Оглавление

1. Каждому аз воздам

Курская дуга.

Глава первая.

Испанец решил познакомиться с Линке, но для этого ему нужна была Глория. Скорее всего, Линке уже знал, что прибыл суперинтендант от самого гаулейтера Кубе из Минска и высокомерно ждал официального приглашения на встречу. Утром Испанец наведался в комендатуру, где, к своему удивлению, встретил начальника гестапо оберштурмфюрера Лейбница и за разговорами и рюмкой коньяка, выведал месторасположение школы и место жительства Линке. Там он, пока Лейбниц выходил отдавать какие-то указания подчиненным, переговорил с Глорией и назначил ей свидание в ресторане в восемь часов вечера. Потом позвонил Линке и, рассыпаясь в извинениях, ссылаясь на занятость, назначил ему встречу в ресторане в те же семь часов вечера. Все пока шло по плану. В принципе эта встреча ему была не очень нужна, он мог решить свои интендантские дела по легенде, с заместителем Линке, гауптманом Шерпером, но ему надо лично познакомиться с Линке и попытаться расположить его к себе. Испанец днем заехал в ресторан и, источая саму любезность и добродушие, щедро раздавая чаевые рейхсмарками мелкого достоинства, заказал шикарный стол на четыре персоны. Глория сообщила, что этот малохольный и женственный Штольц, узнав, что Линке и Глория собираются приятно провести вечер в ресторане, навязался в их компанию. Денег он не жалел их у него пока было достаточно. Все было приготовлено по высшему разряду, отдельный банкетный зал на 10 человек, был снят на весь вечер. К восьми часам вечера Испанец первым подъехал к ресторану на Кубельвагене, кивнул двум превратным церберам из роты охраны и вальяжно, напустив на лицо значимость его персоны, шагнул в зал. Его увидели и наперебой кинулись кельнеры, а последним, рассыпаясь в любезностях, подкатил, похожий на колобок, метрдотель.

— Мое почтение герр гауптман! Мы очень рады видеть вас в нашем заведении, не изволите ли чего экзотического?

— И как будет выглядеть эта экзотика?

— Девочки и мальчики, есть так же две негритянки и одна китаянка, они достойно скрасят вашу мужскую компанию.

— К сожалению, любезный, с нами будет девушка и ей может не понравиться такое экстравагантное общество, но мы позже может быть, передумаем и изменим свое решение. Колобок, искренне сожалея, поспешил убраться восвояси. Второй пришла Глория, Испанец с вожделением смотрел на шикарную фигуру Глории, его воздержание длилось, уже двух лет и он готов был ради дела и собственной пользы, завалить эту сучку и поправить собственное здоровье, надеясь, что Степанида его простит. Степанида! Как он по ней скучает, они не виделись уже больше двух лет, а главное он не видел своих девчонок, а это уже он, как отец, не мог себе простить, все, закончу это дело и выпрошу у Деда отпуск на неделю. Степанида, после того, как пропал её отец в 1942 году, сильно сдала, стала молчаливой и плакучей, она очень сильно любила отца. Завьялов был у неё всегда на первом месте. Мама Светлана Павловна после известия о пропавшем без вести муже, слегла и уже не вставала. Стешка с ног сбилась, разыскивая дефицитные лекарства, продала все имеющие драгоценности и носильные вещи, чтобы хоть как-то, поставить маму на ноги. Благо Испанец заблаговременно перевел Степаниде свой денежный аттестат и это их существенно поддерживало.

Испанец учтиво встал из-за стола на встречу Глории, галантно подал руку и, отодвинув стул, пригласил сесть. Глория, вся благоухала, как майская роза, аромат её духов бил неприятно в нос Испанцу и вызывал аллергию. Испанец не выносил духи с цветочным запахом. Пришлось быстро заглушить этот неприятный запах коньяком, он спешно наполнил две хрустальные стопки и, не предложив Глории, одну за другой опрокинул в рот.

— Что, мой дорогой Густав, день был тяжелым? — Как никогда, моя дорогая! Получил серьезный нагоняй от своего шефа из Минска, он обругал меня за промедление и настоятельно рекомендовал мне закончить здесь все дела и возвращаться в Минск. Послышался стук открываемой двери, входят Линке и Штольц. Майор надменно, из-под козырька фуражки с высокой тульей, оглядел внимательно зал, все автоматически зафиксировал и, увидев Глорию в обществе Испанца, направился к ним. Сзади, мелкими шажками семенил Штольц. Испанец заметил, что Линке чем-то недоволен, его крепко сжатые губы, отрывистые движения, гримаса неудовольствия, говорили сами за себя.

И было от чего, двумя часами ранее он получил от Штольца неприятнейшее известие.

— Обер-лейтенант, я хочу знать, куда пропали эти два свинячьих отродья, инструкторы, Гобзев и Саламатин? Уже сутки их никто не может найти.

— Не могу знать мой майор, сейчас отправлю посыльного, чтобы он их разыскал. Через час Штольц прибежал взмыленный и чуть ли не заикаясь, доложил, что Саламатин и Гобзев были убиты прошлой ночью. Убиты профессионально, без крови и лишних ран, один удар в область сердца снизу-вверх под четвертое ребро.

— Что? Кто это сделал? Немедленно начать расследование, они должны были возглавить две группы агентов и через три дня отправиться за линию фронта и возможно это двойное убийство не следствие тупой пьяной разборки, а что-то серьезное и настораживающее, поверьте Штольц, просто так немецких инструкторов здесь не убивают. Надо звонить в Минск и просить у гаулейтера Вильгельма Кубе специальную айнзацгруппу для расследования этого неприятного случая. Или, на крайний случай зондер-команду карателей для массовой облавы в городе. Я уже давно не верю в случайные совпадения.

— Яволь, гер майор, сейчас позвоню в гестапо штурмбанфюреру Лейбницу. Он выделит людей для расследования.

— Только тихо, полицаев и фольксдойчей не привлекать! Линке в сердцах налил полный стакан коньяка и залпом выпил. Этого мне еще не хватало. Кто и как узнал, что они его люди? Кто, этот таинственный убийца? Почему только их? Неужели в школе есть враг? Надо собрать всех инструкторов и провести беседу с пристрастием.

Хмурый Линке важно, как гусь лапчатый, обогнул один стол, второй и направился к столу Испанца. В противовес майору Линке, Штольц был весел, розовощек, но, как всегда неуклюж и бестактен. По пути он свалил стул у соседнего свободного столика, столкнулся с официантом и к тому же сел первым, начисто игнорируя табель о рангах. Испанец встал, щелкнул каблуками и поднял руку в фашистском приветствии, — Хайль Гитлер, герр майор и представился, — Гауптман фон Гренкопф, суперинтендант Вильгельма Кубе! Линке пожал руку Испанцу и грузно опустился на свободный стул.

— Герр майор, не будете ли так любезны, озвучить причину вашего плохого настроения?

— О, мой барон, неудачи в последнее время сыпятся на меня, как из рога изобилия!

— Надеюсь, вино и приятная компания смогут, развеять ваше уныние и поднять настроение, герр Линке?

— О, барон, мое настроение в последнее время не поправить и бочкой этого прекрасного напитка. День ото дня оно становится все хуже и хуже. А причина в одном офицере разведчике, которого мои люди выкрали с передовой у русских. Испанец скрипнул зубами от ненависти, но сдержал себя и непринужденно рассмеялся.

— Так чем же вам не угодил тот русский офицер, дорогой Герхард? Как я знаю, вы известный мастер развязывать языки, не прибегая к кровавому насилию?

— Вы правы барон, но тут другой случай, этот капитан оказался крепким орешком, ни на какие увещевания, предложения и посулы не обращает внимания, пришлось задействовать последние разработки наших химиков и фармацевтов. Я хотел быстро получить все сведения, но, кажется, я перестарался, у капитана вообще отшибло память, и стал он заговариваться. Испанец слушал это, сжав кулаки под столом, будь их встреча в другом, не таком многолюдном, месте он, наверно не сдержался бы и убил его на месте.

— Герр майор, как у нас в Германии говорят, мы немцы не любим быстро, мы любим хорошо! Вы просто не рассчитали дозу и не учли физическое состояние вашего пленного. Сколько дней он у вас?

— Он и еще трое разведчиков у меня уже три дня, но капитан содержится отдельно от других.

— Герр майор, а какую информацию вы хотите получить от этих разведчиков?

— Русские, после страшно холодной зимы 1942 года, начали подозрительную возню в районе Курского выступа. Участились подрывы наших воинских эшелонов, активизировались партизаны, стали убивать немецких офицеров и своих предателей среди белого дня. Прошедшая зима очень сильно подорвала здоровье немецких солдат. В этой чертовой стране русских, — роптали солдаты, — каждая зима проходит, как новая — привыкнуть невозможно. Мы уже две зимы находимся в России, а чего нам это стоило, знают немногие. Наше обмундирование подходит только для зимы в условиях умеренного климата, а не для этого ледяного зимнего ужаса в России. Наши потери от обморожения, уже превышают потери от боевых ранений. А некоторые задачи для нашей армии бывают очень специфичны, например, часовой или рейды нашей разведки в тыл — результаты особенно плачевны, наши солдаты долгое время подвергались воздействию дикого мороза, особенно страдали конечности. Натерпевшись от главного нашего противника русского генерала Мороз, мы начали на себя напяливать, черт знает, что, иногда чтобы выжить и не замерзнуть, использовали захваченную русскую форму. Тулупы, полушубки, телогрейки под шинель и русское изобретение под названием валенки. Что это такое я до сих пор не знаю, а в ботинки или сапоги подкладывали шкуры собак, или коров, старались носить очень много слоев одежды, сколько могли найти или силой отобрать у местного населения. Порой наши солдаты выглядели, как русские толстые матрешки и ни о каком боевом духе не могло быть и речи. Это не война, а черт знает что! Испанец про себя рассмеялся, что вражина не по нраву вам наша русская зима? Толи еще будет и, чтобы скрыть свое ликование быстро спросил, — Герр майор, разрешите мне встретиться с этим русским разведчиком, надеюсь, я с ним найду общий язык?

— Барон, вы понимаете, что это невозможно, этим я нарушу все должностные инструкции и секретность. Чтобы я разрешил вам встретиться с этим русским капитаном, нужен специальный допуск, я уже телеграфировал в Минск, чтобы мне прислали человека из тайной полиции СД, но пока никакого ответа не получил.

— Майор Линке, этот человек уже приехал и сидит напротив вас, Испанец небрежно показал жетон СД закрепленный под лацканом мундира.

Линке даже подскочил на стуле, — Барон, тогда к чему этот весь маскарад с переодеванием в армейский мундир и документы интенданта? Приехали бы сразу в черной форме оберштурмфюрера СД и предъявили свои полномочия.

— На этой территории, хоть она и занята нашими войсками, это невозможно мой дорогой друг, не стоит привлекать лишнее внимание к моей персоне, и надеюсь, что моих полномочий интенданта будет достаточно. Мой шеф в Берлине мне настоятельно рекомендовал, не светиться в окружении гаулейтера Вильгельма Кубе в форме СД.

— Да, обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер довольно строг к своим подчиненным. Испанец вновь наполнил рюмки и фужер для Глории, и все дружно выпили. Штольц, как всегда налегал на спиртные напитки и основательно набивал живот. Захмелев, он стал приставать с просьбой к Глории пойти с ним потанцевать, Глория отнекивалась, но увидев строгий взгляд Испанца, беспрекословно встала и подала руку Штольцу.

— Герр майор, мне нужно встретиться с этим вашим русским офицеров разведки!

— Барон, я с удовольствием предоставлю вам эту возможность, но сейчас он пребывает не в лучшем виде. Я прекратил все допросы и сейчас с ним занимаются наши медики. А сейчас извините, мне надо идти, — Обер-лейтенант, заканчивайте обниматься с фройляйн Глория, поспешите за мной и без промедления! Он встал, поклонился и вышел из зала.

— Что барон, не сошлись характерами? — Глория села на стул и опрокинула в себя полный фужер вина, — Неприятный тип, вы не находите? — Нет, Глория, мы просто в разных весовых категориях. Я, представляю глаза и уши Вильгельма Кубе, и он знает об этом. От гаулейтера Кубе напрямую зависит его спокойное существование на этом теплом месте. Восточный фронт — он ведь тут, рядом! Пошел наверно подчищать хвосты и ждать моего официального визита в его школу.

— Дорогой Густав, он не поехал подчищать хвосты, как вы выразились, он поехал продолжать веселье, но только в весьма узком кругу!

— Что вы имеете в виду, фройляйн Глория?

— Они со Штольцем, предпочитают в подпитии, оставаться одни в доме и заниматься содомией. До Испанца стало доходить вся суть сказанного Глорией, и он в омерзении стал вытирать свою руку, так опрометчиво поданную им при рукопожатии. Глория рассмеялась!

— Полноте барон, эта болезнь не передается контактным способом, у этой болезни совсем другие симптомы. К этому надо относиться спокойней! Завершив застолье, Испанец проводил Глорию до её дома и заспешил на встречу с Шульгой. Каков сучонок, а! Ты мне за все заплатишь, в этом будь уверен гнида, но не сейчас, ­ — думал Испанец, подъезжая к дому.

Раздался надсадный звук двигателя Кубельвагена и условный стук в дверь, три длинных и через паузу, два коротких. Глебов вошел в дом, бросил небрежно фуражку на сундук и устало завалился на кровать. Шульга открыл банку тушенки, вскипятил чайник, нарезал хлеб. Они, молча сели и принялись есть. Там в ресторане, Линке начисто отбил ему аппетит своими рассказами о наших плененных разведчиках. Наконец Испанец отложил ложку и отхлебнул из кружки сладкий чай и блаженно растянулся на кровати.

— Сашка, я узнал, где держат бойцов Соболева, но их там всего трое, Соболев видимо содержится в другом месте. Это здание бывшей местной школы, где разместилась тайная полевая полиция, комендатура и гестапо. Есть с десяток полицаев из местных иуд.

— А разве в городе есть полицейский участок? Не управа с лояльным к новой немецкой власти бургомистром и вольнонаемными служащими, а полицаи из местного продажного контингента?

— Он всегда есть, в любом, занятом немцами городе и он находится в одном здании с комендатурой, только вход с другой стороны с торца здания. Ты Колыма на что намекаешь? И как-то запнувшись, странно, исподлобья посмотрел на Шульгу, — Выходит, что если мы, устроим нападение на комендатуру, то убьем сразу трех зайцев? Одним махом мы уничтожим весь этот рассадник! Занятно! Надо разузнать, сколько там охраны и обслуживающего персонала. Жаль только, что я в этом не могу участвовать.

— И я о том же! В первую очередь нам надо разгромить комендатуру. Лишить немцев координировать свои действия. Но об этом не сейчас. Продолжай, что тебе удалось узнать?

— Меня Линке принял за человека Гиммлера, истинного арийца и преданного патриота Третьего Рейха. Правда поначалу, заартачился, у вас мол, нет полномочий, вы интендант и это не ваше дело и так далее. Пришлось ничтоже сумнящеся, предъявить жетон СД и все вокруг, вдруг стали такими доброжелательными, участливыми, даже чашку отменного кофе предложили!

— Давай не томи, видел Соболева и, усмехнувшись, произнес, — гауптштурмфюрер фон Гренкопф! — Нет, но он точно там, мне об этом сказал дежурный солдат в комендатуре.

— Надо точно узнать, где его содержат, будем разрабатывать операцию по освобождению наших товарищей, а это непросто. Репутация майора Линке, как изощренного комбинатора и мастера многоходовых операций, не досужие слухи, а подтвержденный факт, недаром он в течение неполных трех лет из низших чинов пробился до майора и если бы не профессиональные склоки Гиммлера с Канарисом, то возможно, он был бы уже полковником.

— Не знаю, не знаю, оберстом в Германии стать очень непросто.

— Линке наверняка им стал бы, имея такие связи с любимчиком Гитлера, Отто Скорцени и личным секретарем самого Геринга, это было бы делом ближайшего времени, но мы надеюсь, этого шанса, ему не дадим!

— Да, Колыма, после знакомства с Линке и свидания с Глорией, которая прекрасно украсила нашу мужскую компанию, нам надо сделать так, чтобы она тебя увидела и узнала.

— Ну не на улице же? Где она живет, ты знаешь адрес?

— Да знаю, но живет она со своей сестрой, но думаю, что сестра липовая, это легенда, разработанная нашим Центром.

— Кто она эта сестра, на кого работает?

— Скорее всего, она радистка и заслана вместе с Глорией.

— Её надо на время изолировать, тебе Сергей с твоим жетоном СД и мундиром вермахта будет это делать несложно, задержи её вместе с солдатом, увезите подальше и устройте мнимый допрос часа на три. В роли солдата выступит Влад. У него это неплохо получается.

— Можно поступить проще, в комендатуре с 12 часов до 15 часов перерыв и Глория регулярно ходит домой пить кофе, тебе придется вскрыть её дверь и схорониться до её появления. Это будет надежней и безопасней. Трех часов вам думаю, будет достаточно!

— Вполне, вот только за конечный результат не ручаюсь.

— Не каркай, сам говорил, что она умная девушка, надеюсь, поймет, что попала, как кур в ощип! Предполагаю, что, пытать ты её не будешь?

— Знаешь Испанец, за долгие годы, проведенные за колючкой, я мечтал о мщении этой вероломной женщине, но сейчас у меня другие планы, напоследок я ей хочу устроить великое «трахальгарское» сражение! И кто в этом сражении выиграет, покажет время!

— Ну, ты и садист Колыма! Бедная девушка будет не готова сразу, не отходя от кассы, раздвинуть ноги, тут жизнь её решается, а ты к ней с ласками!

— Сдается мне, что она это переживет, я мечтал об этом все эти годы!

— Хочу напомнить тебе мой друг: «Не к добру людям исполнение их желаний» — когда-то говорил Гераклит. Это он тебя имел в виду! Хорошо, думаю, что ты имеешь на это право! Но уйти в комендатуру должна она на своих ногах.

— Я тебя обрадую, Дед отменил приказ на ликвидацию Глории! — А я и не сомневался, ставки в этой смертельной игре слишком высоки.

Глава вторая.

Раечка с трудом настроила радиостанцию «Север» на прием шифрограммы из Центра. Снаружи сплошной стеной поливал апрельский ливень, яркие всполохи молний раскалывали темное небо. Атмосферные и электрические помехи начисто забивали все коротковолновые частоты, и понять из передаваемого сообщения что-либо было почти невозможно, она пыталась разобрать хоть что-то, но передача напоминала разговор с заикой. Раечке, сквозь сильный треск в наушниках приходилось принимать только рваные фрагменты текста. Большую часть сообщения она не получила. Дед-Колыме: «Нам стало известно, что старший группы диверсантов инструктор Г… (треск) Миха..л Ива..ович, после перехода линии фронта не раздумывая, перешел… (треск) сторону, прошел тщательный инструктаж и направлен обратно за линию фронта в школу Лин… Мы основательно допросили … (треск), он передал нам списки всех инструкторов и курсантов в шк… (треск). Он также сообщил подробности запасного канала связи со своим руководством через резидента Абвера, который находится у нас в тылу, соответствующая информация передана в тыл. Гр… (треск) указал место тайника, где он спрятал оружие, взрывные заряды и дал приметы на двух других дивер…, которые скрылись после перехода линии фронта. Мы их вскоре задержали, они подтвердили слова… Диверсанты должны были обосноваться в этих местах, как беженцы от коммунистического режима, ищущие защиты на территориях, контролируемых немцами. Группе Гро… (треск) Завьялова предстояло наладить контакты с агентами, завербованными ими из числа этнических немцев, поляков и украинцев. Гром… (треск) полностью можно доверять! Он был успешно переправлен за линию фронта, как командир группы, возвращающийся после успешного выполнения задания. Мы его снабдили качественной и почти правдивой дезинформацией. Исключена всякая утечка секретной информации, после ожидаемых событий под Курском вся эта информация устареет и основательно изменится. Немцы, за это короткое время, просто физически ничего не смогут предпринять. После прибытия Гром… (треск) в школу, по ходатайству …инке, Громову присвоено звание лейтенанта германской армии, знаком „За Преданность Рейху“ и назначили командиром взвода курсантов. За три месяца пребывания в школе он склонил к явке с повинной после переброски за линию фронта 9 агентов противника. Дополнительно сообщаем, что вместе с… отправлен наш резервный радист, необходимо переправить его в партизанский отряд, а связь с Г… приказываю поддерживать только через Исп… ца. После прочтения сжечь!» Дед. Нет, так работать невозможно! Раечка в сердцах выключила радиостанцию.

— Командир, это еще не все, вот список всех вражеских диверсантов, которые в данное время обучаются или обучались в школе Линке. Влад положил на стол несколько листов с фамилиями. Шульга принялся их читать, потом отложив их в сторону, взглянул на Влада.

— Когда Раечка получила эту шифрограмму? Ты это читал? Почему все фамилии курсантов записаны в алфавитном порядке!

— Десять минут назад до сильного грозового ливня, а насчет алфавитного порядка, так немцы, командир, орднунг у них в крови! Порядок превыше всего!

— Нет, что-то здесь не так, в таком порядке мы не сможем определить, кто и в какой группе был инструктором. Выпиши пофамильно каждую группу и имя инструктора кто её обучал. Потом мы сверим со списком задержанных нами диверсантов. Так мы узнаем, из какой группы готовили действительно отъявленных предателей, а какой было больше лояльных и сознательных, которые по недоразумению попали в плен к немцам. Вот с этим инструктором и надо будет встретиться и поговорить. Ты выписывай курсантов, а я займусь инструкторами. Работа закипела, каждый занялся своим делом. Когда все было готово, они сверили списки. Что-то Шульге не нравилось, а вот что, он не мог понять и тут его вдруг осенило.

— Стоп! Что-нибудь необычное есть в этих списках, как формировались группы? Влад еще раз впился взглядом в бумаги, губы его шевелились и радостно вскочил.

— Да есть, командир! Шесть фамилий умудрились пройти обучение у троих инструкторов, причем все заканчивали обучение у инструктора Громова. Учитывая фанатичное следование порядку, немцы на это редко соглашаются, видно есть какая-то очень весомая причина. Но, на все сто, я утверждать не могу, нужны еще подтверждения из других источников.

— Влад, что за ерунда? Почему сообщение не полное? — ­ Помехи командир! Снаружи форменное светопреставление. Дождь, как из ведра. Раечка уже замучилась принимать обрывки сообщений. Влад ушел, а Шульга задумался, как попали эти списки к Деду? Кто их передал? Перебежчик? А если это дезинформация? Хотя слишком мудреной получается доставка этой информации к нам. Слишком много смертей и нечеловеческих усилий. Сейчас не 1941 год и Абвер не будет, как раньше оправлять на заклание и на убой своих проверенных диверсантов. С этим у них сейчас проблемы. В начале войны, когда немцы перли напролом, сметая все на своем пути, в плен попадали десятки тысяч наших солдат. Только в июле — августе 1941 года в плен к фашистам попало более 1,5 миллиона солдат и офицеров Красной Армии. Другое дело, все ли сознательно, струсив, шли покорно в плен и в услужение к врагу, или они любыми путями стремились сохранить себе жизнь, чтобы потом достойно её продать? Стоило только таким перейти линию фронта, как они группами сдавались нашим войскам, но были и идейные враги, которые затаившись, ждали своего часа.

— Сойка, радируй Деду, пусть пришлет повторно имя агента, который ликвидировал своих подельников и перешел на нашу сторону два дня назад! Также нужно имя его инструктора по школе. Снаружи несколько распогодилось. Весенние ливни они редко бывают продолжительными. Раечка махнула рукой Морозову, и они бесшумно растворились в лесу. Передача должна происходить всегда без присутствия любопытных глаз, а Морозов с снайперкой её страхует и помогает быстро сложить рацию после сеанса. Через пятнадцать минут они вернулись, Раечка протянула полную шифрограмму.

— Так посмотрим, Шульга мельком взглянул и утвердительно потер руки, — Есть каналья, есть! Друзья, сдается мне, что виновник всех этих пертурбаций в школе один и тот же человек по фамилии Громов. Из всех диверсантов, которых он готовил, пять человек перешли на нашу сторону, два человека погибли при переходе, а два диверсанта попросту, банально дезертировали и где они, пока наши не знают, но найдут обязательно.

— Командир, товарищ капитан, — шепотом произнесла Раечка, — Можно вас на минутку? Шульга с удивлением взглянул на девушку, в группе не принято было скрывать, что-либо друг от друга, но, увидев её загадочное лицо, проследовал за Раечкой.

— Товарищ капитан, Дед настоятельно рекомендовал мне вручить эту шифрограмму лично и без свидетелей, — она протянула ему сложенный лист бумаги, который вынула из кармана. Шульга впился в текст и его лицо, расплылось в лукавой улыбке, — Ну Громов, ну молодчага! В донесении говорилось, что старший группы, диверсантов инструктор Громов Павел Иванович, перешел на нашу сторону, прошел инструктаж и через два дня направлен обратно за линию фронта в школу Линке. Теперь отпадала надобность в штудировании списка всех диверсантов школы, выискивать тех, кто прошел обучение у Громова и настроен, не работать на немцев, а помогать нам. Шульга теперь наверняка знал, кто замутил эту многоходовку с переходом курсантов из группы в группу. Громов, попросту готовил костяк единомышленников, которые все еще не забыли, что они русские люди.

— Спасибо Раечка, он схватил девушку в объятия и закружил в избытке чувств. Раечка сначала не сопротивлялась, но потом возмутилась, — Командир, поставьте меня на место, притом она старалась оттолкнуть капитана от своей груди, к которой так неосторожно прижался Шульга. А грудь довольно знатно топорщилась.

— Извините, Раечка, очень приятная весть — он в смущении опустил девушку на землю.

— Я знаю, но это не дает вам право обнимать незнакомых девушек!

— Ну, какая ты незнакомая, ты наша и наша навсегда. Раечка зарделась и быстро, отвернувшись, пошла к группе. Вот она — русская краса, вот это девушка, это далеко не Глория! Женщин подобных Глории пользуют за милую душу во все отверстия, но женятся на таких, как Раечка. Парадокс жизни, с одними спят, а на других женятся!

— Раечка, когда у нас следующий сеанс? — В 24.00! — ответила Раечка на ходу.

— Запроси приметы этого Громова Павла Ивановича, чтобы знать наверняка, с кем встречаться. Шульга встал, надо ставить в охранение Гиви и всем спать, завтра ответственный день. Проинструктировав Гиви, чтобы он разбудил Раечку в 23.45 для начала сеанса, сам отправился спать. Ночью Раечка разбудила Шульгу, вновь, сунула лист бумаги и удалилась спать. Шульга укрылся плащ-палаткой и включил фонарик, чтобы дочитать радиограмму до конца. Григорьев запрещал встречу с Громовым, но настоятельно рекомендовал встретиться с Испанцем. Он позвал Влада, они переоделись в гражданскую одежду и, не взирая на глубокую ночь, отправились в город. Рано утром они подошли к дому Испанца и, оглядевшись, постучали в окно. Влад, как всегда, сходу по лестнице влетел на чердак и там затих. В окне показался заспанный Испанец, он, увидев Шульгу, покрутил пальцем у виска. Шульга вошел в дом и молча, бросил на стол донесение о Громове, — Читай, коллега! Что за тайны мадридского двора? Твоя работа? Испанец, как только прочитал имя и фамилию Громова, дальше читать не стал, засмеялся и отложил шифровку, потом достал спички и немедленно сжег её в русской печке.

— Почему моя? Громов, достаточно взрослый мужчина и вправе выбирать, что ему делать. Да, я встречал этого Громова инструктора школы Линке и однажды чуть не убил, когда трое мерзавцев решили поглумиться над немецким офицером. Двоих инструкторов сразу отправил на встречу с Богом и хотел приняться за третьего, но он меня узнал.

— Как узнал? Вы знакомы? Он же военнопленный, перешедший на услужение к врагу! А если это была провокация Линке? Испанец я тебя не понимаю, от тебя такого я не ожидал! Ты раскрылся? Рассказал кто ты?

— Полноте Колыма, все идет по плану! Этот человек прекрасно знает, где я работаю.

От этой новости Шульга вскочил и нервно заходил по комнате.

— Испанец, у меня лишь один вопрос, почему ты сразу и без промедления, пошел на контакт с этим военнопленным диверсантом, ведь это верх неосторожности?

— Колыма, ты не поверишь, но это был мой тесть Завьялов Павел Иванович! — Да ты что? Ты отдаешь себе отчет в том, что эта встреча была так необходима? При каких обстоятельствах он попал в плен? Ты ему полностью доверяешь? Как он оказался твоим тестем? Ты был женат?

— Почему был? Я и сейчас женат! Жена Степанида, дочь Павла Ивановича Завьялова и мать моих двоих детей, сейчас в эвакуации со своим заводом по выпуску реактивного оружия в Куйбышеве. Катюши БМ-13 видел? Это их производство и конструкция. Знатная штука скажу я тебе. Я жену и дочерей не видел уже несколько лет и страшно скучаю по моим девочкам. А с Громовым, возможно, скоро встретимся и познакомимся.

— Не надо меня с ним знакомить! Он не внушает мне доверия. Он был в плену!

— Сашка, ты меня будешь слушать или нет? Прибереги свои поспешные выводы для себя! Шульга успокоился и сел. Испанец достал из своих запасов бутылку коньяка, — Давай выпьем! Иначе мы окончательно разругаемся!

— Этого человека я знаю восемнадцать лет, с его непосредственного участия началась моя одиссея с разведкой. Да и породнился я с ним, взял в жены его дочь. Он с 1907 года в партии, громил Колчака, потом на юге бился с Врангелем, гонял басмачей в Средней Азии, курировал мою группу в Испании, кстати, он тоже был репрессирован и так же, как ты, выдернут из лагеря в Архангельске с полной реабилитацией и восстановлением всех прав. В начале1942 года, он был освобожден из Севлага, по приказу Берии. Он, как и ты в 1938 году был арестован, по ст.58. ч.2 за антисоветскую пропаганду и шпионаж в пользу иностранного государства, судейская тройка НКВД-УНКВД приговорила его к 10 годам лагерей. Этот плюгавый рахитик Ежов основательно почистил ряды нашей разведки и только, когда Берия стал его замом ситуация потихоньку стала исправляться. Пострадали не только мы, внутренняя разведка, Ежовым была уничтожена большая организационная работа по созданию за рубежом нашего агентурного аппарата, утрачена связь с десятками ценных агентов буквально накануне гитлеровского нападения на нашу страну. После того, как Ежова расстреляли, Завьялов был восстановлен в звании полковника, ему вернули награды и направили работать начальником особого отдела в N-ской армии. В сентябре 1942 года при передислокации армии под Сталинград его отдел попал в засаду, их атаковал отборный батальон СС, который был сброшен на парашютах в район Сталинграда, для разведки и рекогносцировки местности для продвижения армии Паулюса. Особый отдел во главе с Завьяловым, упорно сопротивлялся, но силы были неравны, в его отделе из 70 человек в живых осталось только одиннадцать и его раненого, взяли в плен. Он скрыл, что имеет звание полковника, переодевшись в форму сержанта обозника, иначе его расстреляли бы на месте. Когда немцы предложили стать агентом и пройти обучение в разведшколе Абвера, он без промедления согласился, так как планировал после пересечения линии фронта сразу сдаться нашим. Он, чтобы втереться в доверии к Линке показал себя в школе с наилучшей стороны, и его, за отличное знание советского делопроизводства и военного обмундирования, перевели в инструкторы.

— Дед подтверждает твои слова Сергей, твой тесть, когда его группа перешла линию фронта, ликвидировал троих своих подельников и сдался нашим войскам. Завьялова, после проверки, Особый отдел передал почему-то Григорьеву.

— Это я, настоятельно рекомендовал ему встретиться с Дедом и ни с кем больше не говорить. Я догадывался, что он сдался и рассказал обо мне, иначе я бы вас тут не встретил, но меня это не удивляет, Завьялов боевой мужик.

— Надеюсь, ты не рассказал ему про нашу группу и наше задание?

— Ты за кого меня держишь, друг мой? За наивного дилетанта? Он сам не дурак и знает прекрасно, что такие акции в одиночку не делаются, но он деликатно промолчал и не задавал лишних вопросов. Ты со своей группой наша палочка-выручалочка. И пропел речитативом, — Блатная хата дом родной, правда, удобства, как в сортире, но жить можно! Ну, что фраера в натуре, не пора ли нам устроить мазёвый гоп-стоп Линке?

— Ты так и не забыл блатную феню?

— По фене ботаем — нигде не работаем! Она мне не мешает!

— Испанец я не перестаю удивляться, как в тебе все это уживается, воровская ересь, блестящее образование, бесшабашность и тут же твердость характера, подобных людей я почти не встречал.

— Дорогой друг, одно другому в определенных случаях, не мешает!

— Сразу видно, что ты не был у хозяина на зоне, не чалился годами на железной шконке, поэтому нет в тебе должного уважения к воровским понятиям! Воровской жаргон хорош только в специфической среде, а в повседневной жизни он только мешает и отпугивает честной народ.

— Не каркай, мне пока еще рановато на шконку, да и не за что! С чужими девушками я не спал, в любовницах вражеских агентов не имел. Шульга схватил лежащий рядом сапог.

— Серега, я не посмотрю, что ты мне друг, сапогом мигом в голову запущу!

— Ладно, ладно, я пошутил, Ромео недоделанный.

— Завьялов знает о наших планах? — В общих чертах.

— Я совсем не об этом, поможет ли он нам в нашем деле и еще: как ты собираешься его вытаскивать? На днях в районе разведшколы будет очень жарко! Ты не дочитал донесение, Завьялов вернулся в школу и опять приступил к работе в качестве инструктора.

— Да ты что, вот это новость, надо срочно его предупредить, иначе быть беде. Шульга, а ты знаешь о том, что в школе Линке есть женская группа диверсанток смертниц?

— Что? Час от часу не легче, с бабами я еще не воевал! Ничего, осилим!

— Как бы тебе эти бабы сами не оторвали что-нибудь излишне выпирающее части, они настоящие фурии, прибыли из Равенсбрюка и терять им нечего. Оторвы законченные! Будь крайне осторожен, Завьялов уже наладил контакты с одной разбитной белоруской, но, все поверхностно и подозрительно, смотри сам! Все, давай спать, завтра по плану у вас встреча с Глорией. Я пока должен остаться инкогнито.

Глава третья.

Поселок Северный был расположен в живописном районе, в пяти километрах к западу от Озерска. Когда-то это был компактный шахтерский поселок, где проживало около трех тысяч рабочих. С приходом немцев жизнь тут замерла, люди старались меньше выходить на улицы, а когда немцы решили организовать в поселке школу Абвера, то жителей попросту согнали всех на центральную площадь и вывезли в неизвестном направлении. Территорию огородили, а на въезды в поселок, установили шлагбаумы. Место для диверсионной школы было подобрано с присущей немцам аккуратностью и практичностью, были подобраны опытные инструкторы по радиосвязи, взрывному делу и спешно был устроен специальный аналитический штаб, чтобы в будущем разбираться с поступающей информацией от засланных диверсантов. В этом суперсекретном учебном заведении абверовцы начали обучать военнопленных диверсионному делу. Линке в России было разрешено вербовать добровольцев, пригодных для работы в разведке. Русским добровольцам и некотор