чтобы заснуть мне нужен целый ритуал возни с подушкой, придания ей специфической формы и последующего четырехчасового бдения
Она – разноцветные брызги краски на сером холсте, который я вижу, когда переползаю от забытья к бодрствованию.
другой стороны, не возражаю, чтобы иногда меня… мной помыкали. Ну чтобы ставили на место и напоминали, кто у нас главный.
– Я на ее месте тоже не оставила бы неперевернутым ни один камень.
– Я тебя люблю, но, умоляю, не встревай в расследование убийства.
– Никуда я не встреваю, просто интересуюсь подробностями.
– Загляни в словарь, это и значит «встревать»!
Ей невдомек, какой у меня сейчас стояк
сдвиг у меня внутри. Я жмусь лицом к
Я подумывала о другом доме, видишь, вон о том, но там не оказалось ванны на лапах.
– Боже правый! – Он шутливо закатывает глаза. – Ты права, жить без ванны на лапах – все равно что ютиться в палатке.
Я оглядываюсь и показываю брату язык
Не хочу и не могу. Потому что она мне нравится. Взять хоть ее чувство юмора, хоть шараханье от одной крайности к другой – настолько ее переполняют чувства. Она – разноцветные брызги краски на сером холсте, который я вижу, когда переползаю от забытья к бодрствованию. Своими шалостями она не позволяет мне грубить ей. Мне бы на нее вознегодовать, но где там!
Майлз громко сглатывает. Его ладони скользят по моим бедрам, и у меня перехватывает дыхание, соски встают по стойке смирно.
