Потеря – это самая меньшая из проблем. Сочувствовать надо боли, которая следует за потерей. Потеря – это точка на линии времени, всего лишь короткий миг. А вот горе беспощадно – это тлеющий огонек, разгорающийся даже от шепота. Оно прожигает себе путь в самые глубины души, а потом прорывается наверх как желчь, наполняя легкие, пока не станет трудно дышать.
Трагедия в том, что как только мы произносим это «если бы», желая все изменить, уже слишком поздно.
Бросок сделан, мяча не вернуть.
Жизнь – это вдох. Слова, ложащиеся на бумагу, – выдох.
Потеря – это точка на линии времени, всего лишь короткий миг. А вот горе беспощадно – это тлеющий огонек, разгорающийся даже от шепота. Оно прожигает себе путь в самые глубины души, а потом прорывается наверх как желчь, наполняя легкие, пока не станет трудно дышать.
Горе безумно, как и любовь. Может, это и есть любовь? Любовь, запертая внутри твоего тела, птица, которая не может расправить крылья, и поэтому яростно и возмущенно машет ими, пока не выбьется из сил, не сломается, потеряв надежду.
Нет, горе – это не печаль. Это отчаянная, потерянная любовь, тоска, которая заливает легкие, встает комом в горле, а когда пытаешься заговорить, выливается наружу как слизь.
Вранье дело милое, потому что к правде ведет.
Соболезную вашей потере? Зачем вообще люди так говорят? Потеря – это самая меньшая из проблем. Сочувствовать надо боли, которая следует за потерей. Потеря – это точка на линии времени, всего лишь короткий миг. А вот горе беспощадно – это тлеющий огонек, разгорающийся даже от шепота. Оно прожигает себе путь в самые глубины души, а потом прорывается наверх как желчь, наполняя легкие, пока не станет трудно дышать.
Тогда я была так захвачена этим зрелищем, что не сняла ни одной фотографии, запечатлев счастливые мгновения только в памяти, где образы кружатся в вихре печали и чувства потери.
Мы почти друг друга не видим. Он встает поздно и пишет. Я встаю рано и отвожу девочек в школу. После рождения детей мы живем в разных вселенных. Он – в своем воображении. Я – на кухне. Мне нравилось быть просто мамой, но, Бог ты мой, я и понятия не имела, что целый день буду заниматься едой. Купить еду, приготовить еду, подать еду, убрать после еды, собрать еду с собой – и так до бесконечности. Домохозяйка живет примерно как дикое животное – охота, кормежка, отдых, повторить. Я была львицей, постоянно искавшей пропитание, пока мой муж-лев отдыхал в своей пещере.
Папа всегда говорил, что от нечестности любовь умирает. Если не можешь открыть кому-то свою подлинную суть, ты зря теряешь время, так он однажды сказал мне.
