– Вы коммунистка? – спросил он ее. – Нет, – ответила она, – у меня нет убеждений. Я думаю, что была бы коммунисткой, не будь люди таким дерьмом. – Подумав, она добавила: – Пожалуй, я пацифистка.
-то одиночество было для него как воздух, которым дышишь, не замечая его. Теперь оно было ему даровано лихорадочными урывками, и он не знал больше, что с ним делать.
Ты меня сотворил, грустным, трусливым, неисправимым. Ты смотришь на меня, и всякая надежда исчезает, я устал бежать от самого себя. Но под Твоим оком я знаю, что не могу больше бежать от себя.
Когда-то одиночество было для него как воздух, которым дышишь, не замечая его. Теперь оно было ему даровано лихорадочными урывками, и он не знал больше, что с ним делать.
Партия права, что не доверяет интеллектуалам. Смерть вписана в человека, а разрушение – в предметы; придут другие люди, которые восстановят Париж, восстановят мир.
Если капиталистическая Германия хочет выжить, – пояснил Брюне, – ей нужны все европейские рынки; значит, ей следует силой устранить всех промышленно развитых конкурентов. Германия должна воевать, – с силой добавил он, – и она должна проиграть. Если бы Гитлера убили в 1914 году, мы сегодня были бы в том же положении.
