Оглавление

Синопсис

По дороге домой воевода велит причалить около одинокой избушки. Молодая сирота сразу дает понять незваным гостям, что хозяйка тут только она, чем вызывает у воеводы интерес. Он приглашает её с собой, но получает отказ.

Спустя время девушка решает отправиться туда, куда ушел струг воеводы и оказывается в крепости под названием Ратия. Воевода узнаёт её историю и оставляет в крепости отроком. У неё появляется наставник, который обнаруживает в девушке скрытые способности. За время обучения девушка братается с тремя отроками и проходит вместе с ними посвящение. Старейшина посада подсылает своих сыновей обесчестить девушку. Её братья, отстаивая честь сестры, сходятся в поединках с сыновьями старейшины на божьем суде.

В своем первом бою девушка случайно спасает жизнь брату воеводы. Тот прекращает задевать её словами, и даже предлагает стать его женой. К венцу девушку ведет сам воевода, рассказав ей про родителей, которых она не знала.

После свадьбы воевода уезжает в столицу княжества и на обратном пути попадает в засаду. Девушка получает через своего ручного сокола послание, в котором воевода просит покинуть крепость вместе с приближенными. Вскоре Ратию осаждают и предлагают оставить крепость в обмен на жизнь пленника, которого должна встретить его названная дочь. Брат воеводы велит готовиться к отплытию и нехотя отпускает свою жену навстречу брату. На обратном пути девушка падает вместе с отцом и больно получает щитом по затылку. Переложив пленника на щит, она тащит его к крепости. Её муж перетаскивает своего брата в лодку, и девушка теряет сознание.

Причалив около одинокой избушки, изгнанники начинают новую жизнь. Некоторые витязи оказываются в прошлом ремесленниками и начинают вспоминать забытые навыки. Брат воеводы становится отцом и главой крепости, которую назвали Соколово. Воевода стал дедом и, вместе с бывшем наставником девушки, старейшиной.

Неожиданно в Соколово приезжает князь, и девушка узнает новые подробности о своих родителях.

Бывший друг воеводы, спасаясь от преследования, решает напасть на новую крепость. Брат воеводы погибает. Его жена из последних сил старается спасти мужа, но силы покидают её. Оказавшись в Ирии, она узнает своё предназначение и обретает новый статус — ведунья.

Не успев полностью оправиться от ран, девушка сталкивается с одной назойливой девицей, которая распускает про неё слухи. Глава крепости собирает совет, чтобы выяснить правду.

Разобравшись с одной проблемой, новоиспеченная ведунья, сталкивается с другой. На этот раз ей противостоит ворожея, прошлая любовь её мужа, которая с помощью приворота хочет вернуть любимого. Наложенная девушкой защита не дает привороту подействовать как надо, и муж становится агрессивным. Проведя несколько дней в своей землянке, девушка находит способ вернуть мужа, но тратит на это очень много сил.

Жизнь в новом статусе кажется спокойной, пока не появляется кровный мститель её мужа. Он похищает ведунью. Один из братьев отправляется на разведку и тоже попадает в плен. Вернувшийся из похода муж, узнав о похищении, отправляется вместе с братом на разведку. Они находят лагерь, но увидев, что там происходит, на эмоциях чуть не обнаруживают себя. Продумав план, они вместе с витязями идут спасать пленников. Чтобы быстрее оправиться от ран, девушка просит отвести её к роднику с живой и мертвой водой. Там она случайно находит книгу, в которой описываются события прошлого.

Из неё она узнает про легенду о темном князе. Сопоставив события, она велит отправить гонца к одному из своих братьев, который стал воеводой. Дозорные приносят вести, и князь собирает войско, чтобы дать отпор ожившей легенде. От Соколово отряд ведут брат девушки и её муж, сама же девушка, вместе с отцом и десятком витязей, остается в крепости.

Тёмный князь не заставляет себя ждать, и появляется под стенами Соколово с небольшим отрядом. Девушка, вступив с ним в переговоры, добровольно сдается в плен. В плену она пытается изготовить Алатырь камень и выторговывает для отца свободу. Тот передает вести её мужу, и начинается долгое ожидание.

Поднакопив силы, девушка решается на обман и вступает в битву с темным князем. В один момент она теряет над собой контроль и приходит в себя, когда битва окончена. Видит себя старухой со сломанной рукой. Идет в комнату, где её держали и с большим трудом оказывает себе первую помощь. Одной рукой, провозившись достаточно долгое время, она запрягает лошадь и отправляется домой.

Дозорный сообщает главе крепости о странной женщине, идущей к землянке его жены. Он тут же срывается и мчится туда, но находит лишь старуху со странным мечом. С трудом узнав в ней свою жену, он скачет к источнику и упрашивает духов вернуть его жену. Его услышали, и девушка медленно стала приходить в себя.

Незваные гости

Эх, где мои детские годы? Кажется, только недавно я сидела зимними вечерами у печки. Бабушка Любомира рассказывала былины про славных воинов и про дальние края. Утром меня дедушка Ми́лок брал с собой на рыбалку, после которой мы вместе с бабушкой ходили по лесу. Она учила находить полезные травы, а потом готовить из них целебные отвары и мази. Дедушка, в свою очередь, учил охотиться и понимать лес, уметь разговаривать с ним и с его духами.

Таким образом, к осемнадцати годам я хорошо разбиралась в травах и женских премудростях. Благодаря силе, которой наградил меня батюшка Род, спокойно могла ловить рыбу, охотиться, и для этого освоила владение луком и топориком. Мы жили в одинокой избушке, на холме, недалеко от реки.

Мои родители погибли, и их струг вынесло на берег, где жила пожилая пара, которая меня и вырастила. И вот я лежу на том месте, где придала их огню, сжимая в руке дедушкин подарок — громовый топор Перуна. Он носил его не снимая, сказывая, что это знак моего рода. Мне сейчас так одиноко и грустно, что хочется волком выть, прося всех существующих богов вернуть родных и любимых.

Я посмотрела в небо и увидела сокола, которого нашла когда-то раненым в лесу и выходила. Теперь мы с ним не расстаемся, но он так же остаётся свободным и прилетает тогда, когда сочтёт нужным. Пес по кличке Белый сначала ревновал меня, а потом сам полюбил резвиться вместе с птицей, пытаясь цапнуть.

Cобрав все скорбные мысли в кучу и засунув глубоко в сознание, попрощалась с родными и отправилась в избу.

Выйдя из леса, приостановилась: встрепенулся и улетел сокол, сидевший у меня на руке, насторожился Белый. Сразу проверила топор на поясе и вытащила из налуча охотничий лук. Сердце лихорадочно застучало, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы хотя бы замедлить его бешеную скачку.

Задумалась, какие стрелы лучше использовать: тамары* или те, что с листовидными наконечниками? Если гости в доспехах, значит, можно попробовать оглушить, тогда всё-таки тамары. Вынув из колчана нужную стрелу, наложила на тетиву.

Подходя к дому, увидела у берега струг и, поняв, что гости прибыли по реке, стала приближаться перебежками. Мой небольшой рост позволял укрыться почти за всем, что росло вокруг. Белый, поняв меня без слов, убежал на берег. От леса — побежала к двум березкам, потом на полусогнутых за пушистый куст, а дальше в малинник. По мере приближения начала отчётливо различать гостей: это были воины, причем десятка полтора, шестеро из которых — лучники. Двое воинов без шеломов, и один из них явно имеет высокий статус, судя по висящей на поясе булаве.

Посмотрев на небо, заметила, что мой разведчик спокойно кружит над домом. Значит, они пришли с миром. Но всё же позволила себе встать в полный рост и взять того, что с булавой, на прицел.

С расстояния не больше двадцати шагов меня всё-таки заметили, и воевода, отняв правую руку от рукояти меча, поднял её с раскрытой ладонью. В тот же миг лучники чуть расслабили руки, не потеряв готовности быстро выстрелить по первому слову старшего. Поняв, что против них всего один лучник, он медленно опустил руку, и лучники опустили луки, в то время как стоящий рядом с ним воин с косами так и не убрал руки́ от ножен.

Я внимательно оглядела гостей: воевода высокий и крепкий, тёмные волосы лежали чуть ниже плеч и стянуты на лбу ремешком. Черная рубаха до колен с красной вышивкой схвачена на запястьях металлическими наручами*. Сверху пластинчатые доспехи с кольчужными вставками опоясывал кожаный пояс с правым боковым ремнем, на котором висел меч. Красный плащ держали серебряные пряжки, на ногах были серые сапоги, а темная борода едва закрывала шею.

Рядом с ним стоял воин с русыми волосами, которые спереди заплетены в косы и завязаны на затылке. Он выглядел моложе лет этак на десять, и его лицо имело еле заметный загар. Судя по небольшой бороде, бреется он крайне редко. Усы, так же как и у его старшего товарища, не скрывали губ, которые скривились в усмешке. Одет он достаточно необычно, по моему мнению. Поверх серой рубахи с красной вышивкой надета кольчуга из очень больших и толстых колец, схваченная кожаным поясом, на котором висел меч. Металлические наручи сочетались цветом с пряжками, которые держали черный плащ. Свободные штаны были заправлены в тёмные укороченные сапоги. Он смотрел немного ехидно, и мне почему-то стало смешно. Подойдя поближе, стараясь придать голосу стали, спросила:

— Кто такие? Что надо?

— Здрав будь, добрый молодец! Мы пришли с мир… — ответил воевода и тут же запнулся, поняв, что перед ним девушка. Мне показалось это странным, вроде одета как все: черная рубаха до колен с красной вышивкой, чехол с запа́хом* и кожаный пояс, за которым висел топорик, серые порты и сапоги. Единственное, что могло его запутать, так это запа́х чехла не на правый борт, как носят женщины, а на левый, да мужская рубаха, в которой я хожу в лес. Мне стало смешно, и я, сняв дедушкину «валянку»*,выпустила русую косу толщиной с кулак и длиной ниже пояса. Вот тут уже не только воевода, но и витязи из дружины посмотрели на меня как на диковинку. Видано ли дело, чтобы девка в мужской рубахе бегала? Когда ко мне подбежал Белый, а на руку в соколиной варежке сел сокол, гости, похоже, совсем забыли, зачем пришли.

— И вы здравы будьте, славные воины. Проходите в избу.

Воевода вошёл первым после меня и произнес: «Мир вашему дому», после чего отстегнул меч и, положив на лавку рядом с собой, пригласил второго, который сделал тоже самое. «Знать, действительно не со злом, если здоровается с домовым», — подумала я, и, повесив лук на стену, принялась угощать гостей чем бог послал. Помимо того, что я была хорошей охотницей, так ещё и хозяйкой была отменной, всегда держала припасы на случай гостей. Ещё бабушка учила быть гостеприимной и относиться к гостям согласно обычаю, даже если ты хозяйка в доме.

Помню, как старики долго мне пытались объяснить, а я всё не могла взять в толк, почему должна ждать приглашения, если являюсь хозяйкой. В силу характера я не хотела ждать в своём доме приглашения к столу от незваного гостя, пусть даже он и выше статусом, но обычаи надо чтить. Поэтому пришлось засунуть гордость подальше и, поставив нехитрые угощения, отойти, но воевода остановил меня и пригласил за стол. Судя по тому, что ни воевода, ни его друг не притронулись к угощению, я решила первый кусок съесть сама, подумав, «ну не голодной же мне ходить». А заодно показать, что не отравлено.

— Как звать-величать и откуда вы? — спросила я, присаживаясь напротив гостей и отрезая приличный ломтик недавно пойманного рябчика.

— Меня зовут Ратибой, а это мой брат — Мстислав. Мы осматривает окрестности в поисках тех, кому нужна помощь, и, судя по всему, здесь она лишней не будет.

— Меня зовут Во… Владимирой, — ответила я, вспомнив наказ бабушки, которая строго-настрого запретила называть посторонним своё настоящее имя.

— Интересное прозвище, почему именно Владимира? — поинтересовался воевода.

— Миром владею! — без лишней скромности ответила я пожав плечом.

— А у нас разрешения не хочешь спросить? — усмехнулся его брат.

— Миры бывают разные, и ни один из них вам неподвластен. К тому же Ратибой и Мстислав тоже не очень простые прозвища.

— Со мной всё просто, я в молодости был лучшим ратником в княжеской дружине, поэтому и прозвали ратным бойцом, — ответил воевода, которому, судя по ухмылке, мой ответ понравился.

— А я мстить люблю! Нельзя передать словами то ощущение, когда тебе перешли дорогу и ты жаждешь отомстить. Днями и ночами прокручивая в голове всё, что сделаешь с обидчиком, упиваешься одной целью о мщении. И вот когда находишь его, предвкушаешь славную, скорейшую и, возможно жестокую, расправу. Сведя все счёты, ты испытываешь облегчение, а если ещё и получишь при этом славу… тогда вдвойне приятно, — мечтательно ответил Мстислав, с лица которого не сходила блаженная улыбка, говорившая о том, что он получает удовольствие от одной мысли про мщение.

— Он ещё тот любитель повоевать, — сказал с улыбкой воевода и заметив мой настороженный и не доверчивый взгляд, похлопал брата по плечу.

— Ты здесь одна живёшь и не боишься? Вдруг мы бы оказались разбойниками, а кроме как стряпать и шить, наверное, не умеешь ничего, — ехидно спросил Мстислав.

Но Ратибой быстро осадил его взглядом и продолжил:

— Ты уж не серчай на него, хозяюшка. Действительно, почему ты одна?

— Я сирота, и сочувствие мне не нужно, как и помощь, — ответила я и подумала: «А стоит ли тебе вообще что-то рассказывать, воевода?»

— Эх, времена нынче неспокойные, а значит, ты сама за себя вряд ли сможешь постоять. Я предлагаю поехать с нами. Мы тебе будем защитниками, а ты нам помощницей.

— Ну да, лишние руки нам не помешают.

— Холопкой быть вам не желаю! — резко сказала я, собираясь встать из-за стола, но Ратибой показал брату кулак и ответил:

— Прошу его простить, он не всегда следит за словами.

— Надеюсь, за собой он следит лучше, — ответила я, и воевода улыбнулся. Мстислав хотел возразить, но повторный кулак старшего остановил его. Надо сказать, что я не обиделась на ехидство, меня это даже позабавило.

— Ну, что скажешь, девица?

И вот тут мой боевой настрой начал угасать.

Несмотря на то, что считаю себя не хуже любого мужчины, я всё-таки девушка, и, видно, женское чутье начало вытеснять мужское. Вспомнила, как мне снилось, что поеду путешествовать, встречу своего суженого и сразу его узнаю.

«А вдруг, — подумалось мне, — это и есть то, что мне снилось? Ведь во сне всё начиналось почти так же, только я одна поплыла искать приключений на свою буйну голову». Сразу вспомнились бабушкины рассказы о сильных воинах. А ведь я ещё тогда решила, что мой муж обязательно будет воином и примет меня такой, какая есть. Эх, где же ты мой сокол летаешь и про меня, наверное, не ведаешь?

Ой, что-то я размечталась, у меня же гости ждут ответа.

— Благодарю за предложение, но не могу его принять. Мне до зимы надо успеть всё закончить, да и дом сам себя не приведёт в порядок, — ответила и стала наблюдать за лицом Ратибоя.

Он сидел задумавшись, и я уже начала переживать, не сильно ли грубо ответила. Матушка-природа наградила меня силой и умом, а про красоту и красноречие как-то запамятовала.

— Что же, дело хозяйское. У тебя доски и гвозди найдутся? Нам бы струг подлатать.

— Интересно, она хоть знает, как выглядят доски с гвоздями? — спросил шёпотом Мстислав, но я услышала и ответила:

— В отличие от тебя я умею не только косы плести и мечом махать.

Мы встали из-за стола, и я показала, где хранятся доски и гвозди.

Ещё дед учил, что во всём должен быть порядок, поэтому у меня доски лежали по порядку от мала до велика и гвозди в плетёном дедушкиной кузовке, рядом были и топор, и молот, тут же стояли смола и глина.

Брат воеводы очень удивился, когда без труда нашел всё, что нужно.

Гости отправились к лодке. Я пошла с ними, и за мной увязался Белый, уже изрядно привыкший к гостям. Увидев парус, поняла, что эти люди пришли как раз с той страны, про которую мне рассказывала бабушка. У них на парусе было солнце о двенадцати лучах — знак Великодворского княжества.

Закончив ремонт, гости поклонились, поблагодарили за хлеб-соль и сели в струг. «Перун вас храни!» — сказала я на прощание, а потом стояла и смотрела, как удаляется парус, который почему-то показался мне знакомым.

— Послушай, брат, — задумчиво спросил Ратибой, когда берег скрылся из виду, — Вот что скажешь про девушку?

— Эх, хороша девка, в обиду себя не даст и на язык остра. Только ведь не подпустит такая к себе неразумного, а разумный сам водиться не захочет. А что, зацепила? — усмехнулся Мстислав.

— Не неси чепухи, ты же знаешь, что я женат. Просто она нас, здоровых мужей, не испугалась, тем более с оружием. И сдаётся мне, что мы ещё про неё вспомним.

Знал бы он, чего мне пришлось пережить пока с ними речи водила…

Ратия

Закончилась осень, река потихоньку стала покрываться наледью. Лес скинул полностью свою одежду, готовясь надеть шубу, и только ели стояли как ни в чём не бывало. Я продолжила делать запасы на зиму, а вечерами за шитьём сидела и мечтала, что непременно встречу своего воина, где бы он ни был.

После той встречи мне приснился странный сон, будто я совсем маленькая плыву на струге с тем самым парусом, с которым мне бабушка не велела расставаться, когда хожу по реке. Меня на руках держит мужчина, у которого точно такой же громовый топор висит на шее.

Всю зиму мне было неспокойно. Вроде и запасы есть, и дом подлатан, и травы заготовлены, а всё равно что-то тревожно было. Я решила сходить поговорить с родными людьми, попросить совета, а может, и ответа на мой сон.

Придя, как и полагается, положила гостинцы не только бабушке с дедушкой, но и родителям, которые были тут же. Ведь не положено, чтобы умершие были голодными, пока ты с ними разговариваешь.

Рассказала про встречу с великодворцами, про сон и про то, что мне показался знакомым их парус. Легла рядом, и мне показалось, что я услышала голос бабушки, который сказал, что всё происходит так, как и должно быть и, когда придет время, я все узнаю. Потом появился дедушка и, погладив меня по голове, сетовал, что не застал этого момента, но обещал всегда быть рядом, ведь у меня оберег.

До самой весны я раздумывала и гадала, куда мне лучше поехать сначала. И решила, что, как растает река, поплыву туда, куда ушел струг воеводы.

Только сошёл последний ледок, я простилась с дедушкой и бабушкой, собрала запасы в дорогу, положила травы, заранее измельчённые, взяла топор и лук с запасом стрел. Поклонилась дому, и, сев в рыбацкую лодку, переделанную вместе с дедушкой в парусную, поплыла в неизвестность. На носу лодки уселся сокол, а Белый пристроился около ног. Все вещи я оставила в доме, потому что знаю, никто не залезет, а когда-нибудь обязательно вернусь сюда, но уже с суженым.

Мне вспомнилось, что в разговоре дружины упоминалось, что их крепость в двух днях пути по течению. Я решила плыть туда, где наша Проса впадает в Великую. На ночевку я остановилась возле небольшой рощи на берегу. Сон быстро взял своё из-за усталости, потому почти сразу заснула. Утром пустилась дальше, и вскоре показался частокол, куда и направила свою «малышку».

Когда подплыла ближе, увидела, как на берегу суетятся люди и показывают на меня. Оставалось только гадать, что ждёт меня в этой незнакомой крепости.

Ратибой сидел в дружинной избе и беседовал с Мстиславом, когда к ним прибежал дозорный и сказал:

— На реке лодка, парус незнакомый, правит сюда.

— Какой парус может быть у лодки? — удивился Мстислав.

— Именно лодка, под красным парусом, на парусе чёрный сокол. Я таких не видел никогда, — ответил дозорный, и Мстислав посмотрел на брата, который почему-то напрягся. И они пошли на пристань.

Я причалила к берегу, и, когда лодка коснулась дна, выпрыгнула из неё. Поздоровавшись, спросила одного дозорного, как называется крепость и где можно путнику отдохнуть с дороги. Дозорный смерил меня пристальным взглядом, наверное, подумал, что за странный юноша пожаловал: парус незнакомый, за плечами лук и стрелы, на поясе топорик, из лодки выпрыгнул пес, а на руку в варежке сел сокол.

Тут подошёл воевода с братом и очень удивился, узнав меня. Но больше всего, как мне показалось, их заинтересовал мой парус.

Как ни в чем не бывало, отвесила земной поклон, сказав:

— Здрав будь, воевода, и ты, брат его. Видно, настал мой черёд у вас гостить.

— И ты здрав будь, путник, — серьёзно ответил Ратибой склонив на миг голову. Его брат лишь слегка кивнул, еле сдерживая улыбку. — Куда путь держишь?

— Куда путь держу, про то сама не ведаю. Дозволь отдохнуть у тебя в крепости.

Ой, что творилось у меня в душе, не передать словами. Страх одолел такой, что я думала: провалюсь сквозь землю. Что же будет дальше? В тот же миг мой разум стал собранным и ясным, дабы не поддаваться чувствам.

Ратибой спокойно велел следовать за ним. Я шла, озираясь по сторонам, ведь до этого не была в больших поселениях и н