автордың кітабынан сөз тіркестері  Воспоминания о моей жизни

Джорджо де Кирико

Он был первым, кто научил меня ценить хорошие материалы: острый карандаш фирмы Faber, бумагу высшего качества, мягкие ластики марки Elephant

Слова «плоть», «плотский грех», «плотская страсть» порождают в моем воображении образ плотного господина с красным лицом и салфеткой на шее, который, склонившись над стоящей перед ним на столе тарелкой и вооружившись вилкой и ножом, приступает к поглощению бифштекса по-флорентийски.

Эта поэзия, повторяю, порождена моральной атмосферой осеннего полдня, когда небо ясное, а солнце находится ниже, чем летом, отчего тени выглядят длиннее. Эту исключительную атмосферу можно ощутить (правда, для этого необходимо обладать моими исключительными способностями) в ряде итальянских и прочих средиземноморских городов, таких как Генуя или Ницца

то собрание произвело очень сильное впечатление. Поэзия и метафизика работ двух великих итальянских художников глубоко тронули, буквально потрясли меня. Сегодня, возвращаясь к испытанным и пережитым мною ощущениям, я прихожу к выводу, что понять таинство и красоту живописной материи старой живописи значительно сложнее, нежели уловить поэтическую и метафизическую стороны произведения искусства. Мне было всего семнадцать, но уже тогда я не хуже, чем сегодня, понимал глу

Роберто Лонги, кто любит всех, кто несостоятелен в своем деле и ненавидит подлинные ценности, написал тогда о нем глупую, полную зависти статью. Больше я о сыне Дацци никогда не слышал. Он также не лишен был таланта и также стал жертвой обстоятельств и окружения.

Общеизвестно, что на формирование, развитие и карьеру художника существенное влияние оказывают обстоятельства жизни и его окружение.

стоя перед картиной Веласкеса, она произнесла: «Подлинная живопись это не застывшие краски, а подвижная живописная материя».

живописи всю жизнь, писал яблоки так, что они вместо того, чтобы быть выпуклыми, кажутся абсолютно плоскими, а иной раз даже вогнутыми. Некоторые же современные художники, достигнув зрелости, и даже будучи стариками, в своих изображениях фруктов и прочих объектов преуспевают лишь в создании мазни, выглядящей как экскременты животных, застывшая лава или высохшая грязь. В моем натюрморте, однако, лимонные листья и фактура поверхности стола получились хорошо

«великий» Сезанн даже в старости, посвятив живо

Надо сказать, что всем терминам, определяющим этот жанр, я предпочитаю найденные Изабеллой Фар прекрасные слова vita silente и считаю, что они лучше слов «мертвая природа» отражают характер живописи, изображающей неодушевленные предметы [9].) Моя первая «безмолвная жизнь» представляла собой изображение лежащих на столе трех крупных лимонов с листьями.