Молния вспорола тяжелые облака, нацелившись электрической дугой в волны. Прогремел удар такой оглушительной силы, что Ирина присела. Полил такой дождь, что за мгновение она промокла в тонком сарафане, который каким-то чудом ей удалось натянуть во время неуклюжих перемещений.
– Стойте! – крикнула она в спины убегавших защитников. – Ну куда же вы!
– Своя рубаха ближе к телу, Ирина. Даже если насквозь промокшая, – философски изрек Игорь и подтолкнул ее под навес лодочной станции. – Теперь слушай меня внимательно и запоминай…
Пошли инструкции: куда она должна пойти, что взять и куда принести. Следом угрозы и предостережения.
– Не вздумай привлечь ментов, – дернул ее за руку Игорь прежде, чем отпустить. – Твой Гоша будет похоронен в барханах. Никогда не найдешь! Пошла… Бегом… У тебя пятнадцать минут!..
Пока она плелась до деревянной дорожки по мокрому песку, умерла трижды: от страха за Гошу, за себя и ужаса предстать перед Наташей.
Что она ей скажет? Прости, не уберегла?!
– Господи! Прости меня! – рыдала Ирина, ступив на мокрые доски дорожки. – Спаси Гошку, Господи!
А тут и «объект» нарисовался: типичный офисный работник, менеджер высшего звена, в прекрасных «ллойдовских» туфлях, дорогом костюме, полураспущенном галстуке, с винтажным кожаным портфельчиком.
лето, темнота и тайна, покрытая браком… Браком моих родителей.
Любовь дорогого стоит, и оказалось, что мы все любим друг друга, а еще в моей жизни появился Игорь, которого я знать не знала, и город Курск, откуда родом мой прапрадедушка Алексей Михайлович, и что все это нужно ценить, жалеть и беречь – здесь и сейчас.
ают свободными прядями на лицо, освещенное не только ярким солнцем, но и теплым светом изнутри. Девушка
Белка медленно и зловеще катила мимо застывших нас, и я услышала, как из машины доносится злорадный демонический хохот. Этот смех любого бы привел в ужас. Он был способен плавить железо и разгонять тьму.
Вы мне толком скажите, возьмут меня или нет?
И наконец затихла, весьма довольная собой.
Максимов временно оставил арапа в покое – подумал, что восточный старец, может статься, не так глуп, как этот боров-переросток, и с ним удастся договориться.
