Жизнь – она для таких вещей слишком маленькая. Слишком узенькая, что ли, чтобы вот так в нее все грузить. Это же не стиралка! Она от этого мертвого груза в два счета сломается!
Жизнь – она для таких вещей слишком маленькая. Слишком узенькая, что ли, чтобы вот так в нее все грузить. Это же не стиралка! Она от этого мертвого груза в два счета сломается
Как будто я что-то не то съел и сразу отравился. Я уже, честно, даже сидеть не мог – навалился на маму и вдавился в нее всем телом. Рот еще так открыл, широко, как помешанный, – наверное, чтобы вдохнуть воздуха. И вдруг неожиданно заревел.
Мама была в шоке, а папа просто сказал – эх, брат. Он не ругался, как мама, нет. Помолчал, конечно, для вида, посопел, а потом добавил, что я сам хозяин своей жизни и если мне эта валторна как кость в горле – что ж, значит, так тому и быть
