Бобриков
В другом измерении, на дальней галактике. За дверью слышен звук не закреплённого керамогранита на полу вперемешку с жирной эпической бранью, с изюминкой картавости. Открывается дверь и заходит взбалмошный посетитель.
ЖАБОНЯН: О-о! Ещё один. Строевым шагом по граблям! Милости просим!
БОБРИКОВ: И вам сильно не хворать! Это что же вы меня сходу отговариваете? Тактика у вас, что ли, такая?
ЖАБОНЯН: Хитроумная стратегия! Реверсивная психология называется! Запретный плод, свобода выбора и всё такое.
БОБРИКОВ: С вашего позволения... (Небрежно указывает мозолистой ладонью на элегантный, аристократического стиля стул).
ЖАБОНЯН: Да-да. Присаживайтесь!
Бобриков немного помедлив, с наигранной брезгливостью присаживается. Его лицо приобретает глубокое философское выражение.
ЖАБОНЯН: И уже, согласитесь, не так-то и хочется... Когда разрешают… (Смеётся).
– Да шуткую я... Атмосфэ-эру позитивную пытаюсь создать...
БОБРИКОВ: Спасибо, конечно. Пока к вам поднимешься, сердечный ритм собьётся.
Подавшись чуть вперёд, делая жест с подобием реверанса, выдержав большую МХАТовскую паузу, на долгом выдохе с апломбом встревоженно заключает:
– Экстрасистола!..
ЖАБОНЯН: Боже! Так всё серьёзно?
БОБРИКОВ: Да что же я вас гружу с ходу своими проблемами.
ЖАБОНЯН: Ничего-ничего. Михаил Фёдорович, предвосхищая ваши вопросы, я бы хотела...
БОБРИКОВ: Да что же это такое! Простите, что так резко перебил! Э-э-э... Не всегда вижу окно, чтобы вклиниться в беседу, вот и приходится зверски прорубать... Ну да ладно, я ведь не об этом... Михуил Фидрилович! Я Ми-ху-ил Фи-дри-ло-вич! Да сколько же можно повторять?! Вы у меня два раза по телефону спросили! Вы что, издеваетесь?
ЖАБОНЯН: Ни в коем разе! Это что же такое получается? Я не ослышалась?
БОБРИКОВ: Нет! Нет и ещё раз нет! Не ослышались. Предки – поляки, фины. Ай да помесь «ублюдошная»... (Как, опытный жонглёр-фокусник, делает сложные пассы руками).
Клубок целый. Хрен разберёшь этот винегрет. Любители ставить генетические опыты...
ЖАБОНЯН: О, боже! Это же надо было так библейское имя исковеркать! Прости, господи... Что же вас сюда привело?
БОБРИКОВ: А не боитесь с таким агрессивным подходом покупателя утерять на веки вечные? Я же не продавец, могу и соскочить! Ищи меня, потом свищи! А позднее, будь бы я пакостлив и мстителен: ещё и под одной унылой звездой, отзыв негативный во всех интерактивных картах нашей унитарной локации вполне бы мог оставить!
ЖАБОНЯН: Не пугайте меня так сильно... Вы только что своих родственников ублюдками назвали, а тут сравнение «Михаила» и «Михуила» агрессией называете... Так. Ну а я, в свою очередь, не стану вас уговаривать. Очередь длинная.
БОБРИКОВ: (Издевательски). Какая изящная игра слов! Вот не ожидал! Вы меня ещё поуговаривайте с вами не связываться!
ЖАБОНЯН: Напоминаю и снова говорю медленно: реверсивная...
БОБРИКОВ: Помню-помню. Ещё не успел запамятовать... А-а... Как это... (Звонко щёлкает пальцами и, сильно картавя, довольно произносит).
– Реверсивная психология.
ЖАБОНЯН: Да вы прямо, я смотрю, подкованный!
БОБРИКОВ: Есть немного! А если не сработает вся эта ваша Фаст фуд психология? Чепуха ультрамодная!
ЖАБОНЯН: Да ради бога... Спрос-то есть! Таргетированная реклама сюда клиента трамбует. Вон и без вас оленьими хороводами ходят, в томных очередях робко мнутся, бедолажки! Я в людях и маркетинге разбираюсь досконально. И это главное! Остальное само-собой прирастает. К тому же продажи быстрые, да и сектор бюджетный. Цены настолько демократичные, что в них не зашита даже элементарная вежливость, а уж облизывания и пресмыкания – так и подавно. Так что чего церемониться-то?! Нормальный, хамский оптовый сервис. В смысле, дёшево и сердито. (И добавив артистичности).
– Ваша братка по другому стремается! Не дай бог себя буржуями почувствуете, а это уже предательство.
БОБРИКОВ: Да-а. Я понимаю, вам главное втюхать, а что там дальше – вопрос десятый!
ЖАБОНЯН: А я и не скрываю! Я же вам прямее прямого и говорю! Никакого обмана! Если я вас обманываю и говорю правдиво об этом напрямую? Без доли лукавства. Где же тут обман? Позвольте поинтересоваться?
БОБРИКОВ: Игры разума какие-то. Что же вы меня путаете! Бытовое хамство сожрало все автоматические формулы вежливости! Теперь, чтобы тебе не нахамили, приплачивать надо! Пусть не напрямую, а платёжеспособностью своей. Уму непостижимо! Послушайте, у вас день не задался или это ваше обычное состояние?
ЖАБОНЯН: Ой, и вправду, как-то мы не очень начали. (Заметно смягчается Жабонян).
– Кофейку шарахнем?
БОБРИКОВ: Не против испить!
ЖАБОНЯН: Ну, ладушки! С крендельками?
БОБРИКОВ: Вот так гастропара! Не откажусь!
ЖАБОНЯН: Прекрасно!
БОБРИКОВ: Спасибо!
ЖАБОНЯН: Ой, ну мы с вами разговариваем, как будто костями стучим! В смысле, в домино играем!
БОБРИКОВ: Все же лучше, чем в начале.
ЖАБОНЯН: Ну, вы извините, клиент нынче нервный пошёл. На меня наслоили свои тягостные эмоции... А осадочек свой крендельком заешьте!
БОБРИКОВ: Осадочек выветрился! Забыли!
ЖАБОНЯН: Сейчас до вас такой шумный персонаж был...
БОБРИКОВ: Не тот ли, что на скорой уехал?.. С блаженной миной.
ЖАБОНЯН: Да что вы… Это навряд ли! (Смеётся).
БОБРИКОВ: Вы знаете, хотелось бы как-то по-быстрому обкашлять все стандартные условия, чирикнуть незатейливую подпись, отгрузить рваное бабло и въехать в шикарнейший эконом! Чтобы без всяких бюрократических идиотских несостыковок и проволочек.
ЖАБОНЯН: Не вижу препятствий! Это как раз то самое предложение, от которого нельзя отказаться. Либо подпись в договоре, либо мозги на договоре! (Смеётся).
БОБРИКОВ: (Растеряно не зная, что сказать, пытаясь собраться с мыслями). Я не разделяю вашей иронии. Наверное, это очень забавно, смешно и познавательно, но... Я ведь, честно говоря, не поржать сюда пришёл.
ЖАБОНЯН: Да шучу я! Что же вы серьезный такой? Как мешок картошки! Вроде не министр, а обычный почётный гражданин, труженик и... Ой, а кто это там, за дверью прячется?
БОБРИКОВ: А это сын мой любимый-единственный Лукреций!
ЖАБОНЯН: Ну, иди, Лукреций! Тётя конфетку даст.
БОБРИКОВ: Заходи, раз заглядываешь!
ЛУКРЕЦИЙ: Здравствуйте! (Заходит хромает).
ЖАБОНЯН: Здравствуй, малыш! Ой! У тебя ножка болит?
Лукреций доверчиво кивает головой и, хромая, проходит в офис. Застенчиво садится на кожаный диван.
БОБРИКОВ: Временные трудности!
ЖАБОНЯН:
