Любовь Удалая

Бандитка!

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Любовь Удалая, 2018

Вот живешь и мечтаешь жить богато и увлекательно! Но! Когда вселенная тебе это дает, хоть под ванной прячься и из дома не выходи!

18+

ISBN 978-5-4493-2377-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Бандитка!

Я шла по улице и утирала слезы, очередной мой роман закончился ничем, всем, блин, жриц любви подавай, а нам, скромным девушкам, теперь что — совсем ничего не светит? Ну не могу я из себя «секси-шмекси» строить, юбки короткие носить — в них ведь ни нагнуться, ни присесть по–человечески. «А, — махнула я рукой, — ну и ладно, буду жить одна. Не очень-то и хотелось! Подумаешь, мужика у меня нет, зато и с венерологами я не знакома».

— Ясно? — сказала я девушкам, проходя мимо них, и показала им язык. Они покрутили у виска, а я пошла дальше, волоча по дороге сумку.

Уже было довольно темно и сыро, начинал накрапывать дождь. Апрель переставал меня радовать, и я не могла дождаться отпуска, чтобы уехать на свою любимую дачу и никого не видеть и не слышать. Отвлек меня от мыслей мужчина, притормозивший возле меня и высунувшийся из окна. Он так мило улыбнулся, а я, не раздумывая, заехала ему авоськой по башке.

— Вон они работают.

Показала я рукой в сторону девушек.

— А я честная. Дура, да, ебанутая, есть немного, но честная.

— Ну, то, что «е», это видно. — ответил он. — Садись, подвезу, а то дождь усиливается.

Я села, так как бояться мне нечего, кто на меня позарится.

— Как зовут-то тебя, драчунья? — улыбнулся парень.

— Катерина, — ответила я.

— А меня Вячеслав, будем знакомы, — протянул он мне руку.

— Будем. — Ударила я по ладошке.

— Ну диктуй адрес, куда везти.

— Да я так покажу, адрес еще не запомнила, только вчера квартиру эту сняла.

— А живешь одна?

— Да. А чего ты интересуешься?

— Пригласишь на чай. Дело у меня к тебе есть.

— Приглашу. — кивнула я головой. — Если ты вот к этому чаю что-нибудь купишь и чай желательно тоже.

— Договорились, — кивнул мой новый знакомый.

Я ставила чайник, а Слава осматривал мое жилье.

— Готово, — Крикнула я ему, и он незамедлительно явился.

— У меня к тебе предложение. Понимаешь, Катерина, мне по статусу нужна жена, а вот семейным человеком я себя вообще не представляю. Так вот, ты выходишь за меня, я покупаю тебе квартиру, снабжаю тебя деньгами, а ты не лезешь в мою жизнь, желательно даже не здороваешься. Ведешь себя так, будто ты невидимка и, самое главное, глухонемая.

Я почесала голову и задумалась.

— А деньги каждый месяц давать будешь? А то я стабильность люблю.

— Деньги будешь получать каждую неделю.

— Идет, — ответила я и протянула ему руку.

Мы поженились через две недели. Народу было хоть отбавляй, только моих родственников я приглашать не стала, стыдно мне было им в глаза врать про любовь неземную, только подруг позвала самых близких и надежных. им я могла доверить любую тайну, зная, что их хоть пытай — будут молчать как партизаны. Славка, как и обещал, купил мне квартиру. Я занималась благоустройством, не жалея сил и средств, благо теперь они у меня были. Жили мы с ним интересно: каждый сам по себе. После свадьбы и пары слов он мне не сказал, делал все молча: придет, деньги на стол положит и уходит. Еду он мою не ел, так что готовила я зря. Вскоре я и готовить перестала и занялась собой. Как-то вечером Слава неожиданно со мной заговорил.

— Привет, чем занята? Давай чай попьем.

— Давай, — удивилась я и прошла на кухню.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Тридцать. — ответила я сухо.

— Расскажи мне о себе, только в двух словах.

Я хмыкнула и протараторила:

— Катерина, тридцать лет, рост — метр шестьдесят пять, вес — пятьдесят пять килограммов, блондинка, глаза голубые, учитель начальных классов, работаю в школе развития для детей-вундеркиндов, зарплата — двадцать пять тысяч, причем прошу заметить — она для учителей считается весьма приличной! — замужем, не пью, не курю, судимости нет, из дурных привычек — ем на ночь и матерюсь как сапожник, но это у нас семейное, так что бороться с этим бесполезно. Еще вопросы будут?

— Нет.

Вячеслав встал и ушел. Утром я взяла деньги и пошла покупать диван, который присмотрела. Стоил он приличных денег, а если точнее — 350 тысяч! Придя вечером домой, уставшая, но счастливая, услышала нехарактерные звуки: кто-то ходил взад и вперед и громко матерился. Я заглянула в зал, муж обернулся.

— Ну наконец! — взревел он. — Где тебя все носит? Ты взяла деньги, которые лежали на комоде? Чего молчишь?

— Я глухонемая, — Ответила я и пошла ванную.

Накупавшись вдоволь, я соизволила выйти. Славка маялся возле двери, я прошла мимо, а он за мной.

— Катя, зачем ты их взяла?

— Диван купила.

— А почему не взяла свои в шкатулке?

— Я подумала, что это мои. Какая разница, те забери.

— Большая! На тех деньгах номера телефонов указаны были.

— Так, — встала я, — не выноси мне мозг, договорились жить молча — вот и молчи, возмущайся про себя, — махнула я на него рукой.

— Ну ты-то молча не живешь! — взорвался муж. — То песни свои дебильные про березку орешь, то каждое утро в пять тридцать гимн завываешь, что аж соседи по батарее стучать начинают.

— Ну и что, я, может, патриот!

— А… — психанул он. — А я думал, глухонемая.

Утром я заглянула в комнату и удивилась: муженька моего уже и след простыл. «Странно, — почесала я голову, — куда это он так рано свинтил? Хм, что-то новенькое». Позавтракав, я побежала на работу, день пролетел незаметно, и ближе к вечеру, уставшая, с продуктовыми покупками я возвратилась домой. Славки не было, и я спокойно принялась готовить ужин, как в дверь позвонили. Открываю, стоит свекровь с тестем, и на них лица нет.

— Проходите, — пропустила я их в квартиру. Они прошли, посмотрели на меня, и отец начал…

— Катя, тут такое дело, Вячеслава убили.

Я рухнула. В моей голове пронеслось все и сразу: ремонт не доделан, море накрылось медным тазом, еще он мне шубу обещал, ну что за люди — сначала наобещают, а потом мрут так не вовремя. Я расстроилась, ведь только-только жить по-человечески начала, и на тебе какая незадача. Родители посмотрели на меня, и мать сказала:

— Собери его вещи, я заберу. И вот что еще, мы его уже кремировали, а панихида завтра в 11 утра. Хочешь, приходи, вот адрес.

И протянула мне визитку.

Как прошло прощание, я помню плохо. Суета, люди, и все лезут ко мне с сочувственными речами. Вернувшись домой, я хорошенечко выпила и уже собиралась ложиться спать, как ко мне в дверь позвонили. Открываю, стоят мужики, человек десять, бритые, накачанные и по виду жутко опасные.

— Вам кого?

— Тебя. — ответил мужик, нагло меня отстранив от двери. Они прошли на кухню, и мне ничего не оставалось, как проследовать за ними. Ребята переглянулись, и лысый начал.

— Катерина, как вас по батюшке?

— Ивановна. — дала я незамедлительный ответ.

— Катерина Ивановна, — продолжил он, — вы знали, чем занимался ваш муж и кем он был.

— Нет, — закачала я головой.

— Очень интересно.

Переглянулись мужчины.

— Ну что ж, мы вас сейчас просветим, ваш уже ныне покойный муж был нашим предводителем, банда у нас, мы пол-Новосибирска держим, Вячеслав всем рулил, был головой и шеей, а мы так, на подхвате, наследника он не оставил, значит его место займешь ты.

Я рухнула. Мужчина, стоящий по правую руку от меня, помог мне встать.

— Ну что же вы, Катерина, — продолжил лысый, — рано вам с инфарктом на больничный, некогда нам, завтра стрелка, с нами разговаривать не станут, им с главным перетереть надо, а за главного теперь вы.

Я пребывала в шоке.

— Да мужики, вы что, смеетесь? Да меня даже дети в школе не слушаются, а тут бандиты, чего я им говорить-то стану?

— Ну, у тебя вся ночь впереди, ты же училка, вот и составь конспект, — хмыкнул парень с шрамом на лице.

— Вообще-то воспитатель, — решила я уточнить, — Работаю с одаренными дошколятами.

— Плевать, — ответил он.

— Ну чего ты, — продолжил лысый.

— Ты ведь не одна пойдешь, мы с тобой, ежели чего — все поляжем.

Я от этих слов захотела не просто выпить, а много выпить. Они ушли, а я схватилась за телефон и позвонила своим подругам:

— Нинка, Валька, бегом ко мне.

Они прибыли рекордно быстро.

— Чего у тебя? Голос в трубке был такой, будто муженек с того света вернулся.

— Если бы, — заныла я и пересказала, что со мной произошло. Подружки переглянулись, вздохнули и в один голос ответили…

— С тобой пойдем, что уж, помирать — так вместе.

— Ну, блин, вы умеете поддержать, — погрозила я им кулаком и опять заревела. Настало утро, мы забегали по квартире, на стрелку ведь собираться надо. У меня и понос, и энурез, и нервный тик в придачу, все на нервах, руки ходуном, Нина стала меня успокаивать, а Валька как гаркнет:

— Так, некогда сопли разводить, пора собираться.

— Так мы оделись.

— Вижу, как вы оделись. Ведь на непростое дело идем, надо подготовиться. Так, — сказала она мне, — на, в штаны форму для выпечки засунь, а на живот чугунную сковородку тебе скотчем примотаем.

Я вытаращила глаза.

— Ну чего ты так смотришь, вот начнут тебя пинать и стрелять, потом еще и спасибо скажешь. А ты, Нинка, на титьки поварешки нацепи, а в трусы и на жопу сотейник надень.

Мы переглянулись, но спорить не стали. Машина просигналила, мы вышли во всей красе.

— А это кто? — удивился лысый, которого, кстати, звали Алексеем.

— Моральная поддержка, — ответила я.

— А нас тебе не хватает? — удивился он и показал рукой на вереницу машин.

Я обалдела.

— Это что, все с нами?

— Обижаешь, — ответил он. — Это только третья часть, остальные уже на месте: снайперы, да и так, кто в засаде, кто в разведке.

Я побледнела, а Валька тут же вытащила пол-литра.

— Пей. — сказала она мне, и я выпила почти все до конца. Видимо, стресс был такой, что я не почувствовала ни вкуса ни запаха. У мужиков округлились глаза, а я спросила:

— Еще что-нибудь у нас имеется?

— Совесть! — ответил Алексей.

— Чего? — переспросила я.

— Совесть, говорю, у тебя есть? Нам на дело, а ты бухать вздумала.

— Пусть пьет! — махнула рукой Нинка. — а то она у нас психическая, все дело завалит, оно вам надо?

— Ладно, — ответил Лысый, и мы сели в машину.

Жидкость так приятно разливалась по телу, нервы засыпали, и я решила поинтересоваться, в чем суть конфликта.

— Понимаешь… — начал парень, которого звали Евгений, — у нас все районы поделены, земли тоже, а «Богровцы» на нашей земле без спросу торговый центр строить начали, непорядок, надо бы им напомнить, кто в городе хозяин.

— А кто? — икнула я и почесала нос.

— Ты, — удивился Евгений.

Я как засмеюсь.

— Вот блин, говорят же в умных книжках: «правильно формулируйте свои желания, они имеют свойство сбываться». Вот нет бы мне правильно мечтать — квартира, машина, а я все просила у Вселенной: «хочу богатства, хочу, чтобы у меня все было», — а теперь у меня есть все, но единственное мое желание — спрятаться где–нибудь в погребе.

Ребята в машине все оглянулись, а Валька хмыкнула.

— Ну чего вы? Она ведь не закусывала.

Приехали мы на место, вышли на пустыре. Я огляделась и схватилась за голову — мама дорогая, столько мужиков в одном месте я ведала только раз, когда с братом на хоккей ходила на какой-то важный матч. К нам подошел парень, выдал оружие и сказал, как только заваруха начнется, падать и катиться под горочку, они прикроют.

— А что, мирно мы договориться не сможем?

— Это вряд ли, ребята серьезные, деньги вложили не малые, будем воевать.

Я полезла в сумку за второй бутылкой. Сняв крышку, я из горла, минуя предложенный Валей стакан, выдула ее до дна. Парни морщились, а я полезла за третьей.

— Куда… — влезла Нина. — оставь хоть нам по глотку.

Парни пребывали в шоке, а мы распивали бутылочку по кругу на троих, Алексей протянул нам конфетки, которые вытащил из кармана. Но мы не пальцем деланные!

— Мы такое не едим. — сказала Валя и вытащила из сумки шматок сала.

Закусив, мы стали спускаться к реке, нас там уже ждали.

— Вот, знакомьтесь, — сказал лысый. — Это наш новый предводитель.

— Баба? — удивились они.

— Девушка! — икнула я. — Ну чего, какие у вас там претензии к нам.

Парень хмыкнул.

— Так у нас претензий нет, это вам же не понравилось, что торговый центр якобы на вашей территории. А если по карте поглядеть, так он по краю стоит. Нам мэрия все подписала, так чем вы там недовольны, не поймем? И ежели вы и дальше будете на нас гнать, мы вам устроим такие неприятности с законом, что поедете далеко и надолго.

Алексей пихнул меня незаметно в бог, типа парируй.

— А мы на вас… — руки в боки, ответила я. — ЖКО натравим.

— Кого? — удивился парень.

— Что непонятного? — ответила я. — Как пизданет — ни воды, ни света! Долго ваш центр простоит обесточенный?

— Да! — влезла Валя.

— И забастовки каждый день! Благо, опыт имеется, у меня тетка — профессионалка в этой сфере, ее кстати вся ваша мэрия боится, спросите у них про Зину-пулеметчицу.

— Почему пулеметчицу? Что за погоняло странное для бабы.

— Да просто тетушка моя, когда сильно волнуется, ну, когда выступает, пердит громче того, кто в микрофон вещает.

— А… Эта та ненормальная, что голые забастовки устраивает? — влез парень.

— Да! — хором ответили мы.

— Ну капец, — потер парень свою голову и обратился к мужику, с которым мы болтали. — Стриж, с этими… — и кивнул в нашу сторону. — Ничего не состряпаешь, — и махнул рукой.

— Чего это?! — удивились мы. И я из трусов вытащила форму для выпечки.

— На, стряпай на здоровье, — и опять икнула. Мужики обалдели и вытаращили глаза. «Стриж» продолжил.

— Да вы не поняли… Говорю, не сваришь с вами ничего.

— Ну че не сваришь-то?! — запричитала Нина. — На, вари! — и вытащила из трусов сотейник и из лифчика поварешку. Протянула ему. Тот взял, повертел в руках и сказал…

— Глазам своим не верю. Мужики, вы тоже это видите?

Все пребывали в шоке — и наши, и те. А Валька и говорит:

— Ну, раз пошла такая пьянка, на, еще и жарить будешь, — и вытащила из штанов две чугунные сковородки. — А хотите фокус? — крикнула она и стала ими жонглировать.

Ну, так как выпившие мы были прилично, сковородки в руках моментально отлетели в головы главарю и помощнику, тех вырубило сразу, они лежат, мужики матерятся. Парни стали понемногу приходить в себя.

— Ну вы чокнутые, — говорили они, поднимаясь с земли. — С мужем твоим можно было дела вести, он, как скала, непробиваемый был, нервы стальные. А вы чего такие дерганые? Слово вам ни скажи — сразу драться. Лучше бы по-хорошему сказали, что вас не устраивает.

— Чугун, — сказала Валька.

— Чугун? — переглянулись мужики, — Это что за неизвестный нам жаргон.

— Может, пули они имеют в виду?

— А причем тут пули? Мужики переглядывались — и те, и наши.

— Да какие пули? Сковородки говно пошли.

— Да причем тут сковородки? — взревел главарь.

— Да притом! — разбушевалась Валентина. И как даст ему неожиданно по голове, главарь пал «смертью храбрых».

— Ведали! — покрутила она сковородой.

— Что это за чугун, который так гнется?

— Ты чего наделала… — взвыл его правая рука и нагнулся к другу.

— А того! — ударила она и его по башке, и тот оказался в нирване.

— Да вы чего беспредельничаете! — удивились остальные.

— Ничего, — ответили мы.

— Короче, земля наша, центр ваш перекупаем. Леша, хватит нам денег?

— Да, Екатерина Ивановна, — ответил он.

— Ну и хорошо. Ну что, полюбовно расходимся?

— Нихрена себе полюбовно, наши-то полегли.

— Так, — сказала я. — Будешь возмущаться, ляжешь рядом, за Валей не заржавеет.

Мы сели в машину, мужики молчали, а Алексей все мотал головой и вздыхал.

— Тебе чего неймется? — поинтересовалась я.

— Да как представлю, какие про нас завтра слухи пойдут. Десять лет репутацию себе делали, пришла баба, и все пошло прахом. Кому сказать — не поверят. Вы нахрена кухонную утварь набрали, мы же вам оружие выдали.

— Ой! — мы переглянулись.

— Чего опять? — поинтересовался Евгений.

— Мы, когда заварушка началась и Стрижу помогали в себя прийти, оружие наше на их сумку положили, ну, чтобы не потерять.

— Охренеть, — взвыл Алексей.

— Да, не повезет им, — сказала Нина.

— Чего это? — удивились мы и на нее посмотрели.

— Так я брату позвонила, нажаловалась, что нас обижают, — сказала она, опуская голову.

— Ну и что? — махнул рукой Алексей.

— А не скажи, — начала я пьяным голосом. — Брат ее нас страсть как любит и в обиду не даст.

— Да что он сделает-то, — хмыкнул Евгений. — Один против банды.

— Почему один? — удивились мы. — Он возглавляет отряд спецназа, сейчас «Стрижу» от «Беркутов» прилетит, — засмеялись мы.

А Женя резко остановил машину.

— Это че, вы сейчас «Богровцев» сдали? Мама дорогая, — закачали они головой.

— Да вы представляете, что в городе начнется, какой передел собственности, шестерки наверх полезут, вы чего наделали, курицы? — закричал Алексей и был тут же вырублен все той же сковородкой. У Евгения задергался глаз.

— Ну и подарочек нам Славик оставил, закачаешься.

Дома мужики долго совещались, пока мы праздновали победу.

— Так, — сказал Алексей, заходя к нам. — Мы поговорили и решили. Бабе и вправду дела не стоит доверять, ну и сместить мы тебя не можем, поэтому завтра вы, Екатерина Ивановна, должны нам представить нового мужа.

Мы с девочками переглянулись, а Алексей добавил:

— Завтра очередная стрелка.

Закрыв за ними дверь, я уставилась на подруг.

— Ну, какие предложения? Где я им мужа за ночь найду? Это что за беспредел происходит в моей жизни?

Нина меня приобняла, а Валентина задумалась.

— Может, Федьку? — предложила она. Мы переглянулись и как давай с Нинкой ржать.

— Ну ты как скажешь — хоть стой, хоть падай. Ты помнишь, как он выглядит? Думаешь, бандиты его увидят и сами от смеха помрут, и стрелке конец?

— Ну… Выглядит, — вступилась за него Валентина. — А мы его оденем, причешем, глядишь, на первое время сойдет, а там кого получше пошукаем, другого варианта все равно нет.

— Ладно уж, звони ему, пусть приезжает.

С Федей мы дружили давно, познакомились, когда в институт я поступала, он на ступеньках плакал, а его мама уговаривала хоть попробовать сдать экзамены. Я подошла, взяла его за руку, и мы вместе пошли испытывать удачу. Поступили, и он мне сказал: «Теперь ты обязана меня тянуть и, главное, защищать», — и съел мою булочку, которую я держала в руках. Он, как я его помню, был вечно голодным, хотя мама его приходила с термосами и кормила свое чадо и первым, и вторым, и компотом. При этом он всегда был худым до неприличия, маленького роста, рыжий, конопатый и вечно грязный, так как постоянно запинался и падал. По этой причине у него всегда были порваны штаны и ботинки. На третьем курсе он стал встречаться с Валей, и, когда та привела его домой, тетя Маша сказала: «Дочь, это что за недоразумение, его что, из-за угла пыльным мешком тюкнули? Как такое чудо только в институт взяли? — но за стол его пригласила, сначала Федя сел мимо стула, потом потянул за скатерть и перевернул приборы, и кульминацией стало опрокидывание свечи и пожара. Выставили его на раз-два.

— Кать, — начала Нина. — Что бы такое придумать, чтобы наше чудо согласилось на время мужем твоим стать? Ты знаешь, он врать не любит и не станет.

— Не надо ему ничего говорить, — встряла Валя. — Я сама его обработаю, а вы только поддакивайте.

Мы согласились и кивнули головами. Федор прибыл довольно быстро. Валя заплатила за такси и встретила его возле подъезда, так как наш новоиспеченный «бандит», главарь банды, боялся темноты и подъездов.

— О, какие люди! — бросились мы его обнимать, он стоял растерянный.

— Чего вы меня позвали на ночь глядя, я уже и ноги помыл, спать собирался, у меня ведь режим.

— Да знаем мы, — махнула Нина рукой. — Ты и срать по расписанию ходишь, ну ничего не меняется.

— Я стабильность люблю, — стал оправдываться он. Мы прошли на кухню, усадили дорогого гостя, и Валя принялась…

— Слушай, Федь, помнишь, ты говорил, что мечтаешь стать артистом, в театре работать?

— Так это когда было… Нашла, что вспомнить. Меня даже в КВН играть не взяли, я тогда полгода проплакал.

— Ну, так пришло время это исправить, — продолжила Валя. — Знаешь, мы тут с девочками в кружок самодеятельности записались, на актерские курсы.

— А меня почему не позвали? — завозмущался Федор.

— Ну как же не позвали, а сейчас что мы делаем? Завтра будет инсценировка спектакля про бандитские разборки, ты в главных ролях, мы тебя нашему режиссеру порекомендовали, он настолько нам доверяет, что берет тебя без кастингов, без проб.

— Ну не знаю, — заныл он. — Я классику люблю, танцы там народные, фольклор.

Валя пожала плечами. А Нинка подхватила.

— Так там будут и песни, и пляски, импровизируй, все в твоих руках, ты же главный персонаж, задаешь тему и диктуешь условия.

— Ага-ага. — замотали мы все дружно головой. Федор оживился.

— Ну ежели так, то тогда, пожалуй, соглашусь.

И мы выдохнули. Мы встали пораньше и стали собирать Федю. Так как моя бывшая свекровь забрала все Славкины вещи, я достала мешок с балкона, там хранилось папино барахло, которое он собирался на даче сжечь. Мы достали мешки, все осмотрев, немного приуныли — приличных вещей не было вовсе, да и размеры не совпадали совсем. Папа мой был ростом метр восемьдесят и толстоват, а Федя метр пятьдесят пять и тощий как глиста.

— Я в своем пойду, — ныл он. Мы его оглядели и укоризненно покачали головами.

— Ты же главаря банды будешь играть, а одет в лосины и блестящую кофту, зачем ты вообще так вырядился?

— Так мое постиранное висит, а Валя сказала, приехать нужно срочно, вот мама меня и собрала.

— Ладно, — сказала Нина.

— Что делать будем?

— Работать с тем, что имеем… Для начала мы тебе подушку на живот присобачим для солидности и твои рыжие волосы гуталином уложим, а то выглядишь как село.

— А так буду как сапожник, — обиделся Федор. Но слушать его нытье никто не стал.

— Под пиджаком видно будет подушку, — сказала я.

— А ничего, — успокоила меня Валентина. — Мы под пиджак олимпийку подденем, и надо бы какую-нибудь цепочку, да покруче.

— Золота нет, — опечалилась я. — Славику в гроб все положили, но у меня есть идея! — я подошла к шкафу и достала цепочку от бочка унитаза, — Сейчас золотым лаком покроем, и все, он у нас крут и свеж!

— А с брюками что делать?

— Пусть в лосинах идет, ему пиджак как туника, все равно по колено.

— А с обувью? — расстроилась Нина. — Он же в чешках приехал.

— Ну, что теперь тут поделаешь, — развела я руками. — Пусть в них чешет.

Мы услышали звонок в дверь, и я потопала открывать.

— Привет, Екатерина, — улыбался Алексей. — Ну как, предводителя нам нашла?

— Конечно. — удивилась я.

— Ого, не ожидал. Ну давай, показывай нам своего героя.

— Так вот он.

И Федька вышел в коридор. Алексей ржал минут десять, а потом так серьезно спросил:

— Ну, поржали и будет. Где твой новоиспеченный муж?

— Так вот он, — махнула я рукой в сторону Феди.

— Ты че, блин, издеваешься. Я как это чудо в блестящих лосинах и чешках народу покажу?

— А что, не так уж он и плохо выглядит, — ответила я и пристально осмотрела наше создание. Стоит оно — метр в кепке и в прыжке, на голове волосы гуталином прилизанные, брови им же замазаны для солидности, пиджак в дырках, но кое-где мы их значками закрыли, под пиджаком выглядывает олимпийка, а из-под олимпийки его блестящая кофточка, сверху цепочка от унитаза в три слоя вокруг шеи обмотана, лосины с лайкрой и, кульминация, чешки.

— А чего? — осмотрел себя Феденька.

— По–моему, очень солидно, у меня таких красивых вещей никогда не было.

— А что у него с пропорциями? — спросил Алексей. — Живот огромный, а ножки как спички. Он что, рахитик?

— Ну типа того, — переглянулись мы с девочками.

— То есть, как я понимаю, другого претендента нам не ждать.

— Нет, — закачали мы дружно головами.

— Ну, тогда милости просим в машину, — сказал Алексей, еле сдерживая смех. — Помирать, так с музыкой. — добавил он, спускаясь по лестнице.

В машине по пути слушали радио, пели, как начали передавать новости, Евгений сделал погромче, а мы прислушались…

«Вчера, — вещал диктор, — Обезвредили одну из старинных банд Новосибирска. Их задержал отряд особого назначения „Беркуты“. У задержанных было изъято оружие, как утверждают сами задержанные, к оружию они не имеют никакого отношения, их адвокаты настаивают на том, что некие барышни их побили и им подбросили, подставив их».

Мы переглянулись, а Федька запричитал:

— Ух они вруны, жить честно не хотят, бедных людей изводят, теперь еще и на девушек все сваливают, а те тоже хороши, что не знают, с кем связываются. Нет бы на порядочных ребят смотреть, кто кусок хлеба своим горбом зарабатывает, вот взять меня, — разошелся он, — я честный дворник. Да меня ни за какие коврижки с бандитами не заставишь общаться, да я на одном поле с ними бы срать не сел, о чем только эти бабы думают, да и эти хороши, нет бы профессию какую получить, а им только понты кидать, ах…

— и махнул рукой.

Нинка решила влезть, чтобы у Алексея рот закрылся, пока он все это выслушивал, и не успел что-то ляпнуть.

— Вот ты получил профессию, институт закончил, а работаешь дворником.

— И еще полы мою. — добавил он гордо. — Потому что так требует моя душа!

— Твоя душа требует хорошего пинка, — влезла и я в разговор. — Я как дура пять лет тебя тянула, с зачеткой твоей бегала, учителей уговаривала тебе хоть тройку нарисовать и диплом за тебя писала, а ты… — посмотрела я на него укоризненно.

— А я прислушался к старшему поколению. Мне, когда диплом вручали, ректор лично сказал: «не дай бог я узнаю, что ты психологом пошел работать, лично твой диплом на ужин съем, мети улицы», — вот я и пошел, и, кстати, ни о чем не жалею, меня бабушки подкармливают, а знаете, какие они булочки пекут, у… Вам и не снилось. Вот стану я известным актером, буду свою метлу с гордостью вспоминать!

— Актером? — удивился Алексей.

— Да, — заулыбался Федя. — Сегодня мое первое сольное выступление.

— Где? — обернулся Евгений.

— Так вам виднее, вы же нас на спектакль везете.

— Мы? — в один голос проговорили мужики и непонимающе уставились на нас. Мы показали им знаком молчать. Они закрыли рот да так и ехали молча всю дорогу. Приехав к озеру, мы вышли из машины.

— Ну вот тебе сцена, — подколол Алексей Федора. Тот огляделся.

— Хорошо, что я в чешках, — обрадовался Феденька. Мы насторожились, зная нашего дружка. А мужики и внимания на его слова не обратили, ох, как зря. Нас уже ждали серьезные ребята, мы спустились к ним, а они уставились на нас.

— Вот, — сказал Алексей. — Главный персонаж, с ним вопросы перетирайте.

— Да, — сказал Федя. — Со мной дело будете иметь и учтите, я капризная звезда!

Мужики переглянулись, сплюнули и начали так вальяжно.

— Короче, звезда, мы глядим, ты вообще не в теме, тебя нам подсовывают, чтобы с главным не балакать. Слышал, баба у вас там крутая рулит, давай нам ее, с ней роли наши распределим, посмотрим, чьи яйца круче.

Федька заволновался, чувствует, роль главная уплывает.

— Не надо меня игнорировать, вы даже не представляете, на что я способен, у меня ведь талант, а яйцами я поделюсь, они хорошие деревенские. — и из-за пазухи стал вытаскивать по одному. Нинка показала ему кулак, так как яйца были ее. Мужики просто обалдели.

— Озеро видишь, — обратились они к нему. — Сейчас мы тебя…

— Не надо, — перебил их Федя. — Я все понял. Лебединое озеро! — прокричал он и стал делать па. Прыгал в разные стороны, размахивал руками и ногами и пытался петь. Бандиты не верили своим глазам, наши стояли и делали вид, что видят нас впервые.

— Чокнутый, — сделали они умозаключения.

— У него наверно и справка есть, положит тут нас всех, а этому хмырю даже ничего не будет, хватит скакать. — сказал главарь, — А то усыпим тебя прям тут, чтоб не мучился.

— Хочешь спать? — переспросил Федя. — Да пожалуйста, — и вынул из штанов подушку. Главарь повертел ее в руках и удивлению его не было предела.

— Давайте решать по-хорошему, — начал Алексей. — Ни вам, ни нам война не нужна, шестерки полезли, мы их своими силами придавим. Зачем же верхам страдать, мы только за конструктивный диалог и за дружбу, — и только вроде стало все налаживаться, как подъехали катафалки.

— Вот, — крикнул Федя. — Как вы и просили, гробы.

Мы переглянулись.

— Кто просил? — уточнила я.

— Ну ты вчера говорила, хоть гробы заказывай, вот я помог, заказал.

— Нихрена. — начал бандит. — Вы дела решаете, говорите, мирно жить будем, а ты не та ли барышня, что теперь за главного.

И не успела я и испугаться, как подъехал спецназ и нас всех повязали. Ну, нас-то так, для видимости, а вот ребятам не повезло.

— Ой, братишка, — обрадовалась Нина.

— Так, дела не очень, — сказал он нам. — Они без оружия приехали, может, оно, конечно, было, но, видимо, кто-то с ним скрылся.

Федька сидел грустный и все причитал…

— Карьера накрылась, подушку потерял и реквизит ваш тоже.

— Какой? — удивились мы.

— Ну, пистолеты, которые нам в машине выдали, я их в подушку положил, вон главарь ее держит.

У спецназа лица повеселели.

— Молодец! — хлопнули они его по плечу. Все лежали на земле лицами вниз, а Федя решил напоследок спеть «Во саду ли, в огороде», ходил березку изображал. Главарь приподнял голову и мне улыбнулся.

— С мозгами, смотрю, у тебя проблем нет, я так и знал, что Славика со стороны убить никто не мог, хитрый он был да предусмотрительный, только вот на ком женился, не знал. Ты его и порешала, молодец, ничего не сказать, что теперь с Алексеем дружбу водишь, дружок, мать его, ну давайте, удачи вам.

Я отвернулась и пошла до девочек. На следующее утро Алексей с Евгением упали как снег на голову.

— Срочно, — кричали они с порога, — Собираемся, нам стрелку забили.

— Что, опять? — заныла я. — Все, хватит с меня ваших разборок, катитесь лесом. — и стала их выпроваживать.

— Ты чего? — удивился Алексей. — Не похмелилась что ли, злая такая.

— Да я с вами сопьюсь так, одни нервы мне делаете, а ну валите, сказала вам.

— Ну не нервничай, ты-то, в общем, не нужна, главаря нам выдай.

— Дома он, спит, наверное, еще, и вообще его мама наказала, что вовремя не позвонил и не доложил, где есть и чем занят. Он из-за вас полночи в углу простоял, все звонил мне и жаловался. Боюсь, что главарь ваш дома наказанный сидит.

Мужики переглянулись.

— Одевайся, поедем главного выручать.

Я оделась на быструю руку, вышла и, мать честная, на улице человек сорок, все в нетерпении.

— Где Федор? — спросил мужчина.

— Под арестом он, — ответила я, — Наказали бедолагу.

— Ну, это не проблема, — усмехнулся усатый. — Сейчас мы его мигом вытащим, в каком он отделении?

— Если бы было все так просто, — закачала я головой.

— Его что, в следственный перевели?

— Хуже…

Мужики насторожились.

— Мама его наказала, теперь опять без нее никуда не выйдет.

— А папа у него есть? Может, с ним перетереть.

— Папа был, но долго не выдержал и сбежал на Камчатку, денег слал, подарки тоже, а вот адрес свой так и не дал, боится бедолага, но я его ох как понимаю.

Села я в машину и стала показывать дорогу. Приехали мы рекордно быстро, несмотря на пробки, летели по встречке, прямо как на пожар. Я залезла в раскрытое окно, благо, Федя живет на первом этаже и подошла к нему сзади. Он стоял в углу и читал книгу по психологии.

— Женщина всегда права, а мама особенно, — повторял он и вздыхал.

— Привет, — прошептала я. Федя обернулся.

— Ты как тут?

— Вот, на выручку к тебе пришла, у нас спектакль новый, ты участвуешь.

Федор обрадовался.

— Только я сейчас не могу, надо подождать, пока мама в гости уйдет.

— А скоро она уйдет?

— Да уже собирается, думаю, через час я буду свободен.

— Это слишком поздно, — сказал Алексей, стоя под окнами.

— Ладно давайте сделаем так: лови ключи от джипа, адрес напишу, навигатор настрою, приедешь, как сможешь, но не затягивай. Помни, ты главный персонаж.

Федька расцвел, а я полезла обратно.

— Слушай, а сколько ему лет? — поинтересовался Евгений.

— Тридцать, как и мне.

— И все маму слушает, фантастика прямо. А брат, сестра у него есть?

— Да, Зина, она на два года помладше, в монастыре живет, говорит, там свободы и то больше.

Мужики сочувственно покачали головами. Приехали мы на место и стали проблемы решать, мужики друг перед другом пальцы гнут, а я, как и полагается, самогон из фляжки пью, нервы восстанавливаю.

— Где ваш главарь? — спросили они.

— Скоро будет, — ответил Евгений.

— Слухи ходят, что он у вас того… Вообще отмороженный, кренделя выкидывает, мама не горюй.

— Нагло врут, — вступилась я за друга. — Он добрый, общительный парень. Да, если вам правду сказать, он и мухи не обидит. — договорила я и стала громко икать. Вроде наши с теми договорились, и мы уже было расходиться стали, как невесть откуда экскаватор с огромным ковшом да на бешеной скорости влетел на поляну и покатился с горы прямо на нас. Мы врассыпную, а он кругами да зигзагами, кто-то крикнул: «Стреляй».

И тут такое началось. Мы скатились в овраг, Алексей закрыл меня своим телом, прижимая к земле.

— Потерпи, родная, — говорил он мне. — Сейчас я нас вытащу.

— Что происходит? — удивлялся Евгений. — Кто это?

Я приподняла голову и ахнула, за рулем сидел Федька и что-то кричал, мужики наконец его тоже разглядели.

— Что он кричит? — спросил Алексей мужчину рядом с нами.

— Не слышно, — ответил он.

— Так по губам читай, ты же умеешь.

Он пристально присмотрелся и выдал:

— Он говорит: «Вытащите меня отсюда, я не знаю, как этой штукой управлять», — и еще он плачет.

— Жека, — сказал Алексей. — Помоги главарю.

И тот вылез, пробегая между пуль, он кричал: «Остановитесь, это наш главарь пожаловал, сейчас все решим».

Запрыгнув в кабину, он наконец остановил эту адскую машину. Федька, вылезая, упал на землю и стал ее целовать, все на него уставились.

— Ваш безобидный пожаловал, — обратился ко мне главарь, у которого Федор ковшом снес пять дорогущих внедорожников. Я опустила голову, и только мы стали приходить понемногу в себя, как к нам выскочил джип и стал нас гонять. Мы бежали и падали.

— А это еще кто? — кричали нам мужики, затеявшие стрелку.

— Мама его, — ткнула я пальцем в Федьку.

Вероника Дмитриевна кричала, что всех тут положит за сына своего, что нашу секту, в которую мы заманили ее сынка, тут же расформирует, без суда и следствия. Мужики стали стрелять по колесам, и тут, на наше счастье, наконец «Беркуты» пожаловали, всех повязали по старой доброй традиции, а мы домой покатили.

— Федька, — набросилась я на него. — Ты где эту адскую машину раздобыл, мы же тебе джип оставили.

— Да понимаешь, мама учила, что брать чужое нехорошо, я с соседом договорился, что он меня на экскаваторе довезет, он как раз на обед приехал, а тут маманя услыхала, что я куда-то собрался и за мной, я из окна выпрыгнул — и бежать, мы-то с Васькой поехали, ну и она за нами.

— А Васька где? Почему ты за рулем оказался?

— Так выпал он, — опустил голову Федя.

— Я разозлился, что он посмеялся, что я актером хочу стать, ну я его и пихнул, а он взял чего-то и выпал.

Мы переглянулись и покачали головой. Возле подъезда Евгений сказал:

— Ну ладно, я вас оставляю, — сел в машину и уехал, Алексей мне подмигнул.

— Ну, с этим вроде разобрались, а завтра новый день и новые свершения!

— Да ну вас, — махнула я рукой.

— Жила себе спокойно, а теперь вот, хоть из дому не выходи, а у меня, между прочим, отпуск не резиновый, когда мне жизнью наслаждаться?

Приуныла я и потопала в квартиру. Утро в последнее время перестало меня радовать, а звонки в дверь наводили на мысль залезть под ванну и носа не показывать, но по старой привычке я поплелась открывать.

— Ну и что на этот раз? — спросила я не особо вежливо Алексея.

— И тебе доброе утро, — улыбнулся он мне. — Собирайся, сегодня ответственное задание.

— Опять, — заныла я. — У вас что, блин, выходных не бывает?

— Нет, — ответил он мне спокойно.

— Вот, блин, телевиденье, ну ни кому верить нельзя, там только и показывают, как вы богатые пьете да что-нибудь празднуете, а тут только задницу свою успевай спасать, так и гляди подстрелят или подожгут.

— Ну чего ты. Не все так плохо, сегодня как раз гулять будем! Поедем одного главаря с юбилеем поздравлять, так что натягивай свое лучшее платье — и в путь. Да вот еще, муженька своего новоявленного прихвати, он же теперь у нас «главарь».

— А вы с нами поедете?

— Нет, нам по рангу не положено, мы вас в машине подождем.

— А если что случится, стрелять начнут.

— Катерина, мы вас на праздник посылаем, а не на стрелку, чего там с вами случиться может? Если только твой «шизанутый» перепьет, так ты не давай.

Мне все равно было как-то не спокойно. Я позвонила Федору.

— Федька, у нас новый спектакль, у тебя роль поздравить именинника, большого ранга он! Понятно тебе.

— Да, — ответил он печально.

— Ты чего опять такой?

— Меня мама наказала.

— Опять в углу стоишь?

— Опять. — вздохнул он печально.

— Выбраться сможешь сам, или нам другого актера искать?

— Нет, — испугался Федька. — Я приеду. Через окно вылезу и к вам. Диктуй адрес.

Я продиктовала и положила трубку.

— Может, его забрать, — предложил Алексей.

— Да ты что, — всполошилась я. — Если его мамаша нас увидит, нам всем крышка, и оружие не спасет. Сам доберется, — закончила я речь и пошла наряжаться.

Мы подъехали к дому и стали ждать моего «муженька». Евгений стал меня инструктировать.

— Поднимитесь для начала на шестой этаж и отдайте «шестерке» документы. Скажешь: «Вот бумаги, можешь засунуть их в одно место, еще у нас на пути появишься, лично закапаю». И смотри, чтобы твой «муженек» ничего не перепутал, сказал слово в слово, а ты многозначительно молчи и делай умное лицо. Понятно?

— Понятно.

— Потом подниметесь в пентхаус и вручите цветы. Скажете: «Поздравляем с новым назначением, главарю — гип–гип, ура!» Все сделаете и бегом к нам.

В стекло постучались, мы вышли из машины и открыли рты.

— Женщина, вам кого? — поинтересовался Евгений.

— Это я, Федор, вы чего меня не узнали.

Мы обомлели и стали его разглядывать. Стоит наше чудо в прозрачном платье по колено, оно было настолько велико, что Федька его резинкой от трусов подвязал, рукава закатал и прищепками зажал, на ногах чулки, один черный, другой фиолетовый, его любимые чешки, правый синий, а левый белый, в руках сетка, в ней картошка, а на голове парик от Мальвины и огромный зеленый бант, завершил образ внушительный синяк под глазом.

— Это что за цирк? — накинулась я на него. — Где твоя одежда?

— Я не виноват, так что не кричи на меня. Мама всю одежду спрятала, и меня в комнате голого закрыла. А в чулане только вот это нашел и так еле выбрался, еще вон картошку по пути из погреба забрал, а то кушать хочется.

— А с глазом что?

— Это, Катенька, мама наглядно показала, что вас ждет, если еще раз с вами меня застукает. Вы плохо на меня влияете.

— Ну и как этого «клоуна» к главному поздравлять отправим?

— Так и отправим, — влезла я. — Он как раз празднично одет, сейчас шарики ему вручим, и самое то.

— Про нас и так слухи по Новосибирску идут, что мы того…

— Вот мы их и подтвердим и порадуем злопыхателей, — психанула я.

— Ладно, идите и, смотрите, ничего не перепутайте.

— Велика важность, — показала я им язык, а они мне кулак.

— Я главный, — погрозил мне пальцем Федор.

— Да как скажешь, — съязвила я.

— Я сам все буду говорить, и не вздумай мне мешать, я главная звезда, — задрал он нос.

— Да ты что, я могу вообще на первом этаже постоять, больно мне надо на их рожи смотреть и своей светить.

— О, это было бы замечательно, — обрадовался Федька.

— А то ты как-то теряешься на моем фоне.

— На твоем фоне даже конкурсантки красоты нервно курят в сторонке.

— Да, я красив, — еще больше задрав нос, гордо прошагал Федька.

Он сел в лифт и поехал выполнять задание, я спокойно села возле консьержа и налила себе кофе из автомата. Через десять минут, Федька спустился весьма собой довольный.

— Ну как?

— Все, Катенька, можно ехать, кого надо поздравил, кого нужно послал.

Мы сели в машину, и Женька набросился на нас с расспросами.

— Все вопросы к звезде, — ответила я и отвернулась. Федька, довольный собой, потирал руки.

— Ну, рассказывай, «звезда», — уставились на него парни.

— Ну, в общем, поднимаюсь я на шестой этаж, открывает мне пузан, и я ему: «Мои поздравления с новым назначением! Главарю — гип-гип, ура!» И всучил цветы. Потом поднялся в пентхаус, там правда двери уже были открыты, и выходит такой довольный мужичонка весь в губной помаде, я ему с порога: «Я главарь банды, слушай меня сюда, вот бумаги, можешь засунуть их себе, а лучше сожри их прям при мне, встанешь у нас еще раз на пути, лично закапаю». И такой ему подзатыльник дал, ну это от себя решил добавить, надеюсь, режиссер не против.

У мужиков отвисла челюсть. Женька закрыл глаза, а Лешка стал чего-то креститься.

— Матерь божия, чего теперь будет-то. Что начнется.

— Екатерина Ивановна, — начал заикаться Лысый. — Вы хотели в отпуск, так он у вас скоро начнется, причем бессрочный, не они, так я вас лично закапаю. Ты, мать твою, понимаешь, что вы наделали. — перешел он на крик.

— Ну перепутал Федор маленько, чего сразу орать.

— Маленько… Убью заразу, — схватил он меня за шею. Правда, не больно. Мне страшно не было, так как с утра я накатила пол-литра самогонки, а вот Федька опечалился.

— Ну, товарищ режиссер, можно сцену с подзатыльником вырезать, — предложил он.

— Не переживай, Феденька, нас теперь за эту сцену всех вырежут.

Федя заплакал.

— Ну все, — накинулась я на мужиков. — Хорош над другом издеваться, меня пугай, а друзей не трогай, я за них сама кого хочешь вырежу. Дай телефон, в службу спасения позвоню.

— В какую?

— В личную. Нина, у меня проблемы.

И пересказала недавние события подруге.

— Ясно! Высылаю брата, держитесь.

Спецназ прибыл незамедлительно. Всех выводили в наручниках.

— Катерина! Дай я тебя расцелую, — радовался Нинкин брат. — Таких людей с поличным взяли. Два года за ними по пятам ходили, а доказать ничего не могли, осторожные гады, а тут главаря застукали с пистолетом, пристрелить помощника хотел, а в цветах у помощника тоже много интересного нашли, а то делишки проворачивает, а все перед законом чист, правда, говорит, девушка букет ему принесла.

— Врет, — сказала я. А про себя подумала, Федька, хоть и ведет себя как баба, но все же по факту мужик, так что к нам претензий не должно быть. И отхлебнула из фляжки.

Мы приехали домой, Евгений открыл мне дверь, и я вышла. Алексей за мной.

— Ну что, бандитка, четыре ноль в нашу пользу и без потерь с нашей стороны, какие будут дальнейшие указания, приказывай…

— Приказываю, завтра человек сорок мне подгони к часикам шести утра, самых надежных, в камуфляже и с лопатами, и, смотри, не по