Оглавление

Тихий след. Глава 1. Утро 17 октября 2025
День — дерьмо!

Во всяком случае, именно это читалось в каждом движении и действии мужчины. Он сидел в мягком кожаном кресле, постоянно ерзая. На нем были черные брюки с засохшими пятнами осенней грязи и кофта с натянутым на голову капюшоном. В руке он держал пульт, постоянно переключая каналы на плазме огромного размера, висящей на стене перед ним, а другой то и дело брал стакан с виски с небольшого столика, стоящего рядом с креслом, но каждый раз, поднося его ко рту, словно одумываясь, ставил на место. Его ноги нервно переступали на месте, а сам он то и дело что-то бурчал себе под нос.

Комната была большой, с панорамными окнами в пол, но, несмотря на яркий солнечный день, было темно из-за того, что шторы блэк-аут были задвинуты практически полностью. Дом выглядел по-настоящему богато. Шкафы с книгами из массива красного дерева во всю стену, застекленный стеллаж со статуэтками, дорогая мебель. За спиной мужчины были две большие деревянные двери, за которыми через узкую щель была видна лестница, ведущая на второй этаж, откуда доносились какие-то шумы и крики. Казалось, что этот шум вонзается мужчине в уши, словно острые иглы.

— Твою мать! Сколько это будет продолжаться! — проскрипел мужчина сквозь зубы, прибавляя громкость на телевизоре в попытке заглушить шум.

Но шум и не думал прекращаться, а даже если на мгновение и становилось тихо, то тишину тут же разрезал детский крик. Мужчина в очередной раз поставил стакан на столик и, полный решимости, пошел наверх.

Глава 2. Утро 12 октября 2025

Юра сидел за кухонным столом и медленно пил ароматный кофе, сваренный любимой женой. Уже послезавтра будет их третья годовщина, а он с каждым днем любил ее все больше и больше. Даже сейчас он с замиранием сердца смотрел, как она в легкой, полупрозрачной и чертовски короткой ночнушке готовит завтрак их сыну перед школой. Соблазн был велик, и мужчина, не сдержавшись, подошел к ней, крепко обняв со спины.

— Юра, ну ты чего! Миша же сейчас проснется, — сказала женщина, прикусив губу в попытке воспротивиться и дождаться до вечера, когда они останутся одни, а Миша будет на секции карате.

— Доброе утро! — раздался сонный, но звонкий детский голос из дверного проема, который мгновенно остудил пыл мужчины.

На пороге кухни стоял мальчик семи лет, худой и невысокий. Он потирал свои еще сонные глаза маленькими кулачками. Было полное ощущение того, что проснулось лишь его тело, а мозг еще спит. Миша был совой и привыкнуть к школе за месяц с небольшим он по-прежнему не мог, то и дело донимая родителей расспросами, почему нельзя было делать уроки хотя бы часов с одиннадцати, каждый раз вызывая умиление на лицах взрослых. Мальчик с самого детства рос в любви и заботе, не знающий слова «нет», но при этом не растерявший своей врожденной скромности и доброты. Именно из-за этой самой доброты его и отдали на секцию карате.

Город, в котором они жили, был небольшой, а его численность последние лет двадцать колебалась в районе ста тысяч человек. Большинство жили за чертой бедности, едва сводя концы с концами, но были и те, кто, найдя свое место в жизни и воспользовавшись шансом, конечно же, не без связей, смогли обеспечить себе весьма неплохой уровень. Таких было немного, и все они обосновались в центральном микрорайоне, где на месте давно заброшенного завода вырос квартал из десятка современных высоких домов. Те, кто жил в этих домах, отгородились от остального города забором, охраной, обзавелись собственным частным садиком для своих детей, а для себя открыли магазины с премиальными продуктами и парой ресторанов, которые были недоступны большинству жителей города. Как и в большинстве случаев, классовое неравенство порождает ненависть, которая проявлялась нецензурными надписями на заборе, а злые языки то и дело рассказывали про воровство бюджета и денег у них, «простых смертных». Это было и правдой, и нет. Большинство жильцов центрального микрорайона зарабатывали на жизнь честным трудом. Именно таким человеком и был Юра.

Глава 3. 2010-е

Он отучился в Москве на дизайнера интерьеров и после учебы вернулся в свой родной город, несмотря на перспективы остаться в столице. Его тянуло домой, здесь ему было спокойно и хорошо, здесь прошло его детство. В самой обычной пятиэтажке и самой обычной школе. Еще в школе он влюбился и начал ухаживать за одноклассницей Лерой. Она была любовью всей его жизни. Первая красавица класса, вокруг нее вились все одноклассники мужского пола и не только, а она выбрала его, обычного мальчика Юру, разглядев в нем любовь к себе, заботу и перспективы, которых не было у большинства. После окончания школы Лера не грезила университетами, переездами, получением образования в любом его виде, устроившись в самый обычный провинциальный салон красоты с типичным для подобных городков названием: «Любовь». Юра же уехал учиться, приезжая к своей возлюбленной каждые выходные. Благо электричка шла всего лишь пять часов, а для восемнадцатилетнего парня это было не время, а так, щелчок пальцев, миг, который отделял его от любимой. Каждый раз, когда он приезжал, они гуляли, ходили в единственный кинотеатр их города, сидели в кафе и проводили время, как полагается двум голубкам. Первый год все было хорошо, а во второй Юра начал замечать изменения в его Лере, которые было тяжело не заметить. Ее взгляд становился стеклянным, смотрящим в пустоту, а сама она похудела. Нет, она никогда не была полной, всегда, как он любил говорить, самый сок. Сейчас же казалось, словно кто-то выпивает из нее этот самый сок. Перед очередным приездом Юра не смог дозвониться до Леры, а по приезду не обнаружил ее на перроне. Она всегда приходила, чтобы встретить его, а сейчас — нет. Юра какое-то время нервно ходил взад-вперед по зданию вокзала, пытаясь дозвониться до возлюбленной, а когда не смог это сделать, пошел в салон красоты, где работала Лера, но и там ее не оказалось. Администратор, женщина с огненными кудрями и боевым макияжем средних лет, с полным безразличием на лице сообщила Юре, что Лера уволилась и сделала это еще несколько дней назад, уйдя без отработки положенных двух недель. Все это было очень странно, и Юра решил пойти к ней домой. Семья Леры была не самой благополучной. Ее отец, если был не на заводе, то пил в гаражах с мужиками, пытаясь починить свой старый «Москвич». Чинил он его уже лет двадцать, даже дураку было понятно, для чего на самом деле нужна эта развалюха. Мать Леры работала на швейной фабрике. Она тоже нет-нет, да и прикладывалась к бутылке, делая это немногим реже мужа. Юра постучал в старую вышарканную дверь, и на пороге оказалась Клавдия Степановна, женщина лет пятидесяти, которая выглядела сильно старше из-за опухшего лица, покрытого морщинами, в рваном халате в яркий цветочек. Она была под шафе, но еще в том состоянии, когда человек может излагать свои мысли. Она любила свою дочь и уважала Юру, по ее лицу было видно, что она рада его видеть.

— Здравствуйте, Клавдия Степановна!

— Юрочка! Я так рада тебя видеть! Зайдешь?

— Лера дома?

— Лерочка ушла! Она разве не к тебе ушла?

— Я не смог до нее дозвониться. Давно ушла?

— Дня три назад.

— Я же только приехал. Вы ничего не путаете?!

— Нет. Дня три назад пришла домой взвинченная какая-то, вела себя странно. Мы поругались, она собрала вещи и сказала, что уходит жить в другое место. Я подумала, что другое место — это ты. Разве нет?

— Нет. Она мне ничего не говорила. А из-за чего вы поругались?