оя ошибка была в том, что я считала: любовь надо заработать. Заслужить. Конечно, это говорил во мне остров: ничего не достается даром, за все надо платить. Но заслуги тут ни при чем. Иначе любили бы только святых. И я столько раз повторяла эту ошибку.
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир – в зерне песка,
В единой горсти – бесконечность
И небо – в чашечке цветка.
Уильям Блейк
– Морю не прикажешь, – сказал он. – Оно делает что хочет.
Миленькая, с мужчиной жить – одна морока
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир – в зерне песка,
В единой горсти – бесконечность
И небо – в чашечке цветка.
Уильям Блейк
микроскопические кусочки окаменелостей, истолченное в порошок стекло, покоренный камень, осколки невообразимых времен. В песке были люди: любовники, дети, предатели, герои. В нем были черепицы давно снесенных домов. В нем были воины и рыбаки, фашистские самолеты, осколки тарелок и обломки идолов. В нем были восстание и поражение. В нем было все, и он все уравнивал.
Теперь мы смотрели на него по-другому; он был уже не золотой пылью, но пылью веков: в нем были кости, раковины, микро
Лучшая в мире еда, вот. Ползают кругом, прямо-таки просятся на обед. Подержать их с солью, чтобы слизь вышла. Потом на сковородку с луком-шалотом и красным вином. Будешь жить вечно.
