Александр Строгов

Искривлённая история

Война, оболганная перебежчиком с «Ледокола»

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Александр Строгов, 2018

22 июня 1941 года нацистская Германия напала на Советский Союз. Впрочем, в наше время есть много желающих переписать историю. Один из наиболее известных авторов, избравших данное поприще, бывший офицер ГРУ В. Суворов (В. Резун), даже создал целую концепцию, согласно которой агрессором будто бы является СССР. Данная книга посвящена её подробному анализу — и острой критике. Многие исторические события и факты могут предстать в непривычном для читателей, привыкших к чёрно-белым тонам, свете.

16+

ISBN 978-5-4493-1822-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Искривлённая история
2. Перейдём на личности (вместо предисловия)
3. Часть I. Первая мировая война — кризис капитализма
   1. Глава 1. Столкновение империй
   2. Глава 2. Создание Федеральной резервной системы
   3. Глава 3. Сколачивание Антанты
   4. Глава 4. Позиционный кошмар — могила народов
   5. Глава 5. Брусиловский порыв
   6. Глава 6. «Разрозненные удары», забытые историками
   7. Глава 7. Могучий рокот канонады
   8. Глава 8. Железный сын Х. Максима
4. Часть II. Год трёх революций
   1. Глава 1. Коммунизм — или государственный капитализм?
   2. Глава 2. Февральская революция — «бескровная»
   3. Глава 3. Июльская революция — белокровная
   4. Глава 4. Октябрьская революция — красная, или кровавая
5. Часть III. Триумф немецкого оружия. Vae victis!
   1. Глава 1. Берлин
   2. Глава 2. Рига
   3. Глава 3. Петроград
   4. Глава 4. Брест-Литовск
6. Часть IV. Украина — зона столкновения великодержавных интересов
   1. Глава 1. Руина
   2. Глава 2. УНР
   3. Глава 3. Его Светлость Ясновельможный Пан Гетман Всея Украины Павел Петрович Скоропадский
   4. Глава 4. Отступление
7. Часть V. Гражданская война
   1. Глава 1. Постапокалипсис
   2. Глава 2. Даёшь! (кампания 1918 г.)
   3. Глава 3. Концентрическое наступление контрреволюции (кампания 1919 г.)
   4. Глава 4. Белогвардейцы превращаются… в белоэмигрантов (кампания 1920 г.)
8. Часть VI. НЭП, коллективизация и индустриализация — «теория двух стадий» в действии или «комбинированное развитие»?
   1. Глава 1. Разруха
   2. Глава 2. Рынки и «браунинги»
   3. Глава 3. Кронштадт
   4. Глава 4. Замысел
   5. Глава 5. Подготовительный период: голод в Поволжье и церковные ценности
   6. Глава 6. Концессии
   7. Глава 7. Червонец против доллара
   8. Глава 8. Великий перелом
   9. Глава 9. Танки как средство пробиться в светлое будущее
9. Часть VII. Немецкий фронт Мировой революции
   1. Глава 1. Контрреволюционные матросы Германии
   2. Глава 2. Смертельный враг коммунизма, еврейства и славянства
   3. Глава 3. Нацисты как пособники буржуазии и капитала
   4. Глава 4. Предвоенная дипломатия: кто кого обманывал?
   5. Глава 5. Великая чистка
   6. Глава 6. Неприветливая Суоми-красавица
10. Часть VIII. Немецкое вторжение
    1. Глава 1. Евангелие от перебежчика — можно ли брать в руки?
    2. Глава 2. Какие наши доказательства?
    3. Глава 3. Если спросят о картах — те сгорели
    4. Глава 4. Стоит ли путать подготовку с готовностью?
    5. Глава 5. Сотрудникам НКВД: получить боевые патроны!
    6. Глава 6. Когда же всё-таки началась война?
    7. Глава 7. Член семьи злостного дезертира
    8. Глава 8. Если нельзя выиграть, тогда почему бы не начать проигрывать?
    9. Глава 9. Минск — несостоявшийся «город-крепость»
    10. Глава 10. Тысячи танков против танковых дивизий
    11. Глава 11. Чехословацкая «броня»
    12. Глава 12. Танки, сдавайтесь!
    13. Глава 13. Танки, не являвшиеся ни лёгкими, ни устаревшими
    14. Глава 14. Уместна ли танкобоязнь?
    15. Глава 15. Танковые сражения начального периода войны
    16. Глава 16. Сталинские соколы
    17. Глава 17. Стервятники Геринга
    18. Глава 18. Гораздо больше миллиона, не сомневайтесь
11. Часть IX. От катастрофы — к победе
    1. Глава 1. О роли разведки в отражении немецкой агрессии
    2. Глава 2. Суровая парашютная действительность
    3. Глава 3. Вопрос нефти
    4. Глава 4. Ленд-лиз
    5. Глава 5. Сталинград
    6. Глава 6. Сражение на Курской дуге
    7. Глава 7. Асы — лживая магия цифр
    8. Глава 8. Падение нацистского Рейха — это ли не победа?
    9. Глава 9. Фюрербункер
    10. Глава 10. Рейхсканцлер-самозванец
    11. Глава 11. Мундир генералиссимуса

Перейдём на личности (вместо предисловия)

На свете есть столь серьёзные вещи, что говорить о них можно только шутя

Н. Бор

Обычно так не делают — вы все отлично знаете правила: сперва участники спора расходуют все средства, предусмотренные общепринятыми правилами поведения в обществе, особенно в обществе научном. К оскорблениям, адресованным персонально, а не теориям, прибегают лишь в случаях, когда дискуссия перешла все допустимые границы. Раскрасневшиеся историки, социологи и геополитики, отдав должное содержимому бутылок, выставленных в буфете, в конце концов, входят в раж и, пыша гневом, приступают к обмену более простыми и доступными даже широким массам общественности аргументами. После первого слова «Ты!» диспут обычно выходит из-под контроля и превращается в перебранку, зачастую угрожающую и применением тех самых бутылок в качестве метательных снарядов.

Если проще, то в научных кругах не принято переходить на личности — это крайняя низость и последнее, до чего может опуститься уважающий себя исследователь. Тем не менее, я именно с этого и начну — не столько из желания показаться оригинальным и выделиться на общем фоне, сколько в силу особенностей рассматриваемой в данной работе тематики. Речь идёт о Второй мировой войне, которая, по ряду причин, в последние десятилетия на постсоветском пространстве рассматривается исключительно как цепь событий, которым один всем известный автор посвятил целую серию книг, как исторических, так и художественных. Дабы не мучить вас более недомолвками и смутными намёками, сразу же назову вам имя того, кто самым решительным образом взял штурвал историографического лайнера на себя. Это Владимир Резун, взявший себе псевдоним «Виктор Суворов».

Владимир Резун получил громкую, вернее, скандальную известность, когда в 1978 году, будучи сотрудником женевской резидентуры Главного разведывательного управления (далее — ГРУ) Министерства обороны (МО) СССР, работавшим под легальным прикрытием Постоянного представительства при Европейском отделении ООН, неожиданно исчез вместе с семьёй. Объявившись вскоре в Великобритании, он написал ряд книг о советской армии, встреченных западным читателем достаточно благосклонно. Несомненно, такая неожиданная метаморфоза не могла произойти без сотрудничества с британской разведкой, знаменитой на весь мир МИ-6. Как именно Суворов был завербован, достоверно неизвестно, можно лишь с уверенностью утверждать, что своей советской родине и священным заповедям спецназа, о которых он столько пишет в своей одноимённой книге, бравый разведчик изменил. Всё, что он знал о ГРУ, попало на страницы зарубежной печати, изложенное резким, едва ли не лающим языком кадрового офицера. Итак, Суворов — изменник и лжец, которому даже стыдно за собственное имя и фамилию… или?..

Второй вариант подлинного статуса В. Суворова (В. Резуна) выглядит куда более правдоподобным и объясняет множество неувязок в его биографии. Например, как так случилось, что ему удалось бежать, ещё и вместе с семьёй? Второй вопрос: почему он не попал под подозрение советской контрразведки по причине любви к разглашению секретной информации в письменном виде (ведь он наверняка писал «в стол» уже достаточно долгое время)? Почему его вымышленная биография существенно упрощена — он выдаёт себя за простого сельского парня, водителя грузовика, который жил «как все», просто был попронырливей остальных? На самом деле Резун уже в 19 лет стал членом КПСС, а в 23 года оказался в партноменклатуре — неслыханно быстро для деревенского парнишки, не правда ли? Ещё одно слабое место в его рассказе: якобы являясь колхозным шофёром, он почему-то не был призван в армию (где водители грузовиков и далее водят грузовики либо же бронетранспортёры, которые сконструированы с широким применением автомобильных узлов и агрегатов). Наоборот: В. Суворов (В. Резун) успешно поступил в высшее учебное заведение, причём в военное, в танковое училище. Те, кто служил в армии, скажут: действительно, странно. Даже механиком-водителем танка обычно становится тракторист или бульдозерист, имеющий опыт вождения и ремонта гусеничной техники, в то время как командир экипажа, как правило, имеет сравнительно высокий образовательный ценз. Командир же танкового взвода (должность Резуна после выпуска), конечно же, должен соответствовать более высоким стандартам. Очевидно, что Резун лжёт, и не исключено, что ложь эта приехала с ним в Великобританию изначально, в качестве пресловутой шпионской «легенды».

Возможно ли такое? Конечно, возможно. Известно множество примеров того, как лазутчики пробирались во вражеский стан под видом перебежчиков. Например, в 1389 году Милош Обилич, сербский князь, прикинулся изменником, чтобы завоевать доверие турок, вторгшихся на земли его родины. В день битвы на Косовом поле он убил турецкого султана Мурада I, стяжав своим героизмом бессмертную славу. Кто знает, возможно, Суворов — действительно советский патриот, и далее выполняющий некую жизненно важную миссию в глубоком капиталистическом тылу? А как же прославленные британские спецслужбы? Почему они проворонили такого «троянского коня»? А здесь не говорится, что они его не раскусили. Они использовали Резуна в собственных целях, молчаливо согласившись с предложенными противоположной стороной условиями.

Подобные «общие проекты» являются весьма обыденным делом для разведок. Каждый из игроков видит лишь собственную выгоду, и, минимизируя угрозу либо даже закрывая на неё глаза, преподносит всё руководству в самом радужном свете. Например, в годы Второй мировой войны немецкая контрразведка в оккупированной Голландии провела исключительно успешную операцию «Северный полюс»: при помощи радиопеленгаторов вскрыла подпольную сеть Сопротивления и осуществила многочисленные аресты; перевербованные радисты приняли участие в «радиоигре» с Лондоном, и далее присылавшим агентов, оружие и снаряжение в заранее условленные места. Агентов этих, в большинстве случаев — голландцев из числа эмигрантов, тут же арестовывали. Однако, чтобы оппонент не заподозрил обмана, немцы вынуждены были дать подтверждение жизнеспособности развёрнутой агентуры: они организовали выезд сбитых в воздушных боях британских лётчиков за рубеж, в нейтральные страны. Если учесть, что каждый радист имел обычно более одного способа подать условленный заранее сигнал, что его перевербовали, то можно быть уверенным почти на 100%: британская разведка отлично знала о разоблачении и сознательно засылала собственных агентов из числа иностранцев туда, где их гарантированно ожидает арест, лишь бы лётчики-англичане имели возможность вернуться на родину, минуя концлагеря.

Итак, интерес стран НАТО в Суворове понятен: они получили источник информации о вооружённых силах СССР, важный козырь, а когда «железный занавес» приоткрылся — и мощный пропагандистский рычаг, позволяющий воздействовать на сознание постепенно декоммунизирующегося общества. В перестроечный и постперестроечный период книги В. Суворова (В. Резуна) пользовались (и, кстати, продолжают пользоваться) большой популярностью. Однако в чём всё-таки интерес ГРУ? Это хороший вопрос, на который может быть много ответов. Первый из них — просто детективный: золото партии, которое вместо того, чтобы расходоваться на закупки военных секретов (основное занятие В. Суворова (В. Резуна) в Женеве), оседает на тайных счетах в швейцарских банках. Возникающая утечка информации грозит крупным скандалом… и инспирирует размен фигурами. Проворовавшиеся руководители резидентуры предпочитают избежать разоблачения любой ценой; В. Суворов (В. Резун) бежит в Англию, чтобы оттуда критиковать СССР и ускорять тем самым его падение, в то время как его начальство готовится задействовать прикарманенные фонды для создания бизнес-империй в быстро меняющихся реалиях перестроечного периода.

Другая версия: осознавая, что антикоммунистическая пропаганда в условиях неизбежного распада СССР всё равно будет осуществляться МИ-6, руководство советских спецслужб принимает решение придать этому процессу приемлемую форму и направить его по выгодному руслу, пока для этого ещё есть возможности и с ГРУ ещё как-то считаются.[1]

Не исключено, что оба высказанных выше предположения в той или иной мере соответствуют истине, чего, разумеется, нельзя сказать о ревизионистской концепции истории Второй мировой войны, созданной В. Суворовым (В. Резун). Концепция эта по определению должна быть ложью, написанной в ГРУ с целью прославления этой организации. Главными отличительными признаками данной концепции можно считать следующие утверждения:

а) И. Сталин (И. Джугашвили) планировал захватить весь мир — ради окончательной победы коммунизма;

б) подобное желание возникло у И. Сталина (И. Джугашвили) в силу гениального понимания сути коммунистического строя — он может существовать лишь в мировых масштабах, а не в отдельно взятой стране;

в) И. Сталин (И. Джугашвили) привёл к власти А. Гитлера с целью использовать того как «бомбу», заложенную под капиталистическую Европу;

г) И. Сталин (И. Джугашвили) в 1941 году планировал провести против III Рейха стратегическую наступательную операцию с тем, чтобы внезапным решительным ударом покончить с А. Гитлером и захватить Европу;

д) И. Сталин (И. Джугашвили), готовясь к войне с III Рейхом, создал мощнейшие в мире вооружённые силы;

е) И. Сталин (И. Джугашвили), вообще, был хорошим человеком и фанатичным коммунистом, которому пришлось возглавить государство в трудный период.

Я собираюсь опровергнуть все эти тезисы, используя широкую доказательную базу с тем, чтобы ни у кого не осталось ни малейших сомнений в правоте высказанных мной суждений. Кроме перечисленных выше утверждений В. Суворова (В. Резуна), которые расцениваются мной как важные составляющие созданной им теории, я уделю достаточное внимание и относительно малозначимым её аспектам, например, причинам, по которым И. Сталин (И. Джугашвили) не любил носить мундир генералиссимуса (В. Суворов (В. Резун) определяет причину данной привычки однозначно как стыд за якобы проигранную Вторую мировую войну). Без внимания не останутся и вопросы, которые представляются достаточно спекулятивными — например, был ли выдающимся полководцем маршал СССР Г. Жуков или всё-таки не был (в своих трудах В. Суворов (В. Резун) кардинально меняет высказываемое мнение от дифирамбов до острой критики, посвятив последней отдельную книгу с характерным названием «Беру свои слова обратно»). Под спекуляцией в данном случае подразумевается попытка дважды продать один товар (биографию маршала СССР Г. Жукова) одному и тому же читателю; причём В. Суворов (В. Резун) пользуется приёмами, которые едва ли уместны даже в научно-популярной литературе, скорее, употребляясь жуликам, в изобилии толпящимся на базарах и стихийных рынках. Тем не менее, начав с личностей, нельзя брезговать и их неоднозначными по форме, но всё-таки касающимися насущной тематики высказываниями и теориями. Ну, и самое важное: вопросы, касающиеся мира и войны (а что может быть страшнее и важнее?), геополитики и дипломатии, призывников, резервистов и вооружений — всё это станет предметом нашего с читателем разговора.

[1] Кстати, здесь нельзя не упомянуть о Герое СССР, фронтовом разведчике В. Карпове, начавшем свой боевой путь в штрафной роте (будучи курсантом, осуждён на 5 лет за антисоветские высказывания). В послевоенные годы он был слушателем Высшей разведшколы Генштаба, окончил Военную академию им. Фрунзе и Литературный институт им. А. М. Горького, после увольнения в запас показал себя талантливым писателем, занимал руководящие должности в редакциях престижных периодических изданий, наконец, стал депутатом Верховного Совета СССР, народным депутатом СССР, даже являлся кандидатом в члены ЦК КПСС в 1989—1991 гг. В. Карпов является автором биографии Г. Жукова («Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира», 1989), в которой, как и у В. Суворова (В. Резуна) («Ледокол», 1981), упоминается о плане превентивного удара по нацистской Германии и даже указывается дата докладной записки — 15 мая 1941 года — авторства Г. Жукова, возглавлявшего в тот период Генеральный штаб РККА. Любопытно, что в автобиографическом «Аквариуме» В. Суворова (В. Резуна) фигурирует персонаж с созвучной фамилией — «Кравцов». Нельзя уверенно сказать, встречались ли В. Карпов и В. Суворов (В. Резун) в период, когда последний ещё не стал перебежчиком, но такое вполне возможно, особенно если учесть наличие у них схожих точек зрения по ряду вопросов, склонности к писательству и принадлежность их к военной разведке.

Часть I. Первая мировая война — кризис капитализма

Глава 1. Столкновение империй

Арена исторических действий становится необозримо великой, а земной шар — обидно малым. Чугунные полосы рельс и проволока телеграфа одели весь земной шар в искусственную сеть, точно школьный глобус

Л. Троцкий (Л. Бронштейн)

Теоретики коммунизма, изучавшие развитие общества, утверждали, что капитализм — это просто формация, разновидность государственного строя и экономических отношений, основанная на частной собственности и эксплуатации наёмного руда капиталом. Капитализму предшествует феодализм и сменить его неизбежно должен социализм. На самом деле теорий того, что есть капитализм, было гораздо больше, однако оговорюсь: здесь рассматривается лишь та, что возобладала в СССР. Критики также легко найдут в подобных утверждениях, сформулированных К. Марксом и Ф. Энгельсом, множество слабых мест, однако же противоречить выводам марксистов легко, гораздо труднее оспаривать реальную последовательность исторических событий, на которой основаны наблюдения, положенные в основу данной теории.

Первое возражение классикам: частная собственность существует с незапамятных времён, а деньги, пусть и примитивные, в виде ракушек (Океания), кусочков янтаря (Северная Европа), серебра, меди и золота (Ближний Восток), используются лишь немногим меньше. Соответственно, первые накопления, как и первый собственно найм работников, датируется приблизительно тем же периодом. Чеканка монет насчитывает около 2700 лет; возникают профессии, абсолютно не связанные с производством материальных благ или, тем более, продуктов питания. С течением времени общественное устройство постоянно усложняется: например, древний Карфаген определяется марксистами как рабовладельческая формация, однако это далеко не в полной мере соответствует истине: рабский труд используется для накопления капитала, и подлинно капиталистические, в понимании марксистов, отношения, таким образом, существуют, пусть и в ограниченном кругу граждан. Одновременно Карфаген содержит большую постоянную армию на условиях, вполне соответствующих понятию «наёмный труд».

Впоследствии, в связи с падением Карфагена, пальма первенства в вопросах накопления капитала перешла к Риму, который, в завершающий период существования Западной Римской империи, едва ли может считаться подлинно рабовладельческим государством — как в связи с переходом к колонату (труду зависимых крестьян, по условиях весьма схожему с таковым при феодализме), так и по причине подмены товарно-денежных отношений натуральными. Последнее явление объясняется порчей монеты; широкое распространение христианства в данный период, по форме вероучения имеющего много общего с социализмом, едва ли является простым совпадением.

Таким образом, уже после самого краткого анализа истории только Древнего мира можно прийти к самым различным выводам: а) учение марксистов в корне неверно; б) учение марксистов верно — и даже более того, верно в отношении отдельных периодов, каждый из которых повторяет историю человечества в целом, проходя те же стадии. Второе предположение чуть ближе к истине, с чем могут согласиться приверженцы многочисленных теорий цикличности цивилизаций. Данный вопрос тщательно прорабатывался, в частности, О. Шпенглером и А. Тойнби.

А. Тойнби, изучая отдельные культуры, выделил 4 стадии развития общества: возникновение, рост, надлом и распад. Так как отдельные культуры зачастую занимали значительную территорию, а их соседи использовали в той или иной мере схожий тип производства, что в значительной мере позволяет расширить применение данных понятий, то можно полагать концепцию А. Тойнби верной и для отдельных исторических периодов — и даже для человечества в целом. Это не позволяет отбрасывать марксистскую теорию как абсолютно порочную, а лишь указывает на то, что она несколько старомодна и неполна, хотя многие из её составляющих отнюдь не являются ошибочными. Однако же главным является то, что империализм как высшая стадия капитализма (по К. Марксу) содержит все отличительные черты надлома цивилизации (по А. Тойнби), следовательно, коммунистическое общество, возникающее в результате краха империализма (и империй), является отнюдь не высшей стадией развития общества, а наоборот — наиболее примитивной и упадочной, соответствующей стадии распада.

Можно, конечно, не соглашаться с А. Тойнби, да и со мной тоже, но «пасторальная» жизнь первых христиан в катакомбах Рима и на его развалинах, несмотря на ярко выраженные элементы социализма, в общем, не очень вдохновляет. Вероятно, К. Маркс грубейшим образом ошибался — либо же попросту лгал. Если лгал он в интересах Мировой социалистической революции, то его корыстный интерес вполне понятен: он рассчитывал возглавить всеобщее восстание в период глубочайшего кризиса, в явном стремлении подняться на самую вершину власти, пока общество ещё не развалилось окончательно. Что ж, второе предположение весьма близко к истине: К. Маркс явно уготовил себе роль нового Христа, и, как ни странно, даже добился своего; при этом ему удалось избежать распятия.

Расчёт марксистов на постепенное усиление позиций в обществе был абсолютно верным. Постоянный рост производительных сил (т.н. индустриализация), наблюдавшийся, начиная с XIX века, неизбежно уменьшал зависимость капитала от ручного труда, а значит, обеспечивал марксистам, возглавляющим стачки, гарантированные успехи в борьбе за права трудящихся — фактически, капиталисты зачастую оказывались в обстоятельствах, когда бастующие требовали от них уступок, на которые они сами были готовы пойти. От простоев фабрик цены на их продукцию только росли, в то время как общественная активность значительных масс трудящихся загонялась в жёсткие шоры «партийной необходимости», причём речь зачастую шла о подпольных партиях, в то время как на злоупотребления на настоящих выборах (которые и давали капиталу реальную политическую власть) пролетариат был вынужден закрывать глаза. Подобное положение вещей, до известной степени, выгодное обеим сторонам, существовало достаточно продолжительный период времени, пока…

…Пока не наступил общий кризис капитализма. Подобные кризисы случаются достаточно часто, и связаны они с цикличностью экономических процессов; нередко в их результате разгораются войны. Кризису всегда предшествует возникновение «мыльного пузыря», когда наблюдается стремительный, зачастую спекулятивный, рост стоимости активов, в значительной степени не обеспеченных золотом или товарами.

Лопнувший «мыльный пузырь» немедленно вызывает обвал на фондовом рынке, поскольку снижается доверие ко всем компаниям, действующим в данной отрасли, активам аналогичного типа и т. д. Высока опасность возникновения цепной реакции, в результате которой все ценные бумаги в одночасье теряют всяческую стоимость, а экономика попросту перестаёт функционировать[1].

Кризис доверия, не позволяющий восстановить кредит, приводит к необходимости государственного вмешательства; последнее вынужденно сопряжено с инвестициями в производство вооружений, так как порождённый крахом фондовых бирж кризис доверия в международных отношениях чреват войной. Производство товаров на замкнутых внутренних рынках, особенно вооружений, вскоре сталкивается с кризисом сбыта продукции, именуемым обычно кризисом перепроизводства.

Со временем война становится попросту закономерным и неизбежным исходом сложившейся ситуации, когда одни, и не вполне необходимые широкому потребителю (в мирное время), товары имеются в избытке, в то время как другие, необходимые, отсутствуют — их не хватает по причине того, что ранее они ввозились из-за рубежа (сами товары либо сырьё, из которого они производятся, либо технологии, позволявшие ввозить совершенные модели товаров[2]). Война уже выгодна капиталистам как способ заработать ещё больше (многократно больше) на военных контрактах, предусматривающих поставки в колоссальных количествах постоянно приходящей в негодность военной униформы, поглощаемых солдатами продуктов питания и, конечно, расходуемых ими в колоссальных количествах боеприпасов. Одновременно война является и проявлением экономической конкуренции, когда одна из сторон активно противодействует другой в борьбе за новые рынки сбыта, рабочую силу, залежи полезных ископаемых и т.д., нехватка которых уже в мирное время ограничивает успешную деятельность компаний, как минимум, одного из государств, впоследствии вовлечённых в войну.

Причины этих кризисов, случающихся с завидной регулярностью, сложны, а соотношение порождающих их причин до конца не изучено. Однако демографический рост, новые изобретения, делающие неконкурентоспособными существующие способы производства, изменение государственных границ, особенно в результате войн — всё это делает кризис неизбежным.

Любопытен кризис, который привёл в окончательном счёте к Первой мировой войне. Он разразился в 1873 году и затянулся до 1896 года, получив название Долгой депрессии. Причины его в полной мере и весьма выпукло отражают все описанные выше процессы: баланс на европейском фондовом рынке был изменён франко-прусской войной 1870 — 1871 годов, в результате которой Франция лишилась важных в промышленном отношении Эльзаса и Лотарингии. Любопытно, что в данном случае от перестановки слагаемых сумма в данном случае изменилась, ведь французская экономика утратила поступления от тамошних железорудных и текстильных предприятий, в то время как германская — приобрела (но в качестве прибавки к уже существующим). В результате французская экономика, отягощённая выплатами репараций (5 млрд. франков[3], что составило 1450 т чистого золота), пережила тяжёлый кризис, в то время как германская — взлёт, впрочем, достаточно спорный. Большая часть полученных денег была инвестирована немцами в погашение долгов поглощаемых ими мелких германских государств и в строительство новых железных дорог.

Победа над Францией была обеспечена, главным образом, развитыми железнодорожными сообщениями, позволившими осуществить стремительное развёртывание численно превосходящих сил на театре военных действий. Государственное развитие Германии, вне сомнения, также связывалось с дальнейшим развитием железнодорожной сети, что давало ей значительные экономические и военные преимущества.

Австро-Венгрия, получившая такое название в 1867 г. в результате проигранной немцам войны 1866 г. (также именуется Семинедельной), была вынуждена следовать за своим, стремительно набирающим авторитет, соседом, чтобы окончательно не развалиться. Компании, взявшиеся за амбициозные проекты по скреплению разных частей дряхлой империи стальными нитями путей сообщения, не обладали собственным капиталом, широко полагаясь на акционерный. Последний К. Марксом прямо именовался фиктивным, и в этом случае он был прав как никогда. Вскорости возник пузырь, лопнувший 8 мая 1873 г. и приведший к панике и закрытию Венской фондовой биржи на 3 дня. 18 сентября в США неожиданно лопнул банк «Джей Кук и компания» («Jay Cooke and Company»), связанный c «Северо-тихоокеанской железной дорогой» («Northern Pacific Railway»). Последняя выпустила облигации на 100 млн. дол., которые не находили сбыта, что и вызвало банкротство. Уже 20 сентября Нью-Йоркская фондовая биржа была вынуждена закрыться на 10 дней в связи с тотальным обвалом на рынке ценных бумаг.

Относительно дальнейшего развития кризиса мнения экономистов расходятся: например, ряд американских специалистов отстаивает точку зрения, согласно которой спад остановился уже в 1875 г. Введение золотого стандарта в 1879 г. остановило дефляцию в США, поскольку теперь можно было не привязывать эмиссию к чеканке серебряной монеты, а печатать относительно большое количество бумажных денег. Подобные меры несколько оживили американскую экономику, которая страдала от застоя; её сотрясали крупные забастовки, вызванные безработицей и снижением номинальной заработной платы — в среднем на 25%, а в ряде регионов — даже на 50%. В том же 1879 г. в Германии были введены протекционистские тарифы, защищавшие национального производителя. В целом, в мире в период 1870 — 1890 годов выплавка железа выросла вдвое, с 11 до 23 млн. т, в то время как цена на него снизилась вдвое; одновременно выросла выплавка стали — в 20 раз. Цены на хлопок в период 1872 — 1877 годов упали вдвое, а на зерно — втрое (в период 1867 — 1894 годов).

Цифры эти, по моему мнению, не свидетельствуют о том, что кризис был благополучно преодолён, и, тем более, о том, что он закончился уже в 1875 г. Наоборот, рост объёма выплавки железа, обратнопропорциональный цене, свидетельствует о том, что дополнительно выплавленный металл не находил рыночного спроса. Снижение цен на хлеб и хлопок свидетельствует о резком падении платежеспособности широких слоёв населения, что, конечно, способствует революционным настроениям и войнам. Вместе с тем сталелитейное производство, выросшее в 20 раз, явно переживало резкий качественный скачок. Его проще всего связать не столько со строительством железных дорог, сколько с дальнейшим развитием технологий, в частности, с широким внедрением бессемеровского способа выплавки стали.

В этот период появились также более мощные паровые машины и технологии, позволяющие строить большие корабли со стальными корпусами; все флоты мира срочно запустили в серию угрожающего вида броненосцы с крупнокалиберными артиллерийскими орудиями. Это вызвало своеобразный «колониальный бум», подобный «железнодорожному», который получил название неоколониализма, или империализма. Развитые страны спешно бросились захватывать новые территории в Африке, а там, где не имели к ним доступа — проводить передел старых. В конечном итоге, «колониальный пузырь», который не всегда был связан с банкротством тех или иных компаний, но во всех случаях приводил к убыткам и вооружённым конфликтам, поставил мир на грань войны.

Англо-бурские (1880 — 1881 гг. и 1899 — 1902 гг.) и американо-испанская (1898 г.) войны показали, что, как минимум, две страны претендуют на господство в Мировом океане и, соответственно, на прибыли от торговли в его водах — Великобритания и США. Было и третье государство, не с таким мощным флотом, но с самыми сильными в Европе (и в мире) сухопутными войсками. В 1895 г., когда буры отразили нападение отрядов Л. Джейсона, финансировавшийся тогдашним премьер-министром британской Капской колонии С. Родсом, кайзер Вильгельм II послал президенту Трансвааля П. Крюгеру поздравительную телеграмму. Среди буров многие имели немецкие корни, к тому же Германия снабжала их оружием, рассчитывая получить доступ к богатствам недр Южной Африки — золоту и алмазам.

Телеграмма, угрожавшая англо-германской войной, вызвала большой резонанс в международных кругах; в 1899 г., за семь месяцев до начала второй войны с бурами, С. Родс неожиданно посетил Берлин. Он был весьма благосклонно принят Вильгельмом II, который охотно согласился на то, что через земли немецкой Восточной Африки будет проложена железная дорога Кейптаун — Каир. Взамен С. Родс обнадёжил его предложением построить дорогу Берлин — Багдад. Несмотря на то, что трансафриканский проект С. Родса до сих пор так и не завершён, а Багдадская железная дорога была введена в строй только в 1940 г., важно то, что стороны договорились, причём Вильгельму II, отличавшегося исключительной заносчивостью, вполне хватило обязательств частного лица, недавно занимавшего пост в британской колониальной администрации. К императору России Николаю II, например, Вильгельм II обращался запросто: «кузен Ники…». Передел мира, шедший в те годы с неслыханной активностью, имел свою неписаную иерархию.

[1] В более ранних формах общества этим процессам соответствует порча монеты, содержание благородных металлов в которой постепенно уменьшается до размеров, когда она попросту перестаёт считаться платёжным средством.

[2] Последняя форма кризиса характерна для Советского Союза периода «холодной войны».

[3] Французский франк содержал 0,29 г чистого золота. Золотой паритет к началу Первой мировой войны составлял: немецкая марка — 0,36 г, российский рубль — 0,774 г, японская иена — 0,75 г, доллар США — 1,5 г, британский фунт стерлингов — 7,3 г.

Глава 2. Создание Федеральной резервной системы

Я всегда знал, что рождён для чего-то большего

Дж. Рокфеллер

«Колониальный пузырь», пиком которого стала карательная экспедиция в Китай войск Альянса восьми держав в 1900 г., начал понемногу блекнуть уже во время русско-японской войны 1904 — 1905 гг. между двумя недавними участниками Альянса. Война проходила при негласной поддержке Японии Германией и Великобританией и закончилась арбитражем со стороны США. В целом, стало понятно, что зародившийся в последние десятилетия новый тип производительных сил достиг уровня, позволяющего осуществлять передел мира не только за счёт африканских, но и более развитых стран, в частности, Китая и России.

Накопившиеся последствия Долгой депрессии, в первую очередь, обозначившаяся ориентация промышленности ведущих стран на производство морских вооружений, имели развитие в виде стартовавшей в 1906 году «дредноутной гонки»[1]. Строительство мощных военных кораблей, ещё как будто не имевшее связи с будущей войной в Европе, привело к Агадирскому кризису 1911 г., обострившему франко-германские отношения из-за противоречий насчёт дальнейшей судьбы султаната Марокко. В этот момент Антанта (союз Франции и России, к которому присоединилась Великобритания) продемонстрировала свою готовность выступить против Германии единым фронтом.

Уже через несколько месяцев из цепи европейской безопасности было вырвано её слабейшее звено: Италия, на тот момент являвшаяся союзником Германии, начала войну против Турции, захватив Триполитанию, Киренаику и Додеканесы. Поражения турок, а также дороговизна кампании, вызвавшая кризис в Италии, привели к заключению мирного договора, по которому итальянцы выводили войска с занятых территорий; Триполитания и Киренаика (составляют территорию современной Ливии) получали автономию, при распределении административных постов в этих провинциях турки обязывались согласовывать данные вопросы с итальянцами.

Впрочем, ещё до завершения войны с Италией Порту постигла новая напасть: её атаковали войска Болгарии, Греции, Сербии и Черногории, ознаменовав тем самым начало I Балканской войны. «Больной человек Европы», Османская империя, за год утратила большую часть своих владений на континенте; вспыхнувшая тут же между недавними союзниками II Балканская война (к участию в которой они призвали и недавнего врага, Турцию) показала, насколько ненадёжными и вызванными политической конъюнктурой являются новейшие военные союзы. Очевидно, противоречия, требовавшие всеми неправдами расширять собственную территорию, имели целью компенсировать как недостаточность собственной экономики такими экстенсивными средствами, так и стремление разрешить застарелые этнические и религиозные конфликты, для чего современное оружие давало все возможности.

Немаловажно и то, что оружие к тому времени стало настолько дешёвым и простым в применении, что с ним мог управляться практически каждый мужчина после весьма непродолжительного обучения. Одновременно демографический скачок, обусловленный успехами сельского хозяйства (увеличением производства пищи), и индустриальная революция, высвободившая множество рабочих рук, поставляли армии огромное количество рекрутов. Большая европейская война (в дальнейшем известная как Первая мировая) становилась, таким образом, неизбежной.

Англо-бурскую войну 1899 — 1902 годов, русско-японскую войну 1904 — 1905 годов, итало-турецкую войну 1911 — 1912 годов и Балканские войны 1912 — 1913 годов, вследствие указанных выше причин, можно рассматривать как всё нарастающий и постепенно приближающийся к сердцу Европы вооружённый конфликт. Как бы странно это ни прозвучало, но данные войны не были случайными столкновениями и не могут рассматриваться в отдельности от Первой мировой войны, так как составляют её предысторию, а при более широкой трактовке понятий — даже неотъемлемую составляющую.

Наиболее любопытным событием, завершившим данный период, стало создание 23 декабря 1913 г. Федеральной резервной системы США. Это государство ещё не было №1 в международной политике, однако его финансовая и промышленная мощь представляли собой гигантский потенциал; морская же торговля США уже тогда представляла собой значительный сегмент мирового рынка. Создание ФРС можно рассматривать как тревожный симптом: США устанавливали централизованное управление над финансовыми ресурсами, словно готовились к великому испытанию, и это не могло не сказаться на мировой торговле. Торговля — антоним войны, и в условиях, когда морские коммуникации тесно связывают ведущие государства мира, упадок международной торговли неизбежно ведёт к мировой войне.