кономика дефицита на рынке гетеросексуальной любви диктует женщинам, что они должны превзойти других женщин, чтобы заработать любовь мужчины и безопасность, которую он обеспечивает. В профессиональной среде, где доминируют мужчины, — будь то корпоративная юридическая фирма или технологический стартап, — конкуренция между женщинами поощряется, поскольку создается впечатление, что для «второго пола» доступно только определенное количество рабочих мест. Зачастую такие женщины, встревоженные и подавленные, более агрессивны и ожесточены, чем мужчины их круга. Капитализм и патриархат поощряют конкуренцию среди женщин. Женщин приучают быть соперницами.
Разношерстная компания женщин-писательниц — Секстон, Рич, Плат, Кумин, — знаменитая концентрацией таланта и грядущей славы, так и не сплотилась в настоящее сообщество. С учетом того, как нелегко завязывались отношения
Дела остальных обстояли не столь радужно. Плат вскоре уехала из Бостона, страшась того, во что превратится ее жизнь наедине с Хьюзом. «У меня нет жизни отдельно от него, скорее всего, я стану его бесплатным приложением» [101], — писала Сильвия всего через несколько недель после того, как они с Хьюзом поселились в арт-резиденции Yaddo в Саратога-Спрингс (штат Ньй-Йорк). Тем временем соперница Плат Адриенна Рич жила «в беспредельном унынии»
Многие годы всех писателей, которые когда-то сидели в той маленькой темной аудитории на Коммонвелс-авеню, — Сэкстон, Плат и самого Лоуэлла, — называли представителями «исповедального» жанра.
. Так в 1963 году увидел свет роман «Под стеклянным колпаком» — история о «самоубийстве студентки» [97]. Это была последняя работа Плат, опубликованная при ее жизни.
В своем дневнике Плат писала, что планирует стать «Главной Поэтессой Америки», но слава ускользала от нее, сколько она ни перетасовывала свои списки поэтов. В то время как ко всем остальным, наоборот, приходил успех.
Секстон привлекала «глубоко чувствующая, образованная, проницательная, странная, очаровательная блондинка Сильвия» [93], но Энн считала, что как поэтесса Плат стоит у нее на пути.
Потом троица отправлялась в Waldorf Cafeteria с его клетчатым плиточным полом и кофейными автоматами: ужин там стоил семьдесят центов. Друзья занимали один из маленьких квадратных столиков со стоящими в центре солонкой и перечницей и наблюдали за бостонскими улицами сквозь жалюзи.
Вечером по вторникам троица садилась в «форд» Энн и отправлялась в отель «Ритц-Карлтон», место, которое Хардвик однажды назвал «единственным общественным местом в Бостоне, которое можно считать первоклассным» [90]. Секстон часто парковалась в неположенном месте, в погрузочной зоне. «Ничего страшного, — шутила она, — мы ведь как раз собираемся нагрузиться!» [91] Старбак шел между Энн и Сильвией, держа обеих женщин под руки, и вел кампанию в бар [92].
Друзья заказывали выпивку на всех три-четыре раза за вечер. Женщины сравнивали свои попытки самоубийства и жевали картофельные чипсы.
Вскоре после того, как Секстон прочитала свое стихотворение о матери и дочери, Плат и Секстон создали свой собственный двойной портрет. После занятий они начали общаться друг с другом и с Джорджем Старбаком, поэтом и редактором Houghton Miffin, который подружился с Секстон
