чтобы не терзать свои сердца, мы уходили гулять куда-нибудь в горы,
везде малая выдержка: сначала пламенное стремление и никогда — долгое и упорное напряжение сил для того, чтобы достигнуть прочных результатов намеченной цели.
Его отношение ко мне можно характеризовать словами его письма, писанного уже после нашего брака (17 мая 1867 г.):
«Мне Бог тебя вручил, чтобы ничего из зачатков и богатств твоей души и твоего сердца не пропало, а напротив, чтобы богато и роскошно взросло и расцвело; дал мне тебя, чтобы я грехи свои огромные тобою искупил, представив тебя Богу развитой, направленной, сохраненной, спасенной от всего, что низко и дух мертвит».
И любить и ненавидеть умеет до конца…».
«В человеке могут ужиться с благородством всякие мерзости».
Зачем же лишать себя тех душевных сокровищ, которые судьба изредка посылает на нашем жизненном пути?
нигде так ярко не выражается характер человека, как в обыденной жизни, в своей семье
Он вошел взволнованный и сердито спросил меня:
— Аня, как тебя зовут? Как твоя фамилия?
— Достоевская, — смущенно ответила я, удивившись такому странному вопросу.
— Знаю, что Достоевская, но как твоя девичья фамилия? Меня в консульстве спросили, чья ты урожденная, а я забыл, и приходится второй раз туда идти. Чиновники, кажется, надо мной посмеялись, что я забыл фамилию своей жены. Запиши мне ее на своей карточке, а то я дорогой опять забуду!
Подобные случаи были нередки в жизни Федора Михайловича и, к сожалению, доставляли ему много врагов.
Иногда одного взгляда довольно, чтобы запечатлеть человека в сердце на всю свою жизнь.
Его повсюду встречали очень радушно, так как ценили в нем не только ум и талант, но и доброе, отзывчивое ко всякому людскому горю, сердце.
