Никто ничего не придумывает — если человеку кажется, что у него проблемы, значит, у него на самом деле проблемы и он нуждается в помощи.
А иногда я чувствую себя воплощением гнева и справедливости — и я будто богиня Кали, разрушающая мир. В депрессивной же фазе мне постоянно «хочется домой» — даже если я уже дома.
Любые наши отношения кончаются взрывом с ожогами, любое дело быстро становится ненавистным
Нам стыдно за гнев. За зависимости и слабость. За непостоянство во всем. За собственную уязвимость.
Стыдно. Стыдно. Стыдно.
Нет, какое еще мороженое — я хочу умереть, всегда хотела.
Отдельная беда — попытки найти помощь у тех, из-за кого она понадобилась.
Мысль «родители не плохие, просто не справились» может сильно облегчить коммуникацию пациента с семьей, и он из жертвы превратится в независимого наблюдателя [8]
Плохие» периоды все равно будут наступать снова и снова. Примите это. Нам будет казаться, что погас свет и темнота пытается пробраться внутрь. Тогда мы замрем, слушая испуганное биение собственного сердца, — и не пустим в себя эту темноту.
Если я не пишу в свободное время, то наказываю себя голодом или, наоборот, компенсирую сладким эту тревогу прокрастинации; поощряю себя едой за продолжение работы, хотя знаю, что только усугубляю пищевое расстройство.
— Что тебе сказал психолог за четыре тысячи?
— Помолиться
