Мы можем считать красивыми кого угодно, а вот особенными – единицы.
– Наконец-то! – довольно заявила она, потирая лапки. – Ну, кто тут у нас смертник? Обидеть мою подопечную рискнет не каждый! Мы сейчас их сожжем!
На сестре лица не было. Вернее, было, но очень уж злобное.
– Тебя уже и мои любовницы интересуют?
Я раздвинула губы в ехидной усмешке:
– Каждый воспринимает чужие слова в меру своих умственных способностей и испорченности. Если ты услышал именно это, ничем не могу помочь. Тут даже спорить бесполезно, ваше высочество
. Я призывала остатки логики, здравого смысла и чувства самосохранения, но они мне решительно объявили, что до полуночи уходят в отставку. Вот так и сказали: «Я не я, и Ариана не моя!»
Забавно, но иногда я готова задушить принца в объятиях. А иногда просто задушить.
– Я до последней капли крови буду сражаться за свою страну, но не готов захватывать чужие.
Знаешь, что, Огонек, боюсь, своим побегом ты бы развязала очередную войну. Я бы захватил Виланию только ради того, чтобы пленить ее королеву…
– Ничего подобного! – Он притянул меня к себе и прижал так, что я едва могла дышать. – Огонек моей души, я буду любить тебя вечно.
– Ты не поверишь, но это взаимно, Демон…
– Я всегда верю в правду, любимая… Всегда.
– Сама знаешь, Вилания находится по
