Оглавление

ЗНА­КО­МАЯ НЕ­ЗНА­КОМ­КА

За­ку­сы­вая пон­чи­ка­ми, за­пи­вая ка­као, я уто­лял го­лод. Мне хо­ло­стя­ку, ко­то­рый сто­ро­нил­ся жен­щин, не то что­бы из­бе­гал, а имен­но сто­ро­нил­ся, ста­ло не­лов­ко, ко­гда за мо­им сто­ли­ком поя­ви­лась брю­нет­ка в тот са­мый мо­мент, ко­гда я до­же­вы­вал по­след­ний пон­чик.

Раз­мес­тив­шись на сту­ле, и на пер­вый взгляд скром­ная да­ма стрель­ну­ла ка­ри­ми гла­за­ми, прон­зив ме­ня так глу­бо­ко, что и пон­чик, и гло­ток ка­као мед­лен­но опус­ти­лись в же­лу­док и спрес­со­ва­лись там в ко­мок. Я был про­тив­ни­ком дол­гих ув­ле­че­ний и ро­ма­нов, пред­по­чи­тая сво­бод­ную, хо­ло­стяц­кую жизнь узам бра­ка. В чём за­клю­ча­лись пре­иму­ще­ст­ва та­кой сво­бо­ды, объ­яс­нить, ко­неч­но, не мог, но стиль мо­ей жиз­ни впол­не уст­раи­вал ме­ня. Но се­го­дня мои убе­ж­де­ния, чув­ст­во­ва­лось, мог­ли дать боль­шую тре­щи­ну.

Мы смот­ре­ли друг дру­гу в гла­за, по­ка она пи­ла ко­фе. Не от­ры­вая взгля­да, раз­гля­ды­вая брю­нет­ку в упор, я по­ста­рал­ся вы­ра­зить на сво­ей фи­зио­но­мии пол­ное рав­но­ду­шие к её осо­бе, ма­ло то­го, по­ка­зы­вал всем сво­им ви­дом, что она не в мо­ём вку­се. Ну, про­сто всем. Гряз­ным во­рот­ни­ком ру­ба­хи, вы­тя­ну­тым джем­пе­ром и осо­бен­но, ис­хо­дя­щим от ме­ня за­па­хом бен­зи­на. А она спо­кой­но пи­ла ко­фе. Её са­мо­уве­рен­ность и доб­ро­душ­ная улы­боч­ка, об­ра­щен­ная пря­мо на ме­ня, на­ча­ли уже злить мое муж­ское са­мо­лю­бие.

«Да что в ней та­ко­го-то, а! Я и луч­ше встре­чал. Вста­ну сей­час и уй­ду. Вот и всё. До сви­да­ния! То­же мне, на­шлась ко­ро­ле­ва», — поду­мал я.

Брю­нет­ка, как по­ка­за­лось мне, бесхитростно по­смеи­ва­лась.

«И что я за­вёл­ся? Смот­рит, ну и пусть смот­рит. Что-то в ней есть, в этой брю­нет­ке. Не пой­му толь­ко, что имен­но. Оде­та про­сто, но со вку­сом: зо­ло­той, то­нень­кий брас­ле­тик к ли­цу, мод­ная юб­ка и коф­точ­ка», — про­дол­жал я мыс­лен­ный диа­лог сам с со­бой.

Она взя­ла сал­фет­ку, при­ло­жи­ла её к пух­лень­ким губ­кам и, по­ло­жив на край сто­ла, слег­ка раз­вер­ну­лась. За­тем об­ло­ко­ти­лась на стол, уст­ро­ив свой под­бо­ро­док на ла­до­нях. Её ров­ное ды­ха­ние и аро­мат ду­хов, кста­ти, при­ят­ный, по­дей­ст­во­ва­ли на ме­ня расс­лаб­ляю­ще, и я потянулся, бы­ло к ней, но во­вре­мя ос­та­но­вил­ся. И всё же нас раз­де­ля­ло толь­ко сим­во­ли­че­ское рас­стоя­ние — де­сять сан­ти­мет­ров не­люб­ви.

«А она сим­па­тич­ная», — от­ме­тил я.

Ин­те­рес­но, что ду­ма­ла брю­нет­ка о лич­но­сти, ёр­зав­шей на­про­тив. Её взгляд, ка­за­лось, оце­ни­вал фи­гу­ру муж­чи­ны, на­хо­дя­ще­го­ся в рас­цве­те сил, всех сил, в том чис­ле и фи­нан­со­вых, но, по-ви­ди­мо­му, её за­ин­те­ре­со­ва­ло что-то дру­гое. Не ис­клю­че­но, что она при­ки­ды­ва­лась, пря­ча за кра­си­вой внеш­но­стью обыкновенную стер­ву, ко­то­рая при удоб­ной воз­мож­но­сти виль­нёт хво­стом и сде­ла­ет ка­кую-ни­будь га­дость. Хлоп, и дол­жен по гроб жиз­ни.

«Нет, точ­но при­ки­ды­ва­ет­ся. Что-то в ней есть та­кое… Хоть я её и не знаю, ви­жу впер­вые, но за­ме­тил — глаз­ки у неё на­халь­ные. Вы­пи­ла ко­фе. Вам ещё что-ни­будь? Муж­чи­ну на де­серт? И по­че­му имен­но этот? Здесь их мо­ре. Ну что ус­та­ви­лась? Мне от те­бя ни­че­го не нуж­но. У ме­ня всё есть. Чем же она за­ни­ма­ет­ся, хо­те­лось бы уз­нать. С та­ки­ми руч­ка­ми кир­пи­чи не ук­ла­ды­ва­ют. Ин­тел­ли­гент­ка. Я шо­фёр, она — из дру­го­го кру­га. Ни­че­го об­ще­го. Хо­зяй­ка из неё, как из ме­ня учи­тель. И что тут де­ла­ет? Лад­но, я за­ско­чил пе­ре­ку­сить и толь­ко, да и мой гру­зо­вик сло­мал­ся… Смот­рю на неё — то­ще­ва­та, хрупковата малость. Мо­жет, уго­стить? А ес­ли от­ка­жет­ся? Да и пусть отказывается, сам съем», — повнимательней рассмотрев её, решил я.

Че­рез пять ми­нут на сто­ле стоя­ли та­рел­ки с жа­ре­ным кар­то­фе­лем и вет­чи­ной, са­ла­ты, пон­чи­ки. Брю­нет­ка по­смот­ре­ла на блю­да, на ме­ня и куль­тур­но приступила к еде. Оставалось только подождать минут пятнадцать и познакомиться.

Оту­жи­нав, она дос­та­ла из су­моч­ки жур­нал и, от­крыв его на од­ной из стра­ниц, про­тя­ну­ла мне. На весь лист бы­ла изо­бра­же­на фо­то­гра­фия зда­ния, в ко­то­ром мы и на­хо­ди­лись, а в пра­вом верх­нем уг­лу кра­со­ва­лось ли­цо брю­нет­ки. Тут же — имя, фа­ми­лия ав­то­ра про­ек­та. И зачем она показывает картинки журнала, на что намекает. Экая невидаль. Для шофёра с дипломом это стало далёким и неосуществимым. Уви­дев всё это, я рас­стро­ил­ся. Готовился без вся­ких там кив­ков сва­лить из ка­фе, но ко­гда жур­нал ло­щё­ной об­лож­кой кос­нул­ся ска­тер­ти сто­ла, пе­ред мо­им но­сом воз­ник бо­кал с крас­ным ви­ном, ко­то­рый оп­ле­ли паль­чи­ки брю­нет­ки.

Ну, как я мо­гу от­ка­зать­ся! Вто­рой бо­кал, тре­тий, а мы да­же не зна­ко­мы. За­чем ей кто-то и по­че­му не шофёр? Нет, толь­ко не это. Всё, ухо­жу. Гла­за бы мои ме­ня не ви­де­ли. Надо встать и уйти.

Брю­нет­ка, на­ки­нув бе­же­вый плащ, взя­ла ме­ня за ру­ку и слег­ка под­толк­нув, на­мек­ну­ла этим, что по­ра к вы­хо­ду. Я-то знал, ку­да мне на­до ид­ти, а вот ку­да ей?

Вый­дя из ка­фе, я по­вер­нул в сто­ро­ну сло­ман­но­го гру­зо­ви­ка и к бли­жай­ше­му те­ле­фо­ну. Брю­нет­ка про­дол­жа­ет ид­ти со мной, уже при­жи­ма­ясь ко мне и об­ни­мая од­ной ру­кой. Пре­одо­ле­вая крайние не­удоб­ст­ва, я дос­тал из ле­во­го кар­ма­на брюк за­пис­ную книж­ку. Оты­скав в ней сло­во «га­раж», слег­ка от­стра­нил­ся от спут­ни­цы, но не тут-то бы­ло. Жен­щи­на опе­ре­ди­ла ме­ня. Она от­кры­ла двер­цу те­ле­фон­ной буд­ки и, не ус­пев на­брать но­ме­ра, уви­де­ла, что про­во­да обор­ва­ны. По­жа­ла пле­ча­ми и по­ве­си­ла труб­ку об­рат­но. Я не­мно­го рас­те­рял­ся, а она, раз­вер­нув ме­ня на де­вя­но­сто гра­ду­сов, по­та­щи­ла че­рез до­ро­гу.

Не­сколь­ко ми­нут воз­му­ще­ния по по­во­ду та­кой на­гло­сти, и я уже ра­зу­ва­юсь в при­хо­жей. Брю­нет­ка ски­ну­ла туф­ли и, на­гнув­шись, по­гла­ди­ла пят­ки ус­тав­ших ног. Упав­ший плащ, су­моч­ка, зонт. За­тем она лег­ко и со­блаз­ни­тель­но сня­ла коф­точ­ку, вхо­дя в дру­гую ком­на­ту.

Шаг­нув в ко­ри­дор квар­ти­ры не­зна­ко­мой жен­щи­ны, я не по­чув­ст­во­вал се­бя гос­тем, как буд­то до­мой вер­нул­ся из рей­са. Так про­сто. Впер­вые, а не гость.

Тё­п­лый по­ток во­ды в ду­ше­вой ус­по­ко­ил и от­рез­вил. Её неж­ные ру­ки до­тро­ну­лись до шеи, рав­но­мер­но, слег­ка на­дав­ли­вая, раз­мя­ли мыш­цы, скольз­ну­ли и оп­ле­ли те­ло, за­мер­ли на ко­рот­кую пау­зу. И я по­чув­ст­во­вал влаж­ные гу­бы, её мяг­кие буг­ры, лас­каю­щий ухо ше­лест во­ды. Стран­но, но она как буд­то зна­ла обо мне всё или поч­ти всё. Три го­да раз­ни­цы и ку­ча сов­па­де­ний.

Про Ле­ну точ­но ни­че­го не зна­ла…

— Ты по­смот­ри на не­го. Что ты в нём на­шла!

— Да пол­но те­бе, па. Мы рас­ста­лись, — сказала Лена.

— Рас­ста­лись? А ку­да ты на­ря­жа­ешь­ся. Не с ним ли? — спросил её отец.

— Чем он те­бе не по­нра­вил­ся?

— Маль­чиш­ка ещё.

— Толь­ко и все­го, — спо­кой­но от­реа­ги­ро­ва­ла Ле­на и, за­кон­чив не­хит­рый ма­ки­яж, под­ско­чив к от­цу, чмок­ну­ла его в щё­ку.

— Ле­на, я про­шу те­бя, дет­ка!

— Па­поч­ка! По­след­ний ве­чер.

Я не при­дал то­му, слу­чай­но ус­лы­шан­но­му мной раз­го­во­ру осо­бо­го зна­че­ния. А ве­чер ока­зал­ся дей­ст­ви­тель­но по­след­ним. При­шли мы вдво­ем, а уш­ли ка­ж­дый в от­дель­но­сти, точ­нее, по­сле за­жи­га­тель­ных тан­цев, под­це­пив бо­лее под­хо­дя­ще­го же­ни­ха, Ле­на, ум­ча­лась в так­си. Тан­цуя бе­лый та­нец с ка­кой-то де­вуш­кой, я не вы­мол­вил ни сло­ва. С по­след­ним ак­кор­дом ме­ло­дии она не­ук­лю­же от­сту­пи­ла, вы­жи­даю­ще по­сто­яв, как-то оби­жен­но по­вер­ну­лась и, не обо­ра­чи­ва­ясь, сме­ша­лась с гу­щей тан­цую­щей мо­ло­де­жи. Свер­каю­щие ог­ни и му­зы­ка. Пя­тый курс ин­сти­ту­та. Моя быв­шая де­вуш­ка, дочь май­о­ра, уе­ха­ла в Азию. Че­рез не­сколь­ко лет она объ­я­ви­лась. Это был втор­ник или чет­верг, точно не пом­ню. Те­ле­фон­ный зво­нок. Сняв труб­ку, я ус­лы­шал зна­ко­мый го­лос:

— Как де­ла ар­хи­тек­тор?

— Вы ошиб­лись но­ме­ром, — по­сле­до­вал мой от­вет.

Ле­на на­зва­ни­ва­ла це­лый день, по­ка я не вы­дер­нул шнур, от­клю­чив те­ле­фон. Во мне го­во­ри­ла оби­да. Ка­кой про­ект, Ле­на? Ты и про­ект бы­ли свя­за­ны, бы­ли мо­им бу­ду­щим, без Азии и ко­го-ли­бо ещё.

Бли­же к ве­че­ру она по­зво­ни­ла в дверь квар­ти­ры. Я от­крыл, не при­гла­шая её прой­ти. Ис­поль­зуя своё жен­ское обая­ние, Ле­на рас­ска­зы­ва­ла о про­шлых ошиб­ках, об от­це-пол­ков­ни­ке. За­да­вая на­во­дя­щие во­про­сы, вы­яс­ня­ла — сво­бо­ден ли я. В это вре­мя с верх­не­го эта­жа, от­счи­ты­вая ка­ж­дую сту­пень­ку каб­луч­ка­ми ту­фель, спус­ка­лась жен­щи­на. В по­лу­мра­ке подъ­ез­да мне не уда­лось раз­гля­деть её ли­ца, но эта по­ход­ка по­ка­за­лась зна­ко­мой. Не дос­лу­шав Ле­ну, я за­хлоп­нул дверь.

Мои чер­те­жи двух­этаж­но­го зда­ния с пред­ло­жен­ны­ми стиль­ны­ми штуч­ка­ми так и ос­та­лись пы­лить­ся в бю­ро. За­щи­тив ди­плом, я со­брал че­мо­дан и от­пра­вил­ся на се­вер. Год ма­хал ло­па­той, по­том ос­во­ил экс­ка­ва­тор и пе­ре­рыл сот­ни тонн про­мёрз­шей зем­ли, а по­сле ко­ле­сил на гру­зо­ви­ке по раз­ным го­ро­дам и ве­сям. Че­рез две­на­дцать лет у ме­ня бы­ло всё, что нуж­но для хо­ро­шей жиз­ни, кро­ме од­но­го — че­ло­ве­ка, ко­то­рый бы раз­де­лил со мною эту ра­дость.

Я не час­то при­ез­жал до­мой.

«Ка­ко­го чёр­та! Су­тки в го­ро­де. Звон­ки, гос­ти. Где же ты бы­ла рань­ше? Се­вер — не Азия. До­ро­гая, у ме­ня дру­гие пла­ны, но ты в них уже не вхо­жа. Про­вес­ти со мной ночь, а ут­ром по­ма­хать руч­кой и уе­хать в Ита­лию! Ты про­сто об­во­ро­жи­тель­на, но у жен­щи­ны есть и дру­гие ка­че­ст­ва, по­верь мне, Ле­на», — воз­му­щал­ся я.

Стук в дверь.

— Ан­д­рей, от­крой!

— Про­щай. При­вет Италь­ян­цу!

За две­рью по­слы­ша­лись уда­ляю­щие­ся ша­ги. Ле­на се­ла в ма­ши­ну и вы­еха­ла со дво­ра. На этом и за­кон­чил­ся наш по­еди­нок. Не ос­та­лось ни гру­сти, ни жа­ло­сти. Ни люб­ви, ни пер­спек­ти­вы. Ни­че­го. Пус­тое ме­сто.

С ма­мой ра­бо­та­ла де­вуш­ка, о ко­то­рой она мно­го рас­ска­зы­ва­ла и конечно меч­та­ла по­зна­ко­мить её со мной. В то вре­мя ме­ня не ин­те­ре­со­ва­ли как Веры, так и Маши, и тем более Лены. Ну, куда денешься от этих настойчивых убеждений.

— А Ма­ша учи­лась в том же ин­сти­ту­те! Ан­д­рю­ша, так и бу­дешь один! Вон у Ма­рьи уже вну­ки. Скажи мне сын, когда ты женишься, — спрашивала постоянно мама, но, ви­дя, что мне до фо­на­ря, она пе­ре­ста­ла допекать этой темой.

Ме­ня раз­дра­жа­ли раз­го­во­ры о се­мей­ном сча­стье и уютных очагах. Не вы­дер­жав ро­ди­тель­ской за­бо­ты, я пе­ре­брал­ся в со­сед­ний квар­тал и пус­тую по­лу­тор­ку. Рас­кла­душ­ка, не­об­хо­ди­мая по­су­да и кни­ги. Что ещё нужно холостяку, но нет-нет, да и по­яв­ля­лась мысль: «Кто же та­кая эта Ма­ша». Не слишком ли часто произносят это имя. Совпадение. Так-то оно конечно так, но было ощущение, что за моей спиной, рядом существует женщина, содействующая в определённые моменты отнюдь не случайно. И действительно, всё на это указывает, но, пожалуй, так хочется самому, а этого нет, и не будет.

Я слы­шал уже об од­ной Ма­ше, лё­жа в реа­ни­ма­ции, не на­де­ясь на вы­здо­ров­ле­ние. Хи­рург го­во­рил — по­вез­ло. В чём? В том, что дни и но­чи на­про­лёт у по­сте­ли де­жу­ри­ла ка­кая-то Ма­ша? Ко­гда вы­пи­сы­вал­ся, ска­за­ли — не ос­та­ви­ла ад­ре­са, а пред­ста­ви­лась слу­чай­ной по­пут­чи­цей. Сда­ёт­ся, что эта самая по­пут­чи­ца и есть пас­са­жир­ка всей мо­ей жиз­ни.

Свадь­ба луч­ше­го дру­га. Ко­лон­на ма­шин, бу­ке­ты цве­тов, по­дар­ки, вальс Мен­дель­со­на, же­них с не­вес­той и её под­ру­га. Что-то бы­ло в ней та­кое… Раз­го­во­ры ме­ж­ду вы­пи­ты­ми рюм­ка­ми, вы­крик­ну­тое «горь­ко», а по­том всё как в ту­ма­не. Толь­ко го­ло­са:

— Я его са­ма от­ве­зу.

— Ма­ша, по­ста­рай­ся, по­жа­луй­ста.

— Не бес­по­кой­тесь, в слу­чае че­го, по­зво­ню.

— Ан­д­рю­ха, вста­вай! Всё, до­мой! Так­си подъ­е­ха­ло.

Са­ня до­та­щил ме­ня до ма­ши­ны:

— Ну, Маш! Сча­ст­ли­во.

На сле­дую­щее ут­ро, а вер­нее день, смут­но при­по­ми­ная ночь, я до­пы­ты­вал­ся у ма­мы как ока­зал­ся до­ма.

— Не­зна­ком­ка, в ши­кар­ном таком пла­тье. Ес­ли бы… не эта де­вуш­ка, так и со­пел бы на ули­це, воз­ле подъ­ез­да. Кстати, где-то я эту девушку видела.

— По­зна­ко­ми­лась с ней? — спросил я маму.

— Нет. Да­же по­бла­го­да­рить не ус­пе­ла. Уш­ла она. Хо­ро­ша свадь­ба! Ты сам что-ни­будь пом­нишь?

— Пом­ню, ко­неч­но, но до сто­ла. А там… рюм­ки вот та­кой глу­би­ны, но­ги вот та­кой вот дли­ны, го­ры, — вы­ста­вив ла­до­ни пе­ред гру­дью, я изо­бра­зил два бу­гра.

— По­нят­но. Раз­вле­ка­ешь­ся.

— Да нет, мам. Бы­ла там од­на.

— У ко­то­рой го­ры?

Кив­нув, я раз­вёл ру­ка­ми.

— Эх ты!

Пе­ред отъ­ез­дом в Мур­манск Са­ня и его же­на Юля рас­ска­за­ли, что по­сле свадь­бы Ма­ша уе­ха­ла. Ку­да — не зна­ют. Пу­те­во­ди­те­лем был Са­нин па­лец, ука­зы­ваю­щий на По­ляр­ную звез­ду.

— Мы не в кур­се, Ан­д­рю­ха! Бу­дешь в го­ро­де, за­хо­ди в лю­бое вре­мя. Ждём!

Гу­док. Ру­ко­по­жа­тие. Плац­карт. Ужин в ва­го­не-рес­то­ра­не, пол­го­да вах­ты.

Све­та­ло. С вы­со­ты третье­го эта­жа я смот­рел на ка­фе, ко­то­рое поя­ви­лось на уг­лу пе­ре­кре­ст­ка го­да полтора назад, и думал о та­ин­ст­вен­ной незнакомке, ко­то­рая стран­ным об­ра­зом по­яв­ля­лась и ис­че­за­ла в мо­ей судь­бе. Не­у­же­ли это та са­мая Ма­ша? Сев на край ди­ва­на, по­пра­вил ей во­ло­сы, об­нял и про­шеп­тал:

— Ма­ша!

— Ан­д­рюш­ка! — ра­до­ст­но вос­клик­ну­ла она.

На­ши гу­бы сомк­ну­лись.

И вот сей­час, как де­сять лет на­зад, она не­жит­ся в по­сте­ли, под ок­на­ми при­пар­ко­ван мой гру­зо­вик. Сын и тё­ща на да­че. Подъ­е­дут на наш с Ма­шей юби­лей, ча­сам к че­ты­рём. Так и жи­вём, а что ещё на­до. Она, сын и го­ды вме­сте.

НЕ­СКОЛЬ­КО МИ­НУТ ЗАБ­ВЕ­НИЯ

Блин! Что так хо­лод­но-то. Сы­ро. Про­стынь влаж­ная… Ку­да я по­пал? Одея­ло то­нень­кое… Я да­же его ве­са не ощу­щаю. Мо­жет, его и нет со­всем. О! Нет. Одея­ло ту­точ­ки, толь­ко тол­ку от не­го ника­ко­го. Вче­ра! А что же вче­ра. Блин. Ду­бак. На­до рас­сла­бить­ся и глу­бо­ко ды­шать, по­ча­ще и глуб­же.

Во­ва дро­жал, как оси­но­вый лист. Ук­рыв­шись с го­ло­вой и свер­нув­шись ка­ла­чи­ком, на­хо­дясь ме­ж­ду сном и бодр­ст­во­ва­ни­ем, он вспо­ми­нал про­шед­шие дни и ве­че­ра, пу­тая ре­аль­ность и сно­ви­де­ние.

Где… Где я? У Ма­ри­ны? Она фор­точ­ку за­бы­ла за­крыть? Она уже вста­ла. Ма­ри­на ра­но вста­ёт, но и по­рань­ше ло­жит­ся. Жа­во­ро­нок. Со­ско­чит с по­сте­ли, по­пра­вит мне чёл­ку, по­це­лу­ет. Её ру­ка скольз­нёт, ед­ва ка­са­ясь ко­жи, за­дер­жит­ся на гру­ди, ос­та­вив на ней от­пе­ча­ток те­п­ла. За­шур­шит ткань ха­ла­та, по­слы­шат­ся ос­то­рож­ные ша­ги. Стук­нет не­гром­ко дверь о ко­сяк и струя во­ды уда­рит о дно ван­ны. А я ещё по­ва­ля­юсь, ана­ли­зи­руя уви­ден­ный сон, ес­ли ко­неч­но при­снит­ся.

Но по­че­му-то се­го­дня я не слы­шал ша­гов, при­выч­ной воз­ни на кух­не, жуж­жа­ние фе­на и шум ки­пя­ще­го чай­ни­ка. Где же Ма­ри­на? Уш­ла? По­че­му ме­ня не раз­бу­ди­ла? Я, на­вер­ное, про­спал! Или…. Как я мог про­спать? Спе­шить то не­за­чем!

А вче­ра нам бы­ло не­мно­го гру­ст­но. Со­всем чуть-чуть. Мы гу­ля­ли в пус­тын­ном скве­ре, сре­ди по­кры­тых сне­гом то­по­лей, вет­ки ко­то­рых ус­пе­ли за­ле­де­неть по­сле за­мо­роз­ка. Го­во­ри­ли о нас, ро­ди­те­лях и о том, что слу­чит­ся в бли­жай­шее вре­мя.

Маль­чик и де­воч­ка, сжи­мая озяб­ши­ми ру­чон­ка­ми рем­ни школь­ных рюк­за­ков, о чем-то серь­ёз­но раз­го­ва­ри­ва­ли и про­хо­дя ми­мо, при­молк­ли, гля­нув на нас со­всем не по-детски. Не­воль­но улыб­нув­шись, мы вспом­ни­ли се­бя, шко­лу и пя­тый класс, где встре­ти­лись впер­вые. Ма­рин­ка с ко­сич­ка­ми смеш­ная.

За­шли в тор­го­вый центр по­греть­ся. Пе­ре­ку­си­ли, про­швыр­ну­лись по эта­жам. На­ро­ду!

По­том до­мой. Уе­ди­ни­лись. Взял её за ру­ку. Уша­ми при­жа­лись как два кро­ли­ка, при­тих­ли. Си­дим на ди­ва­не, на ка­на­ре­ек смот­рим. А они пры­га­ют по клет­ки, со­ловь­я­ми за­ли­ва­ют­ся. Два ча­са про­си­де­ли, слов­но две ми­ну­ты жиз­ни, рас­стать­ся бо­им­ся. Про­ща­лись дол­го.

На­ши ма­мы как на­зван­ные сё­ст­ры. На кух­не спря­чут­ся и шеп­чут­ся, шеп­чут­ся. О чём шеп­чут­ся… Всё рав­но по-сво­ему сде­ла­ем.

Блин! Ко­ло­тун. А кто это хра­пит? Ко­ля! Юр­ка так не хра­пит, а вот Ко­ля та­кую трель за­бу­бе­нит, уши в тру­боч­ку сво­ра­чи­ва­ют­ся. Толк­нёшь, а ему ходь­бы хны. Гу­ба­ми по­чмо­ка­ет и опять за­хрю­ка­ет. Зна­чит у Ко­ля­на. От Ма­ри­ны я к не­му за­гля­нул.

За сто­лом втро­ём усе­лись. Юр­ка кар­тош­ку хо­мя­чит, а мы с Ко­лей со­сис­ки, яич­ни­цу и ка­пус­ту ква­шен­ную, лу­чок зе­лё­ный. Пес­ню по­ём о ши­не­ли.

«Ой, вы, ой вы, се­рые ши­не­