Школа меня уже не пугала. Как и всех нас. Мы, поколение детей, выживших с Зинаидами Петровнами и Еленами Ивановнами, оказались живучими, циничными, проблемными и яркими одновременно. Поколение лишних детей
Ребенок не может быть в норме. Никогда. Ребенок живет и развивается вне всяких норм. И только тогда он вырастет хотя бы немного нормальным в отличие от своих придурочных родителей. Интересно, а нормальные родители в природе вообще существуют? Или это так положено – растить детей, но не любить их
Танцевали – тоже для того, чтобы показать танец на утреннике. Отчитаться. Не для себя. Для родителей, заведующей и прочих взрослых. Удовольствие, полученное от занятия, считалось ненормальным
Вот тоже удивительно: мы все делали напоказ – плакали, улыбались, смеялись, читали, клеили аппликации, танцевали и пели. Мы ничего не делали в удовольствие, в радость. Почему-то положительные эмоции из нас выжигали каленым железом. Если мы пели на уроке музыки, то только для того, чтобы выступить перед родителями. Если клеили или лепили, то исключительно для конкурса поделок. Рисовали – по заданной теме
Взрослые на поверку оказывались еще более одинокими, чем мы. Врали они уж точно ловчее нас. И даже умудрялись растерять все то хорошее, что имели мы, – чувства. Благодарность, признательность, искренность. Способность любить, горевать, прощать, начинать все сначала. Нас не учили любить, радоваться, восхищаться, гордиться. Нас учили выживать, врать, терпеть, страдать молча, не показывать своих слез. Нас учили приспосабливаться, вливаться в коллектив, становиться тенью, желательно немой и глухой. Наше поколение – холодное, жесткое, циничное, нервное и при всем при этом очень отзывчивое, сохранившее доброту и навык удивляться, радоваться и ценить то, что имеешь
Ну и пусть нельзя! – Юля вдруг заплакала, но не так, как обычно, когда сидела в варежках. Она заплакала по-настоящему, очень горько. – Мне никогда ничего нельзя, а лучше все равно не становится. Я не могу больше терпеть. Я старалась, но не хочу. Надоело. Все надоело. И лечение, и эти дурацкие варежки. Я хочу конфету. Обычную, шоколадную. Всего одну. Пусть со мной потом будет что угодно, мне все равно.
