– И ты можешь магически истощить кого угодно? – Тавер сыпал вопросами. – Даже ректора? Тогда почему ты до сих пор ничего такого не сделал? – Ну, во-первых, для этого нужен специальный ритуал, – ответил Реф явно нехотя и уклончиво. – А во-вторых? – не унимался артефактор. – Мне лень. – Прямо-таки вся философия жизни в двух словах. – Дарла вяло попыталась пошутить, да только даже у нее сейчас настроение было совсем не радужное.
– Ну как что? – Гран улыбнулся. – Помнишь, ты вчера говорила, что тебе хоть как положены плюшки в виде магии и ректора? Ну я и подумал, почему бы человека не порадовать. Так что вот, – он кивнул на румяную закорючку. – Плюшка. В виде ректора.
– Цветни сумрачные вообще нельзя пересаживать, – подтвердил оборотень. – Они гибнут почти сразу. – Не слушай их, гадик мой ядовитенький, – продолжала сюсюкать Дарла. – Готов поспорить на что угодно, что она его не только вырастит, но и «мимими» говорить научит, – усмехнулся Реф.
– Новое блюдо! – радостно пояснил Тавер, который, впрочем, сам не очень-то спешил пробовать. – Я, правда, название пока не придумал, но почему-то мне кажется, – с явственным намеком произнес он, – что оно обязательно должно рифмоваться со словом «одобрение». – Угу, «удобрение». – Гран снова потыкал вилкой завтрак. – «Несварение», – не удержалась я. – «Отравление», – возразила мне Аниль. – «Разложение»! – радостно подытожила Дарла. – Вот когда умертвия окончательно дохнут, примерно так их останки и выглядят. А запах, – она мечтательно зажмурилась, – вы даже не представляете, какой у них запах! Даже крысы в округе гибнут в приступах удушья. Ой, а я знаю шикарнейший рецепт рагу из крыс недельной дохлости!
