Оглавление

1. 13

Реальность — только то, что мы видим и воспринимаем. Но разве то, что увидеть мы и постичь не в состоянии, не является реальностью?

Fidem

I

Предметы в помещении, похожем на читальный зал, двигались, каждую секунду оказываясь на других местах. С грохотом и треском все больше сужались стены, руша стулья и столы с диванами, ломая полки, с которых на голову и руки падали книги. Огромная железная дверь — единственный выход отсюда и спасение от неминуемой гибели. Но нужен был код.

Девушка металась по помещению в поисках нужных ей цифр. Взор скользил по всевозможным вариантам в помещении. Короткий взгляд метнулся к разбивающимся под тяжестью надвигающихся стен старинным часам. Время на них застыло на трех — символичный знак. Еще одна, и останется расположить их в верной комбинации.

«Ну же, давай», — Шерил мысленно старалась не терять контроль, несмотря на то, что свободного пространства уже не было. Найти цифры, разбросанные непонятными подсказками по помещению, где ежесекундно двигалось абсолютно все, казалось попросту невозможным.

Стараясь разглядеть ее почти в полумраке в свете ламп, падавших с дребезгом на пол, она почувствовала, как пол под ногами начал трястись. В шаге от девушки отвалилась одна плитка, затем вторая позади. Шерил от безысходности впилась пальцами в книжные полки и принялась карабкаться наверх: пола больше нет — в черную бездну обрушилась и вся мебель. На потолке в этот момент выступили и выкрутились десятки тонких заостренных шипов. Держась за полки и спихивая книги вниз, чтобы ставить ноги, она смахивала светлые волосы, что мешали смотреть по сторонам. Девушка медленно взбиралась. Взглянув на опасность, поджидающую ее уже на расстоянии вытянутой руки, она заметила на одном из шипов цифру. Это последняя цифра — шесть.

Теперь оставалось только добраться до противоположной стены к двери и ввести код в правильном порядке. Но попытки только три — она знала это, но не понимала откуда. Так же, как и не помнила, как сюда попала.

Шерил осторожно ступала по стеллажам, цепляясь пальцами за последнюю нить жизни, грозившую порваться. У нее считанные минуты, если не секунды.

Вот она дошла до конца огромного книжного шкафа. Ногой дотянувшись, чтобы смахнуть пару книг вниз, ощутила опору под собой, но чуть ли не соскользнула вниз: полки тоже начали ломаться. Поднявшись на одну выше, Шерил переступила на другую сторону. Требовалось лишь преодолеть незначительное расстояние шагов в тридцать, чтобы добраться до двери, воспринимавшиеся сейчас бесконечной пропастью.

Девушка двинулась дальше. Сердцебиение заглушало мысли, ладони вспотели и свободно скользили по гладкой поверхности. Полки ломались под ее весом, и девушка переступала их. Оглянувшись назад, она судорожно вздохнула и ускорила темп: противоположная стена вместе с книжным шкафом в ней, по которому карабкалась еще полминуты назад, отвалилась и обломками устремилась в черную бездну. Мало того, та дальняя часть тоже распалась, будто то не материальные предметы, а пыль. Стены продолжали с грохотом, сотрясающим все, двигаться друг на друга. Незначительная дистанция до столкновения. Она могла спокойно переступить на полки за своей спиной, если бы те там остались. Но стена за ней едва ли не касалась ее.

Наконец, она добралась до двери. Шум уже заложил уши. Шерил встала, глядя на четыре пустые клетки, и наряду с тем стараясь привести дыхание в норму.

«Три попытки», — повторила она себе и ввела первый вариант интуитивно.

— Ноль, четыре, три, шесть… — на экране высветилась «ошибка».

Ударив кулаком по железу, девушка выдохнула. Ввела второй раз, поменяв шестерку и тройку местами. Неверно.

Одна попытка, а возможных комбинаций слишком много… Решение ввести очередность, по которой нашла цифры, пришло внезапно, в критическую секунду.

«Четыре, ноль, три, шесть», — повторил голос в голове.

«Или ноль, четыре, три, шесть?» — донесся другой.

Она опустила руку, вспоминая точный порядок были найдены цифры. Пот медленно стекал по бледной коже.

— Три, затем шесть, а до…

«Ноль или четыре?»

Шерил неуверенно подняла ладонь и медлительно начала вводить. Стены уже сомкнулись за ее спиной, сантиметр отделял их от момента, в который они ее расплющат.

— Ноль, четыре, — остановившись и выдохнув, она нажала на тройку, а затем на шестерку. На экране высветилось «верно» зеленым цветом.

Она била по ней до тех пор, пока не начали ломаться кости, но дверь так и не открылась.

II

Сон. Очередной кошмар, когда тебе кажется, что не спать лучше, чем оказаться в бездне ужаса и страха. Но этот был не таким, как остальные.

Он стоял в безмятежности — застыл среди пустого пространства — и только то, что звалось небом над головой, было менее прозрачным и темноватым, чем вся окружающая пустота. В поле зрения ничего и ничего не ждет впереди. И он знает, чем это закончится — однако это осознание сейчас где-то в подсознании, очень далеко. Выберется ли он из этого порочного круга? Возможно ли это или не стоит даже пытаться открыть глаза? А, быть может, он уже давно мертв и обречен?

По крайней мере, нужно хотя бы попытаться. Он же точно здесь? Здесь же точно все… настоящее? Реальное?

И повсюду это странное ощущение. Чувство, что он не помнит. Не помнит, что произошло месяц назад, или забыл нечто столь важное. Не выходит из головы.

И для Адама теперь осталась только действительность, уходящая из-под ног, и мучительные сны. Лабиринты, где он по ночам прячется от реальности, а сбегая, оказывается в кошмарах. Все зациклилось и идет по нескончаемому горящему кругу. И кажется, небо уже ненастоящее — распадается на глазах. Но ведь то, что Адам видит своими глазами, это явь. Или так просто принято считать?

Но он снова запутался в паутине мыслей и воспоминаний. Не легче ли будет начать все сначала?

III

Красная постель залита кровью. Селена мертва — только сейчас он это осознал. Спутанные темно-каштановые волосы слиплись, получив более насыщенный красный окрас из-за льющейся из перерезанного горла крови.

Адам медленно подошел к кровати и сел рядом: не решаясь коснуться светлой кожи оттенка слоновой кости, мужчина мягко и будто боясь, что стоит к ней прикоснуться, ее тело рассыплется на тысячи мелких осколков, прошелся тыльной стороной ладони по еще теплой нежной щеке.

Проснувшись весь в поту, он встал с кровати. Сердцебиение еще не пришло в норму, и, чтобы успокоиться, Адам подошел к подоконнику — там по обыкновению лежала пачка сигарет, после чего открыл окно и закурил.

Очередная утренняя головная боль дала о себе знать: отдавало то в виски, то в затылок. К ней он уже привык, и первым делом с утра принимал обезболивающие.

Перед глазами снова всплыла какая-то до ужаса знакомая картинка, а содержимое ее для Адама расплывчато и неясно. Он не знал, что это, но считать себя больным шизофренией не хотел.

Дженсен стоял, глядя на город: перед глазами — одни высотные здания, издалека доносилось щебетание птиц, и лишь за всеми этими бетонными стенами скрывался океан. По небу неспешно плыли облака. Все казалось таким легким, эфемерным, что едва ли походило на правду.

Звонок телефона заставил Адама отвлечься от мыслей. Звонил его давний друг — детектив из местной полиции Ивен Брайт.

— Слушаю, — Адам принял вызов, лишь бы звучание рингтона, режущего слух, прекратилось.

— Дженсен, тут надо подъехать в больницу Приса.

Сначала подумав, что должно быть, шутит, или ему самому послышалось, мужчина опешил.

— В психиатрическую?

— Да.

— Черт, ладно, скоро буду, — произнес Адам еще сонным голосом.

— Все, ждем тебя на месте через двадцать минут.

Адам отключил телефон и кинул на кровать. Мужчина, жмурясь от солнечного света, сочащегося через незанавешенное окно, опустил голову в поисках более-менее приличной одежды. Поднял с пола и напялил мятую футболку с джинсами. Прошел на кухню и выпил стакан воды с обезболивающим. Бросив взгляд на холодильник, где, прикрепленная магнитом, висела фотография жены, Адам подошел и перевернул ее, оставив висеть белой стороной кверху. Затем взял ключи со стола, зашел в спальню, забрал телефон и выехал.

Заканчивалась весна. Покрывшиеся ярко-зелеными листьями, деревья покачивались на ветру на улицах Джерси-Сити, и теплые закаты уже полыхали вечерами в небе, в то время как днем адово слепящее солнце заставляло прятаться в самых холодных и темных помещениях бетонных джунглей.

Адам гнал по трассе на белом кроссовере. По встречке в противоположную сторону неслись машины скорой помощи.

Подъехав к больнице, огороженной высокими старыми кирпичными стенами от мира, кажущегося другим, кто находился вне неприступных стен, нормальным, он въехал на территорию, получив заранее разрешение от охранника. Мужчина средних лет с прищуром проводил детектива, не обнаружив в его удостоверении никаких признаков подделки. Оставив на парковке свое авто рядом с полицейскими машинами, направился к входу, где стояли несколько патрульных.

Отворив дверь, он увидел холл, заполненный бегающим персоналом больницы и стражи порядка, мелькая в темно-синей униформе.

— О, Дженсен. Рад, что приехал, — к только что вошедшему подошел Гейтс — именно с этим худощавым, рыжим и совершенно не меняющимся из года в год парнем он отслужил в полиции три года, нося статус офицера. Ровно до того, как ушел в частники. Они пожали руки, и Мэтт повел его через толпу к Брайту.

— Как жизнь? Давно не виделись.

— И не говори. В целом пойдет, только заказов в последнее время не так уж много.