Сергей Емельянов

Крайний Эдем

Сказания ТерриТории

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки camynow

© Сергей Емельянов, 2019

© camynow, дизайн обложки, 2019

«Крайний Эдем» — это необычайное приключение молодой девушки Неары, которая по воле судьбы выросла среди чужого народа. Постоянно копаясь в прошлом, в своих воспоминаниях, она по крупицам начинает вспоминать своё детство и решает изменить свою судьбу. Девушка оправляется в длинное и опасное путешествие, которое таит для неё много нового и чудесного. Вместе с Неарой вы окунётесь в завораживающие события, познакомитесь с её необычайными друзьями и даже побываете на поле техномагического боя.

18+

ISBN 978-5-4483-1951-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Крайний Эдем
2. Глава первая. Неара
3. Глава вторая. Миа
4. Глава третья. Сианти
5. Глава четвёртая. Решение
6. Глава пятая. Храм
7. Глава шестая. Бегство из гарда
8. Глава седьмая. Предупреждение
9. Глава восьмая. В поисках Врат
10. Глава девятая. Неожиданные встречи
11. Глава десятая. А-Сва-Бож-Деяние
12. Глава одиннадцатая. Горный гард
13. Глава двенадцатая. Неожиданное спасение
14. Глава тринадцатая. Заключительная

Глава первая. Неара

Неара вздрогнула от неожиданности, когда перед её носом постучали остриём меча. Она так увлеклась разглядыванием барельефа на расколотых каменных обломках, валявшихся на полу, что не заметила, как около неё появилась стражница. Девушка вскочила с пыльных камней, потушила свечу и поторопилась собрать свои вещи. Стражница убрала меч в ножны, кивнула головой, указывая направление, и грозно скомандовала:

— Марш к себе в комнату! Сколько можно тебя здесь вылавливать?

— Но я же ничего плохого не делаю… — обиженно пролепетала Неара, отряхиваясь от пыли.

— Сколько можно… с самого детства… — заворчала стражница. — Ходи… Лови её по всяким развалинам…

Неара хотела возразить стражнице, но в комнату вошла начальница Стражи Храма.

Миа укоризненно посмотрела на девушку, мол сама виновата, нечего было попадаться.

— Миа…

— Ещё раз увижу, — Миа резко перебила Неару, — доложу жрице! Она-то тебя вмиг отповадит шастать где попало…

Неара покорно опустила голову, показывая, что согласна с предъявляемыми к ней претензиями. Хотя сейчас Миа была строгой и рассерженной, на самом деле она всегда разрешала бывать в этой дальней части Храма. Начальница симпатизировала девушке, но из-за распоряжения Жрицы никого не пускать в старые части Храма, ей приходилось играть роль верной исполнительницы законов. Жрица негативно относилась к тому, что кто-то интересовался прошлым этого места. Но… в этом закрытом крыле огромного храмового комплекса скрывалась трагическая судьба некогда проживавшего здесь народа, из которого Неара осталась одна. А потому Миа, жалея девушку, давала ей возможность бывать здесь и искать хоть какие-то сведения о её родственниках.

***

Чтобы не вызывать лишних подозрений у своих подчиненных Миа, как и все, стала отчитывать Неару:

— Пререкаться будешь у зеркала… Упрямая девчонка… Марш в свою келью! — она грубо толкнула Неару и та побежала вдоль по коридору в северное крыло Храма.

Стражница, которая застала Неару врасплох, проводила взглядом девушку и сказала Миа:

— Госпожа! Тебе бы следовало жёстче относиться к этой чужеземке! Слишком вольно она здесь себя стала чувствовать! Я тебе уже давно говорю, она чего-то здесь ищет…

Миа грозно взглянула на стражницу и умерила её пыл:

— Успокойся! Ничего плохого она тут не наделает. Она же ещё молодая! Ей всё интересно… Любопытно… Чего тут непонятного-то? Да и вообще, хоть какая-то радость у неё должна быть! Пускай копается…

— Рыться в камнях? Во-от радости-то! Никому не интересно, а ей интересно?

— Ты думаешь, жрица зря её при себе держит? Умная эта девчонка и необычная… Кто знает, кем она станет, когда вырастет….

— … Слишком высокого ты о ней мнения! Её участь либо жертвенник, либо будет у какого-нибудь богатея на побегушках…

— Всё! Успокойся! — прервала Миа стражницу. — Иди на пост!

Стражница фыркнула, но послушно ушла. А Миа немного задержалась. Слова стражницы о жертвеннике напомнили ей о ежегодном празднике, который должен был пройти через несколько недель. Это кровавое жертвоприношение главной богине Муна-Ке не нравилось Миа из-за того, что в жертву избирали достигших совершеннолетия девушек. А Неаре в этом году исполнилось шестнадцать. Хотя в жертву её, по-всей видимости, не отдадут, слишком уж важную роль она выполняла в Храме, но такая возможность не исключалась. Это немного беспокоило начальницу.

***

Чем занималась Неара в этом полуразрушенном зале самого запущенного крыла огромного храмового комплекса? Она давно догадалась, что она не Синиянка, ведь даже её внешность в корне отличалась от остальных жителей. И родилась она, скорее всего, где-то в другом месте и, судя по сохранившимся рисункам в развалинах, этот народ когда-то здесь жил.

Вот поэтому её интересовало прошлое… Собственное прошлое… Прошлое её народа…

Хотя девочку с самого детства приучали к мысли, что она родом из какого-то гарда в далёком Альянсе, где её спасли от гибели воины Синь, она в это особо не верила. И основания для этого были!

Однажды рядом с Мунной проезжали колонны боевых машин Альянса и Неара видела издали воинов своими собственными глазами. Их вид ужаснул настолько, что она просто отказывалась верить в своё родство с ними. На картинках и изваяниях были изображены совсем другие люди, более похожие на неё, нежели на этих страшных людей. Разве только они были похожи на ещё одних странных людей, которые изредка появлялись среди руин на заднем дворе и за Храмом.

Всё это побуждало девушку искать ответы среди руин и остатков былой славы народа, некогда проживавшего здесь. В целом её изыскания были успешны и, несмотря на то, что эти места были закрыты для посещений, Неара регулярно наведывалась сюда. Опасно было тогда, когда начинались ремонтно-восстановительные работы, но они быстро заканчивались из-за недостатка умелых рабочих рук. Но даже эти работы больше походили на закладывание окон и проемов, ведущих наружу, нежели на восстановление.

«Историческая» ценность этих развалин была поистине велика. Если в отреставрированных залах, комнатах и коридорах были начисто стёрты какие-либо упоминания и изображения прежних владельцев Храма, то в запретной части, ещё оставались свидетельства о них. Конечно, здесь тоже прошлись какие-то изверги, которые жестоко переломали статуи и изваяния, а также огнем и водой испортили картины и изображения на стенах. Но, чем дальше забиралась девушка, тем чаще находилось интересное и почти нетронутое, так как здесь вандалы не особо старались разрушая наследие чуждого им народа.

Неара отличалась от других не только своей любознательностью. Если девушки-синиянки, живущие в центральном здании Храма, были какие-то грустные и запуганные (в чём была заслуга, конечно же, жестокой жрицы Моо), то Неара была всегда жизнерадостна и активна. За этот необычный характер, да и за внешность многие её не любили. В детстве её постоянно обзывали то «пучеглазой», то «бледной поганкой», то придумывали другие обидные эпитеты. Как-то возразить против них Неара не могла, вернее сначала она боролась с этим, но когда поняла, что никто не встаёт на её защиту, то перестала. Да и надеяться на чью-либо помощь ей было просто неоткуда, ведь она была здесь одна — Сияющая Армейская девушка. Доброжелательно к ней относились только её соседка по комнате Сианти и стражница Миа, которые на людях скрывали свою симпатию к Неаре, а наедине были верными подругами.

***

Мунна — город Великой Матери Муна-Ки был огромным храмовым комплексом, единственной целью которого первоначально было рождение и воспитание детей, а в настоящее время преимущественно соблюдение культа и обрядов. Его стены, дома, дороги — всё было построено из мрамора, гранита и других материалов, которые превращали город в единое монолитное строение. В Мунне не было обычных зданий. Все дома, тем или иным образом, были связаны с отправлением культа. Поклонение Муна-Ке было скурпулёзным, сопровождалось величественными праздниками и зрелищными жертвоприношениями.

А всем этим управляла Всеведущая Жрица Моо. Она-то и превратила некогда опустевший гранитный город в огромный богатейший и влиятельнейший Храм на многие тысячи верст вокруг. Несмотря на то, что Мунна был практически порубежным городом, стоящим вдали от основных дорог, все торговые и паломнические пути, делая большую петлю, сходились сюда, принося городу баснословные богатства. Со жрицей Моо считались даже правители местных гардов-государств, которые извлекали из сотрудничества с ней свою выгоду.

Отличительной особенностью Мунны от других храмов было в количестве мужчин, — здесь их попросту не было. Мужчины были персонами нон грата и их проникновение в Храм каралось смертью.

Все контакты с мужским населением производились в специальных комнатах в стенах Мунны. Собственно дети появлялись у Храмовых рожаниц, после посещений таких комнат.

Храм долгое время был главным поставщиком детей, которых вынашивали служительницы культа. Мальчиков сразу же отдавали в соседний гард, а вот девочек воспитывали здесь. Все, кто рос в окружении Храма, считали, что детей даёт Муна-Ка как благословение за верное служение. Но в эту «сказку» Неара не больно-то и верила, так как довольно быстро раскусила зависимость появления беременных после посещения этих комнат. Да и Миа позднее рассказала ей о том откуда берутся дети и для чего они здесь. Правда, Неаре было непонятно, почему все верят, что без веления Муна-Ки родить невозможно. Единственным аргументом в пользу этого был тот факт, что дети Синьцев, живущих за пределами Храма, были слабыми и часто умирали в раннем детском возрасте и ещё чаще при рождении. И именно в Храме удавалось выправлять демографическую ситуацию. Каким образом это происходило Неара не знала, но факт оставался фактом, в Храме дети выживали почти все.

Со временем рождаемость упала, но статус Храма по-прежнему оставался важнейшим в регионе. Неару и многих других служительниц Храма это обстоятельство не радовало, ведь они были последним поколением храмовых детей, из которых всё чаще стали отбирать девушек на ежегодное жертвоприношение.

***

С самого раннего детства Сияющая девочка проявляла неординарные способности. Она была умна, любопытна и безстрашна. Сначала она скрывала свои отличия от остальных, чтобы меньше привлекать к себе внимания, но когда её с подружкой совсем изолировали от остальных воспитанниц, в этом уже не было необходимости. Никого из стражниц не волновали её странности и тем более успехи, которые проистекали из них.

Одной из самых странных особенностей Неары были её ночные посиделки, которые поначалу до того страшили Сианти, что она однажды даже попросилась у жрицы переехать в другую комнату. Но жрица, учитывая её роль в жизни Неары, отказала ей. Сианти оставалось лишь свыкнутся с этим и не испытывать шок при виде подруги, которая сидит до полуночи, а то и больше и ни на что не реагирует, словно находясь в каком-то трансе.

А началось всё с того, что Неара обнаружила очень интересное явление: если не спать день-два, то когда от усталости свалишься и уснёшь, то сны обретают совсем другое содержание. Обычные сны всегда были полны бытовых событий, произошедших накануне, а после длительного бодрствования, они становились более явственными и, самое главное, управляемыми.

Сначала девушку это забавляло, но когда она стала исследовать свои путешествия внутри головы, то стала относится к этому явлению более серьёзно. Неара, с каждым таким путешествием, набиралась опыта и, сама того не подозревая, строила своё внутреннее сознание. Её первое большое открытие произошло, когда она поняла как попадать в состояние такого необычного сна без долгого неспания. Она просто сосредотачивалась, вспоминала ощущения, которые обычно сопровождают вход в сон и сразу же попадала туда.

А вот второе открытие произошло случайно.

Во время своих «раскопок» Неара находила самые разные вещицы, которые она незаметно приносила в свою комнату и складывала их за большим шкафом. Это были: красивые камни, золотые и серебряные украшения, прозрачные разноцветные стеклышки, какие-то непонятные фигурки и, самое главное, картинки на тонких полотнах, которые были самым ценным, что можно было найти в руинах.

И вот однажды, до жрицы донесли, что Неара упорно ходит в Южную часть дворца Храма. Моо, решив наказать дерзкую девчонку, приказала стражницам, перевернуть всю её комнату и забрать все находки. Так они и сделали! Всё, что девушка собирала на протяжении двух лет, было схвачено и куда-то унесено. Здесь даже Миа не помогла. Слишком зла была на тот момент жрица, что было рискованно ей перечить.

Так Неара лишилась своей ценной коллекции, но… не надолго! Войдя в очередной свой сон, она обнаружила, что всё, что у ней забрали, по-прежнему оставалось здесь, в её тайном убежище! Если в реальности этих вещей уже не было, то там они продолжали существовать! Это навело Неару на мысль, что можно расширить свой внутренний Свет до размеров дворца. С этого момента она перестала приносить находки к себе в комнату. Она просто запоминала их и переносила получившийся образ в сон.

А позднее, когда в её голове уже выстраивалась примерная картина того, что произошло с ней и её родными, Неаре пришла ещё одна оригинальная идея! Она стала по крупицам своих детских воспоминаний восстанавливать своё прошлое. Всё, что ей удавалось вспомнить она тщательно встраивала в новую модель сна, которая с каждым разом становилась всё красивей и красивей.

Тот факт, что Сияющая девушка временами вспоминала некоторые фрагменты из раннего детства и сподвиг её на старательные поиски хоть каких-то сведений о своём прошлом. Каждая вещь, каждый образ складно встраивался в её Свет и помогал пробуждать воспоминания. И она всё упорнее продолжала свои изыскания и дальнейшее обустройство внутреннего сознания, которое становилось для неё не только местом для мечтаний, средством уйти от скучной и ненавистной повседневности Храма, но и пробудить своё истинное Я и узнать своё предназначение.

Таким образом Неара создала свой невидимый, но невероятный и, самое главное, интересный Свет, который помог ей не столько скоротать время, сколько подвести её к правильному решению!

Однажды, её упорство, в поисках хоть каких-то зацепок о своём прошлом, вознаградилось!

***

В одно из посещений запретной части Храма, Неара нашла в куче какого-то мусора блестящую шапочку, изготовленную из мелких металлических колечек, скреплённых между собою. Назначение этой шапочки было непонятным, потому что для защиты головы от меча или огнестрела она не годилась, так как была очень хрупкая и легко разрывалась. Красотой она тоже не блистала, да и для тепла, по всей видимости, не годилась. Но Неара, всё-таки, забрала её с собою. Её любопытство просто не позволило ей бросить такую необычную и странную вещицу.

Аккуратно соединив разорванные колечки между собою, она восстановила шапочку и хранила её у себя как драгоценность.

Однажды, когда Неара осталась одна в комнате, она надела её, села у своей кровати и стала разбирать свою новую коллекцию ценных находок.

Был вечер, вот-вот должна была придти Сианти с вечерней службы в Храме. Неара, рассматривая разные предметы, обычно представляла для чего они или для кого, если дело касалось какого-то украшения. И вот, сортируя находки по степени важности, она прилегла и, помечтав немного,… уснула прямо на полу.

Сначала ей снились обрывки детских воспоминаний, перемешанные с красочными фантазиями, которые она сама себе воображала. Затем она очутилась в каком-то городе необычайной красоты и изящества. Он чем-то напоминал Мунну, но был ярок и наполнен улыбающимися людьми, которые что-то праздновали.

Этот необычайный сон переходил из одного в другой, как будто перенося её из одного времени в другое. И наконец, она попала в место, до боли знакомое и чем-то даже узнаваемое среди теперешних коридоров в Храме. Этот эпизод из своей жизни она когда-то помнила, но, взрослея, забыла, а сейчас, во сне, Неара, словно заново пережила события далёких дней. Это событие напрямую касалось её появления в Храмовом городе Мунна:

«Неара, маленькая малышка, бежит вдоль длинного коридора, освещённого ярким светом Ра через большие широкие окна-арки. Она одета в лёгкое белоснежное платьице, в руках у неё какой-то деревянный предмет, а навстречу ей, словно из туманной дымки, возникает её мама, светлая, улыбающаяся и приветливая. Она хватает малышку и строго, но по-доброму говорит ей:

— Ц-ари, малышка моя, я же просила тебя посидеть в своей комнате. Где твоя сестрёнка?

— Мамочка… Я боюсь злых людей! — пролепетала Неара (Ц-ари — её настоящее имя, данное родителями), — Софи плачет…

В глазах Эвигеи, матери Неары, почувствовалась тревога, которую она попыталась тщательно скрыть от дочери в улыбке. Девушка взяла дочь на руки и торопливо отнесла в детские покои. Строго-настрого наказав ей присматривать за сестрёнкой, которая была чуть младше, мама вышла из комнаты.

Заплаканная Софи побежала за мамой. Девушка обернулась взяла дочь на руки и крепко обняла. Видно было, что она вот-вот разрыдается, но по какой-то причине сдерживается. Немного подержав притихшую малышку, Эвигея откуда-то достала необычную вещицу, которая на секунду отвлекла внимание Софи и поставила её на пол.

Ц-Ари закрыла дверь на замок и стала развлекать свою сестренку игрушками, разбросанными по полу. Но Софи продолжала плакать. Она отбрасывала игрушки в сторону и капризничала…»

Дальнейшие события Неара помнила лишь как страшный сон: плач, крики, какие-то дикие люди и далекий голос, постоянно напоминающий: «Бегите, бегите!» Всё это перемешалось в её детском умишке до такой степени, что она больше никогда не помнила того ужаса, что когда-то пережила. Лишь в редких кошмарных снах она переживала нечто подобное, а об остальном позаботилось её сознание, которое глубоко запрятало всё негативное, что она испытала в детстве.

Вместе с ужасами, Неара забыла и свою маму с сестрёнкой, а об отце она даже и не догадывалась, так как жила в мужененавистническом обществе, которое совершенно стёрло из её памяти какое-либо упоминание о нём.

После этого случая с шапочкой, Неара не только вспомнила имя своей мамы — Эвигеи, сестры — Софи, но и чаще стали всплывать в снах эпизоды из далекого детства. Правда такие сны больше походили на вымысел, так как были слишком фантастичными и нереальными. Но, тем не менее, эти воспоминания оставляли в её детской головушке только радужные образы, и она всё чаще и чаще желала вернуть это время. Теперь её мечтой стало сбежать из этой тюрьмы и найти своих Родных, чтобы обрести своё потерянное счастье.

***

Из таких разрозненных воспоминаний, перемешанных с выдумкой и фантазиями и был соткан хрупкий Свет сознания Неары, который она посещала так часто, что ей оттуда даже не хотелось возвращаться. Лишь Сианти и Миа и их дружба, возвращали её в этот злосчастный Храм.

Но, время текло, а мечты о другой жизни постепенно отодвигались на второй план. На первый выходили обычные бытовые отношения, постоянные участия в обрядах и ритуалах.

С обрядами Храма был связан необычный факт, который был для Неары самым важным в её выживании здесь. Несмотря на то, что девочка была из чужого народа, её участие в обрядах было ключевым и обязательным!

Когда приходило время для ежемесячного поклонения Муна-Ке, то Неару заставляли принимать участие в службе совместно с остальными. Перед этим её руки, лицо и шею раскрашивали белилами, облачали в белоснежные одежды и обвешивали золотыми украшениями. Во время обрядов Неара толком ничего не делала, лишь стояла и принимала дары, которые приносили паломники. Судя по тому, что верующие боялись даже смотреть на неё, она поняла, что некие белые боги у них в уважении и почитании, а Муна-Ка представляла собою главное божество, к которому даже приближаться запрещалось. Роль Неары заключалась в том, чтобы быть посредницей между народом и Великой Матерью. Связь Муна-Ки, Неары и какого-то странного белого существа (в которого её облачали) была таинственной и никем не объяснимой.

Из этого возникали вопросы: если в быту её так не любят, если она как кость в горле у стражниц, то почему её приблизили к главной жрице и берегут как зеницу ока, привлекая к богослужению? Это выглядело, по меньшей мере, странно — с одной стороны ненавидят, с другой, (особенно по праздникам), чуть ли не преклоняются перед ней. А рассказывать ей никто не собирался, да и вопросов она не имела права задавать. Даже Миа предпочитала замалчивать эту тему, ссылаясь на слишком молодой возраст Неары, а Сианти сама была не в курсе.

По всей видимости, в этом и была причина изоляции крайних лет девушки. Никто не должен был видеть кто изображает посланницу Муна-Ки и тем более общаться с ней. Единственное непонятное в этом было то, что на место Неары вполне могли поставить кого угодно, замазав лицо белой краской, но почему-то не делали этого. Похоже, что среди Синьцев существовали какие-то негласные традиции, суеверия и страхи, о которых они предпочитали молчать. Единственное объяснение, которое нашла для себя Неара заключалось в том, что она была почти на две головы выше остальных своих сверстников. Даже не каждая взрослая Синиянка могла похвастаться таким высоким ростом, не говоря уж про остальных. Высокий рост в здешних местах был редок и, похоже, был почитаем (взять хотя бы туже Великую Мать — Муна-Ку, рост которой достигал шести метров).

Глава вторая. Миа

Как только Неара, а затем и стражница ушли, Миа тяжело вздохнула. Безпокойства, которые доставляла Неара, добавляли на её голову седеющих волос, да и лета давали о себе знать. Стражу Храма она возглавляла ни много, ни мало, а уже двенадцать лет. Она была одной из тех немногих, кто помнил как здесь появилась Неара.

Маленькую малышку подарили Моо, главной жрице Храма, как реликвию, которая досталась военным трофеем после недавней войны с её народом. Грязная, заплаканная и напуганная девочка не сразу привлекла внимание Миа. Долгое время она её не встречала, но как только та освоилась и осмелела настолько, что стала доставлять хлопоты жрице, то сразу же подключили Миа с её охранницами.

Вот с этого момента Миа по долгу службы стала чаще встречаться с девочкой, и как следствие, у неё появилась к ней симпатия. Её высокий статус (начальница Стражи Храма, а позднее и тайной полиции) позволял безпрепятственно встречаться с Неарой и общаться с ней без боязни быть в чём-либо обвинённой. В Храме была строгая иерархия, а потому ни стражницы, ни послушницы, ни остальные служители не смели даже заикнуться при виде Миа и Неары.

Но всё же даже относительная неприкосновенность и такой статус в иерархии не давал ей полной свободы, так как работала она на Моо, жестокую и безсердечную старую жрицу, пользующуюся абсолютной властью здесь и в городе. По этой причине, начальнице Стражи приходилось вести двойную игру, следя за указами и правилами жрицы и, одновременно, нарушая их.

Чем ближе становилась ей Неара, тем меньше преданности жрице у неё оставалось. Общение с девочкой и её подругой по келье пробудило в ней материнские чувства, которые она давным-давно заглушила, поставив в приоритет служение Храму.

Прошлое Миа было туманным. Она не помнила своего детства. Помнила Храм Янгол, подобный Храму Муна-Ки, в котором множество синиянок и ниппонок, рождали детей. Миа будучи молодой родила троих детей, которых, как и у всех остальных, почти сразу же забрали. Несмотря на то, что так было со всеми, Миа тяжело переживала потерю. Материнский инстинкт не обманешь.

Такое обращение показалось девушке жестоким и она сбежала оттуда, по пути прихватив с собой нескольких подруг.

Обретя свободу, Миа узнала правду, о которой в Храме почему-то не говорили. Синьский народ был малочисленным и практически бездетным. И те женщины, которые имели репродуктивную способность, были фактически единственными матерями. Синьцы даже использовали ниппонских пленниц, которые были родственными и более плодородными.

Миа почувствовала себя виноватой и вернулась в Янгол, где хотела посвятить себя материнству, но жрица запретила ей, якобы под предлогом её осквернения внешним миром. И с этого момента, Миа стала подниматься по карьерной лестнице… стражницы. Жрица Янгола распознала в ней организаторские способности и редкую среди Синьцев смелость, которые были так необходимы в Храме.

В конце концов, Миа попала в Мунну, где в Храме Муна-Ки и провела последнее десятилетие поднявшись до начальницы охраны и тайной полиции.

В итоге всю невыраженную материнскую любовь она направила на пленную малышку и её соседку, живущую вместе с ней — Ниппонку Сианти.

Храм Муна-Ки пришёлся ей по душе ещё и по той причине, что здесь не просто рождали детей, здесь их растили и воспитывали. А это было то, чего она лишилась когда-то, потеряв своих деток.

Так получилось, что Миа стала преданно служить тем, кто когда-то отнял у ней детей! А своё чувство утраты она заглушила заботой о двух девочках. И это оказалось кстати!

Дети, выросшие в Храме, в полной изоляции от общества, становились послушными слугами Моо — жрицы и управительницы города Мунны, где находился огромный Храмовый комплекс Муна-Ки. Обучение в Храме было скудным и однообразным, создавая бедный и однобокий взгляд на жизнь у девушек. В основном, Моо использовала их, чтобы оказывать влияние на других важных людей, даря им служанок для работы и утех, а на деле своих верных шпионов.

К слову сказать, что были времена когда Храм был чуть ли не главным поставщиком детей для правительственных чиновников, так как с рождаемостью было плохо и у богатых и властьимущих Синьцев. Это сейчас, те лучшие девочки, которых когда-то продала жрица, выросли и смогли дать потомство вне Храма. Хотя это несколько и подрывало авторитет жрицы, но до тех пор пока живы были её воспитанницы, она могла не безпокоиться за свою власть. Где бы ни оказались и сколько бы времени не прошло, преданные жрице девушки, безропотно выполняли все её просьбы и желания, одновременно, сохраняя в секрете многие аспекты жизни в Храме.

Миа же, рассказывала своим тайным «детям» намного больше того, что знали остальные. Вернее, она рассказывала только то малое, о чём она сама знала, ведь, фактически, и она выросла в полной изоляции. Но, прожив довольно длительную жизнь (по меркам Синьцев), она могла поделиться с ними главным — добрым отношением, заботой друг о друге и любовью. А когда девушки подросли, она стала учить их более серьёзным вещам, полагая, что это будет полезным для их дальнейшей жизни, к примеру, обращение с оружием или приготовление пищи. Что-то подсказывало ей, что будущее этих детей будет особым, нисколько не совпадающими с планами Жрицы.

Моо никогда никого не посвящала в свои планы, но Миа была уверена, что этих двух воспитанниц растят для замужества с высокими чиновниками. Это можно было предположить, исходя из того, что ни Сияющую, ни Ниппонку, в отличие от остальных, не приучали к труду и обслуживанию, а также сексуальному искусству. Скорее всего, Неару отдадут в жены какому-нибудь престарелому князю или чиновнику из Альянса, ведь она была высока, статна, красива и самое главное была не Синиянкой и не Ниппонкой, а Сияющей — из народа, живущего по Ту Сторону Света, родственному Альянскому населению.

К тому же, в Альянсе вся правящая верхушка состояла из самих Сияющих, а остальное население служило им. Если быть точнее, то когда-то давно Армия распалась на два государства, одним из которых и стал Альянс. Альянская пропаганда, которая ходила среди Синьцев, гласила, что Армейская держава развалилась из-за противоречий между богатым немногочисленным и основным населением. Со временем пропасть между бедными и богатыми стала настолько велика, что последние изгнали со своих земель, по их мнению, недостойных. А спустя лета, изгнанных организовали Сияющие, ушедшие от своего народа и стали подготавливать их к войне против богатых.

Но начальницу Стражи внешняя политика и её достоверность мало интересовали. Безпокоило её другое. В связи с резким увеличением естественной рождаемости и одновременно с падением рождаемости в Храме, а также с вполне ожидаемым снижением спроса на Храмовых девушек, стали происходить страшные вещи.

Жрица, считающаяся проводницей воли богини Муна-Ки, провозгласила лето Благосклонности, в которое заверила всех, что вернёт благорасположение Муна-Ки и всё станет как прежде. А для этого каждый месяц она стала приносить в жертву своих же воспитанниц!

Естественно, что всех подряд она не стала убивать. Для этого она отбирала худших среди всех. И самое чудовищное было приготовление к обряду жертвоприношения. Оно полностью совпадало с обрядом Прощания, который проводили тем, кто покидал стены Храма, выходя замуж или попадая в рабство (в зависимости от репродуктивной способности). Практически до самого конца, девушки не знали, что их ждёт.

С одной стороны Миа не о чем было безпокоиться, ведь Неара и Сианти были на особом положении в Храме, а значит на роль жертв они не годились. С другой стороны Неара плохо поддавалась обучению в плане покорности, а потому её трудно будет продать подороже. Кому нужна жена, которая с самого детства сама себе на уме и слушается лишь для того, чтобы от неё побыстрее отстали. Да и Сианти, которая многое в поведении переняла от Сияющей, да к тому же была ещё и Ниппонкой, вполне годилась в кандидаты на смерть. Самым гарантированным способом уйти от смерти оставалась лишь беременность. А это при полном отсутствии мужчин в Храме было проблематичным, да и случайная беременность сразу же вызовет вопросы у Жрицы.

Миа, за те лета, что общалась с девушками, так с ними сдружилась, что и мысли не могла допустить, что их вдруг не станет. Она ведь была для них фактически мамой, хорошо знала их и любила как своих собственных.

Но, близилось их совершеннолетие! И в ближайшее время Моо должна была решить дальнейшую судьбу девушек. Надо было что-то предпринимать, пока не станет слишком поздно! Поэтому? Миа задалась целью выяснить планы Жрицы относительно девиц.

***

И ей это удалось… И не без помощи Неары!

Девочка росла, становясь взрослее и красивее, а город Мунна с каждым летом тускнел и больше приходил в упадок. Паломников становилось меньше, торговцы чаще стали миновать гард, а неудобное расположение грозило вообще разорить Храм. Праздники, ранее совершавшиеся по случаю рождения множества детей, ушли в прошлое. Муннитки не были склонны к ярким цветам, поэтому постоянно красили, наносили свои мрачно-депрессивные мозаичные изображения поверх старых, которые изображали чужую счастливую жизнь, что била ключом до того как здесь случилась какая-то беда.

Неара, тайно исследуя окрестные развалины, обнаружила много интересного. Среди полуразрушенных зданий, к которым ещё был доступ, она нашла тайные ходы, через которые периодически проходили странные люди — мужчины. Так как она в Храме редко видела мужчин (вернее только за пределами), то для неё все они были странными и даже страшными. Неара не понимала, как может на лице расти волос, да ещё и такой длинный.

Мужчины тайком ходили в те места, которые Неара старалась избегать. Там из каменных стен или статуй сочилась какая-то мутная жидкость, которая отвратительно пахла. Эти мужчины собирали её в сосуды и уносили с собой. Они приходили и уходили. Откуда, куда и зачем? Неара не знала, да и особого интереса узнать не было. Но как-то раз случайно обмолвилась про эти странные похождения при Миа, которая как оказалось была не в курсе.

Миа как начальница тайной полиции сразу же приказала выставить наблюдение. Она сразу сообразила, что без её ведома Жрица могла такое разрешить только в то