Вдруг чувствую, в изножье что-то село. Село и сидит. И вздыхает, так, знаете, вздыхает, как мопс с насморком, который то ли лопнет, то ли сдохнет
Девять месяцев внутри тебя грот, на потолке у него сталактиты, растущие по капле, в стенах его слюдяные прожилки. Так из тебя вытапливается всё твое, наслаивается слоями перламутра на маленькую песчинку, и потом выходит, выкатывается жемчужина, сапфировое зерно, и отныне ты остаешься легким осенним гнездом, а жизнь твоя идет отдельно от тебя, выходя всё дальше и дальше – за пределы рук, за пределы видимости, за пределы голоса, за пределы мобильной связи.
Родители – это такая сволочь, которая приставлена к маленьким принцессам крови.
которого мы как раз проезжаем
назначается наряд к бабушке
Планирует попробовать почитать «Голубое сало»
Счастье Муры (Отрывок из повести)
Наринэ Абгарян
Дора становится взрослой (Отрывок из романа «Чтобы сказать ему»)
Марта Кетро
вывезти на балтийскую косу с целью красиво нарядить их и пофотографировать, извините за штамп, в лучах заката на фоне всех этих дюн, стелющихся бледных трав, облаков, похожих на крепости из черничного маршмеллоу, крепостей, похожих на полуслизанные морем пряники, старых, в ракушках лодок, спящих на берегу кверху пузом, ну, в общем, вы понимаете…
