Оглавление

Марта Орлова
«Диана Аримаферия»
Глава 1. Завещание

В те годы мало, кто задумывался о высоком или о низком, но все-таки были исключительные люди, поэтому повествование начинается в обычном (для кого-то) поместье Аримаферия, но необычном для нас, читателей, ведь мы окунемся в атмосферу добра и зла, любви и дружбы, игр и поединков, чтобы узнать интересную жизнь обитателей небольшого графства близ Парижа, потому что простые люди хранят тайны порой огромной величины и нам предстоит их разгадать. Ладно, что я уж все об общем, пора начинать.

Действие ведется в огромном (если не слишком) поместье Аримаферия, где на смертном одре лежит мистер Джон Маркус Аримаферия. Бедняге 52 года, но он борется с неизлечимой болезнью, название которой даже не знают на тот период. Вокруг него только близкие — это старшая дочь и сын, но что-то явно омрачает картину — это отсутствие одного лица, но об этом позже, не будем раскрывать все карты.

— Слушай, а как думаешь, есть ли шанс выкарабкаться у мистера Аримафереи? — спрашивает одна служанка у другой.

— Ну, как сказать, не особо. Врачи только разводят руками, но продолжают поить его микстурами и прочим, даже уколы делают, но это мало помогает, — отвечает та.

— Ну, а завещание написано?

— Да зачем его писать, и так понятно, что все Грете достанется.

— Ну, да, ты права.

— Правда… Как бы это сказать, все действительно понятно, но приходил один из нотариальной конторы, поэтому и появились некоторые сомнения у окружающих. Вдруг он еще о ком-то вспомнит.

— Да, матушки, ну нет. Грета лучше всех справится, она ведь и так благоустроительница нашего поместья, всем возглавляет.

— Ну да, ну да, может, старик просто захотел это все закрепить документально.

— Законы нашего государства все равно позволяют в завещание написать любого, но ладно, не будем об этом, пойдем работать.

— Да-да, конечно.

Да, чуть не забыла упомянуть, точнее, не хотела торопить события.

Мистер Джордж Оман Горол приходил к мистеру Аримафереи за закрытыми дверями, чтобы тот озвучил свое последнее слово. Удивительно, что он даже никого не поставил в известность, все было строго конфиденциально, и только некоторые сумели подсмотреть, и новость разнеслась по всему поместью.

А теперь поднимемс�� на второй этаж (на первом жил отец семейства), чтобы войти в комнату Греты, старшей дочери мистера Аримаферии.

Сейчас утро, поэтому девушка принаряжается, не забывая про легкий макияж и про выбор платья. Наряд у Греты самый лучший — это синий с блестками сарафан, о котором могла мечтать каждая модница.

— Надо будет развеять атмосферу и сделать вечер или даже бал, чтобы никто не думал, что у нас кто-то при смерти. Отец может с таким недугом еще несколько лет прожить, зачем нам впадать в траур? — спросила у распорядителя по подобным делам Грета.

— Конечно, вы правы. Какой день подойдет? — ответил тот.

— Не знаю, завтра-послезавтра в самый раз. Нам надо сделать вид, что все идет так, как должно. Никто не болен, никто не умирает, ясно?

— Да-да, конечно.

— Ну, тогда пойдемте готовить приглашения, еду и другое необходимое к балу.

Наверное, многих будет интересовать подготовка к подобным мероприятиям в 19 веке. Конечно, были приглашения, которые разносились почтальонами. Грета пригласила на бал 50 человек, обошлась так сказать только самыми видными и занятными людьми графства. Вот, приглашение, которое мне выдалось подсмотреть у почтальона.

Дорогой Джон Картер!

Рады пригласить вас к нам на бал, посвященный прекрасной летней погоде, когда хочется развлекаться и танцевать. Надеюсь, что приглашение вас не обременит и вы придете к нам завтра (понедельник) в 18.00.

Поместье Аримаферия.

Ваша Грета Аримаферия, хозяйка поместья.

Да, вы не ошиблись, Грета действительно, не смотря на живого отца, была хозяйкой поместья, но только в близких кругах, ни в коем случае ни на бумаге, ведь это предосудительно при живом отце.

Так, да, как все догадались сегодня — воскресенье, поэтому Грета, отдав распоряжения по письмам, бежит в церковь святого Августина, которая располагается близ ее поместья.

Простояв всю службу и отдав довольно милостыни, героиня бежит снова в поместье, обходя парк, который располагается близ церкви.

У Греты сегодня много дел: и меню составить, и платье выбрать, и к больным сходить, и в пансионы наведаться. Ведь она заправляет всеми делами поместья, не забывая про благотворительность.

Так, вот, Грета решила, что будет на первое, второе и десерт и отправилась выбирать платье. Ее выбор пал на белое, почти свадебное, платье с кружевами в верхней части, где рукава и вырез. Затем пришлось выбирать украшения: бусы из белого жемчуга, сережки-гвоздики с фианитами и ободок с настоящими розами, правда, придется собрать цветы только завтра утром в саду.

Девушки того времени жили, конечно, лучше, если имели дворянское происхождение, но дел у них было больше. Если сейчас мы можем целое лето сидеть дома, пока нам не придется выходить на работу, чтобы обеспечить семью, то здесь все совсем по-другому. У Греты было в обязательном посещении три больные: родная тетя Джорджиан Аримаферия, сестра, как легко догадаться мистера Аримаферии, старая дева, как таких называют, миссис Линда Кроксен и мисс Аманда Джонс.

Конечно, из уважения к возрасту и к статусу, сначала героиня отправлялась в соседний дом, который также принадлежал чите Аримаферии, к своей тете. Не сказать, чтобы мисс Джорджиан была так больна, чтобы к ней наведываться, сколько она ждала внимания к себе, ведь мистер Аримаферия уж слишком был обделен вниманием, что тетя не считала нужным для него, полагая, что у него простая затянувшаяся простуда из-за поездки в горы.

— Тетя, ну как вы? — спросила Грета.

— Слушай, хорошо, но скажи лучше, как твой отец? Неужели настолько в порядке, что мне пришло письмо о бале.

— Нет, но мы хотим отогнать плохие вести, которые печатают в газетах, ведь все равно пока они не имеют место быть, ты сама обо всем знаешь.

— Ты говоришь всегда общими словами. Я не думаю, что отцу настолько плохо, если он всего лишь простудился, мы же это знаем.

— У него не спадает температура уже 2 недели, ты знаешь. Это не похоже на простуду, ведь ему хуже день ото дня. Он не встает с постели и всегда просит пить, что уж говорить о том, что он не ест.

— Не преувеличивай.

— Он приглашал нотариуса!

— Что??

— Да, тот за закрытыми дверями оформлял завещание.

— Ух, ну прям напугала, как будто бы мы не знаем, что все достанется тебе.

— Он постоянно говорил о Диане, поэтому я уже сомневаюсь.

— Говорить одно, а делать другое. Все-таки она уехала уже, как 3 или 4 года назад, не забывай, конечно, он вспоминает, но это не имеет отношение к поместью, делам и деньгам.

— Хочется в это верить.

— Не раскисай раньше времени. Я думаю, что он просто не может больше ни о чем думать, кроме как о детях, поэтому не надумывай.

Грета ушла от тетушки в ужасном настроении, потому что наконец вспомнила, что у нее есть сестра, но правда, больше никаких слов произнесено не было с другими больными о сестре.

Следующая была миссис Линда Кроксен, которой было около 49 лет от роду, но болела она из них уже 20 лет, от того, что неудачно упала с лошади. Конечно, сидячее положение не многих устроит, что уж говорить о ней, но она умела держаться, да и ко всему потихоньку привыкаешь, даже к такому.

— Ну, как вы?

— Как всегда, просила, чтобы меня свозили к Миксенам для игры в карты.

— Зачем вы этим промышляете? Там же и проиграть можно.

— Да, так оно и вышло. Теперь я должна отдать свой чайный сервиз, состоящий из трех чашек, двух блюдец, одного чайника, одной сахарницы и одного подноса. Помнишь? Это целое произведение искусства! Он весь украшен разными цветами (розами, пионами, незабудками) и, кроме того, в центре располагаются эпизоды из мифов древней Греции. На чашках — свой, на блюдцах — свой. Ты ведь помнишь? Не знаю, как теперь быть.

— Не играйте больше, вот и все.

— Да это понятное дело. Ну почему в нашем графстве разрешено играть только на фарфор и керамику. Лучше уж на деньги.

— Ну тогда бы и поместья, дома проигрывали. Вы же знаете, это вынужденные меры. Один мистер Джон Смит Шерон чего стоит. Он 20 лет назад проиграл целое поместье, после него и вели такие правила. Они и к лучшему, я считаю.

— Ну, да-да. Ты всегда была правильная.

— Я не такая уж правильная, просто хочется остаться при своем.

— Ну, да. Но я все равно уж не совсем обанкротилась, даже сервизов у меня осталось еще 4, поэтому может еще отыграюсь, я же и выигрывала. Вот из 4 сервизов я выиграла 2.

— Это все проигрышное дело. Вы же знаете. Потом у вас вообще ничего не останется.

— Еще у меня есть несколько фарфоровых статуэток, ты знаешь.

— Неужели вы и это хотите проиграть?

— Мне надо главное то, что можно ставить. Конечно, я хочу выиграть, но не всегда выходит.

— Ладно, миссис Кроксен, я правда очень тороплюсь, мне еще к бедн