Лан Ань Ни

Время сбросить маски

© Лан А. Н., текст, 2025

© Wizzrd, иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

 

В пути и в пути,

и снова в пути и в пути…

Так мы, господин,

расстались, когда мы в живых.

 

 

Меж нами лежат

бессчетные тысячи ли,

И каждый из нас

у самого края небес.

 

 

Дорога твоя

опасна, да и далека.

Увидеться вновь,

кто знает, придется ли нам? [1]

 

Одно из Девятнадцати древних стихотворений («Ши цзю гу ши») Династии Цинь и Хань (III в. до н. э. – III в. н. э.)

Пролог

На девятых небесах, в обители божеств, есть Сияющая лестница, уходящая далеко-далеко за облака. На солнце ее перила и ступени блестят и переливаются, словно сделаны они из цветного стекла.

Всякий, кто поднимется по ней, увидит Небесное царство во всей красе. Увидит золотые крыши дворцов и пагод, молочно-белую облачную реку, нефритовые сады, просторные павильоны и мраморные террасы.

Но тот, кто поднимется по ней, никогда не спустится вниз. Путь, который предстоит пройти, последний. Это путь для преступников, поправших небесные законы, расторгнувших союзы, которые считались нерушимыми. Как только преступник окажется на последней ступеньке лестницы, сотни молний пронзят его тело. Душа преступника будет низвергнута с девятых небес, он переродится смертным и будет вынужден проживать жизнь за жизнью, борясь с невзгодами, терпя лишения и теряя любимых.

Было время, когда беззаботные девы-сяннюй[2], гулявшие по облакам, из уст в уста передавали одну историю. Они рассказывали друг другу о Цин Минчжу – хозяйке Беззвездного города. Говорили, что она единственная дочь Хранителя Цинлуна, пользующегося особым доверием Небесного императора. Говорили, что она могла вознестись на девятые небеса и командовать одной из четырех армий. Говорили, что трудно было найти того, кто не восхищался ее красотой и талантами. Сам Небесный император обратил на Цин Минчжу свой взор. О чем еще можно было мечтать, если впереди ждут вознесение, новый титул и всеобщее поклонение?

Но Цин Минчжу оказалась высокомерной и глупой. Прекрасное будущее она променяла на позор и безвременную смерть. Говорили, что больше жизни она полюбила Владыку Востока, демона в лазурных одеждах, чей ум был острым, как клинок, речи – сладкими, как цветочный нектар, а сердце таким же холодным, как сине-зеленый огонь очищения. Цин Минчжу принесла священную клятву своего народа – быть верной Владыке Востока до самой смерти и поддерживать его во всем.

Даже наивные девы-сяннюй, чьи жизни не были обременены трудностями, понимали, что она поступила опрометчиво. Разве не привлек ее демон на свою сторону лишь для того, чтобы получить в распоряжение флот Беззвездного города и использовать его в войне с Небесным царством?

Сотни лет жившие в Восточном море цзяожэни поддерживали императора Хуан-ди. Сотни лет Небесное царство защищало народ Восточного моря от чудовищ из морских глубин. Пользуясь своей властью, хозяйка Беззвездного города разрушила все в одночасье, опозорила отца, утратила доверие Небесного императора.

Когда великие демоны потерпели поражение, для Цин Минчжу настало время ответить за свои ошибки. Никто не знал, что с ней будет. Кто-то решил, что хозяйку Беззвездного города осудят и казнят за измену, а ее народ будет вынужден сдаться на милость императора Хуан-ди. Кто-то был уверен, что цзяожэни потеряют огромный флот и все свои богатства. Утратят самое важное – свободу. Кто-то говорил, что накажут всех министров и генералов Беззвездного города. Многие из них лишатся жизней, а члены их семей станут слугами небесных чиновников. А Цин Минчжу не пострадает, ведь Небесный император не перестает восхищаться ею и готов предложить прощение в обмен на жизнь в его нефритовом саду[3].

Но немногие знали, что произошло на самом деле. А те, кто знал, не решаются рассказывать. Лишь некоторые небесные чиновники присутствовали во Дворце Небесной Благодати в тот день, когда Цин Минчжу предстала перед императором Хуан-ди. При ней не было знаменитого оружия, цинлун цзи, используя которое хозяйка Беззвездного города однажды заставила воды Восточного моря подняться ввысь и окропить похожими на иглы солеными брызгами террасы девятых небес. Но ее все равно боялись. Один только взгляд Цин Минчжу внушал трепет. Те, кто видел хозяйку Беззвездного города, единогласно решили, что она действительно красавица. Но нрав у нее и правда вздорный. Поражение не сломило ее, она так и осталась гордой, упрямой и непокорной. Невзирая на гнев императора Хуан-ди, она объявила, что отказывается от титула хозяйки Беззвездного города, а ее народ никогда больше не подпишет неравноправный договор. Цин Минчжу заявила, что божества лишь использовали цзяожэней, желая контролировать Восточное море – ворота Запредельного края.

– Жизни моих подданных более не будут разменной монетой, я же не стану игрушкой в чужих руках, – заявила она, не обращая внимание не потемневшее от ярости лицо императора Хуан-ди и на задрожавших от ужаса придворных. – Я желала счастливого и свободного будущего для своего народа, потому и разорвала соглашение, которое в Небесном царстве не торопились исполнять. Я готова заплатить жизнью за свое решение. Но кто из небесных генералов ответит за то, что, обещая помощь, бросил нас один на один с чудовищами? Никто не хочет платить, – вздохнула Цин Минчжу. – Вы никогда не признаете свои ошибки. Пусть Небеса услышат меня и рассудят нас. Я нарушила соглашение, и мой народ поддержал это решение. Я понесу за него ответственность. Я готова тотчас же подняться по Сияющей лестнице и принять наказание, но более никто не должен пострадать.

Говорили, что Небеса услышали хозяйку Беззвездного города и подали знак: ей нести ответ, но после ее смерти даже сам император Хуан-ди не сможет судить цзяожэней.

* * *

Никто не остановил Цин Минчжу, не встал на ее защиту. Даже Хранитель Цинлун не пожелал проститься с дочерью у Сияющей лестницы. Только небесный принц, Ло Юншэн, осмелился прийти, но, увы, помочь Цин Минчжу он не мог.

– Ваше Небесное Высочество, будет лучше, если вы как можно скорее уйдете. Ваш отец разгневается, если узнает, что вы были здесь, – заметила девушка, когда принц вцепился в ее рукав и резко потянул назад, не позволив ступить на первую ступеньку. Ее строгие глаза цвета штормового моря встретились с его печальными темными глазами. Юный принц тут же выпустил рукав и понурился.

– Все это неважно, госпожа Минчжу, – проговорил он.

Цин Минчжу не видела Ло Юншэна много дней и не могла не отметить, как сильно он изменился. Не только стал выше ростом и взрослее, он еще и сильно похудел, осунулся настолько, что глаза на белом лице казались огромными. Цин Минчжу жалела его. Уж она-то знала, каково это – терять близких. После смерти сестры принц Ло Юншэн почти не появлялся во Дворце Небесной Благодати. Император Хуан-ди пожаловал сыну титул Повелителя судеб, и Ло Юншэн, пожелав носить траурные одежды пять столетий, все время посвящал изучению страниц судьбы.

– Я сочувствую вашей утрате, Ваше Небесное Высочество! – сказала Цин Минчжу совершенно искренне. Она помнила небесную принцессу ласковой девочкой, которая всегда заботилась о младшем брате. Дети Небесного императора были очень дружны. Прежде, наблюдая за ними, Цин Минчжу жалела, что у нее не было ни братьев, ни сестер. Несчастный Ло Юншэн! Он обрел дар предвидения, но стал Повелителем судеб слишком поздно и не смог предупредить сестру об опасности.

– Госпожа Минчжу, несмотря ни на что, вы все еще добры ко мне. А я… а я так ничего и не смог для вас сделать, – тяжело вздохнул Ло Юншэн. Его лицо исказило страдание. – Небесные генералы и чиновники задолжали Беззвездному городу. И вовек мы не сможем расплатиться. Потому отец-император не пойдет против воли Небес и не станет притеснять цзяожэней. Ваш народ впредь будет свободен. Я отчетливо это вижу.

– В таком случае мне больше не о чем волноваться, – улыбнулась Цин Минчжу, но тут же ее добрая улыбка померкла. – Теперь мне пора идти, Ваше Небесное Высочество, настало время проститься.

Ло Юншэн глядел на нее во все глаза. Девушка выглядела такой спокойной. Неужели она совсем не боялась?

– Нет, подождите! – Небесный принц снова вцепился в ее рукав. Ло Юншэн не знал, как объяснить, какие следует подобрать слова. Но он должен был рассказать, предостеречь! – Госпожа Минчжу, я видел кое-что еще. И это очень важно! Важно для вас! Важно для трех миров! Тот, кого вы потеряли, однажды вернется.

Цин Минчжу отшатнулась.

– Увы, это невозможно! – услышал небесный принц ее горестный вздох. – Его душа сгорела дотла.

– Нет, я знаю, о чем говорю! Темная звезда Владыки Востока вновь появится на небосводе. Демон в лазурных одеждах вернется в Запредельный край, он снова поведет за собой неиссякаемую армию. Но вы в то время уже будете в Тянься. Вы к тому моменту проживете немало человеческих жизней. Он останется прежним, но вы изменитесь. Сердца смертных полны сомнений. Я боюсь, если вы встретитесь с Владыкой Востока в будущем, все будет не так просто. Если вы встретитесь вновь, то можете оказаться по разные стороны. И это приведет к трагедии! Но если бы вы смогли вспомнить… Если бы вы смогли поддержать его…

По щекам Цин Минчжу потекли слезы. Они капали на мраморную террасу и обращались жемчужинами. Прежде она была такой уверенной в себе, такой бесстрашной, а теперь выглядела хрупкой и уязвимой.

– Вы подарили мне надежду, Ваше Небесное Высочество, с которой будет трудно расстаться и на пороге Сияющей лестницы. Я не смею мечтать о новой встрече с господином. Если ему и правда суждено вернуться, он непременно поднимется к синим облакам[4]. Я же навсегда останусь на земле. Но даже если в будущем мне не суждено повстречать господина, мне не о чем тревожиться, если он будет свободен и счастлив. Только бы он был свободен и счастлив!

Она с надеждой поглядела на Ло Юншэна, но небесному принцу было нечего сказать. Он рассказал обо всем, что знал. Ему оставалось лишь наблюдать, как Цин Минчжу, утерев слезы, начала восхождение по Сияющей лестнице. Ее длинные волосы трепал ветер. Она ни разу не обернулась, она смотрела только вперед. Спина Цин Минчжу была прямой, а шаги – уверенными. К груди она прижимала шпильку, украшенную синими драгоценными камнями.

* * *

Как только в небе засверкали молнии, Ло Юншэн закрыл глаза. Меж его бровей пролегла глубокая складка. В кулаке он сжимал полночную жемчужину – последнюю слезу Цин Минчжу.

– Наступит благоприятное время, и я верну жемчужину владелице, – решил небесный принц. – Когда госпожа Минчжу вновь повстречает Владыку Востока, ей тоже потребуются вся сила, все воспоминания. Надеюсь, тогда я буду знать много больше, надеюсь, тогда я смогу помочь ей! – Услышав грозные раскаты грома, Ло Юншэн содрогнулся всем телом. – Клянусь перед Небесами, что в будущем, когда равновесие в очередной раз нарушится, у меня будет достаточно мужества для борьбы, достаточно влияния, чтобы остановить отца-императора!

Горячий ветер трепал рукава белого одеяния принца. Над его головой облака закручивались в фиолетовый водоворот.

* * *

Еще долго будут говорить, что история эта о том, как дочь бога полюбила демона и тем самым обрекла себя на погибель. Но Повелитель судеб знал: все было не так просто.

История повторится в далеком будущем, но каким на этот раз будет ее финал?

Глава 1

Достичь двух целей одним усилием

– Наш генерал Сян Юань-да – самый красивый мужчина в трех мирах! – перешептывались духи персикового леса. Они были взволнованы и воодушевлены. Их ласковые голоса бродили меж деревьев, но самих духов нигде не было видно.

– Это правда! Кто увидит его лицо, никогда не забудет! Его черты совершенны, а в глазах вечно бушует пламя костра. Как жаль, что даже сюда, в Неувядающий лес Владычицы, он обычно является в маске!

– Сестрицы, птичьи духи, вернувшиеся из Запредельного края, нащебетали мне, что младший брат генерала лицом очень на него похож! А еще, пусть Владыка Востока и не такой статный и сильный, как наш генерал, он все равно исключительно хорош собой, элегантен и обходителен!

– Было бы прекрасно увидеть его хоть раз!

Услышав голоса духов в шелесте листвы, Владычица Запада криво улыбнулась, а генерал Сян Юань-да чуть нахмурил брови.

Необычайно холодный ветер, ворвавшийся в лес, закружил и разметал лепестки персиковых цветов. То ли испугавшись холода, то ли заметив наконец Владычицу Запада и ее генерала, духи умолкли. Деревья, казалось, все разом вздохнули и осыпали плечи демона в алых одеждах лепестками. Си Ванму тут же их стряхнула и вытащила несколько цветов персика из его волос. На этот раз Сян Юань-да явился в лес без маски. Его щеки оставались бледными, несмотря на мороз.

Стояли летние дни, но погода в горах стремительно менялась в худшую сторону. Лютый холод подступал к границам Байху, и от него не могло спасти даже пламя огненной реки. Белый страж не раз видел неподалеку от Ледяной Цитадели ту-бо – горных чудовищ. Как и ожидалось, несчастья вплотную подошли к порогу Байху. Владычица решила в скором времени призвать ко двору демона в черных одеждах, Чжун Шигуя, войска которого недавно сошлись в жестоком бою с первой небесной армией. Чжун Шигуй, славившийся жестокостью и необузданностью, с древних времен укрощал чудовищ и был готов встать на защиту Юду[5] от порождений Великого Хаоса. Но пока он был слишком занят на северо-восточной границе Байху и Запредельного края, и столицу обороняли лучшие войны Сян Юань-да. Также его личная стража охраняла все входы и выходы из Земель Беспомощности, где продолжали бесноваться мертвые. Чем ближе истинное зло подступало к Байху, тем сложнее было контролировать неиссякаемую армию. Генерал так и не вернул жетон власти Чжоу Синьчжэ, ведь тот был слишком слаб, чтобы долго удерживать голодных призраков в повиновении. В скором времени Владычице Запада придется запечатать врата, ведущие в Земли Беспомощности. Но и это будет лишь временной мерой.

Все чаще Сян Юань-да чувствовал тревогу. Если не восстановить равновесие, призраки вырвутся из Земель Беспомощности и наводнят Байху. И, в конце концов, три мира погрузятся в хаос. Но, казалось, беспокоился об этом только демон в алых одеждах. Его старшие братья собирались править мрачной водной пучиной, коей станут три мира после катастрофы. Наконец-то великие демоны обретут абсолютную власть! Владычица Запада и Император Небес отчаянно стремились уничтожить друг друга, спешили нанести поражение, пока три мира еще целы. Для них, одержимых желаниями, не было ничего важнее победы, победы любой ценой. О том, что будет дальше, они оба предпочитали не думать.

– Все больше небесных чиновников Хуан-ди стремится призвать во Дворец Небесной Благодати, – проговорила Си Ванму. Закутанная с ног до головы в длинный, тяжелый плащ Сян Юань-да, она, опираясь на руку генерала, медленно шла по ковру из цветов персика. – Помнится, после великой войны многие небесные боги выбрали вторую судьбу и переселились в Тянься. Хуан-ди никак не мог им помешать и не посмел удерживать. Теперь же все изменилось.

– Императору Небес незачем было их удерживать. Он никогда не испытывал недостатка в придворных. Вознестись на девятые небеса – не это ли главное желание бессмертных и людей? – заметил Сян Юань-да. В его голосе ощущалось презрение. – Вечно жить в золотых небесных чертогах и иметь множество восторженных почитателей. Как бы долго ни шла война и сколько бы небесных ни было отправлено на погибель их императором, желающих вознестись меньше не становится.

– И все же неудачи на поле боя не могут не волновать Хуан-ди. Мы[6] уверены, он непременно принудит всех небесных с двойной судьбой вернуться. Мы не можем этого допустить.

– Ты желаешь привлечь кого-то из них на свою сторону, Владычица? – спросил Сян Юань-да. Си Ванму сощурилась.

– Если и не привлечь, то не допустить их возвращения на девятые небеса. Возможно, пришло время воссоединиться с давними друзьями и собрать старые долги. Те из небесных чиновников, кто пожелает увидеться с нами, будут приняты в Неувядающем лесу. А если они приведут бессмертных последователей и смертных почитателей, будет еще лучше. В этом году, несмотря на погоду, персики бессмертия созреют рано.

Эти слова удивили генерала. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как Си Ванму, в ту пору еще наместница Байху, даровала гостям персики из Неувядающего леса. И бессмертные, и смертные жаждали получить это бесценное сокровище из рук богини. Первые, съев чудесный плод, приближались к вознесению на девятые небеса, вторые – обретали бессмертие. Но с тех пор, как в Байху поселились демоны, Неувядающий лес был закрыт для всех, кроме самой Владычицы и ее генерала.

Что же… Си Ванму не удовлетворяли только победы на поле боя, она желала лишить Хуан-ди всякой поддержки. Прежде она говорила, что никогда не создаст союз с небесными, никогда не доверится им, но все же передумала.

– В тот день, когда небесные чиновники явятся в Байху, мы желаем, чтобы ты был подле нас. Мы знаем, Юань-Юань, ты не любишь церемонии и не вмешиваешься в дела двора. Но в трудный час ты особенно нужен нам. Ты не просто наш генерал. Все должны видеть, что мы едины в борьбе с Императором Небес.

Сян Юань-да согласно кивнул. В любом случае у него не было выбора. Владычица Запада желала запугать гостей, а демон в алых одеждах лучше всего подходил для этого дела. Он никогда не стремился к власти в Байху, и все титулы, которые были ему дарованы, не имели значения. Сян Юань-да были нужны поддержка Владычицы Запада и ее абсолютное доверие. Пока она будет его союзницей, демон в золотых одеждах Ши Вэнь-е не вернется в Байху и не попытается взять младших братьев под контроль.

Одну несвободу Сян Юань-да променял на другую. Но он был уверен: даже будучи одержимой жаждой мести, Владычица Запада не так опасна, как его первый брат.

– Сдалаю, как прикажешь. Но до того момента я должен остаться в лагере. Нельзя упустить благоприятное время. Силы второй небесной армии на исходе, и ей некому прийти на помощь. Я получил донесение, что Император Небес был вынужден разделить четвертую армию и отправить ее солдат сражаться с чудовищами. Он даже вернул Цинлуну жетон командующего. Четвертая армия не сможет присоединиться ко второй, а первая армия увязла на северо-востоке. Самое время преодолеть последний перевал Туманной гряды и захватить западный уезд Запредельного края.

– Мы верим, Юань-Юань, ты достигнешь успеха. И потому мы хотим поручить тебе еще одно важное дело, – заявила Си Ванму. Она остановилась, и одарив генерала ласковой улыбкой, сжала его ладонь. Услышав эти слова, Сян Юань-да сощурился. Даже самая нежная улыбка этой женщины не предвещала ничего хорошего. Что она задумала? Он слишком хорошо знал Владычицу Запада. В последнее время она часто испытывала его терпение. Си Ванму была очень осторожна. В чем она его подозревала?

Генерал выслушал Владычицу с непроницаемым лицом и бровью не повел. А ее темные, глубокие глаза неотрывно смотрели на него, все подмечая. Ее маленькая ладонь казалась ледяной по сравнению с его горячими пальцами.

– Владычица, мой младший брат едва ли подойдет для этого дела. Он неопытен и может совершить непопровимую ошибку. Как можно доверить мальчишке столь важные переговоры?

– Ты несправедлив к нему, Юань-Юань, и слишком строг, – покачала головой Си Ванму. В ее глазах вспыхнули, но мигом погасли задорные искры. – Мы слышали, что юный Владыка Востока умен и осторожен. Народ Запредельного края принял его и внемлит каждому слову, а наместники были вынуждены склонить перед ним головы. Владыка Востока за короткий срок смог добиться успеха. Он не разочаровал и уже может послужить нам. Но если ты не желаешь вмешиваться, мы отдадим приказ Чжун Шигую все подготовить.

Пальцы Сян Юань-да дрогнули. Она так угрожала ему? Но почему? Она решила использовать пятого брата против него? Или, на самом деле, это пятый брат был в опасности?

– Нет, второй брат слишком неосторожен. Нельзя, чтобы он все испортил. Его действия могут привести к хаосу на наших рубежах. Я исполню твой приказ, Владычица.

Си Ванму поджала губы. Сян Юань-да не показал беспокойства, но она знала его лучше, чем кто-либо другой. Генерал никогда не был близок с братьями, напротив, он не доверял им и от каждого ждал удара в спину. Вэнь-шэни были разобщены, и некому было собрать их вместе. Это устраивало Владычицу Запада. Но что-то в Сян Юань-да изменилось. Слишком уж пристально он следил за младшим братом. Защищал его, скрываясь в тени. Зачем? Что вэнь-шэни замыслили за ее спиной? И как юному Владыке Востока так быстро удалось привлечь главнокомандующего Байху на свою сторону?

Ветер закружил лепестки персика у их ног. Строгие глаза Си Ванму неотрывно глядели в холодные и пустые глаза Сян Юань-да. Демон в алых одеждах выдержал ее тяжелый, пронзительный взгляд, остался таким же невозмутимым, как и всегда, но тревога его лишь усилилась.

– Духи Неувядающего леса любуются тобой, Юань-Юань! – вдруг покачала головой Си Ванму, и ее губы изогнулись в грустной улыбке. – Множество девичьих глаз наблюдает за тобой. Куда бы мы ни отправились, нигде не побыть с тобой наедине. Повсюду чужие глаза и уши.

– Все это неважно, Владычица, – проговорил он устало.

– Нет, ты не прав! Сердце любой девы забьется чаще, стоит ей только взглянуть на тебя. Твоя красота – наше проклятие! Нам это совсем не нравится!

Сян Юань-да без слов надел красную маску, и духи персикового леса разом разочарованно вздохнули. Ох уж эти женские причуды! Разве так важно, кто смотрит на него? Ему все равно нет до этого никакого дела.

Си Ванму, все так же грустно улыбаясь, взяла его за руку и потянула за собой. Она не отдала более ни одного приказа и говорила лишь о пустяках. Казалось, генерал прошел ее проверку. Ах, если бы только Сян Юань-да мог знать наверняка, что на уме у этой опасной женщины!

* * *

За пределами Неувядающего леса в короткий срок выросли огромные сугробы. Огненная птица Жуи сидела на краю обрыва и чистила перья. Искры летели в разные стороны, оставляя подпалины на снежном полотне. Сян Юань-да пошевелил пальцами, и весь снег мигом растаял. Маленькие, изящные ножки Владычицы Запада теперь ступали по теплой земле. Жуи, завидев хозяина, послушно опустила крыло, и Сян Юань-да помог Си Ванму взобраться за спину птицы.

– Ты не полетишь с нами? – голос Владычицы был полон разочарования.

– Вечереет, я должен вернуться в лагерь к ночной атаке. Жуи отнесет тебя во Дворец Вечного Спокойствия. Остерегайся холода, Владычица, и береги себя.

– И ты тоже береги себя, – попросила она, ласково касаясь его плеча, – не забывай писать нам. Вечная жизнь, бесконечная борьба и столь долгая разлука. Таков наш удел. Наше сердце всегда тоскует по тебе!

Но разве Сян Юань-да это заботило? Его собственное сердце было мертво. Уже очень-очень долго он ни к кому не был привязан, ни о ком и ни о чем не заботился, он был свободен от страстей. Владычице Запада это было выгодно. Демон в алых одеждах был ее разящим клинком, он должен был служить только ей, должен был сокрушить Небесное царство во имя ее мести.

Но если бы его сердце ожило, смог бы он полюбить ее? Владычица Запада отчаянно желала, чтобы он любил ее, но и страшилась этого. Однажды вместо любви она уже получила ненависть, вместо радости – горе, вместо счастья – одиночество. Пусть лучше генерал останется потухшим угольком в ее ладонях. Пусть и впредь будет ей верен. Но что… что же в нем изменилось, что он задумал?

* * *

– Что ей на самом деле нужно от сяо Ланя? – размышлял Сян Юань-да, обратив взор в небеса. Он был уверен: у пятого брата достаточно времени, чтобы освоиться в Запредельном краю, подготовиться. Но тут Владычица внезапно решила нанести удар. Генералу придется очень постараться, чтобы сохранить жизнь пятого брата!

Снежинки опускались на плечи Сян Юань-да и таяли, лишь коснувшись алого одеяния. Генерал сомкнул пальцы на рукоятке клинка.

– Ох беда, беда! – вздыхали духи Неувядающего леса. – Владычица сердится, а наш генерал встревожен! Что же будет дальше?

* * *

В столице Инь Сун Жулань поселился в Павильоне Золотого Лотоса, построенном на острове посреди самого большого из городских озер. Попасть на этот остров можно было лишь по воде. Прежде, правда, с большой землей его соединяли десять мостов. Теперь же мосты были подняты, а охрана Павильона усилена десятикратно. Наместники, вопреки желанию Сун Жуланя, приказали стеречь его круглые сутки.

Днем озеро выглядело совершенно обычно, но ночью десятки золотых лотосов раскрывали лепестки и озаряли темную воду сиянием. Казалось, остров парил в ореоле золотого света. Эти дивные цветы так напоминали фонари!

Когда на Инь опускалась ночь, слуги наглухо закрывали оконные ставни. Только в покоях Сун Жуланя они оставались открытыми, и ночью в просторных комнатах было светло как днем. Ранним утром золотые лотосы закрывали лепестки и погружались в глубокий сон. Павильон окутывал белый туман, а слуги поспешно зажигали фонари, чтобы в покоях Владыки Востока было все так же светло.

Каждый новый день Сун Жуланя был расписан по часам. С утра до позднего вечера юноша был вынужден принимать участие в многочисленных церемониях. Вместе с наместниками он посещал храмы, дабы преклонить колени перед алтарями основателей великих семей. Он встречался с уездными хоу[7], с чиновниками и сельскими старостами. Ему, как единственному повелителю Запредельного края, надлежало посетить все девять уездов и в каждом вольном городе предстать перед народом.

Если Сун Жулань оставался в столице Инь, то в Час Дракона[8] пил чай с Лун-ваном, повелителем драконов, после принимал небесных послов и чиновников из Юду, потом вместе с наместниками вершил суд в Зале Совета. А по ночам принц бодрствовал и корпел над многочисленными документами – донесениями и прошениями, изучал Пятикнижие законов Запредельного края, карты местностей и планы городов.

От него ждали слишком многого! Духи Запредельного края не желали ждать, когда их юный повелитель всему научится. Они хотели видеть его прежним – решительным и могущественным хозяином Восточного дворца. Им не было дела до того, что Сун Жулань еще не вернул всю былую силу и все воспоминания. Решения, от которых будет зависеть судьба целой страны, нужно было принимать уже сейчас.

– Сяо Лань, доброе утро! Хочешь пирожные из каштанов? Очень вкусные! Эй, Высочество, ты живой?

Услышав голос Чжао Вэйнина, Сун Жулань поднял руку и помахал другу. Пальцы юноши были испачканы чернилами, а сам он положил голову на стол и выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

– Эй, ты ел? – забеспокоился Чжао Вэйнин.

– Угу, – пробормотал Сун Жулань. Он поднял голову и печально поглядел на друга. Во внутренних покоях принц привык ходить без маски, потому нетрудно было заметить, как осунулось его лицо. Синяки под его глазами были больше самих глаз.

– А ты спал? – еще сильнее заволновался Чжао Вэйнин. Он никогда не просил друга в своем присутствии надевать маску и утверждал, что у него слишком большой запас удачи. Украсть ее всю просто невозможно! Сун Жулань сначала спорил, но потом перестал. Бесполезно!

– Угу. Спал.

– Что-то непохоже, чтобы ты ел и спал в последние дни, – Чжао Вэйнин свободной рукой взлохматил свои волосы. – Хей, не забывай, что еще смертен! Не будешь есть и спать, помрешь. А тебе это не надо. Вот, погляди, какие пирожные! Тетушки госпожи Ли Мэй сами испекли. Я давеча слопал целую чашу. Попробуй! Может, аппетит вернется.

Чжао Вэйнин устроился за столом напротив Сун Жуланя, пододвинул к себе стопку прошений, аккуратно перевязанных шелковыми ленточками, чернильницу и кисть и поставил чашу с пирожными рядом с Сун Жуланем.

Тот заправил за уши распущенные волосы, облизал потрескавшиеся губы и с грустными видом уставился на еду. За последние дни принц так устал, что по утрам даже не находил в себе сил расчесать волосы. Он просто стягивал их концы лентой. Во второй половине дня Сун Жулань должен был присутствовать на очередной встрече с наместниками в Зале Совета. К этому мероприятию его оденут и причешут слуги. И пусть принц к этому еще не привык, он охотно принимал чужую помощь. Он был совершенно измучен, а самостоятельно облачиться в роскошные, тяжелые одеяния Владыки Востока было не так-то просто.

– Так много бумаг! Вон та стопка выше твоей головы и выглядит так, будто вот-вот рухнет и придавит тебя! – покачал головой Чжао Вэйнин. – Это ужасный конец для Владыки Востока – оказаться погребенным под горой прошений. Подожди-ка, сейчас ее перетащу. – Сун Жуланю оставалось только наблюдать, как друг делит высокие стопки документов на несколько частей.

«Хм, если разложить их все, можно занять весь Павильон Золотого Лотоса», – подумал Сун Жулань, вздохнул и протер воспаленные глаза. Он столько работал, не позволял себе уснуть, но прошений становилось все больше и больше.

– Сяо Лань, тебе не кажется, что наместники не занимались государственными делами последние лет сто? А в тебя они вцепились, потому что именно на тебя, безотказного бедолагу, можно переложить самые скучные обязанности, – усмехнулся Чжао Вэйнин. Он быстро завершил перестановку и снова устроился напротив друга. – Нельзя так себя мучить! Может, все-таки согласишься взять помощника?

– Я не осмелюсь, – вздохнул Сун Жулань. – Неизвестно, с кем придется иметь дело. Наместники наблюдают за мной. И без того следят за каждым шагом. Будет лучше, если сам во всем разберусь.

Принц не питал иллюзий относительно наместников и не мог всецело доверять им. Все они были исключительно хитрыми и коварными. Все они преследовали свои цели. Владыка Востока был нужен им, чтобы усмирить и сплотить народ, но во всех делах они пытались контролировать его. Что Сун Жулань мог им противопоставить? Пока они были гораздо сильнее его.

– Хм… понимаю… но все равно это слишком много для одного! А времени в обрез! Давай я помогу, согласись уже, а то я устал предлагать.

– Не хочу втягивать в этот кошмар кого-то еще, – покачал головой Сун Жулань.

– Ты эту чушь затолкай поглубже и забудь! – потребовал Чжао Вэйнин. – Я же сам предлагаю помощь. Или… ты думаешь, что я слишком глупый и сделаю только хуже?

– Я этого не говорил.

– Конечно, я не так хорош, как ты. Ты сын Сун-вана, самого просвещенного среди правителей Чжунго. Тебя обучали величайшие мудрецы нашего времени. Но я, как и ты, учился с малых лет. Ага, не ожидал? – усмехнулся Чжао Вэйнин. – Да, долгие годы я живу, как простолюдин. Но когда-то матушка пристально следила за моим обучением и наказывала по всей строгости, если я отлынивал. Она была возмущена тем, что мне больше нравилось висеть на деревьях, как обезьяне, и лазать по крышам. Кто бы мог подумать, что эти навыки мне пригодятся куда больше, чем каллиграфия и заучивание древних текстов! – улыбка внезапно сошла с лица юноши, а глаза погрустнели. – Но тем не менее… я еще не все позабыл. Помочь тебе с прошениями точно смогу.

– Ты всегда становишься печальным, если речь заходит о твоем прошлом, о твоей семье, – заметил Сун Жулань, – тебе не нужно заставлять себя, чтобы объяснить мне…

– Забудь! – покачал головой Чжао Вэйнин. – На самом деле… нечего вспоминать. Матушка умерла, когда мне было десять, и в тот же год я покинул дом. С тех пор прошло одиннадцать лет, потому многое стерлось из памяти.

– Ага! Проболтался! Так ты старше меня всего на год! И при этом постоянно поучаешь! Как не стыдно!

– Лучше слушай меня! Я плохого не посоветую, – заявил Чжао Вэйнин.

Они оба умолкли на некоторое время. Чжао Вэйнин теребил ленточку, которой было перевязано одно из прошений. Он хмурился.

– Если ты так сильно скучаешь по дому, быть может стоит?..

– Нет, сяо Лань. Это лишнее, – оборвал друга Чжао Вэйнин. – Если бы моя мама была жива, все было бы по-другому. Впрочем, тогда я бы никогда не ушел, я бы заботился о ней, как и положено почтительному сыну. А так… те, кем я дорожу, либо рядом со мной, либо я всегда могу с ними связаться, – его лицо стало еще печальнее, а глаза будто заволокла пелена. Кто бы мог подумать, что у такого жизнерадостного человека, как Чжао Вэйнин, могло быть мрачное прошлое! – Моя мама хотела повидать мир, но у нее не было такой возможности. Всю жизнь она была заперта в доме: сначала в доме отца, а потом – мужа. Я же за эти одиннадцать лет побывал во многих царствах Тянься, а теперь оказался в Запредельном краю. Я о многом смогу рассказать матери, когда встречусь с ней у Желтых источников.

– Не говори о таком! И даже не думай! Твое время придет не скоро.

– Я и не думаю, – отмахнулся Чжао Вэйнин.

Сун Жулань подумал о своей матери, собрал воедино те немногие обрывочные воспоминания, которые у него остались. Вспомнил себя совсем маленьким, но уже усердно выводившим иероглифы на поверхности бамбуковой таблички. Матушка часто навещала его, угощала сладостями и, наблюдая за тем, как он занимается, время от времени гладила по голове.

«Мой Лань’эр – умница!» – ласково говорила она.

Для нее он не был демоном, приносящим несчастья. Для нее он был просто ребенком.

Сун Жулань так ждал мать. Всегда так ждал ее! Не переставал ждать, даже зная, что она больше никогда не придет. Если бы только он не отнял всю удачу своей матушки! Ему и дальше придется жить с неподъемным грузом вины. Но в чем же винил себя друг?

– Брат Вэйнин, понимаю, есть то, чем трудно поделиться с другими. Но решение всегда за тобой. Мне можешь рассказать все, что угодно. Я выслушаю и постараюсь помочь. Или хотя бы утешить. Мы ведь с тобой братья!

– Спасибо тебе, сяо Лань! – криво улыбнулся Чжао Вэйнин.

Они снова умолкли на некоторое время. И каждый думал о своем.

– Если бы матушка была жива, то непременно бы пожелала познакомиться с тобой. Ты бы ей понравился, ведь она была такой же ученой, как ты. Моя мать была удивительной женщиной! – вдруг проговорил Чжао Вэйнин. В его голосе чувствовались столь сильная любовь и столь глубокое горе, что человеческое сердце Сун Жуланя начало болеть. Ему стало особенно жаль друга. – За год она могла прочитать столько книг, сколько я не осилил бы и за десять лет. Матушка приглашала в наш дом лучших наставников – ученых из Ци и Чжао. У нее был прекрасный почерк, и на любой вопрос она могла с легкостью дать ответ. Если бы чусцы не завоевали Царство Юэ, моя мать носила бы титул принцессы. И ей не пришлось бы выходить за отца, который всего лишь хотел наследника, владеющего кровавым узором, – Чжао Вэйнин так сильно сжал кулаки, что суставы хрустнули. – Ей бы не пришлось слушаться его во всем и терпеть несправедливость. Не пришлось бы каждый день и каждую ночь бояться за мою жизнь, защищать меня от старших братьев и от их матерей. Она стольким пожертвовала ради меня, а я не смог ее защитить! Самое страшное, сяо Лань, это чувствовать себя бесполезным!

Ох уж эта жестокость смертных! Среди них есть те, кто за столь короткую жизнь совершили немало зла! Впрочем, Сун Жулань узнал, что духи так же несправедливы друг к другу, как и люди.

– Брат Вэйнин, ты не должен винить себя! Тогда ты был ребенком. И хорошо, что ты смог покинуть дом отца. Могу только представить, сколько трудностей тебе пришлось пережить, пока ты странствовал по Тянься. И как усердно ты трудился, чтобы выжить. Но, по крайней мере, те люди, которых трудно назвать родственниками, не могут до тебя добраться. Теперь я понимаю, ты скучаешь по матери и сердишься на отца, поэтому не хочешь рассказывать о своей семье. Госпожа Ли Мэй то и дело начинает расспрашивать. Прости ей любопытство, она же ничего не знает!

– Меня это совсем не тревожит, – вновь отмахнулся Чжао Вэйнин. Он уже успокоился.

– И тебя не пугает возвращение в Царство Чу? Когда мы отправимся в Лес голодных призраков…

– Ничего такого! На самом деле… в Царстве Чу очень красиво! Река Цзян[9] вьется, как лента, вода в озере Тайху[10] очень чистая и теплая, а неподалеку стоит город Хэлюйчэн – место, где родилась моя мама. Я бы хотел вновь все это увидеть… Только вот лучше нам не привлекать внимание и держаться подальше от столицы.

– Думаешь, кто-то может тебя узнать? – заволновался Сун Жулань.

– Нет, это ты можешь привлечь ненужное внимание. Да и госпожа Ли Мэй тоже…

– Что ты имеешь ввиду? – нахмурился Сун Жулань.

– Вана интересует все необычное, а еще те, у кого редкие способности. Он окружил себя гадателями, которые проводят странные ритуалы. Когда я был ребенком, отец часто брал меня во дворец, и я видел… всякое. Трудно объяснить! – Чжао Вэйнин скривился. – И поныне много разных слухов ходит. Нам следует быть осторожными. И еще боюсь, я не смогу часто использовать кровавый узор. Если кто-то заметит, проблем не оберешься… У теневой стражи много шпионов.

– Что еще за теневая стража?

– Глаза и уши вана. Люди моего отца. Защитники правящей семьи. Их не видно и не слышно, они незаметны, но обо всем знают и все подмечают. В последних двух поколениях семьи Чжао только я владею кровавым узором. Не знаю, женился ли отец снова, есть ли у него еще дети, унаследовавшие кровавый узор. Но если нет… это отразится на всей семье Чжао и на положении теневой стражи. Ван особенно ценит искусство кровавого узора. Только благодаря ему моему роду удалось так возвыситься после обвинений в измене и гибели генерала Чжао Фэнлуна… – Сун Жуланю, не пропускавшему ни одного слова друга, стало особенно любопытно, но расспрашивать он не решился. – Лучше мне не попадаться теневым стражам на глаза. Не могу допустить, чтобы моя семья нам мешала.

– Уверен, что хочешь испытать судьбу? – спросил принц, наморщив лоб.

– Уверен, – в голосе Чжао Вэйнина не было и тени сомнения. – Я могу пойти только с вами.

– Ты ведь можешь остаться здесь.

– Вот уж нет! Ты же не хочешь вернуться и обнаружить, что твоего старшего брата сожрали?

– Никто здесь не посмеет тронуть моих друзей! – воскликнул Сун Жулань.

– В любом случае… мое место рядом с вами. Кроме того, я вырос в Царстве Чу и смогу выбрать для нас самую безопасную дорогу. Не тревожься по пустякам. Забудь-забудь! Лучше поешь. Да-да, ешь, а я и дальше буду развлекать тебя разговорами. Столько всего произошло с тех пор, как ты обложил себя бумагами!

– Чем же ты был занят? – поинтересовался Сун Жулань, выбирая самое крупное пирожное.

– Уж я-то зря времени не терял! – воодушевился Чжао Вэйнин. – Сначала вместе с госпожой Хэ изучал рукописи Всевидящего о местах абсолютной инь. Потом она ушла в уединение, чтобы совершенствовать небесную душу, а я решил обойти всю столицу Инь вдоль и поперек. Ты знал, что ворота и башни городских стен постоянно меняют расположение? Незваному гостю попасть в Инь практически невозможно! Потом я поднялся на самую высокую башню и увидел город с высоты птичьего полета. Все тридцать островов и цепочку озер. Оказывается, в центральном уезде три тысячи озер!

Ты только представь, сяо Лань, здесь есть озера, вода в которых пробирает до костей, есть озера, где можно свариться заживо, есть озера с водой, напоминающей кровь… Я видел водоем идеально круглой формы, похожий на зеркало. Он покрыт льдом, который никогда не тает! И в каждом озере живет свой дракон. Каких тут только нет драконов! Есть крылатые, есть чешуйчатые, рогатые и безрогие, – Чжао Вэйнин был в совершеннейшем восторге от увиденного, его переполняли впечатления. – Но самое чу́дное, что в городе есть блуждающий Драконий павильон! Каждую ночь он появляется то на одном острове, то на другом, а драконы принимают человеческий облик и собираются там, чтобы поспорить. Знаешь, какие они делают ставки? Играют на изделия из кораллов, которые в Тянься стоят целое состояние, да на ящики с опалами и жемчугом! Ты знал, что многие драконы богаче самих наместников?

Еще бы Сун Жулань не знал! Ему приходилось каждое утро беседовать с Лун-ваном, который заведовал казной Запредельного края. Сам Лун-ван и правда был богаче всех наместников вместе взятых. Он построил на дне Восточного моря огромный дворец и хранил там несметные сокровища. Лун-ван был особенно строг с юным повелителем Запредельного края и не упускал возможности поучить его уму-разуму.

«Все драконы – друг другу братья, – как-то заявил Лун-ван, хмуря кустистые брови и исподлобья глядя на принца. – Я наблюдал за тем, как росла дочь моего младшего брата – Цинлуна. Умная и отважная девочка… Она была надеждой морского народа. А потом появились вы, Владыка Востока, и забрали ее сердце. Не будь вас, разве пошла бы она на смерть? Вот вы вернулись, а где теперь моя дорогая племянница? Как мне смириться с этой потерей?»

Пока Сун Жулань не мог дать ответ повелителю драконов. Время еще не пришло.

– А еще мне посчастливилось выиграть два мешочка серебра! – продолжал Чжао Вэйнин, отгоняя прочь грустные мысли друга. – Пригодятся в дороге. Не можем же мы полагаться только на средства семьи Ли! Кстати, не выдавай меня госпоже Ли Мэй. Она приходит в ярость, когда узнает, что я делаю ставки. Воистину, она похожа на злого духа. Да она настоящий шилан[11]!

– Брат Вэйнин, она ведь волнуется! – воздохнул Сун Жулань. – Не хочет, чтобы ты попал в беду.

– Пфф! Едва ли я попаду в беду. Госпожа Ли Мэй повсюду ходит со мной. Она не пропускает ни одной торговой лавки и скупает все подряд, а я нужен ей, чтобы носить покупки, – пожаловался Чжао Вэйнин. – Если она занята делами семьи, отправляет Ли Мина и Ли Чэна следить за мной. От них не так-то просто избавиться…

– Что же ты делал?

– Я играл во «Много или мало» с птичьими духами. Они, как оказалось, на золото и серебро не играют, только на услуги. А нам помощь не помешает. Для нас же стараюсь! Вот только госпожа Ли Мэй всем недовольна, постоянно меня подозревает и упрекает. Я ведь уже признался, что она самая красивая дева из всех, кого мне довелось увидеть. А ей все мало!

– Все потому, что ты неугомонный и азартный, – усмехнулся Сун Жулань. – Духи с большим подозрением относятся к смертным, они могут навредить тебе. Потому госпожа Ли Мэй так тревожится. Она пытается защитить тебя.

– Я много раз просил ее не волноваться! – вздохнул Чжао Вэйнин. – Понимаю, что не сумею одолеть духов, но зато смогу унести ноги. Я соревновался с троюродными братьями госпожи Ли Мэй в искусстве создания иллюзий и весьма преуспел. Ничего со мной не случится!

– И все же… постарайся без надобности не ходить в одиночку. Вот еще что… всегда носи с собой. Я попросил вырезать их для тебя и госпожи Хэ. Ей отдам, когда она выйдет из уединения.

– Поясной жетон? Хм… искусная работа! Этот символ… «Восток»?

– Верно. В прошлом такие жетоны носили все чиновники Восточного дворца. Они действовали от имени демона в лазурных одеждах… от моего имени и исполняли мою волю. Сейчас же все, кто увидит этот жетон, поймут, что ты под моей защитой. Просто держи его при себе.

– Хорошо, однако, ты жил, – заметил Чжао Вэйнин, цепляя жетон к поясу. – Сейчас бы тебе не помешал целый дворец помощников! Вот я тебя заболтал, и ты все пирожные съел. Хорошо же! Но этого мало. На одних сладостях долго не протянешь. Тебе нужно нормально поесть и поспать.

– Некогда! – вздохнул Сун Жулань. – Этой ночью я изучал Пятикнижие законов Запредельного края, а после мне нужно переписать ответы на прошения. Я заготовил ответы впрок, не должно быть ни одной помарки. Это очень важно! Я должен успеть до полудня…

– Я за тебя перепишу. Пусть мой почерк не так красив и аккуратен, как твой, но все же эта задачка мне по силам. Не тревожься и иди отдыхать! Поспи хотя бы несколько часов. Вот ведь дурень! Не вздумай спорить! Когда вернешься, все будет переписано.

Заняв место Сун Жуланя, Чжао Вэйнин взял прошение, лежавшее на самом верху стопки бумаг, и развернул его. На первый взгляд могло показаться, что это всего лишь сложенный вдвое лист бумаги, но это был обман. Прошение оказалось таким длинным, что заняло весь стол, лентой свесилось с него и достало до двери. Ответ, подготовленный Сун Жуланем, оказался таким же длинным.

Глаза Чжао Вэйнина расширились от ужаса. Он в очередной раз взлохматил волосы и, собравшись с духом, взял кисть.

– Как бы тут не увязнуть! – пробормотал он.

* * *

Хэ Ланфэн с трудом нашла подходящее место для тренировки с духовными клинками. Ей требовались большое пространство, тишина и полный покой. В Запредельном краю же повсюду были глаза и уши. Множество духов не только без устали наблюдали за ней, но и пытались помешать. Кто-то из вредности (духи терпеть не могли бессмертных), а кто-то – из любопытства. Ланфэн постоянно слышала щебет птичьих духов и потому с трудом могла сосредоточиться.

– Это и есть бессмертная дева, которую привел Владыка Востока?

– Да, это она!

– Какая сердитая и недружелюбная!

– И совсем не красавица! Лишь самая красивая, благородная и талантливая дочь Запредельного края достойна Владыки Востока! Какая-то бессмертная – не чета ему!

– Разве не хозяйка Беззвездного города Цин Минчжу считалась первой красавицей? Владыка Востока и госпожа Минчжу были парой, созданной на Небесах!

Хэ Ланфэн заскрипела зубами от злости. Вот зачем ей эти сведения, зачем? Какое ей дело до чужого прошлого? Она пришла, чтобы тренироваться! В скором времени мечнице предстояло отправиться в Лес голодных призраков. Если до этого момента Ланфэн не улучшит навыки, потом будет поздно. Она старалась усилить «Сеть мечей» и освоить «Формацию двух сотен клинков». Призывая мечи, Хэ Ланфэн выстраивала их в огромную стену. Когда она научится одновременно управлять столькими клинками, ее будет очень трудно одолеть. Девушка возлагала большие надежды на «Формацию двух сотен клинков», но пока она только пожирала силы. Ланфэн быстро уставала, оттого злилась и совершала одну ошибку за другой.

Стоило только мечнице сделать перерыв и сесть на траву, как ее непременно норовил укусить очередной плотоядный цветок, все это время скрывавшийся за камнями. Несколько раз девушку пытались утянуть под землю корни дерева, которое росло на краю поляны. Кружившие над головой неутомимые птичьи духи не спешили умолкнуть и убраться восвояси.

Да, Ланфэн совсем не нравилось в Запредельном краю! И ее здесь не принимали. Как бы далеко она ни уходила от Инь, все равно находились духи, стремившиеся причинить ей вред.

Убрав Цинпин в ножны, Хэ Ланфэн тяжело вздохнула. Во всем был виноват Сун Жулань! Это из-за него она сбилась с правильного пути! Все только о нем и говорили, помешались на нем все! Из-за того, что Ланфэн постоянно думала о Сун Жулане, она никак не могла сосредоточиться. С одной стороны, хорошо, что в последнее время он был слишком занят, и мечница не могла часто видеться с ним. С другой стороны, теперь ему приходилось повсюду ходить без маски, и девушке нравилось наблюдать за ним. Хэ Ланфэн с нетерпением ждала каждой новой встречи. Проклятие! Правы были сестрицы-соученицы! Красивые демоны – самое большое зло!

Ланфэн нужно было вернуться к тренировке, ведь пока она могла использовать «Формацию» не более получаса. И то с большим трудом. Так дело не пойдет! Сведения о Лесе голодных призраков были пугающими и противоречивыми. Она должна быть готова ко всему! Она должна научиться управлять сотнями духовных клинков сначала на открытой местности, а потом в условиях леса.

Несмотря на то, что Хэ Ланфэн выглядела полностью погруженной в свои мысли, она все время была начеку. А потому сразу же почувствовала, что за ней опять кто-то наблюдает. Девушка не сомневалась: этот кто-то имел дурные намерения. Она не ошиблась. По земле к Хэ Ланфэн пополз промозглый сизый туман.

«Лисий морок? Странно!» – удивилась мечница. Она и не думала, что кто-то из семьи Ли захочет навредить ей.

Хэ Ланфэн не спешила обнажать Цинпин. Возможно, ничего страшного не произойдет. Возможно, это неугомонные двоюродные или троюродные братья Ли Мэй (всего у нее было пятнадцать братьев и пятнадцать сестер!) решили подшутить над мечницей.

Сизый туман поднялся ввысь, окутал девушку с ног до головы, и белым днем вмиг стало так же темно, как и глубокой ночью. Ланфэн, однако, это совсем не мешало. Она смотрела на мир внутренним взором бессмертной. Братцы Ли Мэй, судя по всему, неплохо замаскировались, их нигде было не видать.

Но вот перед ней появился Сун Жулань, закутанный в плащ, который, казалось, был продолжением тумана. Хэ Ланфэн открыла глаза и поглядела на юношу. Сун Жулань выглядел даже красивее обычного. Хм! Братцы-лисы, определенно, очень старались, но стараться нужно было еще больше. Настоящий Сун Жулань никогда бы не бросал на нее столь откровенные, оценивающие взгляды. Он по-прежнему очень волновался о том, что ненароком может украсть удачу Хэ Ланфэн. А еще Сун Жулань всегда вел себя скромно, он бы ни за что не стал задирать нос.

Лисьи духи зачастую принимали облик тех, кто более всего нравился их жертвам. Так им было куда проще завоевать доверие человека, сблизиться с ним и лишить энергии ян. Но в случае с Хэ Ланфэн лисы просто-напросто хотели позабавиться. «Сун Жулань» подошел к девушке слишком уж близко, склонил голову и сощурился, внимательно разглядывая.

– Ты не так красива, как девы Запредельного края, – заявил «Сун Жулань». – Ты выглядишь совсем как смертная, и мне это не нравится! Среди дочерей Запредельного края так много непревзойденных красавиц, я хочу проводить время только с ними. Они добры, ласковы и веселы, а ты сердита, и сердце твое сделано из камня.

Хэ Ланфэн закатила глаза. Даже если бы настоящий Сун Жулань так думал, он бы ни за что об этом не сказал. Он не хотел огорчить ее или обидеть. Он был очень добр со своими друзьями.

– Плохо подготовился! Совсем не знаешь Его Высочество, – строго проговорила мечница, – одного внешнего сходства мало, чтобы завоевать доверие смертного. А уж бессмертного – тем более. Кого ты пытаешься одурачить?!

Растерянное и одновременно жалкое выражение лица Сун Жуланя знатно повеселило ее. Судя по всему, он хотел сказать мечнице что-нибудь более обидное, но не успел. Ланфэн оттолкнула его в сторону, да так сильно, что он упал на траву. Как раз вовремя, ведь в то место, где еще мгновение назад стоял незадачливый лис, приземлились три длинные, толстые иглы. Трава кругом мигом почернела. Хэ Ланфэн призвала духовные клинки и оградила себя и лиса от десятков разорвавших туман в клочья и стремительно приближавшихся игл.

Шутник тут же вернул настоящий облик, и мечница узнала троюродного брата Ли Мэй – Ли Хао. Мальчишка недавно отметил сотый день рождения и по меркам лисьих духов считался еще ребенком. Его два огненно-рыжих хвоста поджались, а лицо сильно побледнело.

– Это не я! – вскричал он. – Госпожа, это правда не я!

– Еще бы это был ты! – фыркнула Хэ Ланфэн. – Это кто-то очень ядовитый. Не отходи от меня ни на шаг!

Повторять дважды не пришлось. Ли Хао спрятался за спину Хэ Ланфэн и вцепился в ее пояс мертвой хваткой. Иглы сыпались градом, и Ланфэн пришлось накрыть себя и лиса «Сетью мечей», чтобы защититься. Девушка сощурилась, Цинпин звенел, полностью разделяя ее тревоги. Кто-то явно очень сильный, способный укрыться от взора бессмертного, искал брешь в защите. Желал ли этот кто-то ее смерти или проверял на прочность?

Иглы исчезли, стоило только Сун Жуланю прийти на помощь и создать барьер из огня очищения. Хэ Ланфэн вздохнула с облегчением: значит целью была именно она, а не принц. Этот кто-то не стремился использовать ее как приманку, чтобы выманить Владыку Востока.

Столь внезапно появившийся Сун Жулань, напротив, не на шутку встревожился.

– Вас не задело? Не пострадали? – спросил он, бросаясь к Хэ Ланфэн и борясь с желанием схватить ее за руки.

– Нет-нет, я в порядке, – покачала головой мечница. – Малыш, а ты в порядке? – обратилась она к дрожавшему с головы до ног Ли Хао.

Лис во все глаза наблюдал за тем, как огонь очищения пожирал отравленную траву. В воздух поднималась струйка черного дыма.

– Н…нет… – пролепетал испуганный до полусмерти Ли Хао. На его лохматой черной голове появились пушистые рыжие ушки. И они виновато прижались к волосам. Вид у мальчишки был жалкий.

– Кто бы это ни был, он ушел, – хмуря брови, проговорил Сун Жулань. – Поблизости не ощущаю никого подозрительного. Кто-то осмелился напасть на вас посреди белого дня, бессмертная госпожа. Я прикажу расследовать это дело!

Принц выглядел таким серьезным и сердитым, что Ли Хао испугался еще сильнее. В конце концов, все началось именно с него. Он оказался поблизости в неудачное время и теперь мог попасть под подозрение.

Мальчишка рухнул перед Сун Жуланем на колени.

– Владыка! Повелитель, я вовсе не хотел оскорбить бессмертную! И… и это не я! Жизнью клянусь, я никак с этим не связан!

– Это еще что такое? – еще сильнее нахмурился Сун Жулань. – Ты осмелился докучать бессмертной госпоже?

Видя, что Владыка Востока гневается на него, мальчишка растерял остатки самообладания. Он поспорил на десять лет совершенствования со старшим братом, пообещал тому сыграть злую шутку с надменной бессмертной и вывести ее из терпения. Но вот что получилось…

Повернувшись к Хэ Ланфэн, Ли Хао ударился лбом о землю.

– Простите, простите меня, госпожа! Простите! Я не должен был, не должен…

– Ну все… все… – оторопела Хэ Ланфэн. – Прекрати! Перестань биться головой! Вставай же!

– Повелитель, я заслуживаю наказания! – не унимался Ли Хао.

Всегда ласковые глаза Сун Жуланя гневно сверкали. Он выглядел таким грозным, что даже Хэ Ланфэн заволновалась.

– Ваше Высочество, он еще ребенок, не нужно…

– Не такой уж он и маленький! – возразил принц. – Ли Хао, я не стану наказывать тебя. Возвращайся домой! Я передам весточку твоей прабабушке, и пусть уважаемая госпожа Ли решит, как с тобой поступить. – Услышав эти строгие слова, лис побледнел еще сильнее. Прабабушку он боялся куда больше Владыки Востока. Никакие десять лет совершенствования этого не стоили! – Но, если ты еще раз осмелишься помешать бессмертной госпоже, так легко не отделаешься. А теперь ступай!

Ли Хао не нужно было повторять дважды. Приняв истинный облик, он в два прыжка скрылся за деревьями.

– Ай-я! В последний раз я видела вас таким сердитым в Плавучем павильоне, – усмехнулась Хэ Ланфэн. – Не нужно было его пугать. Лисьи иллюзии – это не страшно. Сущий пустяк!

– Из-за него вы могли упустить настоящую опасность и оказаться под ударом, – скрипнул зубами Сун Жулань. – Вас могли ранить отравленными иглами! Случись что, смог бы мальчишка вам помочь? Зачем же вы ушли так далеко от столицы? Я едва сумел вас найти! А если бы не успел…

Хэ Ланфэн несколько раз провела ладонью по плечу юноши. Она не привыкла к столь суровому виду Сун Жуланя.

– Успокойтесь, успокойтесь! Это место больше всего подходит для тренировки. Зачем меня искали? Что-то случилось?

Выражение лица Сун Жуланя чуть смягчилось.

– Нет-нет, просто я был занят в последние дни и не мог отдать вам это. Как только освободился, отправился на ваши поиски, – он протянул девушке искусно вырезанный поясной жетон. – Бессмертная госпожа, это знак принадлежности к Восточному дворцу. Будет лучше, если он останется у вас. Если кто-то из духов вновь попытается навредить вам…

– Спасибо! Буду носить! Значит, я теперь Хэ Ланфэн из Восточного дворца? – улыбнулась мечница, принимая жетон. Ей особенно нравилось получать подарки от Сун Жуланя. – И как мне отныне обращаться к Вашему Высочеству? Повелитель? Мой господин?

Щеки Сун Жуланя чуть порозовели.

– Нет, только не «господин», – покачал головой он. – Мы ведь уже давно договорились, что вы можете звать меня просто по имени.

– Да кто бы говорил! – проворчала Хэ Ланфэн. – Только ведь и слышу: «бессмертная госпожа то, бессмертная госпожа се…»

– Всегда держите жетон при себе и не покидайте город без сопровождения!

– Ух ты! – усмехнулась мечница. – Быстро выучились командовать!

– Бессмертная гос… Хэ Ланфэн, к этому нельзя относиться несерьезно! В Запредельном краю не жалуют бессмертных. Так просто мне это не изменить. Если с вами что-то случится…

Девушка вздохнула. Вот ведь! Никак не успокоится!

– Не паникуйте раньше времени, мой принц. Возможно, это просто недоразумение. Перестаньте хмуриться! И лоб не морщите. Аж руки чешутся разгладить…

Сун Жулань ахнул. Судя по его роскошному верхнему одеянию, юноша отправился на поиски Хэ Ланфэн сразу же после завершения какого-то важного мероприятия. А потом он так торопился защитить ее, что забыл о маске.

– Постойте, – мечница перехватила руку Сун Жуланя, – не прячьте лицо! Без маски же гораздо лучше. – Девушка встала на носочки, чтобы ее глаза оказались вровень с глазами принца, сощурилась, а потом вдруг ущипнула его за щеку. – Только поглядите на себя! Такой красавчик! – воскликнула она. Лицо обычно серьезной Хэ Ланфэн озарила задорная улыбка.

Сун Жулань был очень удивлен. Он больше не сердился и не хмурился, напротив, он был растерян. Бледные щеки юноши залил яркий румянец.

– Вот только не нравятся мне эти круги под глазами! Совсем не спите! На зверя сюнмао[12] похожи!

У Сун Жуланя было… совершенно непередаваемое выражение лица. Уже много лет никто не дотрагивался до его щеки. Он засмущался и даже забыл, что хотел сказать.

– Я… не надо, госпожа! – юноша ухватил Хэ Ланфэн за запястье и отнял ее руку от своего лица. – Не забывайте, я могу ненароком забрать вашу удачу.

– Мне и так в последнее время не особо везет, – вздохнула Хэ Ланфэн. – Хуже уже не будет!

Но видя, что Сун Жулань стесняется, она даже опустила глаза и спрятала руки за спину.

– Бессмертная гос… Хэ Ланфэн, на самом деле я искал вас не только потому, что хотел отдать жетон, – юноша решил поскорее сменить тему. – Есть кое-что, что вам стоит увидеть. Но теперь это придется отложить до лучших времен и вернуться в Инь.

Ну уж нет! Хэ Ланфэн не собиралась упустить возможность провести с Сун Жуланем еще немного времени. Как только он вернется в столицу, тут же закроется в своих покоях и будет работать. А она продолжит тренировку. Досадно, но некоторое время они опять не смогут видеться.

– Если бы меня и правда хотели убить, то не отпустили бы так просто. Если на меня и попытаются напасть снова, то лишь тогда, когда вас не будет рядом. Потому не будем ничего откладывать. Что вы хотели показать?

Сун Жулань, к счастью, не стал долго спорить.

– На самом деле… здесь недалеко. Идемте! Если поторопимся, встретим там закат. Прежде я часто приходил в эти места, чтобы рисовать. В центральном уезде есть Белые горы и Яшмовый лес, Парящие луга и… Закатное озеро, – рассказывал Сун Жулань. – Есть много всего удивительного. Вам непременно понравится!

Хэ Ланфэн была заинтригована.

Глава 2

Обреченный генерал Чжао

Они уходили все дальше и дальше от полосы деревьев и двигались вперед, пересакая зеленую пустошь. Трава становилась все выше и выше, а стебли некоторых цветов были настолько длинными, что доставали Хэ Ланфэн до пояса. Сун Жулань намотал длинный плащ на руку, чтобы тот не цеплялся за растения. Местные духи, заприметив демона в лазурных одеждах, тут же выбирались из укрытий, принимали человеческий облик и опускались на колени.

– Сам Владыка Востока! Приветствуем Владыку Востока!

– Неужели и тогда было так же? – изогнула бровь Хэ Ланфэн.

– Насколько я помню, тогда было проще, – вздохнул Сун Жулань, жестами призывая духов подняться. – Я не привлекал столько внимания. К счастью, мы уже почти пришли.

День уже клонился к вечеру, и небо прорезали розовые и оранжевые всполохи. Сун Жулань и Хэ Ланфэн достигли края высокого обрыва. С губ девушки сорвался восторженный вздох, когда она увидела раскинувшееся далеко внизу огромное озеро. Вода нежно-розового цвета, казалось, сливалась с закатным небом.

– В середине лета здесь цветут алые водяные лилии, – проговорил Сун Жулань. – Это из-за них вода в Закатном озере такого необычного цвета. Отсюда не видно, но если спуститься, можно оказаться в море цветов.

Хэ Ланфэн во все глаза смотрела вниз. Просто невероятно! Такая удивительная, восхитительная красота!

– На самом деле берег Закатного озера мог бы подойти для ваших тренировок. В этом месте время идет медленнее обычного. Но сперва нужно проверить безопасно ли внизу.

– Потрясающе! – только и смогла вымолвить девушка. – Просто потрясающе!

– Спустимся?

– Что? А, да, конечно, – Хэ Ланфэн уже собиралась вынуть Цинпин из ножен, как Сун Жулань прижал ее к себе и шагнул вниз с обрыва. Под ногами юноши возникали сизые облачка, и он спускался по ним, как по ступеням лестницы. Его длинный плащ, подхваченный ветром, вился за спиной.

«Смотрите-ка! Вот, значит, чему выучился!» – отметила про себя Хэ Ланфэн, на которую было трудно произвести впечатление.

Сун Жулань поставил девушку на воду, крепко сжал ее ладонь и потянул за собой. Они оказались на середине озера, и глубина, судя по всему, была немалая. Но идти по воде оказалось так же легко, как и по земле.

Вечерело, но алые лилии не спешили закрывать лепестки. Цветы источали столь сильный аромат, что у Хэ Ланфэн начала кружиться голова. Повсюду летали стайки розовых бабочек. Их было так много, что они походили на низкие облака. Солнце еще не успело полностью скрыться за кромкой воды, но на берегу уже зажглись яркие огоньки духов.

Было так тепло и так спокойно! Поверхность озера была гладкой, и лишь шаги порождали рябь, переходившую в маленькие волны. Плащ Сун Жуланя стелился по воде, и огоньки оседали на ткани, заставляли ее светиться и переливаться.

Пальцы юноши оставались прохладными, а вот рука Хэ Ланфэн была горячей. Да и дышать стало труднее. Сердце девушки будто бы увеличилось в размерах. Оно стучало так громко, что, возможно, и Сун Жулань его слышал.

Ничего подобного прежде не случалось с Хэ Ланфэн! Ее тело, разум и сердце окончательно вышли из равновесия. Она в полной мере ощущала себя обычной смертной девушкой. Счастливой девушкой, которая гуляла с тем, кто ей нравился, которая хотела, чтобы время остановилось.

– Если войти в воды Закатного озера, станешь невидим для тех, кто остался на берегу, – пояснил Сун Жулань. – Но самое странное, что, поглядев на берег, увидишь не тех, кто пришел с тобой. А тех, кто когда-то останавливался у воды. Неважно, сколько прошло лет, неважно, что их, быть может, уже нет на свете. Их образы останутся здесь навсегда.

Удивительно!

Они остановились и повернулись к берегу. Вдали Хэ Ланфэн увидела троих детей, пытавшихся дотянуться до лилии, которая росла на мелководье. Она не могла разглядеть их лиц, а их тела были полупрозрачными. Сквозь них, как сквозь призраков, можно было разглядеть стволы деревьев.

Хэ Ланфэн моргнула, и дети исчезли. Но их смех еще какое-то время бродил по берегу. Потом мечница увидела стариков, прогуливавшихся у самой кромки воды, увидела девушек, полоскавших в воде белые полотна. Когда их вытащили на землю, можно было заметить, что ткань стала алой.

Наконец, она увидела юношу и девушку, удобно устроившихся под раскидистым деревом. Его длинные ветви касались воды, и лепестки растущих на них белых цветов прямо на глазах становились розовыми.

Юноша, облаченный в синие одежды, рисовал. Он выглядывал из-за полотна, смотрел на воду, а после его рука принималась двигаться быстро-быстро, стараясь поспеть за его мыслями. Одежды девушки были снежно-белыми, а ее невероятно длинные волосы стелились по земле. На ее коленях лежал музыкальный инструмент, напомнивший Хэ Ланфэн гучжэн. Стоило девушке коснуться струн, как воздух прорезал чистый и нежный звук. Юноша отвлекся и что-то сказал девушке, она ответила, указав на рисунок.

Несколько мгновений он вертел головой и так, и эдак, размышляя, а потом закивал.

Некоторое время они живо что-то обсуждали, а потом юноша взял девушку за руку и поцеловал ее запястье.

Разглядеть их лица Хэ Ланфэн не смогла.