Да это же «Суд Великого Мейстера» – утерянная работа безымянного ученика художника Ловиса Коринта. Стоящие в полукруг семь черных силуэтов в остроконечных капюшонах, похожих одновременно и на корону, и на средневековую люстру с оплавленными свечами. Все вместе они составляли идеальную гармонию, хотя фигуры располагались асимметрично. В каталогах не было этой работы, ее сюжет существовал лишь в устных пересказах, как часть региональной искусствоведческой мифологии.
– Чья это работа? – забыв про мелкую месть, взволнованно спросила я у Вадима.
– Не знаю, – почти равнодушно ответил он. – Надо в списке посмотреть. У меня все ходы записаны.
Мужчина допил вино, поднялся с кресла и направился ко мне.
– Да. Я не являюсь знатоком искусства, – сказал он примирительным тоном, – но эта коллекция достанется моим детям, внукам, правнукам. Кто-то из них, я уверен, сможет оценить ее по достоинству.
«Моим детям» – фраза вонзилась мне в голову. Нынешним? Будущим? Общим? Вадим, почему я так мало о тебе знаю?
В этот момент я почувствовала, как тяжелый аромат красного вина окутал меня, словно вуаль. Вадим стремительно приблизился, и его руки – крепкие, умелые – засуетились по моему телу. Поцелуи-уколы жалили в губы, шею и плечи. Моя кофта уже лежала на ковре с геральдическим узором, там же через пару минут оказалась и я. Нелепо и размашисто мы ерзали по полу, сшибая редкую мебель. Королевский кубок грохнулся со столика и покатился со звоном. Вадим не придал этому никакого значения. Он взял меня как вещь и добавил в каталог.
«Никакая ты не “Всадница”, Алиса, – гудело в голове, – ты просто попала под лошадь».
