени, поэтому мы можем реально надеяться на успех. И на полную секретность.

– А…

– Пятьдесят процентов от стоимости товара мы честно отдадим. А нам остаются другие пятьдесят процентов… плюс проценты от выручки. Думаю, все честно. Как считаешь, брат?

Михай сделал вид, что задумался. На самом деле он всецело доверял Сандро, голова которого была буквально набита золотоносными идеями. Если уж друг продумал эту операцию, то можно быть уверенным – все получится! А Михай постарается не подвести…

Еще несколько минут ушло на обсуждение деталей предстоящей комбинации и распределение ролей. Машину решено было брать самую неприметную из имеющихся – зеленый лупоглазый «Мерседес». Оружие – только пистолеты, и то на всякий случай, чтобы отбиваться от нечаянных хулиганов – горький опыт общения с русскими националистами имелся у обоих.

Наконец, Михай проводил Сандро до калитки и отправился навстречу крикам жены об остывшем завтраке.

А Сандро с теплой улыбкой смотрел вслед и думал о том, как ему повезло встретить в жизни такого недалекого… в смысле, близкого друга…

Взгляд вдогонку. Григорьев

Каждый занимался своим делом. Вернее, делом занимался только Горбун – прослушивал эфир. Остальные разбрелись по офису. Веня закопался с головой в ноутбук, Хохол курил, сидя на подоконнике. Микки и Петруччо разгадывали кроссворд, то и дело выхватывая друг у друга огрызок карандаша.

Григорьев второй час наблюдал за тем, как резвится его команда. Наблюдал без раздражения, скорее с чувством отцовской гордости – сам три года отбирал кандидатов, нещадно гонял на испытаниях. Сколько отсеялось – вспомнить всех не удастся даже с его фотографической памятью. Остались эти, которым он третий год доверяет самое дорогое, что у него есть – собственную жизнь.

Как-то мимолетно вспомнилось удивление начальника службы безопасности, когда он предложил создать параллельно с частным охранным предприятием собственную группу быстрого реагирования.

Начальник службы безопасности – тот самый – вообще оказался на удивление нерасторопным и трудно думающим. Потому и убрали, хоть пришел в фирму едва ли не с генеральской должности МВД.

Сменивший его моложавый дядя из органов, о которых среди обывателей ходят разве что туманные легенды – то ли СВР, то ли ГРУ – мудрость предложения просек сразу. Так появилась команда Григорьева.

А через пару лет и команда Григорьева стала даже для собственной фирмы практически мифом, иллюзией. О том, сколько человек знают о ее существовании, Григорьев даже думать не хотел – пара из совета директоров, естественно генеральный и безопасник, да кто-нибудь из бухгалтерии – зарплату же выдают…, да и аппаратура, снаряжение, транспорт тоже денег стоят.

Свою нужность команда доказала несколькими успешными делами. Чего скрывать – спасли фирму от рейдеров. И с некоторыми чиновниками помогли найти общий язык. Жестко, конечно. Иногда даже за гранью фола работали. Как в глубинной разведке – если попадешься, никто не прикроет. Потому что официально их вроде как и нет…

Григорьев усмехнулся, вспомнив, как из-за дрянного заводишки где-то в Зауралье столкнулись лбами с так называемой организованной преступностью местного пошиба. Ребята видимо и не подозревали, что в Москве, кроме очкастых экономистов, живут и такие специалисты… первых мафиози топили в местной речушке прямо в джипах – экипажами. Вторые пошли на попятную, когда еще не закончились первые.

После прошлогодней командировки в Йемен, где они месяц провалялись на кроватях роскошной гостиницы под спасительной прохладой кондиционеров, так и не узнав, зачем их, собственно, туда заслали, команда в основном занималась тренировками.

Рейдерство в стране начало потихоньку сдуваться – лакомые кусочки давно были в надежных руках, а остатки имперского хозяйства серьезных игроков интересовали мало. Да и прокуратура начала шевелиться.

Григорьев с тревогой в сердце ждал того момента, когда безопасник вызовет его и старательно отводя глаза предложит распустить команду. Судя по ситуации в стране – ждать осталось недолго.

Потому-то вчерашнее задание стало для Григорьева глотком свежего воздуха, последней надеждой удержать команду на плаву. Проиграть нельзя ни в коем случае! Последнее, что остается от умершего – не надежда, а агония…

– Есть! – внезапно раздался ликующий голос. Все посмотрели на Горбуна, но тот продолжал невозмутимо сидеть, прижав несуразно большими ладонями к голове наушники. Тогда все перевели взгляды на покрасневшего Веню.

– Есть что? – Хохол, как говорится, снял этот вопрос с языка Григорьева. Вечно лезет вперед… впрочем, в драке то же самое, поэтому и прощен вовеки веков, аминь.

Веня покраснел еще больше, но ответил. В голосе явственно слышалось ликование:

– Профессора Крылова на Янтарь провел…, с четвертого раза получилось.

– Какого Крылова? – оторвался от кроссворда Петруччо, – ты чем там занимаешься?

– В «Сталкера» играю. «Тени Чернобыля». Обалденная игрушка!

– Чем бы дитя не тешилось… – вздохнул Микки. Все снова посмотрели на Горбуна.

– Надо было тебя за аппарат сажать, – пробурчал Григорьев. Так пробурчал, без раздражения, потому что никакой разницы – кто следит за эфиром – не было. Хоть бы и сам слушал. В данный момент от их команды ничего не зависело – по объекту работали совсем другие люди, приглашенные со стороны. Их задача – вступить в комбинацию, если произойдет нечто непредвиденное. Даже обидно…

Веня еще подождал, но больше комментариев не последовало, поэтому он перестал краснеть и снова уткнулся в монитор.

– Есть доклад, – прохрипел голосом, отвыкшим за последние полчаса издавать звуки, Горбун, прокашлялся и более уверенно добавил, – есть доклад!

– Ну? – Григорьев стремительно подскочил к нему, сбив по дороге подвернувшийся стул. Горбун заулыбался:

– Прокол, шеф! По полной программе! Одно слово – любители…

Взгляд снаружи. Полищук

Топорков всегда разговаривал так, словно хотел извиниться. И с начальством, и с подчиненными. Даже когда устраивал выволочку провинившимся. А уж с Игорем Полищуком и подавно.

Те, кто знал его мало или плохо, находили этому самое простое и логичное объяснение – Топоркову было перед Полищуком стыдно. Стыдно за то, что именно он, а не Полищук командует отрядом спецназа наркоконтроля. Игорь и годами был старше, и опыта у него было больше. И всего девять месяцев назад именно Полищук был временно исполняющим обязанности командира. А потом была командировка на Северный Кавказ, тот самый никому неизвестный бой пятерых спецназовцев с двадцатью арабскими наемниками, когда из двадцати пяти профессионалов в живых остались только Топорков и Полищук…

А пока они лежали в госпитале, пока хирурги дедовскими методами штопали раны и экспериментальными приборами возвращали к нормальной жизни, где-то в немыслимых верхах кто-то мудрый решил, что две звезды Героя России за один бой – это много. И дал одну – Топоркову.

Поэтому, после их возвращения на службу командиром стал Топорков, а не Полищук. И те, кто плохо знал обоих, думали, что Топоркову стыдно, а Полищук обиделся.

Ну да! Полищук и впрямь обиделся! И обижался целых полчаса – пока к нему не пришел Топорков и не предложил вместе отправиться к начальству с тем, чтобы восстановить справедливость. Полищук подумал, подумал и… послал Топоркова по матушке, а потом обнял и ушли два кровных побратима в трехдневный запой со всеми положенными для этого мероприятия традициями – от сгоревших шашлыков до трясущихся с похмелья сильных рук.

Начальство терпеливо снесло это безобразие, а орлы из отряда выкрали командиров и спрятали на учебной базе до полного выздоровления.

Полищук скоро оценил мудрость своего спонтанного решения. Командир на задания не ездит! А для него не участвовать лично – страшнее ранения! Командир – раб бесчисленных бумажек – отчетов, приказов, докладов, распоряжений…. Да и начальству приятнее, когда ему докладывает Герой Российской Федерации, причем виноватым голосом.

Сразу после построения, больше похожего на встречу старых друзей – давно не виделись, аж целую ночь! – Топорков подхватил Полищука под руку, буквально повиснув на плече, и потащил в курилку.

– Михалыч, ты сегодня уже курил? – громко спросил Топорков.

– Аж два раза, – подыграл Полищук.

– А Бог троицу любит. Давай подымим, а?

– Так ведь церковь курение не одобряет!

– Мало ли чего она не одобряет, – виновато ответил Топорков, – к примеру, всем говорит – не убий, а внимания никто не обращает…. Садись.

Они сели на лавочки, задымили.

– Тут такое дело, – покаянно сказал после долгой паузы Топорков, – информация пришла любопытная. Как из старого учебника по арифметике.

– Официальная?

– Совершенно неофициальная! Поэтому я ей верю, Михалыч.

Полищук откинулся на спинку лавочки, как бы ненароком обвел взглядом окрестности – никого.

Не то, чтобы они с командиром не доверяли своим ребятам – сколько вместе пережито…, но ведь постукивает крот какой-то! И ладно бы только начальству…

Поэтому и общались на серьезные оперативные темы они не в кабинете, а в курилке.

– Итак, задачка… – тоже глянув по сторонам, продолжил Топорков, – из пункта А в пункт Б некий мистер Икс отправил хорошо знакомый нам товар, будь он неладен. Режим секретности – беспрецедентный. Об этой партии из наших старых знакомцев никто даже не догадывается.

– Информатор надежный? Не динамит тебя?

– Он мне должен, – виновато ответил Топорков, – мелочь должен… жизнь. Поэтому верю. Вообще-то его интересы с нашими никогда не пересекались. Вот он и удивился.

– Понятно. Что дальше?

– Дальше? Ты ребят ненавязчиво организуй – пусть оружие получат, снаряжение по полной…, вроде как для подгонки, чистки-смазки…, технику подготовь.

– Сейчас?

– Ага. Мистер Икс по всем расчетам должен прибыть в пункт Б сегодня.

– А к кому он мчится?

Топорков виновато улыбнулся:

– В том-то все и дело…. Мчится он к нашим старым недобрым знакомым. Я еще с вечера к ним наружку подцепил – без санкции, блин.

– Опять скандал?!

– Если получится все – победителей не осудят, осудят наших старых недобрых знакомых!

Полищук побарабанил пальцами по сиденью, убив сразу двух зайцев – и постучал по дереву, чтобы не сглазить, и изобразил раздумье.

– И как ты решил товар хлопнуть?

– При передаче вряд ли удастся, – трагически произнес Топорков. – Мы место не знаем, поэтому с засадой ничего не выйдет. Скорее всего, тормознем знакомых на обратном пути. Раз уж такой режим секретности – им ничего не остается, как отвести товар поближе к дому…. Или вообще домой. Готовь две группы – первую я сам поведу, заляжем у въезда в поселок, устроим цирк с гаишниками. А ты со второй готовь театр на задворках – где дорога вдоль заброшенного кирпичного завода проходит…

Глава вторая
из которой видно, что российского бизнесмена – как и художника – обидеть может каждый…, чего нельзя сказать о российском грузчике

Взгляд издали. Хранитель

«Слава Хранителям!

Достопочтимый Мастер, только в аэропорту Москвы я в полной мере оценил Вашу мудрость и прозорливость!

Еще раз благодарю Вас за то, что позволили мне принять участие в операции. Не стану скрывать – мои последние удачи в Африке и Гватемале разбудили во мне гордыню и излишнюю самоуверенность. Поэтому я позволил себе невнимательно отнестись к Вашему напутствию, заранее посчитав себя победителем…

Но обо всем по порядку.

Курьера я засек еще на посадке в самолет. Весь полет он был под моим контролем, но сидел слишком далеко, из-за чего войти с ним в контакт не удалось.

Полет прошел без отклонений. При высадке случилась заминка, во время которой курьер едва не оторвался от меня, но – Слава Хранителям! – это была не заранее подготовленная акция его прикрытия, а обычная случайность: пожилая женщина, шедшая передо мной, уронила сумочку и своими габаритами на несколько секунд наглухо перекрыла движение в коридоре терминала. Однако мне удалось нагнать курьера прямо у выхода в вестибюль.

Снова Слава Хранителям! Из-за этой непредвиденной задержки я не успел нейтрализовать курьера, зато практически присутствовал при передаче груза встречающему лицу.

Взвесив обстоятельства, я принял решение оставить курьера в покое – кому он нужен без груза! – и все внимание сосредоточил на принимающей стороне.

Это оказался мужчина среднего возраста и более чем среднего достатка, то есть, не очередной курьер, а лицо, довольно близкое к интересующему нас Главному Получателю груза!

А ровно через минуту я убедился в Вашей прозорливости и мудрости, Мастер – особенно в той части Ваших слов, в которых Вы пытались вернуть в реальность самодовольного гордеца. Слава Хранителям! Гордеца больше нет – он растоптан в вестибюле московского аэропорта…

Как же Вы были правы, Мастер, говоря, что работать в России сложнее, чем в Америке или даже Китае! Я смотрел в спину удаляющемуся Получателю – да будет забыто его презренное имя! – и с каждым его шагом все яснее понимал – туристической прогулки по российским достопримечательностям не будет. Будет тяжелая работа…

Мастер! Представьте – в международном аэропорту столицы России ни один человек не говорит нормально по-английски! Впрочем, и по-французски, и по-немецки…. Туристы не в счет, они также как и я бестолково метались от одного окошка к другому.

В международном аэропорту российской столицы я не нашел офис проката автомобилей! И, насколько я понял из объяснений какого-то шведа, этих пунктов и в самой столице немного…

Волонтеры местного отделения нашего Ордена, чью помощь я перед операцией самонадеянно считал обузой, а теперь молил о ней…, так вот, эти волонтеры прибыли в аэропорт через сорок минут после посадки самолета!

Все эти сорок минут я стоял в двух шагах позади Получателя, который почему-то не спешил уехать, скорее всего, ожидая кого-то или чего-то.

Вы знаете, Мастер, я могу справиться с человеком и без оружия, но сломать Получателю шею, стоя в толпе пассажиров аэропорта, я не решился – случайность могла привести к провалу, а, значит, и к полной потере нашего…, ну, Вы понимаете, о чем я.

На всякий случай я попытался приколоть к его рубашке маячок, но уколол. Получатель передернул плечами, маячок упал и исчез под ногами бесчисленных пассажиров аэропорта. Стоимость маячка я обязательно верну по приезду, Мастер!

Волонтеры оказались молодыми, перепуганными и не местными! Они опоздали в аэропорт, потому что всю ночь ехали из столицы соседней Украины. Водитель в Москве был второй раз в жизни, сопровождающий – первый…. Из карт с собой они захватили только схему метрополитена! Мастер, в таких условиях я еще никогда не работал, даже в Буркина-Фасо! Спасибо Вам за урок!»

Взгляд вскользь. Сандро

Сандро сам сел за руль «Мерседеса», потрепал удивленного Михая по плечу:

– Брат, тебе самое сложное – следи за «хвостами». Не забудь – наши тоже ничего не знают. Короче – сегодня у нас нет союзников.

Михай глубокомысленно кивнул и сел на пассажирское кресло. Действительно, Сандро водил машину лучше, а вот глаза зорче у Михая…

Они выехали из поселка на трассу и повернули в сторону Москвы.

– Заметил номера на машине ДПС? – спросил Сандро.

– Нет, – виновато ответил Михай.

– Областное ГАИ. Опять облава будет, – угрюмо сказал Сандро. – А у нас в областном никого…. Как бы при возвращении не нарваться. Может, уедут к тому времени…

Ехали быстро, свернули на МКАД, проехали с десяток километров.

– Брат, глянь-ка, вон та семерка сзади… что-то больно долго за нами едет.

Михай развернулся всем телом, стараясь разглядеть нужную машину сквозь тонированное стекло. Семерка как семерка…

– Попробую оторваться, – решил Сандро и увеличил скорость, проскочив в опасном вираже между двумя грузовиками. Семерка отстала и больше не показывалась.

Михай уселся поудобнее, положил на колени борсетку, расстегнул, чтобы в случае чего быстро вытащить пистолет. Сандро посмотрел на друга, неопределенно хмыкнул, но говорить ничего не стал.

На всякий случай они свернули с кольцевой на Варшавское шоссе, потом дворами снова вернулись на кольцевую. Проехали еще около получаса, счастливо избежали зарождавшуюся пробку. Убедившись, что хвоста нет, Сандро свернул на стоянку перед огромным гипермаркетом и после долгих поисков свободного места припарковал машину подальше от входа.

– Барсетку закрой, – посоветовал он Михаю. – Будем ждать курьера вон в том кафе. У нас еще тридцать минут.

– А если опоздает?

– А телефон на что? Вот если он не позвонит…, тогда дело плохо.

Телефон зазвонил минут через двадцать. Сандро выслушал новости, немного потемнел лицом:

– Задерживается наш друг.

– Кем?!

– Да не кем, а где…. Он еще только Рязань проехал. Часа четыре, не меньше, ждать.

– Здесь?

– Черт его знает…. Придется покататься по городу, что ли…

Михай подумал и предложил:

– А поехали в кино?

– В кино? – удивился Сандро, потом заулыбался. – Это ты, брат, здорово придумал!

Они расплатились с официантом и выехали со стоянки. Оглянулись – никто сзади торопливо не пристраивался.

– Куда поедем?

Ответ у Михая был заготовлен давно – в одном из кинотеатров третий день шла ретроспектива индийского кино…

Взгляд изнутри. Сидоров

Пробуждение оказалось нерадостным.

Во-первых, Сидоров вчера явно переборщил с количеством спиртного. Да и намешал с водкой и пиво, и портвейн…, откуда он только взялся…

Во-вторых, сразу мать села на своего любимого конька – и балбес он, и алкаш, и снова без работы остался, и семьи не завел, и…, да мало ли недостатков может быть у настоящего мужчины!

Сергей вяло возразил, что его время еще не пришло. Вон, Илья Муромец на печи тридцать лет и три года пролежал, Христос тоже в тридцать три прославился, стало быть, еще целый год можно балду пинать…

Ругались без азарта, привычно и с повторами. Мать пилила больше для порядка, и Сергей неожиданно подумал, что после очередного дня рождения он лишится своей, такой красивой, отмазки. Жаль…

Думать было тяжело, ругань матери раздражала, тем более что все ее аргументы – чистая правда.

Он пересилил головную боль, спешно собрался, обшарил карманы – три жалкие сотни…. Красавчик, гульнул вчера не по-детски! Ладно, на пиво хватит.

– Ты куда? – окликнула ненаругавшаяся мать.

– К Митрофанову схожу. Может, чего присоветует.

– В ЖЭК зайди, они вчера объявление повесили, требуется сварщик.

– Так я же не сварщик!

– То-то и оно, что ты вообще никто, – вздохнула мать и закрыла за ним дверь.

– Я – грузчик, – гордо сказал в закрытую дверь Сидоров и поплелся вниз по лестнице.

Он утолил жажду у первого же ларька и дальше пошагал заметно повеселев.

Антоха Митрофанов нашелся на своем обычном рабочем месте – в будке охранника автостоянки. Тут он сидел с утра до вечера, пропуская знакомые машины и тормозя чужие. Ночью Антоха не дежурил, потому что считался инвалидом. Что-то там с почками.

– Привет рабочему классу, – бодро сказал Сидоров, вместе с ладонью протягивая сигарету. Митрофанов кивнул, нажал кнопку электрического открывания шлагбаума, выпустил Лексус и повернулся к Сергею:

– Опять на свободе?

– Традиции нарушать нехорошо, – вздохнул Сергей, – а кадровики за традиции крепче всех держатся. Мать сейчас едва пополам не распилила.

– А ты прямо проникся, да? Запереживал, стыдно стало…

– Есть маленько.

– Хоть мне не ври. Тебя природа совестью обделила еще при твоем рождении. Это у тебя не стыд, а похмелье на лице в виде румянца выступило. Ну, и что думаешь?

– Не поверишь, – усмехнулся Сидоров, – буду работу искать.

– Опять грузчиком?

– Ну да. У меня это лучше всего получается.

– И сколько еще протянешь в грузчиках? Скоро же если и будут брать, то только в ларьки парфюмерные – Шанель из бочек по стаканам разливать…

– И опять не поверишь – только сегодня утром об этом же подумал. Потому и пришел, чтобы с умным человеком посоветоваться.

– Был бы умным – не я бы шлагбаум открывал, а мне бы его открывали, – проворчал смягчившийся Митрофанов. – Значит так: во-первых – поступи в институт, во-вторых…

– Ты не издевайся, а дело говори, – вздохнул Сидоров. – И учти, что я в своем теперешнем состоянии твой юмор понять не смогу, так что зря стараешься. Бери сигарету, кури и думай, прежде чем ерунду болтать соберешься.

– Ладно. На бирже был?

Сидоров поморщился.

– Был как-то…. Что они могут предложить?! Дворник, озеленитель-осеменитель…. Грузчик и то больше зарабатывает.

– Ясно. Замкнутый круг получается. Профессией толковой обзавестись ты не удосужился, выходит, ты у нас даже не пролетарий, а чистой воды люмпен.

– А вот оскорблять не надо, – угрюмо сказал Сидоров, – могу и обидеться, между прочим. Я школу не только видел, но и посещал. Да и на работе грамотные люди попадались.

Митрофанов усмехнулся:

– Это ты люмпенов с маргиналами перепутал, дружище.

– Хорош мозги канифолить, – тем же тоном сказал Сидоров, – философия с похмелья не воспринимается совершенно. Давай уж простым русским языком – что делать грузчику, которого все время выгоняют просто так, даже не за прогулы?

– Ну, тут вариантов много. Тебе как – все выложить, или только реальные, типа помощи инопланетян и выигрыша в лотерею?

Сергей махнул рукой.

– Давай самые фантастические…

– Я ж тебе уже говорил – поступи в институт, на крайний случай на курсы толковые. Что, мать на такое дело денег не даст? Еще как даст!

– И что?

– А ничего! Пока возраст в критический не перешел, вырвись ты из своего порочного круга гипермаркетов. Мозги у тебя в трезвом виде очень даже ничего. Блин, на худой конец хоть права получи! Короче, не тормози, дергайся. Мы ж в Москве живем, что-что, а нормальная работа всегда найдется, особенно для мужика со славянской внешностью и московской пропиской…

То ли Антоха Митрофанов умел уговаривать, то ли Серега Сидоров давно созрел, но расстались друзья часа через полтора, находясь в состоянии сдержанного оптимизма.

На прощание Митрофанов сунул Сергею в руки черную спортивную сумку:

– Все равно мимо пойдешь – занеси моим картошку.

Сергей взвесил сумку, присвистнул:

– Ого!

– Ничего, не надорвешься, – безжалостно отрезал Митрофанов, – всего пять килограммов, зато Светка тебя за это чаем напоит. В конце концов – кто из нас профессиональный грузчик…

Сергей пробормотал что-то про чай, который не водка, и пошел в квартал напрямик – через лесопарковую зону. Заодно поинтересуется на Поляне, как вечер закончился, а то собственные воспоминания слишком рваные…

Взгляд вдогонку. Григорьев

Вся команда теперь смотрела на Григорьева, словно это он не дает команду.

– Шеф, актуальная цитата из одного отечественного фильма – уходят золотые погоны! – первым не выдержал, как всегда, Хохол.

Прав, гаденыш! Уходят минуты, а с ними и… золотые погоны… уходят. Еще неизвестно, засек объект слежку или случайно оторвался. Дай бог, чтобы случайно…

В тот самый миг, когда Григорьев уже решился позвонить сам – что было бы, кстати, неслыханным проявлением нетерпения с его стороны – раздался долгожданный телефонный звонок. Еще один. И еще один…

– Шеф, давай я трубочку возьму! – Хохол аж колотился от возбуждения.

Григорьев выждал еще немного, взял трубку и подчеркнуто безразличным голосом сказал:

– Алло.

Больше он ничего не произнес до самого конца разговора, аккуратно, словно хрустальную, положил трубку на место и только улыбнулся, не сдержавшись.

– Шеф, не тяни!

– Я за инструкциями. Встречаемся у машин. Объект наш, дамы и господа!

Уже на лестнице Веня ухватил Хохла за рукав:

– Слышь, что вообще затевается? И как мы этот объект будем искать?

– Сказано же – шеф пошел за инструкциями, – отмахнулся Хохол. – Сейчас внизу все и узнаем, не нервничай, юноша.

Они быстро спустились в подземный гараж фирмы, где в дальнем углу дремали два новеньких «Лендровера», привычно покидали в салоны сумки со снаряжением и стали ждать шефа.

Григорьев подошел минут через двадцать, пружинящая походка и окаменевшие скулы выдавали напряжение.

– Значит, так. Слушай боевой приказ. Объект перемещается по столице на автомобиле. Марка, госномер – известны. Работаем тандемом, то есть, двумя экипажами вместе. Основная задача – перехватить объект до его приезда в намеченную точку. Без стрельбы… по возможности, – тут он недоуменно пожал плечами. – Цель операции – забрать у объекта некий предмет и доставить его нашему руководству. Достижение объектом намеченной точки считается провалом. Вопросы есть?

– Целая куча, – тут же ответил Хохол. – Что за объект? Что за предмет? Что за намеченная точка? И как в Москве отыскать автомобиль, даже зная его марку и номер? Особенно в это время…

– Отвечаю на последний вопрос: объект снабжен маячком. Его рабочая частота известна. Пять минут на пеленгацию. Еще вопросы есть?

– Самый главный, – сказал Петруччо. – Работаем без обеда?

Взгляд снаружи. Полищук

Уже и оружие почи

...