Разве не в этом и заключается любовь и поддержка: принимать и не осуждать интересы близких, даже если не понимаешь их?
От гопников хотя бы убежать можно. А вот от собственных мыслей – нет.
Жар-птица оплакала бы нас всех, но огонь не умеет плакать.
– Даже если никогда больше никто не придет?
– Здесь нет времени, а значит, нет и «никогда».
– Да, – прошелестела она, щуря глаза-бусинки. – Мое перо – глупость, для тех, кто остался в Нави, оно ничем не отличается от гусиного. Оно не осветит ни ночной лес, ни царство мертвых. Путеводный свет нельзя вложить в чужую грудь, как в сосуд. Его можно только разбудить.
Жар-птица оплакала бы нас всех, но огонь не умеет плакать.
– Я всегда знал, что она сука, но чтоб настолько
Когда речь идет о солнечной суке, от нее можно ждать чего угодно, – фыркнул Финист. Старая, давно утратившая вкус вражда была настолько привычна, что ругательства сами сыпались с языка, но за грязными словами не было чувств.
Kогда слишком много в крови серебра[1]
Посвящается всем, кто потерялся в темном лесу и идет на свет.
