автордың кітабынан сөз тіркестері  Отсрочка

Жан-Поль Сартр

– Вы коммунистка? – спросил он ее.
– Нет, – ответила она, – у меня нет убеждений. Я думаю, что была бы коммунисткой, не будь люди таким дерьмом. – Подумав, она добавила: – Пожалуй, я пацифистка.

«Кому, кому нужна война?» Ведь поодиночке люди не воинственные, они думают только о том, чтобы поесть, заработать денег и делать детей.

Я вижу. Нет: на меня смотрят. Нет, даже иначе: меня видят.

-то одиночество было для него как воздух, которым дышишь, не замечая его. Теперь оно было ему даровано лихорадочными урывками, и он не знал больше, что с ним делать.

Он смотрел на французские флаги, развевающиеся над входом на Восточный вокзал; война была там, на оконечностях рельсов, пока она не беспокоила, но он чувствовал, что ему грозит катастрофа гораздо более близкая: толпа – это так опасно, над ней всегда витает ветер беды.

но сейчас мне все равно, потому что она мертва. Начиная с этого утра, с того времени, как на стенах расклеили эти белые плакаты, все жизни не удались, все жизни мертвы. Если бы я сделал что хотел, если бы я смог хоть раз, хоть один-единственный раз быть свободным, и все-таки это был бы мерзкий обман, потому что я был бы свободен для мира, я и сейчас в этом обманчивом мире, я стою, облокотившись о балюстраду, с лицом, обращенным к морю, а за спиной у меня эти белые плакаты. И все они говорят обо мне со всех стен Франции, они утверждают, что жизнь моя мертва и что мира никогда не было: и ни к чему было так терзаться и испытывать такие угрызения совести».

Они все были здесь, все потерянные послеполуденные часы, в рыжем золоте этой бесполезной поры.

Я преобразую для своего пользования и к твоему величайшему негодованию глупое и преступное высказывание вашего пророка – «Я мыслю, следовательно, существую», которое заставило меня столько страдать, так как чем больше я мыслил, тем меньше казался себе существующим, и я говорю: меня видят, следовательно, я существую. Я не могу больше выносить ответственности за свое вязкое течение: тот, кто меня видит, заставляет меня существовать; я таков, каким он меня видит. Я обращаю к ночи мое ночное и вечное лицо, я встаю, как вызов, я говорю Богу: вот я.

короче, осмотрительный умеренный интеллектуал, сладкий плод наших средних классов

Я не знаю, каким именем ты сегодня называешь наши отношения. Это не была дружба, но и не совсем ненависть. Скажем, что между нами был труп. Мой труп