Нет ни души, в этом городе нет ни души — Тысячи големов, тысячи мертвых машин. Тысячи ангелов смотрят уныло с небес. Тысячи демонов праздник свой празднуют здесь.
Тысячи тысяч желаний, исполненных вмиг — Тысячи тысяч тропинок, ведущих в тупик. И механический ящик, играющий туш В честь хохмача-добряка Покупателя Душ.
Сделка законна и крови на подпись не жаль. Что этот ад, если прямо сейчас будет рай! — Неограниченный доступ к несметным благам, Реки молочные, из киселя берега…
Так что никто не держался за душу свою, И ни один не спросил, кто хозяин в раю — Каждый давно для себя все, что нужно, решил. Нет ни души, в этом городе нет ни души…
Назывались зверюги довольно странно – «коптилками», «чернильницами» и «туманками». И если первое прозвище хоть как-то объяснялось жиденьким темноватым дымком, выделяемым ими при дыхании как раз через «дымоходы»-присоски, то происхождение «чернильницы» или «туманки» припомнить не удавалось.
