Пытка продолжается минут десять. Наши ребята опускают бойца в свежевырытую могилу, один из них даже осмеливается перекрестить погибшего, за что тут же получает тычок в бок оружием. И всё это — в пугающей тишине. Слышно только, как глухо падает земля.
Мне уже не столько страшно, сколько омерзительно смотреть на этих нелюдей. За что убивают? Ради каких таких принципов? Одного убили и ещё несколько человек — всю его семью — сделали несчастными. Сволочи!
Мёртвое тело словно мешок нелепо падает на землю и замирает.
Убийца смотрит на нас полным безжалостной злости взглядом и цедит сквозь зубы какую-то фразу.
Переводчик доносит до нас её смысл:
— Так будет с каждым, кто откажется содействовать арвенской армии.
Почему же ты, милый, в глаза нам не смотришь? Страшно тебе самому стало? Стыдно?
— Романтики, мать вашу, — слышу я за спиной и узнаю по голосу командира
