Михаил Михайлович Полынов

Месье. Мошенник. Дон Жуан

КНИГА ПЕРВАЯ

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Иллюстратор Михаил Михайлович Полынов

© Михаил Михайлович Полынов, 2017

© Михаил Михайлович Полынов, иллюстрации, 2017

Месье, мошенник, Дон Жуан — звучит красиво, не правда ли? Но правильно читать так «Месье. Мошенник. Дон Жуан». Ещё не смекнули? Вы ожидаете аннотацию к этой фэнтези, которая должна охарактеризовать не понятными для Вас словами, а точнее описанием вымышленного мира… А Вас не смущает само слово «фэнтези»? Моя аннотация — это «ВСТУПЛЕНИЕ К ПЕРВОЙ КНИГЕ», с чего собственно и начинается сама книга! Хотите аннотацию, открывайте книгу…

18+

ISBN 978-5-4483-9310-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Месье. Мошенник. Дон Жуан
2. КНИГА ПЕРВАЯ: «ОШИБКИ НАШИХ ОТЦОВ»
3. Вступление к первой книге
4. Пролог
5. Глава 1 Спустя тридцать лет
6. Глава 2 Клуб «Золотой телёнок»
7. Глава 3 Филёр
8. Глава 4 Письмо
9. Глава 5 Священник
10. Глава 6 Ласточка
11. Глава 7. Обо всём понемногу
    1. I
    2. II
    3. III
12. Глава 8 Ал'берт
13. Глава 9 Малютка
14. Глава 10 Сирена
15. Глава 11 Тас-Тим
16. Глава 12 Не рандеву
    1. I
    2. II
    3. III
17. Глава 13 Графиня Розалинда
18. Глава 14 Д.О.К.
19. Глава 15 Экспресс-Восток
20. Глава 16 Золото Бамбимо
21. Эпилог к первой книге
    1. I
    2. II
    3. III
22. Окончание к первой книге

КНИГА ПЕРВАЯ: «ОШИБКИ НАШИХ ОТЦОВ»

Вступление к первой книге

Каким-то днём, не помню точно именно когда,

Но для меня это произошло как бы вчера.

И если я не позабыл, то день, осенним был тогда,

Ведь вся листва уже была желта.

И ветер с веток их срывал, и аккуратно их на землю клал.

А я в тот день по улицам шагал и листья небрежно шагая задирал.

И день казался мне обычным, до боли надоедливо привычным.

Так вот, шагал я, не спеша…

А на горизонте, на автобусной остановки, резвилась школота[1].

И оказавшись подле[2] них, услышал я забаву их.

Игра была, но очень уж проста, они вообразили корсарами[3] себя.

Но удивился я тому, как небрежно обзывали мальчишки части корабля!

«Эй ты, на заде» — кричал один другому, — «по дика ты сюда».

«Пусть боцман[4] пол метёт,» — другой кричал иному. — «Я кок[5], а не какой-то там матрос[6]!»

Взглянув на них из-за плеча, я понял в чём тут беда!

Откуда знать им молодым все эти определяющие слова?

Да есть книги, но увы, не все содержат пояснения они!

Себя я в мыслях школой пристыжу[7], и тут же ответ соображу:

«Литература не раскрывает все значения, и чаще наоборот их прибавляет!»

«А книги с одним лишь толкованием, детей не забавляют!»

«Как быть тогда?» — Спрошу себя.

И как бы медленно спеша, в свою каморку[8] решил вернуться я.

Не замечая всей будней суеты, весь путь в себе я размышлял.

И вот мысль моя…

Начну писать, пусть будет сказка[9], и пусть наивная она, ведь всё же сказка!

Пусть будет мир подобен нашему, но значительно другой…

Пусть будут там: короли[10], князья[11], графини[12], герцоги[13] и другие господа.

Пусть будет там банальщина[14] одна, но постараюсь в ней, увлечь тебя дитя.

А вот и каморочка моя…

Освободив свой неприметный столик, подвинул к иллюминатору[15] окна.

Расположив листы бумаги, перья и чернила…

Ах да, про канделябр[16] я совсем забыл!

Изъёрзав стул, скрипя на нём, мокнул перо в чернила.

И повела рука перо, черкая на листах бумаги.

И побежали строчки моей сказки…

[1] Школота — (примечание автора) 1) дети младших классов; 2) учащиеся школьники.

[2] Подле — 1) около, близко, совсем рядом; 2) около кого-, чего-нибудь, рядом с кем-, чем-нибудь.

[3] Корсар — пират на службе какого-либо государства; приватир, капер, то же, что на материке партизан.

[4] Боцман — (у моряков, речников) на судне: лицо младшего начальствующего состава, которому непосредственно подчинена палубная команда.

[5] Кок — повар на корабле.

[6] Матрос — рядовой служитель на корабле. Матросы делятся на три статьи, по достоинству, а кроме того, по должности, на шкапечных, ютовых, баковых, марсовых и пр. Купеческие матросы на Каспийском море, музуры; речные, бурлаки.

[7] Стыд — чувство или внутреннее сознание предосудительного, уничиженье, самоосужденье, раскаянье и смиренье, внутренняя исповедь перед совестью.

[8] Каморка — маленькая комната, чулан.

[9] Сказка — повествовательное, обычно народнопоэтическое произведение о вымышленных лицах и событиях, преимущественно с участием волшебных, фантастических сил.

[10] Король — один из титулов монарха, а также лицо, имеющее этот титул.

[11] Князь — 1) предводитель войска и правитель области в феодальной, удельной Руси; 2) наследственный титул потомков таких лиц или лиц, получавших его при царизме в награду, а также лицо, имеющее этот титул.

[12] Граф — дворянский титул выше баронского, а также лицо, имеющее этот титул.

[13] Герцог — звание владетельных особ герцогства, иногда и не владетельных потомков их, или жалованных этим званием; их чествуют сиятельством и светлостью.

[14] Банальный — лишённый оригинальности.

[15] Иллюминатор — круглое окно.

[16] Канделябр — подсвечник для нескольких свечей, а также подставка-светильник с несколькими лампами в форме свечей.

Пролог[1]

С чего начать свой рассказ, я даже не знаю. Ведь в нём столько всего необычного, я бы даже сказал в диковинку, от живущих народов, и до столь необычных сюжетов описанных, и крепко связанных меж собой. А, начну с того, что этот мир подобен нашему, который насыщают такие же люди, как и мы, как по цвету, так и по росту. И животные, птицы, рыбы, растения и так далее, ничуть не отличаются от наших. Отличает лишь их от нас языки, традиции[2] и развитие технологии времени.

Единственный Атлантический океан[3], названный древнейшей цивилизацией[4], цветущей и по сей день на острове[5] Атлантида, омывает три материка[6]. Первый, это Фариус, подобен нашей Антарктиде, такой же холодный и безлюдный. А вот два других материка, занимающих пол земного шара, Кафтандор и Эльба-Деб, наполнены множеством государств[7], живущих в полном согласие и мире.

Но мой рассказ начинается с 1883 года.

*****

В северо-западной части материка Кафтандор, где располагалось самое большое государство этого чудного мира, Фрусгман, уже как десятый год длилась война. Эту войну вскоре назовут историки[8], как Фрусгманского государства, так и другие, — «десятилетней войной».

Это чудовищное злодеяние было организованно вентушским государством, которое вот уже десятое столетие упорно пытается захватить фрусгманские земли.

Вентуш — это воинственный народ, жаждущий поработить весь мир. Их государство скрывалось за Нейтральным морем[9], на западе полуострова[10] Лорсов, за высокими вулканами, где чёрный густой дым, в сопровождение серого пепла, укрывал их от нападения других государств.

Фрусгманское государство чудом выигрывала войны с вентушами, и эта война не обошлась без очередного чуда…

В 1873 году вероломное нападение вентуш застало врасплох большинство дивизий[11] и полков[12] приграничных округов. Пользуясь внезапностью и слабым артиллерийским[13] прикрытием портов[14], вентушские корабли в первый же день войны уничтожила корабли приграничных округов и захватила полное господство в водах.

Начальный период войны складывался для страны[15] неблагоприятно. Фрусгманские войска вскоре начали отступать по всему фронту[16].

Пехотные[17] войска противника, обходя узлы сопротивления, стремительно продвигались вглубь фрусгманской территории, особенно с западной стороны.

Не уступали фрусгманские войска агрессору[18] в артиллерии, но вентушские войска имели преимущество в автоматическом оружии и наличии большого количества автомашин, что значительно повышало их мобильность[19]. У них был опыт ведения широкомасштабных боевых действий наступательного характера. Слабой стороной фрусгманских вооружённых сил, было отсутствия такого опыта и по части оперативного[20] управления войсками и стратегического[21] руководства в целом.

Созданные из числа вентушской агентуры[22], диверсионные[23] группы захватили в тылу фрусгманских войск: мосты, узлы связи; нарушали управления войсками, сеяли панику, создавали видимость окружения.

Итог внезапного удара был страшен. Сотни тысяч убитых, раненых, пленных и пропавших без вести военнослужащих, захваченные врагом склады с боеприпасами и горючим.

Обстановка для фрусгманского государства была катастрофической.

Почти никто из государственных и военных деятелей за рубежом не верил в способность Фрусгмана выстоять в войне с вентушами.

Итак, 1883 год ноябрь.

В десятый год войны все земли были захвачены, и лишь её столица[24] Ца̀рзкая-Гу̀берня, имеющая колоссальную территорию, занимающий полуостров Царз, ещё могла дать отпор.

*****

Ранним, ранним утром, когда солнце только встало и уже не тёплыми лучами грело землю, и блуждал холодный ветерок, Ца̀рзкая-Гу̀берня внезапно утихла.

Войска неприятеля в спешке покидали свои позиции, оставляя боеприпасы, артиллерийское оружие, и даже продовольствие. Но почему? Что могло напугать столь упорного врага, перед самой долгожданной победой? Но не будем гадать, и терять время, так как обо всём скоро узнаем.

По руинам[25] столицы, пробираясь, шёл не спеша и без всякой тревоги, слегка увечивший и почему-то закованный в кандалы, фрусгманский солдат. Его лицо сияло не понятно от чего. А звон цепей, будто наигрывало ему гимн[26] победы, при этом, ощущая какую-то гордость. Не знаю почему, но мне кажется, что его сердце гоняло в венах кровь, как это бывает весною, в приливе солнечного тепла, в цветение природы и пробуждения чего-то необычного, как будто заново родился. Его не беспокоила ни война, у которой не было конца. Ни предвещающие события, о которых вообще никто не знал. Ни голод, который преследовал фрусгманских солдат от нехватки продовольствия. Ни холод, пронзающий его наголо обритую голову. И вообще ни чего, ни чего.

Проходя мимо очередных руин, располагавшихся на краю столицы, он остановился и, оглянувшись по сторонам, скрылся в развалинах тьмы, проникая всё глубже и глубже под руины. Он шёл, насвистывая какую-то мелодию, а впереди из глухой темноты мелькал играючи свет. Свет становился всё ближе и ближе, и вот он входит. Перед ним предстала, весьма уютная каморка, освещающая костром, располагавшимся в самом углу. И оглядывая её, он не переставал насвистывать. Его взгляд остановился на бочке, где лежала покромсанная буханка чёрного хлеба, а рядом стоял отнюдь[27] не новенький чайник, из которого валил пар. Около бочки располагались две табуретки и один, вполне шикарный стул, в красной обивке из нарезного дерева. И как бы завершающе свистнул, направился к бочке. Но только он сделал пару шагов, как щелчок взвода остановил его, доносясь с его правой стороны, где властвовала темнота. Он медленно повернулся к тени, откуда выглядывало дуло ружья, и увидел, как бы дрожащий, не уверенный взгляд.

— Зачем берёшь на мушку, если не можешь стрелять? — Отвернув лицо, сказал солдат, направляясь без всякого страха к бочке.

— Бартел? — Донеслось из темноты. Он прищурил глаза и, не опуская ружья, стал медленно выходить. Его военная форма принадлежала к фрусгманским войскам, а, судя по кока̀рде[28] фуражки, которая лежала на голове непристойно, то есть козырьком, отвёрнутым назад, и погонам, был младшим офицером в звание капитана[29]. Лицо его украшали пятнадцати сантиметровые, пышные седеющие усы. Сам же он невысокого роста, но вполне крепкого телосложения.

— Да, Федерик, — отозвался солдат, и, остановившись, посмотрел на него из-за плеча.

Федерик опустил ружьё и, обойдя солдата с другой стороны, как бы заставляя обратить его взгляд в свою сторону, прошёл к бочке и уселся на стул. Он мельком взглянул на руки солдата, которые были скованны цепями. И как бы не замечая этого, достал с за пазухи фунтик[30], положил на бочку и обратился к солдату:

— Ты присаживайся, не стой как неродной. — Он отодвинул одну из досок бочки и достал алюминиевые кружки. Солдат уселся напротив Федерика и, ёрзая на табуретки, слушал его продолжение. — Я вот только чай с огня убрал и слышу свист. Не понял. Взял ружьё, ну и притаился, а то тут вчера такое творилось, я уж думал всё, пропало наше государство. Весь день и всю ночь на столицу обрушивался артиллерийский налёт. А сегодня внезапно всё стихло, и не то что стихло, а чудо какое-то свалилось…

— А ты не верил, — прервал его солдат, насыпая в кружку чай из бумажного пакета, гремя при этом цепями. — Я же говорил, что всё получится, значит получиться.

От услышанного, лицо Федерика побледнело, его глаза не столь приветливо смотрели на солдата. По телу пронёсся жар, и его немолодое лицо покрылось потом. Он освободил шею от удушливого воротника, расстегнув первые две пуговицы, и глубоко вдохнул, вытер мокрое лицо ладошкой. Солдат подал ему кружку горячего чая и принялся готовить себе. Федерик не уверено взял кружку и, попытавшись сделать глоток, обжёгся.

— Аккуратней, пусть чуток остынет, — помешивая чай в кружке, говорил солдат. — Помнишь, я говорил о прибытие короля с супругой, да с юным наследником?

— Да, — кивая головой, отвечал Федерик, пристально наблюдая за ним.

— Ну, так вот, — продолжал солдат, — я этого юнца похитил и велел им убираться с наших земель, если они хотят заполучить его обратно.

Затем он аккуратно взял кружку, и тихонько дуя — остужая, сделал несколько глотков. Но только он поставил кружку, как вдруг раздался громкий неприятный смех:

— Ха-ха… Так я тебе и поверил, — говорил с улыбкой на лице Федерик, задрав голову. — Это ты ребятам такое болтай, они махом проглотят. Я же тебя, ни первый день знаю, и очень хорошо, чтобы шутки твои понимать. Но эта шутка не уместна! — Сменив тон голоса, воскликнул и при этом ударил кулаком по бочке, от чего подпрыгнула кружка разлив немного чая. Столь неожиданный крик и удар кулака, ничуть не испугало солдата в лице, но внутри задело, который как ни в чём не бывало, похлюпывал чаем.

— Извини, если что не так сказал, но это сущая[31] правда, — спокойно говорил солдат. — Я вот только чай допью и пойду к королю, одарю его этой новостью.

— Чую сердцем, что шуточки твои к добру не приведут.

Солдат, скривив гримасу[32], посмотрел на Федерика, который ни в какую не верил и, поставив кружку, медленно встал и пошёл.

— Ты куда? — Нахмурившись, спросил Федерик.

— К королю, может он мне поверит, — отвечал солдат, не оборачиваясь.

— Иди, иди. Шутник, — кричал ему в след Федерик.

*****

На улице стемнело, и наступила ночь. Тёмное звёздное небо простёрлась над столицей, которая впервые за десять лет была в ночном покое. Поднимался холодный ветер, предвещающий наступления зимы. Сквозь жуткий холод, весь, сжавшись и уже освобождённый от цепей, шёл Бартел. Воротник его шинели[33] был поднят к верху, прикрывая лицо от морозного ветра. Он в спешке добрался до тех же развалин и углубился внутрь. И только Бартел явился в каморку, как тут же на него с кулаками накинулся Федерик. Он ловко увернулся от кулаков Федерика и при очередном ударе, поймал его руку, заломил и вырубил…

Очнувшись, Федерик заметил, что сидит связанный на табуретке, а напротив него во всю полыхал костёр.

— Извини, что вырубил, но ты сам виноват, — не громко сказал Бартел, сидя на стуле у бочки и пил чай, от которого исходил пар.

— Ты что это дружище делаешь? — Говорил Федерик, поглядывая на него из-за плеча. — Если жить тебе надоело, то меня, зачем губишь. Я же к тебе добром, а ты, ты…

— Не пойму, о чём это ты? — Перебил его Бартел.

— Не поймёшь, говоришь, — злился Федерик, повышая голос, — так я тебе сейчас объясню…

И Федерик стал ему рассказывать: «Когда ты ушёл во дворец, то где-то ближе к вечеру ко мне пришли солдаты и сказали, что рядовой[34] заключённый Бартел Чемонт в корыстных целях использовал вражеское положение. Я, конечно, спросил их, что это они имеют, введу. На что те мне ответили, что рядовой заключённый Бартел Чемонт, путём шантажа требует с фрусгманского государство не менее пол тонны золота. За этим следовал вопрос, каким образом, ответ подтвердил то, что ты мне говорил до ухода. После чего последовал указ короля: „Во что бы то ни стало выследить, где укрывает рядовой заключённый Бартел Чемонт похищенного наследника. На всё про всё даются сутки. За неисполнения или уклонения от приказа, младший офицер капитан Федерик Редкед будет, судим трибуналом[35]. Его высочество король Литер Русгман II“»

— Я так и знал, что добра не жди, — продолжал Федерик. — Из-за твоей затеи ввек[36] воли не видать. А тебе-то не знать, что ожидает меня, надзирателя[37]. И кой чёрт меня за язык тянул, за тебя слово давать, — говорил, мотая головой. — Да ты и дня на воле продержатся, не можешь, всё куда-то лезешь и лезешь, да ещё выкрутиться хочешь. Но нет, не в этот раз.

— Не горячись, я знаю, что делаю, — говорил Бартел, взяв нож с бочки, и направился к нему. — До конца жизни свободны, будем, да при этом в богатстве невиданном. Как цари[38].

Увидев, что к нему направился Бартел с ножом в руке, Федерик медленно поднимал голову и, замедлив дыхание, тяжко проглотив слюну, говорил:

— Ну, давай! Давай режь! Мне же легче будет… Меня в тюрьме бездна ждёт… Избавь меня от этого… Я прошу тебя, ну же, режь!

Бартел задрав бровь на левом глазу, и с ухмылкой подошёл к Федерику и, ухватив его за шиворот, нагнул.

— Вот гад, в спину решил! Да ты в сердце… В сердце, не промахнёшься! — Кричал Федерик.

Не обращая внимания на него, Бартел освободил его от верёвок, после чего отпрыгнул в сторону, опасаясь, что тот вновь кинется. Но Федерик молча сидел на бочке, растирая запястье[39], от режущей верёвки.

— Ты прав, в тюрьме тебе будет тяжко. И лучше беги, беги куда подальше. Пока наследник у меня, ты сможешь скрыться, и тебя никто не найдёт.

— Нет, — тихо произнёс Федерик.

— О чём это ты? — Не понимая его, спросил Бартел.

— Я не могу, вот так просто убежать. Посадят, так посадят.

— Я тебя не понимаю?

— Да как тебе понять-то, — повысив голос, говорил Федерик. — Иль ты забыл, что у меня жена с детьми. Я их не брошу. А вот ты беги, куда подальше.

— Прости, если что не так.

Федерик молча встал и, взглянув ему в глаза, спросил:

— Зачем тебе это золото? Изгнал бы врага, да и на том спасибо, но золото, да ещё столько? Куда тебе его девать?

— Я это делаю не для себя.

— А для кого? Не долги же карточные покрывать. Явно авторитет[40] захотел заполучить. Или я не прав?

— Я не буду отвечать, но хочу лишь одно сказать, что на это золото наше государство не просто отстроится, а положит конец всем войнам. Ведь вентуши рано или поздно вернуться.

[1] Пролог — вступительная часть литературного или музыкального произведения.

[2] Традиции — 1) то, что перешло от одного поколения к другому, что унаследовано от предшествующих поколений (например: идеи, взгляды, вкусы, образ действий, обычаи); 2) обычай, установившийся порядок в поведении, в быту.

[3] Океан — 1) весь водный покров Земли, окружающий материки и острова; 2) водное пространство, омывающее материк или находящееся между материками.

[4] Цивилизация — 1) определённая ступень развития общества, его материальной и духовной культуры. 2) мыслимая как реальность совокупность живых существ со своей материальной и духовной культурой (внеземные цивилизации).

[5] Остров — 1) участок суши, со всех сторон окружённый водой; 2) участок, выделяющийся чем-нибудь среди остальной местности, например, сухое место среди болот, небольшой лес среди поля.

[6] Материк — 1) обширное пространство суши, омываемое морями и океанами. Материки современной геологической эпохи (Евразия, Северная Америка, Южная Америка, Африка, Австралия и Антарктида); 2) у моряков: суша, земля в отличие от водного пространства или островов.

[7] Государство — 1) основная политическая организация общества, осуществляющая его управление, охрану его экономической и социальной структуры; 2) страна, находящаяся под управлением политической организации, осуществляющей охрану её экономической и социальной структуры.

[8] Историк — специалист по истории.

[9] Море — 1) часть океана — большое водное пространство с горько-солёной водой; 2) переносное значение: большое количество кого-, чего-нибудь.

[10] Полуостров — примыкающий к материку или острову участок суши, с трёх сторон омываемый водой.

[11] Дивизия — воинское соединение из нескольких полков; высшее соединение военных кораблей одного класса.

[12] Полк — воинская часть, обычно входящая в состав дивизии или бригады.

[13] Артиллерия — огнестрельные орудия: пушки, гаубицы, миномёты и т. п.

[14] Порт — место с защищённым водным пространством, специально оборудованное для стоянки, погрузки, разгрузки и ремонта судов, а также город у моря с так оборудованным водным пространством.

[15] Страна — территория, имеющая собственное государственное управление или управляемая другим государством.

[16] Фронт — 1) строй войск, солдат; 2) передняя, обращённая к противнику сторона боевого расположения войск или отдельной войсковой единицы; место, пространство, занятое такой войсковой единицей; 3) место, район военных действий и расположение действующих войск во время войны.

[17] Пехота — род войск, действующих в пешем строю.

[18] Агрессор — тот, кто производить агрессию, захватчик.

[19] Мобильный — подвижный, способный к быстрому и скорому передвижению.

[20] Оперативный — способный быстро, вовремя исправить или направить ход дел.

[21] Стратегия — наука о ведении войны, искусство ведения войны.

[22] Агентура — разведывательная или сыскная служба.

[23] Диверсия — 1) военный манёвр, имеющий целью отвлечь силы противника от места нанесения главного удара; 2) разрушения, выведение из строя объектов военного, государственного значения в тылу у противника или в какой-нибудь стране агентами иностранного государства, преступными элементами.

[24] Столица — главный город государства, как правило, место пребывания правительства и правительственных учреждений.

[25] Руина — развалина.

[26] Гимн — торжественная песня, принятая как символ государственного или социального единства.

[27] Отнюдь — всегда перед отрицанием; совсем, никоим образом.

[28] Кока̀рда — форменный знак на головном уборе (например, звезда на фуражке).

[29] Капитан — офицерское звание или чин в армии и флоте, а также лицо, имеющее это звание.

[30] Фунтик — бумажный кулёк, т.е. свёрнутая бумага в конус.

[31] Сущий — 1) имеющийся, существующий; 2) истинный, самый настоящий.

[32] Гримаса — намеренное или невольное искажение лица (при выражении какого-нибудь чувства).

[33] Шинель — 1) форменное пальто со складкой на спине и хлястиком; 2) в России во 2-й половине 19 века: мужское пальто свободного покроя с меховым воротником и пелериной (так называемая «николаевская шинель»).

[34] Рядовой — 1) не связанный с ответственной работой; ничем не выдающийся, не отличающийся от других; 2) Не принадлежащий к командному и начальствующему составу; 3) воинское звание солдата, предшествующее ефрейтору, а также лицо, имеющее это звание.

[35] Трибунал — название некоторых высших судебных учреждений (судим военным трибуналом).

[36] Ввек — то же, что никогда.

[37] Надзиратель — должностное лицо, которое занимается надзором за кем-, чем-нибудь.

[38] Царь — 1) единовластный государь, монарх, а также официальный титул монарха; лицо, носящее этот титул; 2) переносное значение: тот, кто безраздельно обладает чем-нибудь, властитель.

[39] Запястье — часть кисти руки (у животных — передней пятипалой конечности) между предплечьем и пястью.

[40] Авторитет — лицо, пользующееся влиянием, признанием; в данном случае имеется ввиду криминальный авторитет.

Глава 1
Спустя тридцать лет

Война обернулась для фрусгманского государства огромными людскими и материальными[1] потерями. Страна потеряла примерно одну треть своего национального богатства. Сокращение рабочей силы, отсутствие полноценного питания и жилья, вели к снижению уровня производительности труда по сравнению с довоенным периодом.

За рубежом считали, что восстановление разрушенной экономической базы займёт не менее двадцати пяти лет. Однако восстановительный период в промышленности[2] составил менее десяти лет!

Восстановление промышленности проходило в очень тяжёлых условиях. Впервые послевоенные годы труд людей мало, чем отличался от военной чрезвычайщины. Постоянную нехватку продуктов, тяжелейшие условия труда и быта, высокий уровень заболеваемости и смертности, объясняло населению тем, что долгожданный мир только наступил и жизнь вот-вот наладится. Однако этого не происходило…

Наряду с приоритетным развитием военно-промышленного комплекса, преимущество отдавалось также машиностроению[3], металлургии[4], топливной, энергетической промышленности, на развитие которых уходило восемьдесят процентов капиталовложений[5]. Лёгкая[6] же и пищевая промышленность, как и прежде, не удовлетворяла даже минимальных потребностей населения.

Одной из важнейших задач было возрождение разрушенной войной образовательной системы. Начиналось оно со строительства школ. Неуклонно росли расходы на науку и образования. К концу четвёртой пятилетки в ВУЗах[7] было подготовлено, грубо говоря, шесть сот пятьдесят две тысячи специалистов, из них, которые: инженеры[8], учителя, врачи, агрономы[9] и другие.

Вскоре Фрусгман расцвёл и шёл на одной ступени со всеми странами, и в чём-то даже превосходил.

*****

В 1913 году в начале марта был пойман и тайно арестован Бартел Чемонт.

По правде сказать, Бартел больше походил на какого-то бродягу, нежели на достойного богатого господина. И когда происходил его арест, то поначалу, те, кто его арестовывали, не могли поверить своим глазам, что настолько богатый человек, мог выглядеть как какой-то бездомный. В одежде он был опрятный, и никакого ужасного запаха от него не исходило; но обросшая до не узнаваемости голова, и одежда, не говорили, о его так сказать благосостояние.

Его упекли в тюрьму особого содержания, сокращённо названная ТОС, расположенная на краю запада столицы. Фрусгманское государство опасалось, что если кто узнает о его содержание, то непременно разгорится мировой скандал. И во избежание этого, его держали вдали от остальных заключённых. Был так же издан указ об истребление птиц, особенно голубей, пролетавших над территорией тюрьмы.

Вы хотите спросить: «Причём здесь мировой скандал?», так вот, хочу вам сказать, что Бартел Чемонт находясь в бегах в зарубежных странах, был прозван месье Чемонтом. Со слов очевидцев[10] и пострадавших, месье Чемонт проживал как величественный магнат[11]. Используя своё богатство, он входил в доверие различных чиновников[12], и тем самым беспощадно разорял их. Приезжая в другое государство он получал неприкосновенность, платив сумасшедшие деньги. И точно так же проворачивал очередную аферу, он вновь скрывался. Вскоре его в прямом смысле этого слова ненавидел весь мир. И если бы узнали за рубежом, что месье Чемонт находится в заточение, в Ца̀рзкой-Гу̀берни, то многие чиновники потребовали мирового суда, с жестокой расправой над ним. Как бы то ни было, это всего лишь, людские слухи. Но для фрусгманского государства, была поставлена цель, узнать, где он спрятал своё богатство.

Хочу сказать, что месье Чемонт изредка появлялся в столице, где он под крылом преступного мира, приобрёл авторитет мирового мошенника[13]. В столице и без него хватало криминальных сообществ, которые безбрежно вели свои дела. С каждым разом как он появлялся в столице, развязывалась ожесточённая криминальная война. И о чём это он тогда говорил своему капитану, что положит конец всем война, что столицу ждёт процветание и благо. Но где, то, что он говорил? То обещанное, от чего устал мир? Я не вижу в нём какой-либо искренности[14] и доброты. Он не вписывается в представление героя и патриота[15] своей страны. Но я верю и знаю, что в каждом человеке, каков бы он ни был, есть частичка, которая заставляет проявить какое-либо доброе дело.

*****

Время шло, и наступил апрель.

Чёрная туча поднялась на западе, отрезав пол солнце. Потом она накрыла его целиком, так что стало темно. На улице посвежело.

Эта тьма, пришедшая с запада, покрыла громадный город; не просто город, а целый полуостров! Исчезли мосты, дворцы. Всё пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через всё небо пробежало несколько разрядов молнии. Потом город потряс со всех сторон небесный гром, и началась гроза.

Жители столицы вздрогнули. Тьма вцепилась в город словно осьминог, окутав щупальцами жертву. Люди в спешке покидали улицы, которые тускло, из-за небесных слёз, освещались фонарями. Погода будто предвещала что-то ужасное, не обратимое.

А неподалёку от ТОСа, возле сточной канавы, остановился весьма неприметный легковой автомобиль. Из него вышел атлетически сложенный человек. Его серьёзное, но симпатичное, лицо, выглядело не много недружелюбно, и это не какое-то обстоятельство вынуждало его так выглядеть, а по природе он был таков. Всё это недружелюбие лица, скорей подчёркивалось его грустноватым взглядом, из-за его широких глаз, а иначе щенячьего взгляда. Облечённый в длинный брезентовый[16] плащ с капюшоном, который укрывал его голову от дождя; он, хлюпая по лужам, подошёл к багажнику и, открыв его, достал клетку с голубями. Затем он поставил клетку на багажник и поочерёдно выпустил голубей, а они в свою очередь направились в сторону тюрьмы. Выпустив голубей, он сразу же направился к сточной трубе, и при этом достал из кармана брезента авоську[17].

На территории тюрьмы раздались выстрелы.

«Сейчас их всех перебьют» — наматывая на трубу авоську, думал человек с щенячьим взглядом. И тут вместе с потоком выбрасываемой воды, в сетку попадает небольшой свёрток. Высвободив свёрток от сетки, он, спотыкаясь, бежал к автомобилю.

Вскоре его автомобиль со всей скоростью нёсся по городским шоссе, поднимая брызги фонтанов луж. Хорошо знавший город, он, легко разыскал ту улицу, которая ему была нужна. На том самом углу, где улица вливалась в базарную площадь, автомобиль свернул в переулок. Волнуясь до того, что сердце стало прыгать, как птица под чёрным покрывалом, водитель, заглушив двигатель и погасив фары, скинул капюшон, под которым кудрявились чёрные волосы. Его вытянутый нос, пошмыгивая, дёргался на вытянутом лице. Достав пойманный свёрток, он стал читать под играючи свет спички, прерывающим шёпотом: «Поезжай в редакцию „Мир новостей“, и найди месье Журникса Кориспикса, после чего сообщи ему о моём место нахождение (в скобках (ТюСтРе)), и пусть печатает газету. Месье Бартел Чемонт (ниже его подпись)».

*****

Только солнце поднялось из-за горизонта, не успев осветить весенними лучами столицу, как на улицах вовсю горланили молодые мальчишки, тряся перед носом прохожих, газетами: «Сенсация[18], сенсация! Арестован великий мошенник месье Бартел Чемонт!». Такая весть не могла не заинтересовать, какого-либо прохожего. Газеты шли нарасхват. Вскоре весть о поимке месье Бартела разнеслась по всей столицы.

Площадь с вызывающем названием «Часовая», которая разделяла мэрию[19] от королевского дворца, одна из достопримечательности[20] столицы.

Её построил некий аристократ[21] Томас Лидри, которого, к сожалению, все забыли, для своей возлюбленной графине Розалинде, в эпоху исследования электричества. Само название возникло от «Грозовых часов», которые спасали от разрушения площадь во время грозы, наделённые молниеотводами. Три громоздких памятника, изображавших людей, обнажённых до пояса и стоящие на левом колене, удерживали на своих плечах гигантские песочные часы. Стекло было расчерчено множеством шкал, благодаря которым можно узнать не только фрусгманское время, но и других зарубежных стран. Эти часы окружало двенадцать фонтанов. Но к сожалению, графиня отказала Томасу в любви, на что тот покинул страну, и никто больше о нём не слышал.

Я вроде как ушёл от темы, а, впрочем, совсем нет. И я уверен, что об этой площади вы вспомните и не один раз. Ну, так вот продолжим…

В мэрии, как нам уже известно, располагавшаяся через площадь от дворца, сидел за большим столом и в кожаном кресле, читая газету, мэр[22] Освальд. Кабинет, в котором он заседал целыми днями, был не столь большой; слева от него вдоль стены тянулся шкаф с множествами дверцами, с ручками подобно дверным, те что с замками; справа — такой же шкаф, но только с сервантом, располагавшимся вблизи второй двери, та что рядом к окну, — ведущая в зал заседания. Вблизи этих шкафов, стояли креплённые передвижные лестницы, с мудрёным механизмом, подле ножек, благодаря которому можно было регулировать наклон лестницы, для извлечения чего-либо из полок, за дверцами. На паркетном полу, как и полагается в подобных заведениях, лежал красный ковёр, ведущий к столу мэра, а также от него к двери зала заседания. Позади кабинета, то есть за спиной кресла мэра, вовсю стену было окно, прикрывающееся темно-зелёной занавеской и белой тюлью.

Глаза мэра бешено бегали по строчкам утренней сенсации, а вслед за ними шевелились губы, — подёргивающие усы, свисавшие чуть от подбородка. Он долго бормотал про себя, меняясь в лице каждую секунду. Держа одной рукой газету, другой он вытирал, выскочивший пот на лысом темя[23] своей головы, — белым платком. Неожиданно, от чего дрогнул мэр, раздался телефонный звонок. Он, протянув руку с платком, взял трубку, произнёс «Да…». Но в ответ вновь раздался звонок. Он опустил газету и, держа трубку около уха, похолодел. Вновь раздался звонок. Звонок красного телефона. Обычно такой телефон предвещал звонок от главы государства, то есть короля. И он, бросив молчащую трубку, схватил красную, и, заикаясь, еле выговорил «Сл-луш-шаю…». После чего он выбежал из кабинета, распахнув здоровые двери. Тут вскочил секретарь, пытаясь, что-то сказать, но мэр уже успел скрыться.

Бедный мэр, он бежал через всю площадь, территория которой составляло около одного километра. В его шестьдесят пять лет, да вдобавок с выпиравшим округлённым животом, было не так уж легко. И вот он, достигнув лестницы дворца, глупо улыбнулся и по штопору рухнул. К нему тут же подбежали караульные[24] и, подняв, затащили внутрь.

Очнувшись, он, не вставая, даже не зная, на чём лежит, стал оглядывать комнату, как ему на первый взгляд показалось. В ней царил загадочный полумрак, с сопровождением сладкого запаха, а точнее, — какао. Здесь же был трон, а на троне сидел Николай Русгман I, одетый в синий мундир[25], и читая газету, пил из чашки то самое какао, от которого исходил по всей комнате сладкий запах. Королю было тридцать с хвостиком лет. Волосы на голове уложены гладко: те что зачёсаны в право, в большем количестве, а те что влево — в меньшем. Под симпатичным, маленьким носом, — усы, с приподнятыми краями. Подбородок украшала бородка, но никак не борода! Рядом с троном стояла прислуга короля, с серебряным подносом в руке. Трон располагался у стены с художественной галереей[26], — портретами полководцев. За служащим короля висело самое большое полотно, с изображением какой-то старинной битвы; солдаты в своём обмундировании, напоминали гусаров[27] XVIII века России. С правой стороны, от лежащего мэра, высился шкаф; как бы буквой «Г», он переходил к стене, на которую указывали ноги мэра, где стояло четыре кресла, а левее была дверь. На потолке весела большая хрустальная люстра. И в завершение его глаза опустились на красную кушетку, на которой он сам и лежал. Поморгав в потолок, он принял сидячую позу, но при этом заметил, что его воротник рубахи значительно расстёгнут, из-за чего стремительно стал он это исправлять.

— Вам уже лучше? — Спросил король, не отрываясь от газеты.

— Да, ваше Высочество, — кивая головой, отвечал мэр, взъерошивая свой чуб на границе лба и темя.

И только пошёл разговор, как тут же раздались звуки пишущей машинке, на которую обратил своё внимание мэр, обернувшись влево. За небольшим столом, у окна, сидел молодой паренёк. Весьма солидно одет и приятной наружности, ловко бил по клавишам машинки.

— Господа, запомните, — говорил полицеймейстер[28] Григорий Ятом, смотря в окно, — что месье Чемонт очень умён, но бездушен до отвращения, — он повернулся к присутствующим. — Во всяком случае, это умнейший из всех мошенников, какие встречались мне во всех частях нашего грешного[29] света. Но таких как он, ещё сыскать надо!

— Вы, это к чему говорите? — Встревожено, спросил мэр.

Молчание.

Король, сложив газету, положил на поднос, после чего жестом указал слуге, что он свободен, и обратил свой взгляд на молчащего полицеймейстера.

Высокий и широкоплечий, с волосами, зачёсанными назад, Григорий Ятом прошёл от окна к возвышавшему шкафу из красного дерева, то есть за спину мэра, от чего мэру пришлось повернуться ещё левее, как бы за спину. Развернувшись, и приняв диктаторскую позу, держа левую руку за спиной, а правую задрав, при этом из кулака торчал указательный палец, смотрящий в потолок, полицеймейстер стал говорить:

— А всё к тому, что этот пройдоха ещё покажет нам, где раки зимуют! Куда бы мы его не спрятали, да хоть в гробу лежать он будет, и всё равно не перестанет нам досаждать!

— Выражайтесь ясней, — сказал король, обращаясь к Григорию.

— Извините, ваше Высочество… — Поклонившись, говорил полицеймейстер. — Мои тенденции представляют благо нашего государство, и я обеспокоен столь неприятной ситуацией. С утра газетчики потрясли нашу страну, своей так говорится «сенсацией», а вечером об этом будет глаголить весь мир. Ведь нам придётся играть на публику, убеждая другие государства в неправдоподобную ложь газет.

Король, нахмурившись и не дав закончить речь, возмущённо воскликнул:

— Какая ещё «тенденция», какая ещё «публика»! Я же сказал, выражайтесь ясней. Вы знаете, толкование, хотя бы как вы выразились тенденции?

— Э, э… — На секунду задумался полицеймейстер, после чего стал отвечать. — М-м, понимаете, ваше Высочество, слово «тенденция» воспринимается весьма позитивно и имеет успех в употребление, — изменив гримасу и тупо смотря наискось в потолок, затихающе продолжал. — Оно великолепно воспринимается людьми на слух и в заключение, скажу, что «тенденция» чаще всего употребляется у представительских лиц.

— Вы хоть сами поняли, что, только что сказали? — Возмутился король. — Месье Пётр Штатс поясните, пожалуйста, нашему, столь замысловатому другу, слово «тенденция», — обратился король к подьячему[30].

Не отрываясь от машинки, которая, стуча, звучала и по окончанию строки издавала звонящий звук, громко и отчётливо говорил молодой Пётр Штатс:

— Тенденция — это направленность во взглядах или действиях; склонности, стремления, свойственные кому-, чему-либо.

— Спасибо, месье Штатс, — поблагодарил король, после чего переключился на Григория Ятома, расспрашивая его о том, ясна ли ему суть[31] толкования «тенденции». И пока они вели спорящую беседу, мэр Освальд с восхищением наблюдал за подьячим. «Какой умный человек… — Думал мэр. — Да, с ним бы у меня шла работа по белому, как по маслу». На его лице появилась улыбка, и он поник в мечтание.

— А вы что думаете? — Неожиданно спросил король, обращаясь к мэру, прервав его мечтания.

— Э-э… Я э-э… — Растерявшись от неожиданности, отвечал мэр. — Я не могу понять, как вообще об этом узнала пресса[32]!

— Хороший вопрос. Понимаете… — Говорил полицеймейстер и, покосившись на короля, боясь, чтоб вновь не выскочили замысловатые слова, он подошёл к столу подьячего, и, взяв жёлтый конверт, подал мэру, который в свою очередь достал чёрно-белые фотографии. — Взгляните на эти фотоснимки. Видите, вот этот… — Указывая на держащую фотографию мэром, продолжал. — Это сточная труба, а на ней авоська. Мы проследили её путь и выяснили, что окно месье Чемонта располагалось прямо над сточной решёткой. А, следовательно, он спустил туда какое-то послание, а на краю, то есть у сточной трубы, уже кто-то поджидал.

— Но как он узнал, что его поджидают у сточной трубы? — С большим интересом спрашивал мэр.

— Голуби!

— Не понял, какие ещё голуби? — Скривив лицо, спросил мэр.

— Тот, кто поджидал послание у сточной трубы, выпустил пятерых голубей, — расхаживая по комнате, объяснял Ятом. — А, как вам уже известно, на территории тюрьмы стреляют любых пролетающих пернатых, что и послужило сигналом.

— Какая чёткая экспертиза[33]! — Воскликнул мэр.

— Ну что вы, что вы… — Расчувственно произнёс Григорий.

— И как вы думаете, к чему это? — Спросил король.

— Понимаете, в чёрной ночи не видать руки в чёрной перчатки, — как бы загадочно, а верней замысловато отвечал полицеймейстер. — На сей раз господами вертит кто-то иной, связанный по рукам и ногам с месье Чемонтом, чтобы разрушить наше государство.

— Так, с вами всё ясно, — говорил король, вставая с трона. — Пока я буду беседовать с мэром, расшифруйте, то, что вы сказали и дополните свою речь.

Затем король отошёл с мэром в другую комнату, то есть кабинет, через дверь расположенной за столом подьячего. Они оказались в весьма уютном маленьком кабинете. Здесь уже не было трона, на его месте стаяло кожаное кресло, задвинутое в стол из красного дерева. А рядом стояли два стула. В общем, это был личный королевский офис, где король принимал особ, по очень важным вопросам или же находясь один размышляя, открывал для себя какие-то выводы. Мэру за свои пятнадцать лет службы, из которых он являлся мэром всего третий год, ещё ни разу не доводилось бывать в этом кабинете. Хотя по многим слухам, он был наслышан о этом таинственном для многих людей месте. И как только он зашёл, то обратил свой взгляд на газетную вырезку, которая высилась за креслом короля. Именно эта вырезка и была причиной желающих попасть в этот кабинет. Заголовок, как-то уж не обычно извещал о некой статье, –«А король-то голый!». Да, да, именно так звучал заголовок.

— Соберите совет… — Усаживаясь в кресла, говорил король, но заметив отвлечённого мэра, тут же понял на что тот за острил своё внимание. — Хм! — Громко произнёс король, обращая на себя внимание.

— Простите, что вы говорили? — Содрогнувшись, вымолвил мэр.

— Я заметил, что вы, как и многие другие, заинтересовались этой газетной вырезкой, что у меня за спиной.

— Простите, да, — чувствуя себя не ловко, извинялся мэр.

— Я даже знаю, о чём вы хотите меня спросить.

— И о чём же? — Весь во внимание спросил мэр.

— Давайте сделаем так, — предлагал король, доставая из ящика стола лист бумаги, — я запишу на данном листе ваш вопрос, — показал лист, — а вы зададите мне свой вопрос, а в конце посмотрим, угадал я его или нет.

— Как скажите, ваше Высочество, — не ожидая такого от короля, согласился мэр, подёргивая уголками губ, как бы показывая свою улыбку.

Как-то быстро король, что-то начеркав на бумаге сложил её в несколько слоёв и со словами протянул мэру:

— Задавайте свой вопрос.

— А если он не совпадёт с вашим, тогда что? — Немного испугавшись остановил свою руку мэр на пути к свёртку.

— Что-что, ни чего! Задавай и узнаешь! — Вырвалось у короля, да таким тоном, что мэр испугался в себе, и на минуту задумался, а после, — робея[34] спросил:

— А почему король голый?

— Не переживайте, всё нормально, я так к каждому интересующемуся придираюсь. Вот все говорят об этой статье, но никто не говорит, как и что он выведал. А то, что я вам дал, то оставьте себе, дома прочтёте. Итак, отвечаю на ваш вопрос. Во-первых, заголовок никак не относиться к королю, то есть к моему покойному батюшке[35], Царствие ему Небесного, — и перекрестился, а за ним и мэр. — Во-вторых, заголовок относиться к сказке про голого короля, надеюсь, вы её знаете, — на что мэр закивал. — В-третьих, эта новость, я бы даже сказал, что эта самая громкая сенсация того года, извещала о шестнадцатилетнем мошеннике, который ловко надул богачей столицы. Когда в его контору вошли полисмены для его ареста, то никого не обнаружили, кроме как лежащую на столе сказку о голом короле. Один из следователей выходя, нёс сказку о короле, на что тут же обратили внимание журналисты. И спросив его, что это такое, он без какой-либо задней мысли, и без комментариев[36], просто показал им обложку, на которой был изображён голый король, а над ним собственно и название этой сказки. Мой отец, прочитав эту статью о голом короле, громко высказал моей маменьке, мол, –«А почему король голый?». А когда я появился на это свет Божий, то отец мне частенько читал эту сказку перед сном. Ну как, я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, — кивая отвечал мэр.

— А сейчас давайте перейдём к делу. Соберите совет, и организуйте встречу с прессой. Далее привлеките их внимание к столь не приятному положению, подсчётами убытка той или иной сферы в период после военные годы, а также нынешнего времени. То есть тот ущерб, который нанёс Бартел Чемонт. Да вот ещё, пусть это всё зачитывается из протокола[37], который будет представлен в обвинение этого мошенника.

— Хорошо, ваше высочества.

— Ну, а как в целом идут дела в совете?

— Мне больно об этом говорить, — очень плохо. — Вздыхая, отвечал мэр.

— А именно? — Нахмурившись, спросил король.

— Они только спорят и спорят. Независимо к кому я обратился, и какой вопрос решаем.

Король на минуту задумался, после чего сказал:

— Вы сейчас пройдите в тот кабинет, и пока я буду беседовать с полицеймейстером, проверьте моего подьячего. И если он вам понравится, то будет присутствовать у вас в кабинете на собраниях, — встав с кресла и направляясь к дверям кабинета, продолжил. — При этом будет записывать каждое сказанное слово, а если возникнут проблемы, то тут же прям депешей[38], шлите изложенное на бумаге мне.

Мэр вышел из кабинета, с сияющей улыбкой на лице и направился к писарю. А полицеймейстер, неохотно шёл к королю на беседу.

Но перед тем, как мэр стал проверять писаря, он, дождавшись, когда дверь, та что отделяла их от короля, закроется, поспешно достал свёрток и развернув прочёл следующее:

Всё что вы не спросите, будет связано о голытьбе короля!

И убирая этот ответ, он мысленно повторял «Не спросите, не спросите».

Пётр Штатс идеально владел искусством писать на машинке. Никогда мэр ни чего подобного не видел. Ему не нужно было ни диктовать знаков препинания, ни повторять указаний; что бы он ни делал, из-под руки Петра, шла почти без подчисток идеально ровная страница, без единой грамматической ошибки. Надо отдать справедливость Петру Штатсу, — дело своё знал. Впрочем, он вполне устроил своей работоспособностью мэра и тут же был переселён в мэрию.

*****

Поздним вечером в тайне от прессы, да и не только от прессы, а вообще от всех посторонних лиц, в тюрьму ТюСтРе был переведён Бартел Чемонт. Весь путь был тщательно спланирован и к счастью, прошёл без каких-либо происшествий.

Как вы помните в этой же тюрьме, так же был заключён и Федерик Редкед, который отбывал тридцатый год. И по справедливости его должны были освободить, как только поймают месье Чемонта.

За все свои годы жизни в заточении, Федерик, уже в преклонных[39] годах, до безумия был обросшим, и по виду можно было назвать его каким-нибудь дикарём. Его голова была словно львиная, вся обросшая, и сливавшаяся с волосатостью на лице. Узнав о поимке Бартела и о том, что его будут содержать в этой же тюрьме, Федерику стало не по себе. Не из-за обид тридцатилетней давности, а из-за самого Бартела. Ведь этот пройдоха, не мало кому перешёл дорог и его жизнь весела на волоске.

Наступила ночь.

В камерах потух свет, и лишь луна тенила решётки на окнах по полу камеры. Тюрьму настигла мёртвая тишина, которую изредка нарушали шаги надзирателей. Но вдруг, из камеры №44, где находился месье Чемонт, поднялся шум. Раздался звук упавшей посуды, удары в дверь, и падения чего-то тяжёлого. Этот шум хорошо проникся в мёртвой тишине в соседние камеры. И вот из соседней камеры №45 раздались удары посуды о дверь с диким криком: «Мужики, Бартела убиваю, человека без суда жизни лишают. Охрана, охрана…». Тут же на этот крик откликнулись ещё две камеры; из — №43 кричали: «Кричите сильней, до этих псов долго доходит. Охрана, охрана…»; из — №46 кричали: «Эй вы, свиньи, зажравшиеся, не слышите, вас зовут!» После этого вся тюрьма дико кричала охрану, называя её, кто как, лишь бы она поскорей пришла. За криками так же следовали различный шум, грохоты, бряки и лишь где-то через две-три минуты, сначала поднялся гул сирены, а после — забегала охрана. Это просто возмутительно!

Бартела доставили в лечебный корпус. Его бока были не по-человечески изрезаны. Кровь с трудом остановили. Он был при смерти.

В камере, где он находился, был проведён обыск, решив, что он хотел покончить самоубийством, но ничего не нашли. Так же был проведён опрос, и как выяснилось, к Бартелу кто-то зашёл в камеру с парадного входа, после чего из камеры послышался шум. На что и среагировали заключённые. Но кто смог проникнуть к Бартелу совсем незамеченным, да и затем так же уйти? Подозрение пало на охрану. Но у каждого было железное алиби[40].

Начальник тюрьмы ТюСтРе, Ертют Мрютич, не находил себе место в своём кабинете, где так же была собрана дежурившая охрана.

— Да я вас всех на экспедицию, куда-нибудь, сошлю! — Кричал на охрану начальник, расхаживая по кабинету, то, держась за голову, то, махая руками в воздухе, а то и вовсе, кидался на служащих. — Вы хоть понимаете, что за это сделать могут?

Молчание.

— Да куда вам, — продолжал начальник и направился к телефону. — Это же катастрофа! Нужно срочно что-то делать…

Тут затрещал телефон и через секунду начальник с кем-то уже говорил.

Обратимся на другой конец провода, чтобы быть в курсе всех событий. И так звонок нас приводит вновь во дворец короля.

— Да, — подняв трубку, говорил король — Что! Когда? Да что же вы сразу не позвонили! Где? Да я вас… Ладно. Все ясно. Завтра жду отчёт, — после чего он с силой всадил трубку в рогулины, и уже обращаясь к присутствующим, стал говорить. — Господа, у нас большие проблемы с Бартелом Чемонтом. Только что звонили из тюрьмы и…

Но тут его резко перебивает полицеймейстер, вскрикнув:

— Сбежал! А я же говорил, говорил вам, что он ещё тот мошенник и добра от него не ждите.

— Нет! Не сбежал он, — громким голосом перебил король. — Он находится при смерти в лечебном корпусе…

Тут вновь перебивает полицеймейстер:

— Халтура! — Встав с места, кричал он. — Это первый признак к побегу…

— Да прекратите перебивать! — Не выдержал король и вытянувшись вперёд, крикнув, ударил кулаком по боковинам трона. — Кто-то проник в его камеру и изрезал ему все бока. Сейчас же доставить к его палате ребят из моего подразделения. И что бы завтра утром были здесь с отчётом. И никакой прессы пока всё не выясним!

Но на этом ночь не закончилась.

В тюрьме ТюСтРе, в лечебном корпусе, палата №13. У входа этой палаты стоят, трое солдат из королевских войск. И только все утихомирилось, как вдруг глаза Бартела открылись, и чуть дыша, стал говорить: «Начальник, начальник, начальник». Услышав голос чуть живого Бартела, караульные вошли в палату.

— Что, что… — Растеряно, произнёс один.

— Врача, врача… — Кричал второй, выбежав из палаты.

— Он что-то пытается сказать! — Сказал третий.

— Федерика, Федерика ко мне… — Еле выговаривал умирающий.

— Какого ещё Федерика? — В недоумении один спрашивал другого.

— А я откуда знаю? Зови начальника.

Вскоре явился начальник.

— Федерика, Федерика ко мне, — повторил Бартел.

— Мне велено никого не пускать, прости, не могу, — ответил начальник.

— Федерика, Федерика ко мне, — все ещё повторял он.

— Сказал же нет, значит, нет! — Возразил начальник и только собрался уходить, как вдруг внезапно из последних сил прокричал Бартел:

— Федерика сказал! Помираю я, дай с другом попрощаться, а то помру, во сны являться буду, с собой заберу.

Начальник от услышанного замер, выпучил глаза и покрывшись потом, который нервно стал вытирать ладошкой, зашевелил губами и не найдя слов задыхаясь, побежал.