– Все, что захотим. – Прижавшись губами к ее ладони, задерживаю взгляд на обручальном кольце в два карата. Я сделал ей предложение на Рождество сразу после воссоединения. Точнее, сначала спросил Тайлера, а тот ответил: «Пипец! Да уж давай, кончайте тянуть. Вы и так живете во грехе! Я каждую ночь мечтаю о бетонных стенах вокруг вашей спальни. Я слишком молод, чтобы вас слушать».
Неважно, какую дорогу ты выберешь. Неважно, красивая она или нет, прямая или извилистая, мощеная или изрытая колеями. Важно лишь то, куда она приведет».
– Это мой будущий дедушка, а это – дядя. А Нокс будет папой, – сообщает Тайлер журналистке. Та смотрит на него большими глазами, смеется и наклоняется. – Правда? Расскажи-ка мне все! Подозреваю, ей и самой интересно. Тайлер испускает многострадальный вздох. – Это очень длинная история. Уж я-то знаю, потому что будущий папа обожает ее рассказывать! Но все началось с записки, которую он подбросил в шкафчик сестре… Я улыбаюсь. На самом деле все началось в момент, когда наши взгляды встретились на первом году старшей школы, но я не спешу его поправлять. Ава, подняв глаза, закусывает губу и берет меня за руку. Тайлер вкладывает свою ладошку в другую. Дейн сжимает свободную руку Авы, а папа – Тайлера. Мы – семья.
– Ли Нокс Грейсон, я любила тебя, люблю и буду любить до конца жизни. Я не забывала о тебе. Не сдавалась. Нас связала судьба. Вселенная передо мной в сраном долгу, ты слышишь? Он дрожит. – Я присматривал за тобой, Тюльпан. С самого начала знал, где ты. – Даже не сомневалась. Ты любишь меня. Ты меня любишь.
– Тш-ш, не говори так, слышишь? Ты расстроена, и я даже не представляю, как тебе тяжело. – Он судорожно вздыхает. – Пожалуйста, я ведь не выдержу! Тебе нельзя уходить, я ведь никогда тебя не забуду. Никогда не найду такую, как ты! Никогда никого не поцелую. Я люблю тебя. – Он вздыхает. – А ты? Черт, неужели не любишь? Я думаю, любишь, но ты ведь не говорила, а теперь собираешь манатки и бросаешь меня… Голос дрожит, и все же я отвечаю: – Я люблю тебя. Очень люблю – настолько, что готова на всё – даже на расставание. Ты сам сказал, что тебе нужно время. И у тебя были на это причины: возможно, в глубине души ты понимал, что так будет лучше. Ты нужен брату. У тебя впереди еще целый футбольный сезон и команда, которой нужно обеспечить победу. У тебя столько амбиций! И у меня тоже. Но я не смогу их реализовать, если останусь, хотя ты самый достойный, добрый, замечательный и красивый человек в моей жизни. Мне нужно уехать, нужно! Мне нужно… – Плечи дрожат, а по щекам текут слезы. – Пожалуйста, мне ведь и так тяжело! Только пообещай, что найдешь меня. Пообещай, что разыщешь, подойдешь и скажешь, что любишь, что не можешь жить без меня, что я для тебя как воздух…
– Я люблю тебя, – говорит он, глядя мне прямо в глаза. – Ты разве не видишь? Дыхание сбивается. – Не знаю, когда я впервые это почувствовал. Наверное, в прошлом году, пока наблюдал за вами с Ченсом, а потом нанял частного детектива, и все стало только хуже. Я никак не мог перестать думать о тебе, Тюльпан: о том, какая ты храбрая, какая красивая и сильная, и я… Черт, не понимаю, как ты держишься, когда я сам не выношу этот город! Ты такая… настоящая, и это так страшно… И я старался держаться на расстоянии, но не смог, хотя клялся, а теперь сделал тебе больно. Но ты просто посмотри на меня, посмотри хорошенько и увидишь, что я думаю о тебе – только о тебе, вся моя жизнь – это ты.
