Сталин говорит: “А знаешь почему?
Я знаю, что когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории все это развеет.
Сталин – русский националист, говорят русские националисты.
Сталин – коммунист, говорят коммунисты.
Сталин – мразь и негодяй, говорят мрази и негодяи.
Сталин – русский националист, говорят русские националисты.
Сталин – коммунист, говорят коммунисты.
Сталин – мразь и негодяй, говорят мрази и негодяи.
7 мая в городе Реймсе представители Германии подписали капитуляцию только перед представителями союзников и находившимся при штабе союзников генералом Суслопаровым, который проявил непонимание ситуации. То есть со стороны СССР оказалось совершенно случайное лицо, не облеченное полномочиями[688]. Мелочь, пустяк? Нет, зная о том, что Черчилль планировал операцию «Немыслимое», становится понятен общий замысел. Капитуляция немцев только перед Западом оставляла юридическую возможность Германии присоединиться к борьбе против Востока. Берлин получал официальное право вступить в коалицию против СССР. Только под серьезным нажимом Москвы американцы и англичане согласились повторить церемонию капитуляции уже с участием представителей Советского Союза. Что показательно – на Ялтинской конференции был подготовлен текст соглашения о безоговорочной капитуляции Германии перед союзниками. Его в Ялте подписали Рузвельт, Черчилль и Сталин.
«Но американцы сделали вид, что забыли о существовании документа, который, кстати, лежал в сейфе начальника штаба Эйзенхауэра – Смита. Окружение Эйзенхауэра под руководством Смита составило новый документ, “очищенный” от нежелательных для союзников ялтинских положений. При этом документ был подписан генералом Смитом от имени союзников, а Советский Союз даже не упоминался, будто не участвовал в войне»[689].
8 мая 1945 года немцы капитулировали еще раз – на этот раз перед всей антигитлеровской коалицией. Капитуляция была подписана в ночь с 8 на 9 мая…[69
– Сынок, скажи мне, ты убил царя?
– Нет, мама, не я. Я в то время на фронте был, воевал.
– Поклянись! Поклянись, что не ты, и перекрестись.
Сталин перекрестился.
– Ну, слава Богу, что так… я тебе верю, сынок.
Сталин взял мать за руку, поцеловал ее и, успокаивая, что-то тихо сказал ей по-грузински. Потом повернулся к своим гостям и произнес:
– Вот чистая вера! Такого человека ни обмануть, ни сбить с толку невозможно. Вот вы бы так верили в социализм[583].
Основной смысл противостояния между Сталиным и Троцким заключается в подходах к развитию России. Сталин говорил, что необходимо строить социализм в одной отдельно взятой стране, Троцкий – о необходимости мировой революции. По мнению Льва Давыдовича, социализм в одной отсталой России построить невозможно и поэтому нужно ее использовать в качестве запала и дров для мирового революционного пожара[196]. Это «незначительное разногласие» на самом деле являлось зримой верхушкой огромного айсберга. Речь шла о том, в чьих интересах будет строиться Советская Россия – народа или мировых банкиров, владельцев ФРС и
Один из югославских руководителей Милован Джилас о своей встрече с И. В. Сталиным вспоминает: «Вполне определенно Сталин разрешил вопрос оказания помощи югославским борцам. Когда я упомянул заем в двести тысяч долларов, он сказал, что это мелочь и что это мало поможет, но что эту сумму нам сразу вручат. А на мое замечание, что мы вернем заем и заплатим за поставку вооружения и другого материала после освобождения, он искренне рассердился: «Вы меня оскорбляете, вы будете проливать кровь, а я – брать деньги за оружие! Я не торговец, мы не торговцы, вы боретесь за то же дело, что и мы, и мы обязаны поделиться с вами тем, что у нас есть»[
Сталин давал такую оценку войне в Корее: «Америка не способна вести большую войну. Вся их сила в налетах, атомной бомбе… Американцы – купцы. Немцы в 20 дней завоевали Францию: США уже два года не могут справиться с маленькой Кореей. Какая же это сила? Атомной бомбой войны не выиграть…»
Возможное начало операции «Немыслимое» планировалось на 1 июля 1945 года
