Петербург уникален, загадочен и многослоен. Где-то в его зазеркалье призраки прошлого все еще бродят мимо особняков, дворцов, доходных домов, из окон которых доносятся то стихи поэтов «серебряного века», то метроном блокадного радио, то ритмы вальса, то шум коммунального быта.
«– Простите, Иван Алексеевич, за нескромный вопрос: отчего вы, получая тысяч сорок гонорара из разных обществ за работу сравнительно ничтожную, остаетесь на профессуре, получая за серьезный труд 3000 р.? Отчего вы не бросите Технологического института?
– Э, батюшка, там я служу для денег, здесь – чтение лекций доставляет мне удовольствие, нравственное удовлетворение. Поэтому, до возможности, занятия профессурой не брошу. Понимаете, это мое удовольствие. В этом я нахожу самоудовлетворение, а там, по акционерным обществам, прямо сознаюсь, работаю для денег, для того крупного гонорара, который мне дают.
Где-то в его зазеркалье призраки прошлого все еще бродят мимо особняков, дворцов, доходных домов, из окон которых доносятся то стихи поэтов «серебряного века», то метроном блокадного радио, то ритмы вальса, то шум коммунального быта.
Где-то в его зазеркалье призраки прошлого все еще бродят мимо особняков, дворцов, доходных домов, из окон которых доносятся то стихи поэтов «серебряного века», то метроном блокадного радио, то ритмы вальса, то шум коммунального быта.
Петербург уникален, загадочен и многослоен. Где-то в его зазеркалье призраки прошлого все еще бродят мимо особняков, дворцов, доходных домов, из окон ко
Петербург уникален, загадочен и многослоен. Где-то в его зазеркалье призраки прошлого все еще бродят мимо особняков, дворцов, доходных домов, из окон ко
