Кира Каменецкая

Верить Судьбе

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Светлана Хрусталёва

© Кира Каменецкая, 2018

© Светлана Хрусталёва, дизайн обложки, 2018

Мои стихи — это зеркало, и я предлагаю всем вам посмотреть в него вместе со мной и увидеть. Только не спрашивайте: «Что?», потому что у меня нет ответа на этот вопрос. Есть лишь надежда, что увиденное будет для каждого своё (разное, спорное, противоречивое или, напротив, восторженное), но всё-таки БУДЕТ.

И для меня, как для автора, ничего важнее нет.

16+

ISBN 978-5-4493-2524-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Верить Судьбе
2. В качестве предисловия…
3. Слова покидают мой дом…
   1. «Всё заметёт, и однажды проснёшься радостной…»
   2. «Ты где-то там, в безумии дня…»
   3. «Белый снег пеленой, как рай …»
   4. «В уверенности чётких движений…»
   5. «Каждым вздохом тот день запомнится…»
   6. «Слова покидают мой дом…»
   7. «Зову я твоим именем боль…»
   8. «Кофеин, шоколад и остатки истерики…»
   9. «Как грешен мир, пределов зла не знающий…»
   10. «Видишь небо, в котором Боги…»
   11. «Я — пустая, и мир мой — пустыня…»
   12. «Мне снился сон… Безвестность и отчаянье…»
   13. «Меня пугают цветы на снегу…»
   14. «Хочу, чтобы солнце не гасло так рано…»
   15. «На каменном столе горит свеча…»
   16. «Иногда, чтобы всё обрести…»
   17. Пилигрим
4. Верить Судьбе…
   1. «Воспалённое небо июньской Москвы…»
   2. «Я не боюсь перемен… Постой!..»
   3. «Эта ночь — в ней покой, безмолвие…»
   4. «Давай играть на скрипке тишину…»
   5. «Его имя — моё дыхание…»
   6. «Не всем мечтам суждено сбываться …»
   7. «Время, оно бесконечное…»
   8. «Я видела, как плачут от счастья…»
   9. «Оставь мне ещё один шрам…»
   10. «Надо жить. Оплачивать счета…»
   11. «Вообрази, как пахнет цвет волос…»
   12. Нежность…
   13. «Как хорошо, что можно быть с тобой…»
   14. «Какое-то странное, милый, над нами сегодня Небо…»
   15. «Ты пахнешь воскресеньем и зарёй…»
   16. «Всё-таки ты однозначен, как Божий Дар…»
   17. «Я держу тебя за руку… Слышишь? Чувствуешь?..»
   18. «Бог им судья, если в спину смеются те…»
   19. «И безо всякой лукавой мудрости…»
   20. «Я упрямо и долго готова идти на свет…»
   21. «Знаешь, воистину верить Судьбе — не блажь…»
   22. «Всё, что уходит, должно навсегда уйти…»
5. Мне без тебя…
   1. «Ты не можешь понять, я тоже…»
   2. «Я не погибну, даже если умру…»
   3. «Не ныряй, говорили, (на го́ре)…»
   4. «Мне хватит этой нежности с лихвой…»
   5. «Да какое там… Господи Боже, прошу, пойми!..»
   6. «Для меня в этой вечности вряд ли найдётся рай …»
   7. «Когда-нибудь ты скажешь мне: «Пойми…»
   8. «Слёзы…»
   9. «У меня будто где-то внутри порвалась струна…»
   10. «Переведи мои стихи на иврит…»
   11. «У меня как будто гвозди в руках …»
   12. «Залатай меня, родной мой, пожалуйста…»
   13. «Не надо… Ничего не говори…»
   14. «Это ли вера? А, может быть, привкус отчаянья?..»
   15. Мне без тебя…
   16. «Надо просто позабыть и забыться…»
   17. «Я устала без тебя жить…»
   18. «Говорить ни к чему, если солнце идёт в закат…»
   19. «Мне, наверное, свыше прописано век по тебе скучать…»
   20. «Крик по привычке вопьётся в горло…»
   21. Монолог ведьмы
   22. «Усталость по нервам вчерашнего, как по струнам…»
   23. «Эти горькие будни — уставший порочный круг…»
   24. «У меня было десять секунд…»
   25. «Море моё навсегда у тебя внутри…»
   26. «Я всё равно ни о чём не жалею…»
   27. Ты — моя суть…
   28. В качестве послесловия…

В качестве предисловия…

Этот сборник — больше десяти лет моей жизни, мой (надо отметить, длинный и не самый простой) путь от юной девочки к той, кем я являюсь сейчас. Не знаю, к сожалению или к счастью, но назвать нынешнее своё состояние взрослостью или зрелостью я не могу. Для состояния этого, как мне кажется, вовсе нет определения. Это просто я, дошедшая из пункта «А» в пункт «Б». И данный сборник — зарифмованная карта, на которой красными флажками отмечен мой маршрут.

А ещё этот сборник — моё новое начало. Моё признание самой себе в том, что я переросла страх под названием «стихи сейчас никому не нужны». Нужны. Они нужны в первую очередь мне, потому что благодаря им, благодаря этой способности превращать эмоции в слова, я лучше понимаю и саму себя, и остальной мир. Мои стихи — это зеркало, и я предлагаю всем вам посмотреть в него вместе со мной и увидеть. Только не спрашивайте: «Что?», потому что у меня нет ответа на этот вопрос. Есть лишь надежда, что увиденное будет для каждого своё (разное, спорное, противоречивое или, напротив, восторженное), но всё-таки БУДЕТ. И для меня, как для автора, ничего важнее нет.

Слова покидают мой дом…

***

Всё заметёт, и однажды проснёшься радостной,

Словно тебе всего десять неполных лет,

Словно на кухне мама готовит сладости,

Словно тоски и печали на свете нет.

Словно совсем уже скоро запахнет праздником:

Ёлка живая и мисочка рыжих солнц.

Будет легко и, конечно, совсем без разницы,

Что забирает с собой уходящий год.

Разве, когда тебе десять, боишься возраста,

Опыта горького, чьих-то чужих проблем?

Разве в неполные десять попросишь: «Господи!

Просто спаси меня, Боже, от этих стен!»

В десять проснуться под утро легко и радостно,

Ближе подвинуть любимый высокий стул,

Встать на него босиком, посмотреть на «градусник»,

Слушать за окнами зимнего ветра гул.

Блинчики с чаем на завтрак, а после — улица:

Снова играть в снежки до потери сил.

Мама сегодня — родная, совсем не хмурится,

Больше не просит у Бога, чтоб «он любил».

Маме сегодня, похоже, легко и радостно,

Мама сегодня готовит, целует в нос,

Тихо зовёт тебя «мелкой любимой сладостью»,

Вновь обещает, что «будет и Дед Мороз».

Ты же сама так легка, словно крылья выросли,

Словно бы ты их расправила просто, в один момент,

И позабыла, что сказки (по правде) — вымысел,

Что Дед Мороза (по правде) на свете нет.

Всё замело, и почти уже пахнет праздником:

Рыжее солнце разделишь на дольки и…

Взрослым проснёшься и горько поймёшь,

в чём разница:

Кофе без блинчиков, вместо снежков —

стихи.

***

Ты где-то там, в безумии дня,

Я где-то здесь, в безумии ночи,

И горький этот дым без огня

Меня своим безвременьем точит.

Ты знаешь, он ведь шлёт мне не сны,

Он посылает мне обрывки видений

О том, что горю не дожить до весны —

Ему вообще остались только мгновенья.

И я считаю их одно за другим,

Едва дышу, боясь, что это последним,

Последним станет, и тогда вместе с ним

Я стану кем-то, кто зовётся «наследник».

Я потеряю вместе с горем весь мир,

Огромным мир, что называется детством…

И лишь о страхе мы с тоской говорим

В ночной тиши, когда мне нечем согреться.

Я сирота почти… Ты знаешь, болит,

Болит и горечью въедается в душу

Сам факт того, что не сбежать от обид

И не вернуть уже того, кто так нужен.

Конечно, после мир не станет пустым —

Мне каждый день дарует множество смыслов,

Но по ночам мы с тишиной говорим,

О том, что почва поменяется в жизни.

О том, что стихнет навсегда этот дом,

О том, что домом он мне быть перестанет,

И только эхо будет жечься огнём,

Глухое эхо очень нужного «Мама»…

Ты где-то там, в своем безумии дня,

Я где-то здесь, в своем безумии ночи,

Я сирота почти, и дым без огня

Завьюжит пеплом и беду напророчит…

***

Белый снег пеленой, как рай —

Утешенье больной души…

Станет чуждым родимый край

И родною чужая ширь.

И останутся мне роднёй

Дом чужой и сгоревший кров,

Буду долго искать покой,

Чтобы сбросить вериги снов.

И тогда белый снег, как жизнь,

Запорошит мои следы,

Белым саваном скроет мысль,

Чтоб не выдумала беды.

И навеки исчезнет всё,

Только снег белой мглой вокруг.

Только я прокричу: «Ещё!»,

Вырываясь из чьих-то рук.

И отступит пред снегом ночь,

Ну а с нею моя тоска…

Я гоню злые мысли прочь,

Силы есть — снег идёт пока.

***

В уверенности чётких движений,

В бездействии немеющих рук —

Я всюду, всюду вижу лишь тени

И замкнутый, нервущийся круг.

Я знаю, что закончилось лето,

Я знаю, что приходит зима.

Я знаю, но не знаю об этом,

Как будто я — не я же сама.

Себя не узнаю́ в зазеркалье,

Как будто я лишь жалкий эскиз,

Набросанный по чьей-то печали

На серый от безвременья лист.

А время — ржавой бритвой по нервам,

По венам опустившихся рук…

Я всюду, всюду вижу лишь т