Как проходила сама сессия? По-разному. Обычно Картье-Брессон приезжал несколько раз. В первый день происходило знакомство. Потом Анри приглашали на чай, на ужин или просто поболтать. И лишь после этого, убедившись, что его воспринимают как угодно, но только не в качестве фотографа, Анри доставал свою «Лейку».
далее: «Человек, которого портретируют, всегда немножко актерствует, а задача фотографа достичь отражения на фотографии не только внешнего, но и внутреннего мира человека. Конечно, мы должны с уважением относиться к обстановке, в которой находится портретируемый, включать в кадр объекты, которые характеризуют человека, но главным образом фотограф должен избегать уловок, убивающих правдивый рассказ о человеке. Мы должны сделать так, чтобы портретируемый забыл о фотоаппарате и о присутствии самого фотографа. По моему мнению, сложная аппаратура и режиссура мешают произойти фотографическому чуду, тому самому моменту, когда „птичка вылетает“».
К 1952 году штат «Магнума» пополнился выдающимися молодыми фотографами. Магнумовцами стали Ева Арнольд, Берт Глинн, Эрих Хартман, Эрих Лессинг, Марк Рибо, Деннис Сток и Крин Таконис. Вместе с основателями — Капой, Картье-Брессоном, Сеймуром и Роджерсом — и первыми «волонтёрами» — Вандивертом, Бишофом, Хаасом —
Человек, которого портретируют, всегда немножко актерствует, а задача фотографа достичь отражения на фотографии не только внешнего, но и внутреннего мира человека. Конечно, мы должны с уважением относиться к обстановке, в которой находится портретируемый, включать в кадр объекты, которые характеризуют человека, но главным образом фотограф должен избегать уловок, убивающих правдивый рассказ о человеке. Мы должны сделать так, чтобы портретируемый забыл о фотоаппарате и о присутствии самого фотографа. По моему мнению, сложная аппаратура и режиссура мешают произойти фотографическому чуду, тому самому моменту, когда „птичка вылетает“».
надо иметь возможность управлять цветом и находить свободу высказываться на основе великих законов, сформулированных импрессионистами, и которые даже фотограф не может игнорировать („закон одновременных цветовых контрастов“ — который позволяет предвидеть изменение цвета одного предмета в соседстве с другим, поскольку один предмет стремится передать свой цвет другому и так далее)».
Я также опасаюсь, чтобы такой сложный элемент, как цвет, не пошел в ущерб жизненной правде и той простой выразительности, которую мы можем иногда запечатлеть в черно-белой фотографии.
