автордың кітабын онлайн тегін оқу Песня
Лена Ди
Песня
После детства, проведенного на просторах австралийского аутбека, привыкнуть к жизни в большом городе было непросто. Весной и осенью здесь дул пронзительный ветер одиночества, и местные жители казались сделанными из иного теста. Они думали одно, а поступали по-другому. Любили на словах и ненавидели на деле. В их компании Харви чувствовал себя гостем. По законам приличия, гостю давно пора было откланяться и оставить хозяев в покое, но вместо этого он продолжал вмешиваться в их жизнь, ища любовь и понимание.
Это книга об адаптации юноши ко взрослому обществу, о формировании и отстаивании собственных моральных принципов, о честности, долге и, конечно же, о любви.
Table of Contents
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 1
«Весенняя песня» неслась вперед. Вернее, спотыкалась, отставала, звучала вразнобой и упорно, уже в который раз за сегодняшнюю репетицию, норовила перейти на тон ниже. Хор юношей Квинс-колледжа бессовестно фальшивил. До конца занятия оставалось полчаса, за ним маячили выходные. Хористы вертелись, смотрели в окно и изнывали от скуки. Напрасно хормейстер останавливалась каждые два такта, чтобы начать снова, напрасно призывала их выпрямить спины и открыть диафрагмы. Предвкушение скорого освобождения от школьных уз было сильнее любого Баха, и остаток репетиции можно было считать потраченным впустую.
Бланш и сама это чувствовала. Несмотря на открытые окна, в аудитории было душно, послеобеденное солнце светило прямо в глаза. Внимание хора ей не принадлежало, теряясь вместо этого где-то в районе вторых теноров. Эти здоровые лбы выглядели сегодня на редкость оживленными. Их подозрительное веселье передавалось остальным и скатывалось по рядам каскадом смешков, перешептываний и заговорческих взглядов.
— Нет, ребята, так дело не пойдет, — опустила руки Бланш. — Прошу вас, соберитесь! Скоро концерт!
Она отвернулась к роялю, чтобы сделать глоток воды, и в этот момент через ее плечо перелетел какой-то серый комок. Комок шлепнулся о рояль, на долю секунды замер и тут же бросился бежать. Нечто серое оказалось крысенком. Видимо, удар его дезориентировал, потому что прежде чем спрыгнуть вниз, он несколько раз пронесся по крышке рояля, потом свалился на клавиатуру и уже оттуда на стул и на пол. Со всех сторон на него обрушились крики, визг, хохот. Возбужденные подростки затопали ногами. В панике крысенок агрессивно выгнул спину, запищал и несколько раз подпрыгнул вверх. Каждое приземление было в нескольких метрах от предыдущего, улюлюкающие парни взвыли от восторга. Они повскакивали со своих мест, некоторые залезли с ногами на стулья. Обезумев, крысенок начал метаться по аудитории кругами. Он бросался под ноги, карабкался вверх по ступенькам, но чьи-то подошвы упорно толкали его обратно, так что он снова и снова оказывался в центре аудитории перед охрипшей от крика Бланш.
Конец сумасшествию положил неизвестно откуда прилетевший ботинок, с громким хлопком припечатавший крысенка к полу. Тот дернулся, вытянул передние лапки, как будто хотел прыгнуть, замер и из его рта вылезли кишки. Они растеклись по полу маленькой кроваво-синей лужей, со стороны похожей на раздавленную сливу. В аудитории моментально стало тихо.
Бланш отшатнулась к роялю. В изумлении посмотрела на труп, потом подняла глаза на подопечных. Те стояли с открытыми ртами. Неожиданная развязка оборвала их веселье на полуноте, и теперь они растерянно смотрели то на Бланш, то на убитое животное.
— Я уберу, — нарушил тишину парень из первого ряда. Он стоял в одном ботинке, точно таком, каким был убит крысенок.
— Да, Харви, пожалуйста, — прошептала Бланш.
Заметив, что парень ищет куда бы переложить труп, она вырвала из клавира первую попавшуюся страницу и, протянув ему, отвернулась, чтобы не видеть, как он будет это делать. Мертвым, крысенок выглядел в два раза длиннее, его хвост и передние лапы не помещались на бумаге. Деловой вид, с которым Харви обул обратно свой ботинок, заставил Бланш передернуться. Она подождала, пока за ним закроется дверь, затем вынула из сумки мокрые салфетки и убрала с пола успевшую запечься кровь.
— Начнем со второй цифры, — могильным голосом скомандовала она, подняв руки. И в этот раз притихшие юноши не посмели ее ослушаться.
С момента поступления Харви Шайна в Квинс-колледж прошел уже месяц. За это время он успел приглядеться к новой школе, но свое место в ней пока не нашел. Слишком солидной была она для него, слишком большая ответственность легла на его плечи: Харви надлежало стать первым представителем их семьи, окончившим полные двенадцать классов.
Эта честь свалилась на него неожиданно, когда девять месяцев назад неподалеку от их фермы у ректора колледжа спустило колесо и взмыленная миссис Симмонс, сорок минут протопавшая по неровной пустынной дороге, постучалась к ним с просьбой о помощи.
— Ну, спасатели к нам долго будут ехать, — пустила ее в дом мать Харви. — Пусть лучше старший сын поменяет. Он в этом деле толк знает.
Рухнувшая на предложенный стул миссис Симмонс согласилась. От долгой ходьбы ее мучала жажда. Она выпила залпом предложенную воду и попросила еще. При этом ее второй подбородок, удобно лежавший на груди, задрожал как застывшее желе и толстые щеки всколыхнулись с ним в такт. Это была женщина с пышным телом и непропорционально маленькой головой. Короткие седые волосы, сейчас взъерошеные и торчащие во все стороны, придавали ее внешности комический вид, сарафан свободного покроя напоминал пыльную цирковую кулису.
Как выяснилось, миссис Симмонс возвращалась в Мельбурн из Айерс-Рок, где проходил лётную практику ее сын. Это был ее второй день в пути, до дома оставалось всего каких-то полторы тысячи километров. После того как она, по совету рекламного щита, съехала с основной трассы, чтобы насладиться красотами туристического маршрута, ее навигатор потерял сигнал. Не встретив ни одной машины, миссис Симмонс долго петляла по проселочным дорогам, потом заметила указатель с названием их фермы, свернула, но не доехав километров пять, проколола переднюю шину. Она оставила машину в тени эвкалипта около длинного забора, за которым паслась отара овец, и пошла искать помощь.
Описанный пейзаж был типичным для здешних мест и этого описания было совершенно недостаточно, чтобы понять, где именно поломалась машина.
— Пейте и сами покажете, — решила мать, бросая сыну ключи от своего джипа.
Харви взял из мастерской домкрат и сел за руль. Миссис Симмонс, кряхтя, опустилась рядом, попыталась пристегнуться ремнем, но тот вылез только наполовину.
— А вы дерните посильнее, а то он заедает, — посоветовал водитель, сам не пристегиваясь.
Лихо стартовав, так что из-под колес вырвалось облако пыли, они выехали со двора. Несмотря на середину зимы, залетающий в открытые окна ветер был теплым, и стоящее в зените солнце заливало песчаную дорогу оранжевым светом. Казалось, она шла прямо за горизонт и, если ехать достаточно долго, можно было выехать за пределы Земли. Непрерывный деревянный забор, сбитый из двух широких горизонтальных досок, ощущение бесконечности только усиливал.
Поездка оказалась недолгой. Уже через десять минут миссис Симмонс, напряженно вглядывающаяся вдаль, издала радостный крик и указала на красную, припаркованную впереди машину. На просторах аутбека ее городская малометражка выглядела игрушечной, как пластиковая машинка без дна в детском магазине. Рядом, за забором, как и описывала горе-путешественница, паслось несколько овец. Они невозмутимо жевали траву и даже не подняли голов, чтобы посмотреть, кому пришло в голову остановиться рядом с их бескрайним пастбищем. За то время, которое понадобились миссис Симмонс, чтобы вернуться с помощником, машину уже успела облюбовать сорока. Недовольно стрекотнув в ответ на попытку согнать ее с капота, она перелетела на крышу и теперь разглядывала незваных гостей с явной враждебностью.
— Хорошо, что я догадалась закрыть окна, — шутливо замахнулась на нее женщина, — а то в салоне могло уже и гнездо быть.
Она посмотрела на склонившегося над проколотой шиной Харви. Он выглядел озабоченным и очень юным. Над его верхней губой виднелся первый темный пушок. Веснушчатая кожа и вьющиеся русые волосы придавали внешности парня детскую мягкость.
— Склько тебе лет? — усомнилась в его силах миссис Симмонс.
— Шестнадцать, — машинально ответил Харви. Дырявая шина занимала все его внимание и, прощупав ее с видом опытного механика, он заглянул под кузов. — Ага, вот и запаска.
Харви вернулся к джипу и принес инструменты. Начал ремонт, и, чтобы время шло веселей, запел себе под нос. Сначала тихо, потом громче. У него оказался на удивление красивый голос: поставленный от природы, тембрально насыщенный лирический тенор. Присевшая в тени машины миссис Симмонс прислушалась.
— Пой, пой, не останавливайся, — махнула она, когда Харви на секунду замолк.
— Что? — переспросил он, сам не заметив за работой, что пел.
— Я говорю, спой еще что-нибудь.
— Так я уже вроде окончил. Только колпачки осталось надеть.
— Это неважно. Лучше повтори еще раз ту песню.
Харви помедлил. Оглянувшись, чтобы убедиться, что прозвучавшая просьба относится именно к нему, он покосился на миссис Симмонс:
— А зачем?
— Господи ты боже мой! Что ж вас всех просить надо! Пой, я сказала! — рассердилась та.
В этот раз голос у него дрожал. Харви казалось, он оказался на сцене, с той единственной разницей, что большинство зрителей были четвероноги и периодически блеяли.
— Громче, уверенней! — скомандовала миссис Симмонс. Она поднялась с земли и, подойдя к Харви, начала отмеривать такт прямо перед его лицом. — Ну-ка, подтянись! Дай мне услышать твой голос! Не стесняйся!
Ее энергия была заразительна, Харви запел наполную. Пухлый кулак миссис Симмонс занимал всего его внимание и, когда тот взметнулся вверх, Харви послушно последовал за ним.
— У-ух! — выдохнули оба одновременно, когда отзвучала последняя нота.
— Молодец, можешь! — похвалила его миссис Симмонс. Она разглядывала Харви так, как будто узнала в нем родного сына. — Значит, шестнадцать. И, кажется, мутация уже завершилась. Очень, очень хорошо!
От суровости, смутившей Харви вначале, не осталось и следа. В прищуренном, с хитринкой взгляде миссис Симмонс играл деловой расчет. Она была довольна и возбуждена.
— Знаешь что, дружок. А давай-ка вернемся с тобой на ферму, — причмокнула она губами.
— Но вам же на шиномонтаж! А он в другой стороне.
— Шиномонтаж подождет. В первую очередь, я хочу поговорить с твоей мамой.
Они вернулись, и в этот раз миссис Симмонс сразу с порога протянула матери Харви свою визитку. Взглянув на нее верх тормашками, Харви увидел выдавленную корону и витиеватую надпись: «Квинс-колледж. С года 1865».
— Мне надо поговорить с вами по поводу вашего сына, — энергично тряхнула она руку матери Харви. — Дело в том, что я являюсь ректором Квинс-колледжа и хочу, чтобы вы привезли сына к нам на прослушивание.
С момента, когда она услышала пение Харви, в миссис Симмонс произошла разительная перемена. Незадачливую путешественницу сменил решительный руководитель. Ее обрюзгшее, тяжелое на подъем тело теперь излучалоэнергию, в низком голосе звучали авторитарные нотки. Было заметно, что она привыкла командовать и не принимала возражений.
По ее словам, Квинс-колледж был привилегированным заведением для мальчиков. Учиться в нем считалось делом престижа, многие родители записывали туда своих сыновей сразу после рождения. Среди выпускников колледжа числились два премьер-министра, несколько парламентариев и бесчисленное число топ-менеджеров крупных компаний. Кроме стабильно высоких академических результатов, гордостью колледжа был хор юношей. Он был хорошо известен в музыкальных кругах, регулярно участвовал в конкурсах, выступал с концертами. Хору постоянно требовались хорошие голоса, тем более такие, как у Харви: чистый, высокий тенор.
— Поэтому я хочу, чтобы вы привезли Харви на прослушивание, — закончила свою презентацию миссис Симмонс.
Они сидели за столом в кухне, с миссис Симмонс во главе. Ее кисти опирались о столешницу, мясистые пальцы были сцеплены в замок. Улыбка доброжелательного бульдога приглашала задавать вопросы.
— Я вас не понимаю, — подала голос мать Харви. — Школа-то в Мельбурне! У черта на рогах! Где он будет жить?
— В нашем общежитии. Там, где живут дети из регионов, сыновья экспатов. В наш колледж, между прочим, приезжают учится и из-за рубежа.
— Сколько же такое удовольствие стоит?
— Дорого, но я думаю, вы можете себе это позволить, — миссис Симмон обвела кухню красноречивым взглядом. Она уже успела составить мнение и о матери Харви, и о размерах их хозяйства. Деньги в этой семье были, но натруженный кулак фермерши зажимал их крепко. Заставить ее потратиться могли либо гарантированная прибыль, либо тщеславие, свойственное всем состоятельным провинциалам.
— Послушайте, я не обещаю, что вашего сына примут в колледж с распростёртыми объятиями, — решила высказаться начистоту миссис Симмонс. — Мы — уважаемое заведение, многие семьи ждут годы, чтобы определить к нам своих детей, и платят за обучение баснословные суммы. Если я предлагаю вам привезти Харви на прослушивание, значит у него действительно есть талант. Его необходимо развивать, и наш колледж может в этом помочь. Это не значит, что его примут просто так, без вступительных экзаменов. Вашему сыну придется пройти прослушивание, произвести впечатление на моих коллег: преподавателей музыки, дирижера, хормейстера. Нам понадобится оценить уровень его академических знаний. И только тогда мы сможем предложить ему место и скидку на обучение. А ее, уж поверьте моему слову, мы даем крайне редко.
Вкрадчивые интонации миссис Симмонс напоминали бесшумное скольжение змеи. Ее цепкий взгляд не отрывался от собеседника, спокойная, негромкая речь заставляла вслушиваться в каждое слово и паузы между ними.
— Я понимаю вашу растерянность, — по-дружески накрыла она ладонью руку мамы Харви. — Не каждый день узнаешь о талантах своих детей. Но вы все-таки подумайте, посчитайте, представьте, какие перспективы открываются перед Харви, и приезжайте на следующих каникулах на прослушивание.
Миссис Симмонс было важно уйти на высокой ноте, поэтому она поднялась со стула, не дожидаясь ответа.
— Ну что ж, Харви, еще раз спасибо за помощь. Очень рада была познакомиться, — с чувством пожала она ему руку.
— Вы можете гордиться своим сыном, — сказала на прощание его матери.
— Дорогу-то найдете?
— Думаю, что да, — с уверенностью ответила миссис Симмонс.
Она уже не сомневалась, что утреннее легкомыслие, заставившее ее отклониться от намеченного пути и потеряться неизвестно где, было не простой случайностью, но Провидением. Если так, то обратная дорога должна былабыть гладкой, как шелк. Ведь то, ради чего она очутилась в этом богом забытом месте, уже было сделано.
Дед Харви Шайна всегда хотел сына. Во-первых, потому что этого хочется каждому мужчине. Во-вторых, чтобы было кому передать дело. Потому что, как не крути, а ферма — дело мужское. Ну какой женщине под силу ежедневно объехать несколько сот километров? Выгнать и загнать обратно в хлев 10-тысячную отару? Принимать роды, следить за качеством шерсти, стричь, отбирать на убой и потом еще общаться с оптовиками, этими тертыми калачами? Нет, как ни крути, тут нужен сын.
Именно так он и сказал своей жене, когда та забеременела:
— Ты это… давай… постарайся.
Жена сделала все, что могла, но р
...