Не такое это положение, скажет он вам, чтобы к нему стремиться.
Они живут в неустойчивом перемирии в одной квартире, ближе к Оклендскому концу. Фонтейн уже какое-то время уклоняется от общения с ними и спит здесь, в своей лавке.
Очень жаль, ведь иначе я рассказал бы ей, как это одиноко — быть непонятым. А может, мы одиноки потому, что боимся быть понятыми, не позволяем себя понять?
Райделлов дядя — тот, который служил в Африке, — говорил, что любит смотреть на женские задницы, как они перекатываются на ходу, ну прямо тебе две росомахи в холщовом мешке.
