Татьяна Колчерина

Чувство вины

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Фотограф Анна Колчерина

На фото Маргарита Муханова

© Татьяна Колчерина, 2019

© Анна Колчерина, фотографии, 2019

История о молодой женщине, которая долгие годы хотела разобраться в прошлом. Позже она понимает, что в жизни все очень непросто. Она узнала правду. Но что теперь ей делать с этой правдой?

18+

ISBN 978-5-4496-3585-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Чувство вины
2. Глава 1
3. Глава 2
4. Глава 3

Глава 1

У Бориса Ивановича всегда был тяжелый характер.

С самого раннего детства Ника боялась своего отца. Как взглянет из-под бровей, так и хочется поскорее куда-нибудь спрятаться. Он никогда не был ласков со своей дочерью, не играл с ней.

— Отойди.

— Не мешай.

— Собери игрушки.

— Иди спать.

— Не ори.

Вот и все разговоры. Ни тебе отцовской любви, ни помощи, ни поддержки.

При виде отца девочка мечтала стать невидимой, исчезнуть. Спрятаться в комнате, залезть под кровать. Только бы он не обратил на нее внимание.

Становясь старше, Нике стало казаться, что к ней он относится не так, как к другим детям. Он и с ними был очень строг, не терпел беспорядка и непослушания. Но Нике казалось, что с ней он обращается особенно жестоко.

У Бориса Ивановича и Елизаветы Петровны было четверо детей. Старшие брат Алексей и сестра Настя, Ника и младшая сестренка Оля. Как и все дети, они дрались, играли вместе, били посуду, ломали игрушки. Но Нике казалось, что именно она самая неуклюжая, криворукая и бестолковая. По крайней мере, так говорил отец. Потому что других он не трогал. Может быть, потому что старшие уже всему научились, а младшая еще была слишком маленькая? Или просто потому, что именно средней дочери так не повезло в жизни? Непонятно.

Может быть, это оттого, что Ника не была похожа на своего отца? Отец всегда говорил:

— Анастасия похожа на мою старшую сестру, Лену. Ольга — на младшую, Аню. А Лешка и Ника непонятно на кого похожи. Точно, не наша порода.

Хотя Ника видела, что старший брат Леша очень похож на отца. Просто отец почему-то не хотел этого замечать. А вот Ника, действительно, на него вообще не похожа. Она — копия мамы. Только волосы цветом отличаются.

Отец всегда говорил:

— Ребенка нужно воспитывать, пока он лежит поперек лавки. А Лешку мне дали, когда ему уже год был. Я не участвовал в воспитании своего сына. Настя — моя любимая доченька, нежная, ласковая. Помощница моя. Третьего я хотел пацана. Все-таки, должен же я с колыбели участвовать в воспитании сына. Но не повезло. Ника какая-то дикарка, все с матерью, да с матерью. И в кого она такая? Неласковая, смотрит как звереныш. Вот Олька — последыш, любимая дочка. Как и Настя.

Когда Ника мыла посуду, он говорил:

— Ты льешь слишком много воды. Зачем тебе столько? Смочила чуть-чуть тарелку, и выключай воду. А зачем ты столько средства льешь? Капельки вполне хватит. Смотри, сколько пены. С тобой никакой экономии не выйдет. Ты видела, сколько мы платим за коммуналку?

— Нет. — Тихо отвечала дочь, опустив глаза.

— Конечно не видела. Тебя же это не волнует. А родители, между прочим, работают с утра и до вечера, чтобы детей своих обеспечить, чтобы им жилось хорошо. И где благодарность? Я тебя спрашиваю.

Дочь молча продолжала изучать пол.

— Молчишь? Не знаешь, что ответить? Конечно, тебе же даже думать нечем. В твоей тупой башке и мозгов-то нет.

А что ему можно было ответить? Что может сказать беспомощный ребенок взрослому страшному мужику? И она молчала. Молчала и дрожала от страха.

И так во всем. Она неправильно вытирала пыль. Недостаточно смачивала тряпку, не все предметы передвигала и протирала.

И полы тоже мыть совершенно не умела. То плохо отжимала тряпку, и на полу оставалось слишком много воды. То терла пол почти сухой тряпкой. Своими короткими руками она недостаточно глубоко могла достать под кроватью. Оставляла тонны грязи. И вообще, что за поза — на коленях ползать по полу? Нужно же на прямых ногах, так, чтобы задница кверху торчала. Это залог правильно вымытого пола. А то, что в таком положении начинала болеть голова, это никого не волнует. И вообще, какая разница, как это делать? Главное же результат.

Но это не самое ужасное. Самое ужасное происходило, если из маленьких дрожащих рук выскальзывала тарелка или чашка. И вдребезги разбивалась. Тогда отец подскакивал к дочери, даже если находился в соседней комнате. И с разбегу бил по голове. Дальше были звон в ушах, боль и обида. Но нельзя плакать, ни в коем случае. От этого он злился еще сильнее. Нужно было проглотить слезы, молча принести из кладовки веник и совок, тщательно собрать все осколки, и продолжить мыть посуду или прибираться. И все это под лекцию о том, какая ты криворукая, неумелая, и как же ты жить-то дальше будешь, и кто же тебя такую замуж возьмет? Так и будешь всю жизнь сидеть на шее у родителей, свесив ножки.

И он не понимал, что перед ним всего лишь ребенок. Запуганный и несчастный.

И так было во всем, в каждой мелочи. Неправильно резала хлеб, оставляя слишком много крошек. Неправильно гладила белье. От страха Ника пару раз роняла утюг на себя. И до сих пор на руке остался шрам от горячего утюга.

Конечно, со временем она всему научилась. И посуду мыть, и белье гладить, и полы мыть во всех углах и труднодоступных местах. Но страх сделать что-то неправильно и получить за это так и остался на всю жизнь. А еще чувство вины. Даже если точно не виновата, даже если кто-то другой совершил что-то неправильное. Все равно, всегда и во всем виновата только она, Ника.

Было очень обидно, что за нее никто не заступался. Часто бывало, что никто и не знал, что происходит. Потому что отец перед тем, как издеваться, плотно закрывал двери. И он редко повышал голос. Все гадости он говорил вполголоса, держа дочь за руку и глядя прямо в глаза. Как удав перед своей жертвой. Под этим тяжелым взглядом Ника не могла пошевелиться. Просто стояла и слушала. И запоминала.

— Ну, почему ты такая тупая? Надо было тебя в роддоме оставить. Если бы только знать, что ты такая будешь.

— Я все равно выбью из тебя твою тупость и лень. Сразу видно, не мои у тебя гены, материны. С ней мне тоже пришлось повозиться первое время, как поженились. Жили в деревне, а она даже печку не могла растопить. Мать ее тоже разбаловала. Ну, ничего с ней получилось, и с тобой получится.

— Я научу тебя жизни. А потом выдам за какого-нибудь дурачка, чтобы ты его всю жизнь обслуживала.

Скорее всего, мама догадывалась о том, что происходит. Но не вмешивалась в воспитательный процесс. Отец ее не подпускал.

— Я хочу воспитать из нее нормального человека. Старшие вон какие молодцы. Ответственные, всегда помогают по дому. А эта какая-то криворукая, неуклюжая. Все потому, что ты ее с младенчества избаловала, не давала мне ее воспитывать. Вот и приходится теперь перевоспитывать. Так что не лезь. Иначе хуже будет. И тебе и ей.

И мама не вмешивалась. Ника не винила ее. Ведь это она сама во всем виновата. И не хотела, чтобы из-за нее было плохо маме.

Брат с сестрой тоже не вмешивались. Они почти не бывали дома. Не хотели встречаться с отцом. Когда они были младше, он также любил повоспитывать их. Настя была более сдержанная, а вот Лешка охотно делился своими воспоминаниями. Он рассказывал, как отец в детстве хлестал его ремнем. И за уши любил его дергать. За малейший проступок. Получил двойку? Получи ремня. Разбил чашку? Где твое ухо? Но ведь Лешка с Настей погодки. Всего-то два года разницы. Они вместе росли. Вместе спасались от отцовского гнева. Помогали друг другу прятать улики или делать непонятные уроки. Лешка помогал сестренке с математикой и физикой. А Настя делала за Лешку русский язык и химию. Химию она просто обожала. Тем более, у Лешки выпускной класс, нужно готовиться к экзаменам. А Настя заканчивает девятый, и ей тоже нужно хорошо сдать экзамены.

Поэтому они дружно решили, что не намерены больше терпеть издевательства. Они просто нашли для себя кучу занятий на вечернее время, когда отец возвращается с работы. Школа, дополнительные занятия, потом разные кружки. И ведь все эти занятия были необходимы, а не просто так, чтобы убить время. Поэтому отец не возражал, отпускал их.

Была одна особенность в наказаниях, которую он активно применял к старшим. Когда ему удавалось поймать их на каком-то преступлении, он говорил:

— Вот ты, Лешка (или Настя) сломал сегодня стул (или разбил чашку). А ты знаешь, сколько мы с матерью работали, чтобы купить эту вещь? Знаешь, сколько она стоила? У нас, что, лишние деньги имеются? У тебя есть лишние деньги? Нет? Вот и у нас с матерью нет. Иди сейчас в свою комнату, и хорошенько подумай. А я до выходных подумаю, как тебя наказать. Иди и помни, что тебя ждет наказание. И не мечтай, что я забуду. Не забуду. И обязательно накажу. Только придумаю, как.

Ребенок шел в свою комнату. И все время до выходных жил с этой мыслью. Готовился морально к наказанию. А что это будет? Ремнем по мягкому месту? Или его запрут одного в комнате? Или просто прочтут очередную воспитательную лекцию? Все это зависело от того, как пройдет у отца последний рабочий день. Чем хуже будет настроение, тем хуже будет наказание.

В отличие от старших брата и сестры, Ника была одна. Ее никто не поддерживал, не помогал избежать наказания, не прикрывал от отца. Олька была еще маленькая, а мама всегда была с ней.

И наказания он не откладывал. Все делал сразу. И по башке сразу, и по заднице. И все это под беседу. Вообще, любил поговорить. Часами. А так, как издевался он в основном по вечерам, то и выслушивать приходилось до поздней ночи. А потом еще и доделывать уроки.

Обычно отец приходил с работы и сразу шел ужинать. Остальные не садились за стол без него. Мама готовила ужин так, чтобы все было горячее, только что приготовленное. И всегда угадывала, когда муж придет домой. Как это у нее получалось? Наверное, когда долгое время живешь с человеком, начинаешь его чувствовать.

Отец приходил, и молча шел в ванную, мыть руки. Потом так же молча садился за стол. А в это время вся семья садилась за стол, и мама раскладывала еду по тарелкам. Ели молча.

Ника уже по одному его взгляду понимала, в каком он настроении. Если он просто внимательно смотрит на всех, значит, ничего, просто прикрикнет пару раз на кого-нибудь, и отстанет. А если он уже за столом недовольно ворчит и делает мне замечания, значит, у него плохое настроение.

— Выпрями спину. Горб хочешь вырастить?

— Убери локти со стола. Не одна сидишь.

— Что ты ложкой по всей сковородке лазишь? Ешь со своей стороны!

— Сейчас по лбу получишь!

Это было предупреждение. В следующий момент отец замахивался и очень больно бил ложкой по голове. После этого отпадало всякое желание есть и находиться с ним за одним столом. А появлялось желание заплакать. Но ничего делать нельзя. Нужно сидеть до конца, глотая слезы и делая вид, что ешь.

Это означало, что у него был очень трудный день, и сейчас он займется воспитательным процессом.

И Ника всегда угадывала.

Мама никогда не заступалась за дочь. Она вообще мало разговаривала, когда отец был дома. Молча выполняла свои обязанности по дому, тенью скользила по комнатам, прибираясь или занимаясь приготовлением еды. Но это только когда отец был дома. Пока он не пришел с работы, мама преображалась. Она любила, когда все дети были рядом с ней. Тогда она организовывала все так, чтобы никому не было скучно. Все вместе смотрели телевизор, играли в настольные игры. Если игра была слишком сложная для Ники, она просто наблюдала, как играют старшие. Или могли просто устроить бой подушками. Конечно, Лешка был старше всех и сильнее, поэтому ему приходилось рассчитывать свои силы, чтобы не покалечить маму и сестренок. Мама могла запеть какую-нибудь песню, дети подхватывали. Получалось здорово, на разные голоса. Особенно мама любила русские народные песни. Бывало, сидят они все в одной комнате, каждый занимается своими делами. Лешка читает, Настя вышивает, Ника играет на полу с Олей, мама что-нибудь вяжет. И вдруг мама начинала петь:

Ой, цветет калина в поле у ручья,

Парня молодого полюбила я…

И тут же подхватывает Настя, за ней и Лешка с Никой.

…Парня полюбила на свою беду,

Не могу открыться, слов я не найду…

Конечно, ни у кого нет музыкального образования, но получалось очень красиво и дружно.

Заканчивалась одна песня, начиналась следующая. Потом третья.

Но за час до возвращения отца с работы все прекращалось. Мама замолкала, шла на кухню. Остальные тоже как-то грустнели, прибирались после своих игр. Подушки складывались на место, настольные игры убирались в шкаф.

Мама за ужином молча кормила сестренку Олю. Она совсем маленькая, сама еще не умеет ложку держать. Хотя, и пытается спорить с мамой, и отобрать ложку. Но после этого маме приходится отмывать Олю, ее стульчик, пол вокруг стульчика. Иногда даже стены. Хорошо, что эти обои можно мыть. Выиграв в этой микровойне, мама вытаскивала сестренку из стульчика, и шла умывать, а потом уходила с ней в комнату. Лешка с Настей убегали по каким-то своим делам. А Ника должна была прибраться на кухне и вымыть посуду. Она уже знала свои обязанности, и ей не надо было напоминать.

Семья жила в трехкомнатной квартире. В самой маленькой комнате жил брат. Ника всегда ему завидовала. Это же здорово, когда есть своя собственная комната. Лешка обустроил ее по своему вкусу. На стенах висели вырезки из журналов с разными каратистами. Лешка увлекался борьбой. Особенно карате. Он даже ходил в секцию. И дома много занимался. Надевал кимоно, снимал обувь. И со всей силы бил грушу руками и ногами, подвешенную к потолку. Однажды и Нике досталось. Она ходила по комнате, когда он решил помахать ногами. И вдруг под удар попала сестра. Получила грушей прямо по голове. И отлетела к стене. Неизвестно, кто сильнее испугался — Лешка или Ника. Он сразу подскочил к ней, помог подняться.

— Как ты? Голова не болит? Не тошнит? — беспокоился Лешка.

— Все нормально. — ответила Ника. Но брат все равно заставил ее полежать на его кровати. А сам сидел рядом с беспокойным видом.

Ника с Настей жили в средней комнате. Здесь стояли две кровати. Шкаф для одежды. Три верхние полки Настины, три нижние Никины. Книжный шкаф с поделенными между ними полками. На них стояли учебники, книги. Нижняя полка была с дверцами. И там хранилось Никино богатство. Журналы, рисунки, разные вырезки, игрушки. Рядом со шкафом стоял стол, за которым сестры делали уроки. Они мало общались. Настя всегда казалась очень серьезной и очень умной. Она хорошо училась в школе. Мечтала поступить в медицинский институт. В Москву. Она постоянно сидела за учебниками. Если не дома, то в библиотеке.

Ника побаивалась старшую сестру. А та почти не замечала младшую. Несмотря на то, что девочки жили в одной комнате, общение сводилось только к бытовым вопросам. Когда нужно было прибраться или помочь в чем-то маме.

Родители занимали большую комнату. По совместительству зал, в котором принимали гостей.

Там стоял большой диван, который на ночь раскладывался. Еще стояла стенка, занимавшая всю стену. В ней хранилось очень много всего. В большой половине висела одежда на плечиках. Рубашки, брюки, платья. Постельное белье, полотенца, скатерти, салфетки, прихватки — все это располагалось в многочисленных выдвигающихся ящиках. В нижних ящиках с открывающимися дверцами стояла посуда на случай, если придут гости. Тарелки, чашки, маленькие блюдца и большие блюда, ложки, вилки, ножи, подставки для хлеба и для фруктов. В шкафу со стеклянными дверцами стояла красивая хрустальная и стеклянная посуда, которая переливалась всеми цветами радуги, когда в комнату проникали солнечные лучи. Разные по размеру стопочки, стаканчики, фужеры, вазы и просто красивые фигурки из хрусталя. Очень красиво. Раньше было модно, чтобы в зале стояла такая стенка.

Пока Оля была маленькая, ее кроватка стояла в комнате у родителей. Когда ей исполнилось три года, и она начала ходить в детский сад, родители переселили ее в комнату к сестрам. У кроватки убрали две стенки, и она стала обычной кроватью. В комнате стало совсем тесно. И Нике пришлось отдать свою нижнюю полку в книжном шкафу под Олины игрушки.

Как и во всех больших семьях, работа по дому была распределена между всеми. В будние дни Ника мыла посуду и прибиралась на кухне. Настя готовила еду в свободное от занятий время.

По выходным Лешка помогал отцу делать мелкий ремонт в квартире и возиться в гараже с машиной. Настя прибиралась во всех комнатах. Поливала цветы, вытирала везде пыль, раскладывала вещи по местам. Потом мыла везде полы. А Ника в это время стирала. У мамы была большая круглая стиральная машинка. Она стояла в ванной. Для того, чтобы на ней стирать, мама вытаскивала ее в коридор. Сначала она сортировала белье по цвету, раскладывая разноцветные кучки на полу. Это для Ники, чтобы не пихала в машинку все подряд. Вода в машинку наливалась с помощью шланга. Белье загружалось сверху, засыпался стиральный порошок, закрывалась крышка. Теперь нужно было подкрутить рычаг, чтобы машинка начала работать. Белье стиралось двадцать минут. Когда машинка останавливалась, нужно было открыть крышку, все белье хорошенько отжать, и бросить в ванну, наполненную водой. Пока машинка крутила очередную партию белья, Ника полоскала постиранное и складывала в тазик. А мама ходила с этим тазиком на балкон. Отжимала то, на что у дочери не хватило сил, и вешала все на веревку. Воду из машинки сливали с помощью шланга.

Но это по выходным. А по будням Ника мыла посуду. И оставалась на кухне одна. Отец часто сидел дольше всех. Смотрел новости по телевизору.

Вот тогда-то он и начинал издеваться.

Ника думала, все это из-за того, что у него была плохая работа. Он в то время работал в организации, которая занималась благоустройством города. Девочка не знала, какую работу выполнял именно он. Она просто что-то слышала из разговоров родителей. Может быть, он собственноручно высаживал деревья и цветы на улицах города. Может быть, работал в теплицах, которые находились на территории организации. А может быть, он занимался бумажной работой. Но в любом случае, его работа явно ему не нравилась. Или не нравился злой начальник, который на него целый день кричит. А ответить он не может — боится потерять свою работу. Вот и терпит весь день, а вечером приходит, и выплескивает все на свою семью. Но ведь дети и жена не виноваты в том, что ему плохо. Неужели нельзя поменять что-то в своей жизни? Найти другую работу, например. Ведь не привязывают же его там к стулу. Но, видимо, ему доставляла удовольствие такая жизнь. И он просто был садистом. Человеком, который не может излить свою злость на равного себе по силе человека. Потому что боится получить отпор. Вместо этого он предпочитает издеваться над своими детьми.

Каждый раз, когда отец снова срывался на средней дочери и уходил в свою комнату, мама тихонько заходила на кухню, где Ника мыла посуду, глотая слезы.

— Доченька, не обращай на него внимания. Я понимаю, что тебе обидно. И больно. Я все понимаю. Нужно терпеть. Такой он человек. Нервный и несдержанный. Но что же тут поделаешь? Пожалуйста, ради меня.

И Ника терпела. Ради мамы, ради себя.

У Лешки с Настей была уважительная причина, по которой они могли улизнуть из дома. И отец их не трогал. А Нике не нужно было готовиться к экзаменам. У нее была другая отдушина. Книги. Ника много читала. У них дома была целая библиотека. Дюма, Достоевский, Лермонтов. Нике в этом отношении очень повезло. В те годы можно было собрать разные газеты и журналы, которые выписывали по почте. И вместо того, чтобы выкидывать, отнести их в специальный магазин. Там макулатуру взвешивали, оценивали и на получившуюся сумму выдавали книги. Ника сама относила макулатуру. И возвращалась домой с очередной книгой. Сначала она брала детские книги. Рассказы, повести. Особенно ей понравилась книга Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». В ней рассказывалось о мальчике Тимуре, который создал из соседских мальчишек команду, помогающую пожилым людям. Они кололи дрова, таскали воду. Еще ей нравилось читать книги Пришвина. Он писал о природе. Интересно было читать о том, как в лесу живут зайцы, белки, синички. Когда Ника подросла, начала читать более серьезные книги. Она начала читать Дюма «Две Дианы». Но там было очень много исторической информации. Это тяжело воспринималось детским умом. Но Ника решила вернуться к этой книге позже, через несколько лет. Она любила читать по ночам. Садилась за стол, включала настольную лампу. Правда, Настя ругалась из-за того, что свет мешал ей спать. Но Ника набрасывала на лампу какую-нибудь темную вещь, сама просовывала в это укрытие голову, и читала, читала. Иногда девочка так зачитывалась интересной книгой, что ложилась спать после полуночи.

Однажды в обмен на сданную макулатуру Нике выдали книгу Шарлотты Бронте «Джейн Эйр». Она решила полистать незнакомую книгу уже в магазине. И с первых строк поняла, что влюбилась в нее.

Книга рассказывала о жизни маленькой девочки, которая вынуждена была жить в семье своих родственников. И вот тот самый отрывок, который заставил влюбиться в эту книгу: «Привыкнув повиноваться Джону, я немедленно подошла к креслу, на котором он сидел; минуты три он развлекался тем, что показывал мне язык, стараясь высунуть его как можно больше. Я знала, что вот сейчас он ударит меня, и, с тоской ожидая этого, размышляла о том, какой он противный и безобразный. Может быть, Джон прочел эти мысли на моем лице, потому что вдруг, не говоря ни слова, размахнулся и пребольно ударил меня. Я покачнулась, но удержалась на ногах и отступила на шаг или два.

— Вот тебе за то, что ты надерзила маме, — сказал он, — и за то, что спряталась за шторы, и за то, что так на меня посмотрела сейчас, ты, крыса!

Я привыкла к грубому обращению Джона Рида, и мне в голову не приходило дать ему отпор; я думала лишь о том, как бы вынести второй удар, который неизбежно должен был последовать за первым.

— Что ты делала за шторой? — спросил он.

— Я читала.

— Покажи книжку.

Я взяла с окна книгу и принесла ему.

— Ты не смеешь брать наши книги; мама говорит, что ты живешь у нас из милости; ты нищенка, твой отец тебе ничего не оставил; тебе следовало бы милостыню просить, а не жить с нами, детьми джентльмена, есть то, что мы едим, и носить платья, за которые платит наша мама. Я покажу тебе, как рыться в книгах. Это мои книги! Я здесь хозяин! Или буду хозяином через несколько лет. Пойди встань у дверей, подальше от окон и от зеркала.

Я послушалась, сначала не догадываясь о его намерениях; но, когда я увидела, что он встал и замахнулся книгой, чтобы пустить ею в меня, я испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: толстая книга задела меня на лету, я упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову. Из раны потекла кровь, я почувствовала резкую боль, и тут страх внезапно покинул меня, дав место другим чувствам.

— Противный, злой мальчишка! — крикнула я. — Ты — как убийца, как надсмотрщик над рабами, ты — как римский император!»

С этого дня книга стала любимой. В ней было много страниц, но Ника прочитала ее за несколько дней. И позже она периодически перечитывала книгу. Она читала и представляла себя на месте главной героини. Вот она смогла уехать из дома, в котором ее постоянно обижали. Вот стала учительницей. Уехала из пансионата, в котором жила много лет. И нашла свою такую трудную, но такую сильную любовь.

***

Лешке исполнилось восемнадцать лет. Его забрали в армию. В этот день Нику разбудили очень рано. Воскресенье, в школу не надо. Нику оставили дома с Олькой, а сами ушли провожать Лешку. Девочка должна была запереть дверь изнутри и никому не открывать. Было обидно — она тоже хотела проводить брата. А из-за этой малявки пришлось остаться дома. Ох, и поревела она тогда. А Олька просто спала и не знала, что сестра ревет. Да ей было-то всего два года. Она тогда ничего еще не знала.

А через год, в мае Настя закончила одиннадцатый класс и уехала в Москву, поступать в медицинский институт. Она сдала все вступительные экзамены и поступила на очное отделение. А это означало, что домой она будет приезжать только на Новый год и на летние каникулы. Родители ее отпустили без всяких сомнений и вопросов. Молодец, дочка, пускай учится. Считали, что Настя самая серьезная и ответственная из всех детей, и ее можно смело отпускать в чужой незнакомый город. У нее только учеба на уме. Не пропадет. Только было одно условие — дочь должна была каждый месяц присылать письма, в которых подробно описывалась ее жизнь. Из писем родители узнавали, что живет она в общежитии, с двумя девочками в комнате. Все хорошо, с девочками подружилась. Но есть одна проблема — стипендия очень маленькая, есть нечего. А еще нужно покупать разные вещи — тетради, ручки. И одежду, например, теплые колготки, шапку. Родители стали каждый месяц собирать посылку для дочери. Отправляли ей разную крупу, сахар, макароны. И клали в посылку немного денег.

Ника надеялась, что теперь сможет занять освободившуюся Лешкину комнату. Уже мечтала, где будут лежать учебники с тетрадками, куда она сложит свои любимые книги. Но мама сказала, что нельзя оставлять Ольку одну в комнате. А в Лешкиной комнате двум дочерям будет тесно. Одни только Олькины игрушки занимают очень много места.

Когда Ольке исполнилось три года, мама отдала ее в детский сад и вышла на работу. Она работала в школе, учителем младших классов. Мама хотела работать в той же школе, где училась Ника, но там не было свободной вакансии. Поэтому ей пришлось найти работу далеко от дома. Ее рабочий день начинался в восемь часов утра. Но уходила она в семь. Потому что нужно было еще на автобусе ехать. А Ника училась во вторую смену. Ей не нужно было рано вставать, чтобы собраться в школу. Она и уроки делала днем, перед школой. И теперь в ее обязанности входило собирать сестренку в садик, кормить, заплетать волосы и отводить ее в садик по пути в школу. А вечером забирать ее из сада. Этим Ника облегчала жизнь маме. Мама могла спокойно прийти с работы, отдохнуть немного перед телевизором, и потом приниматься за приготовление ужина. А Ника все равно из школы возвращалась мимо садика.

Сестры каждое утро буквально воевали. Олька не хотела вставать. Потом она не хотела одеваться. А уж заплетать ей волосы Ника просто ненавидела. Они были непослушные, кудрявые. Подхватываешь прядь с одной стороны, заплетаешь, а с другой стороны они выбиваются из прически. Так и хотелось взять ножницы и отрезать эти противные волосы.

С трудом справившись со сборами, Ника брала в одну руку пакет с вещами, другой рукой Олькину руку, и под ее возмущенные крики сестры выходили из дома. По дороге, чтобы успокоить сестренку, Ника обещала ей все, что угодно, лишь бы она замолчала. Отдать ей свои резинки для волос, дать ей поиграть со своими игрушками, которые специально складывались на высокий шкаф, чтобы Олька их не достала и не испортила. Хорошо, что к вечеру она забывала все обещания своей старшей сестры.

После уроков Ника забирала Ольку из садика. Сестренка шла домой с большим удовольствием. Потому что иногда сестры задерживались на детской площадке во дворе дома. Олька каталась с горки, лазила по всем лабиринтам, играла в песочнице. Как будто не наигралась в садике. А Ника доставала из сумки книгу, которую всегда носила с собой. Домой идти не хотелось, поэтому Ника позволяла сестренке вдоволь наиграться на площадке.

Леша вернулся из армии. Теперь он везде таскал Нику с собой. И теперь у девочки была уважительная причина, почему она не помыла посуду. Потому что не успела. Нужно было сходить с Лешкой по делам.

В первый же день он сказал родителям:

— Мне нужно сходить в военкомат. Отметиться о возвращении. И я хочу, чтобы Ника пошла со мной. Пойдешь?

И Ника с радостью согласилась.

Они сходили в военкомат. Ника не стала с ним заходить, подождала на улице. Слишком серьезными ей показались люди в военной форме, которые входили и выходили из двери. Через несколько минут Лешка вышел. И они пошли гулять.

Лешка сказал, как же это здорово — просто гулять по городу, а не ходить строевым шагом или не бегать по команде, или преодолевать разные препятствия. Нике очень нравилось с ним гулять. Леша рассказывал про свою службу в армии. Сестренке было не очень интересно слушать его рассказы. Но она шла рядом и радовалась, что брат вместе с ней гуляет. А потом Лешка стал рассказывать, как они весело проводили свободное время. Как они разыгрывали друг друга. У них в части была традиция. За сто дней до окончания службы все переставали стричься и бриться. Так и ходили обросшие, как мужики в деревне. И их никто не ругал за это. А еще у них была собака, овчарка. Очень добрая и ласковая. Они воспитывали ее, учили выполнять разные команды. И она все запоминала. Хорошая собака. Жалко было с ней расставаться.

Отец разрешал Нике гулять с братом. Даже освободил ее от некоторых домашних дел. Лешка с ним поговорил, сказал, что хочет пообщаться с сестренкой, пока он не нашел работу, есть свободное время. Теперь Ника делала уроки по вечерам, чтобы утром отвести Ольку в садик и до начала уроков пойти гулять с братом.

Как-то они шли по парку и болтали о всякой ерунде. Например, Лешка рассуждал, почему воробьи чирикают? Ника не знала. Лешка тоже. Но он начал рассуждать, придумывать разные истории про воробьев. Как они весной в лужах купаются. Как дерутся за крошки хлеба. Нике было хорошо с Лешкой. Он болтал о всякой ерунде, чтобы рассмешить сестренку. И смеялся вместе с ней.

Однажды они шли по улице, и Лешка снова рассказывал какую-то выдуманную историю. И вдруг замолчал. Ника посмотрела на него. Почему он не рассказывает? Оказывается, он засмотрелся на девушку, которая шла им навстречу. И Леша шею свернул, так на нее засмотрелся.

— Подожди-ка. — он побежал за этой девушкой. А Ника осталась ждать его.

Они о чем-то поговорили. Девушка пошла дальше, а Лешка вернулся к сестре.

— Какая симпатичная, правда? — мечтательно сказал он.

— Не знаю. Обычная.

— Ничего ты не понимаешь! Она очень симпатичная. Я договорился, завтра мы с ней встретимся.

И чего такого он в ней нашел? Обычная девушка. Правда, волосы у нее очень красивые. Длинные, густые. И глаза большие, голубые. А больше ничего особенного.

Теперь он стал встречаться с этой девушкой. И познакомил с ней Нику. Кристина оказалась очень приятной девушкой. Первое время Ника ревновала брата. Ей было неприятно, что брат теперь уделяет ей больше внимания, чем младшей сестре. Но постепенно ревность прошла. Они подружились. И теперь гуляли втроем. Лешка понимал, что сестренке нелегко находиться рядом с отцом, и поэтому старался почаще вытаскивать ее из дома.

Они ходили гулять в парк. Только Лешка стал очень серьезным. Не дурачился, как раньше, не придумывал разные дурацкие истории, чтобы рассмешить Нику. Они с Кристиной степенно ходили под ручку, а Ника развлекала себя сама. Потом она поняла, что ее обманывают. Лешка говорил:

— Сбегай, поищи цветочки для Кристины.

— А почему ты сам не поищешь? — спрашивала Ника.

— Ну, я же не маленький, чтобы по полянке бегать. Люди подумают, что я сошел с ума. А про тебя такое не скажут. Ну что, трудно тебе, что-ли?

Нике было нетрудно. Она собирала цветы. Или искала красивые листья. Или считала птиц на дальнем дереве. Но один раз она обернулась на брата со Кристиной. И увидела, что они целуются. И такое она замечала несколько раз. Она поняла, почему Лешка ее постоянно отправляет с каким-то заданием. Они хотят целоваться. А Ника им мешает. И она перестала ходить с ними гулять. Сначала она обманывала Лешку, говорила, что ей задали много уроков. Или маме нужно помочь. И Лешка стал звать ее с собой все реже и реже.

А через год он вообще женился на Кристине. И они сняли отдельную квартиру. Все свободное время брат теперь проводил со своей женой. А Ника опять осталась без друга.

***

Настя закончила первый курс института и приехала домой на летние каникулы. И семья решила поехать в деревню. Дядя Петя, старший брат отца отмечал юбилей — пятьдесят пять лет. И разослал всем родственникам приглашения. Ника почти никого из них не знала. Она редко видела своих родственников. А тут вдруг родители собрались и поехали всей семьей. Только Лешка с ними не поехал. Он недавно устроился на работу и не смог отпроситься.

Ехали на машине, всю ночь и часть дня. Иногда останавливались на заправках, чтобы размять ноги и сходить в туалет. Мама всю дорогу разговаривала, чтобы не дать отцу заснуть за рулем. Она рассказывала разные истории из своей работы. Про новых первоклашек, которые достались ей в этом учебном году.

— Представляешь, есть у нас один мальчик. Второго сентября я вела у них математику. Первый урок. Детки почти спят. Я пытаюсь из расшевелить. Но не получается. И тут этот мальчик встает и уверенным шагом направляется к выходу из класса. Я его спрашиваю, куда он идет. А он говорит: домой. Как это — домой? У нас же урок. А он говорит, что устал и хочет спать. Я его еле уговорила остаться. Дала ему разноцветные палочки, и он до конца урока строил домик. А сейчас это самый усидчивый ребенок из всего класса.

Мама смеется, отец молчит. Мама спрашивает:

— Ты не спишь?

— Не сплю. Просто не смешная история.

— Я могу еще рассказать. У меня их много.

— Рассказывай. А то я засыпаю.

— Так остановись, выйди из машины, погуляй на свежем воздухе.

— Нет, нужно ехать.

Настя с Олей спали почти всю дорогу. А Нике не спалось. Она боялась уснуть. Ей всегда казалось, стоит ей уснуть, и что-нибудь случится. Надо постоянно смотреть на дорогу. К тому же, стоило Нике отвлечься, отвернуться от окна, и ее сразу начинало укачивать. Тошнота, головокружение. Пару раз даже чуть не стошнило.

Но вот, они приехали. Ника с удовольствием вышла из машины, потянулась, чтобы размять уставшие мышцы. Все вместе они разобрали вещи, и вошли в дом.

Ника и не знала, что у нее так много родственников. У отца было пять братьев и пять сестер. И все они приехали со своими семьями. И в каждой семье по двое-трое детей. Самому маленькому ребенку было полтора года, самому старшему девятнадцать.

Дом был большой. Большая печь с полатями вместила часть гостей. Несколько человек разместились в клети, где было три кровати. Кто-то спал прямо на полу. Но все в одном доме не поместились, пришлось проситься на ночь к соседям, друзьям и бывшим одноклассникам дяди Пети, которые тоже пришли на праздник.

Из-за большого количества родственников дома постоянно было шумно. Старшее поколение вспоминало родителей, детство, разные смешные моменты. Младшее поколение тоже было занято общением. Старшие следили за младшими. Младшие играли, капризничали, плакали. И все делали одновременно. Стоило одному малышу заплакать, его сразу поддерживали остальные. В таких случаях все дети выгонялись во двор, и там могли делать что угодно. Кричать, бегать, драться.

С одним из двоюродных братьев, Игорем, в деревню приехал друг. Его звали Павел. И зачем его взяли с собой? Ведь собрались только родственники. Парни практически не участвовали в общей шумной жизни. Все ночи они гуляли по деревне, ходили на дискотеки, знакомились с деревенскими девчонками. Домой приходили под утро, заваливались спать на сеновал, чтобы никто не заметил, как поздно они пришли. Спали они до обеда. Сползали с сеновала, когда взрослые уходили заниматься делами, которых в деревне всегда достаточно. Кто-то пилил дрова. Кто-то складывал распиленные бревна в поленницу. Этим занимались мужчины. А женщины работали в огороде. Пололи траву, поливали грядки, собирали жуков с картошки. Дети были помощниками для взрослых.

Однажды все взрослые уехали в город за покупками. Вечером планировались шашлыки. Нужно было купить мясо, фрукты, овощи (свои еще не выросли) и алкоголь.

За старшую оставили Настю. Она встала вместе со взрослыми, проводила их. Потом приготовила завтрак для детей. Накормила всех, и стала прибираться в доме.

Игорь и Павел слезли с сеновала, когда Настя уже готовила обед. Маленькие играли во дворе. Настя периодически выглядывала в окно, проверяла, все ли там в порядке. Ника была в таком возрасте, когда с маленькими уже неинтересно, а со взрослыми еще рано. У взрослых какие-то скучные разговоры, про работу, про детей. Мужчины между собой обсуждали своих жен, женщины — мужей. А малыши готовы целый день бегать по двору или копаться в песочнице. Ника не знала, чем себя занять. Поэтому решила помогать сестре. Сначала мыла посуду после завтрака. А потом Настя попросила ее почистить картошку для супа. Ника сходила в сени. Там стояла коробка с картошкой, которую вытащили из погреба. Она взяла несколько картофелин, и пошла с ними на кухню. Взяла нож, тарелку для кожуры, и присела на табуретку. В это время в дом вошли парни. Опухшие после бессонной ночи. Они сели за стол и стали пить воду.

— Что, пить захотели? Опять до утра гуляли? — усмехнулась Настя.

— Ага. — Печально ответил Игорь.

— И пива немерено выпили?

— Ага.

— С девчонками гуляли?

— Ну да. — подал голос Павел.

— А почему нельзя с ними днем гулять?

— Потому что они днем заняты. То в огороде — картошка там, морковка. То дома что-то делают. Воду таскают, стирают, еду готовят, посуду моют. Дел-то полно. А ночью родители спать ложатся, и можно делать, что хочешь. Вот они и ходят с нами гулять.

— И зачем так мучиться? Можно и городских найти. Многие на лето приезжают.

— Да где их найдешь-то? В такой глуши. — усмехнулся Павел.

— Ну, тебе-то я уже нашла невесту. Вот она. — Настя показала на сестру.

Ника в это время дочистила картошку и убирала кожуру в ведро. И даже не сразу поняла, почему это все смотрят на нее.

Павел вдруг подскочил и стал помогать ей с уборкой. Но тут же вернулся на место, схватившись за голову.

— Блин! Башка болит!

— А меньше пить надо.

— Больше не будем. — пообещал Павел. Игорь кивнул.

— Молодцы. Потерпите немного. Сейчас обедать будем. Поможете на стол накрыть?

— Конечно! Только быстро не получится.

— А вы потихоньку. Вот, нужно нарезать хлеб. Ника, сходи в огород, нарви лук, чеснок, укроп.

— Тебе помочь? — предложил Павел.

— Не надо. Я сама. — Ника вышла из дома.

И чего он вдруг к ней привязался? Он же взрослый. Семнадцать лет. А Нике двенадцать. Пусть лучше с Настей общается. Правда, она старше его на целый год. Зачем она ему про Нику сказала? Могла бы и сама с ним пообщаться.

Ника нарвала зелень, и вернулась в дом. Настя собрала всех детей, отправила их мыть руки. Ника пошла с ними, чтобы проконтролировать. Потом все сели за стол. После обеда самых маленьких уложили спать. Остальных отправили на улицу. Ника снова мыла посуду, а Настя прибиралась в доме. К этому времени вернулись взрослые, и в доме снова стало тесно.

Теперь этот Павел повсюду ходил за Никой. Они с Игорем перестали гулять по ночам. Нике не нравилось такое повышенное внимание. Она не знала, как от него отвязаться. Если ее просили что-то сделать, он тут же подрывался помогать. Если она шла мыть посуду, он опережал и сам ставил греть воду. Если Ника бралась за веник, он отбирал его, и сам шел подметать.

С одной стороны, такая назойливость не нравилась Нике. Ну, зачем он за ней ходит? Что ему от нее нужно? А с другой стороны — пусть ходит. Всю работу делает. Ну и пусть делает. А Ника могла отдохнуть.

Павел и в магазин с ней ходил. На пути протекала небольшая речка с очень ненадежным мостиком. Так Павел каждый раз помогал перейти. И сумки с покупками таскал. Иногда он как бы случайно прикасался к Нике. То руку потрогает, то, идя рядом, как бы оступится и придвинется поближе. Переходя через мост, мог придержать за плечи. Девочка не обращала на это внимания. Он же делал это ненавязчиво. Ничего страшного.

Вот только Ника стала замечать, что за ней внимательно наблюдает отец. Каждый раз, когда они делали что-то вместе с Павлом, она прямо кожей чувствовала на себе тяжелый взгляд. Было очень неуютно под этим взглядом.

Родственники собрались поехать в лес за земляникой. Чтобы не таскать с собой самых маленьких, дома остались две тетки. Остальные все поехали. Стали рассаживаться по машинам. Ника, мама и Настя сели в одну машину. К ним присоединилась двоюродная сестра Женя. Уже собирались ехать, как к машине подошел Павел. Попросился, чтобы его взяли с собой.

— Паша, но у нас нет места. — сказал отец. — Сядь в другую машину.

— Место осталось только в той машине, где сидят маленькие девчонки. Они сели все вместе. Мне с ними неинтересно. Может, Жене с ними будет интереснее, чем мне?

— Хорошо, меняйтесь. Только быстро.

Павел сел рядом с Никой. Места было очень мало, пришлось сидеть слишком близко. Нике было неприятно от такой близости. Она рада была бы отодвинуться. Но не получалось.

Дорога была очень плохая. Вместо асфальта — щебенка. Камни, которые просто раскидали по дороге. А потом и вовсе машины свернули на лесную дорогу. Кочки, ямы, пыль столбом. Очень сильно трясло. На очередной кочке машину тряхнуло. От испуга Ника стала судорожно искать, за что схватиться, и вцепилась в переднее кресло. И тут почувствовала, как Павел обнял ее за плечи. И сразу перестало так сильно мотать по машине. Но Ника заметила, что отец смотрит на нее в зеркало дальнего вида. Она сразу убрала руку Павла со своего плеча. Но отец все равно иногда посматривал в зеркало.

Подъехав к лесу, отец взял инициативу в свои руки:

— Оставим машины здесь. Разделяемся на группы по три-четыре человека. И идем вглубь. Периодически перекликаемся. Далеко не идем. И лучше вдоль посадки, чтобы не потеряться.

Ника сразу подошла к маме и Насте. И Павел подошел следом за ней.

— Так, Павел, пойдем со мной. — распорядился отец.

— Почему?

— Потому что я так сказал. И не спорь со старшими.

Зайдя в лес, мама сказала:

— Ника, не отходи от меня. Я найду тебе полянку с ягодами. Хочешь, научу, как надо собирать землянику? Меня моя мама научила.

Ника кивнула.

— Собирай и приговаривай: одну ягоду беру, на вторую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится.

Ника стала собирать ягоды, повторяя слова, которые ей сказала мама. И они ей помогали. Ягод было очень много. Ника быстро набрала полное ведерко. И наелась от души. Когда у всех троих уже были полные ведерки, вернулись к машине. Там мама достала банку с молоком, стаканчики и хлеб. Перекусили ягодами, пока ждали других родственников. Когда все, наконец, собрались, мама всем раздала по стакану с молоком и хлеб. Стали рассаживаться по машинам, чтобы ехать обратно. Павел молча сел в другую машину. И больше не общался с Никой. Даже не смотрел в ее сторону. Ну и хорошо.

Все оставшиеся дни отец постоянно наблюдал за Никой. Куда бы она не пошла. Павел пытался украдкой общаться, пока отец не видит. Это было непросто. Ника практически постоянно чувствовала на себе его взгляд.

Один раз мама решила постирать. Это было не то, что дома, в квартире. Нужно было вытащить машинку из чулана. Натаскать воду из колодца. Нагреть ее на плите. Залить воду в машинку, и только после этого стирать. А полоскать белье на пруду, который находился недалеко от дома. Там был построен небольшой деревянный мостик. Нику отправили полоскать постиранное белье. А Настя развешивала вещи на веревки, протянутые во дворе. Ника взяла тазик с бельем, пустое чистое ведро для прополосканных вещей. Надела резиновые сапоги, чтобы не промочить ноги.

Девочка вышла из калитки. И увидела, что следом за ней идет Павел.

— Дай, я помогу тебе. Вода, наверное, холодная.

Ника молча кивнула. Пускай помогает.

Пришли на пруд.

Павел стал полоскать белье. А Ника стояла в сторонке и наблюдала за утками, которые плавали в пруду. Они время от времени ныряли, ловили насекомых и щипали траву, которая росла в воде. Они смешно кувыркались в воде, оставляя торчком над водой свои красные лапки с перепонками.

— Пойдем? — услышала Ника.

Павел уже закончил с бельем, и теперь ждал ее.

Ника взяла тазик с бельем, чтобы, если отец увидит их, подумал, что она сама делала всю работу. Пошли к дому. Павел галантно открыл калитку, и пропустил девочку вперед. Ника хотела пройти. Но Павел преградил ей дорогу.

— Ты чего? — не поняла Ника.

— Ничего. — но смотрит своими глазюками.

И тут Павел ее обнял. Так крепко, что никак не освободиться. Ника пыталась вывернуться из этих противных объятий, отцепить от себя его руки. Но ее сил не хватало против этого почти взрослого, сильного человека. Он стал что-то делать своими руками, гладить ее. Ника не знала, что делать. Как освободиться? Закричать? Но как потом смотреть в глаза родственникам? А что скажет отец?

И тут она увидела, что по двору идет двоюродный братишка.

— Димка, спасай меня! — закричала Ника.

И засмеялась, будто это такая игра.

Димка подскочил, помог освободиться. Павел отпустил девочку, перевел все в шутку.

— Молодец, Димка! Какой ты сильный. Справился со мной.

А спаситель, гордый от такой похвалы, с радостными криками убежал по своим делам.

Павел не сказал ни слова. Ушел во двор, унося с собой ведро и тазик. А Ника постояла немного у калитки, чтобы успокоиться. Дрожали ноги и руки, бешено колотилось сердце. Она думала только о том, чтобы на руках не остались синяки в тех местах, где ее крепко держали чужие руки.

И тут она увидела своего отца. Он смотрел на нее с огорода. Наверное, он простоял там все это время. Судя по его лицу, он все видел. И даже не попытался как-то помочь. Просто стоял и смотрел, как его дочь лапает чужой парень.

Нике стало очень неприятно от его взгляда, и она, поборов дрожь, пошла в дом.

Через неделю все начали разъезжаться по домам. Мама собрала вещи, Ника с Настей помогли ей сложить все в машину, и пошли прощаться с родственниками. Павел подошел к Нике и хотел что-то сказать. Но девочка всю неделю избегала общения с ним. Все, хватит с нее его помощи. Видеть его больше не хотела. Она быстро села в машину. И увидела, что за ней пристально наблюдает отец. Зачем он так смотрит? Что она такого сделала? Может быть, он переживает, как бы Павел не обидел его дочь? Хочет ее защитить? Ведь тот уже взрослый парень, а Ника еще маленькая. Конечно, ему лучше знать, он тоже был когда-то молодым человеком.

Но позже выяснилось, что она жестоко ошибалась. После той поездки в деревню Ника поняла, что раньше ее отношения с отцом были еще терпимые.

***

По мере взросления Ники придирки отца становились вся яростнее и изощреннее. Это уже стало похоже на навязчивую идею. У девушки все чаще возникало ощущение, что отец прямо хочет, чтобы она стала гулящей, чтобы опозорила его.

Теперь отец стал говорить:

— Вот видишь, титьки уже растут, а мозгов так и не прибавляется.

— На тебя теперь, наверное, и мальчики заглядываются? Ну, чего молчишь? Небось заигрываешь с мальчиками-то?

— Смотри у меня. Будешь с мальчиками гулять, в подоле принесешь, я тебя не приму. Будешь бомжевать всю оставшуюся жизнь.

Ника даже не сразу поняла значение выражения «принести в подоле». Что принести? Ягоды из леса? Грибы? Что?

А спросить не у кого. Так молча и выслушивала эти непонятные намеки. Например, такой: «Нагуляешь нам с матерью проблем, что потом делать будем?». Или «Скоро шляться начнешь, гулящей станешь». Что это за слова вообще такие, «шляться», «гулящая»? И какое отношение они имеют к ней?

А потом в какой-то книге она прочитала: «Приносить в подоле — родить ребенка без мужа». И сразу возникли вопросы. Как можно родить ребенка без мужа, когда тебе всего двенадцать лет? И ты вообще не общаешься с мальчиками? Даже в школе. Ника и не смотрела на них. А они только и заняты тем, дерутся или обижают других девочек в классе. Ее не трогали. С Никой им неинтересно. Она не реагирует на их подколки. Вообще не разговаривает с ними. Несколько раз были попытки толкнуть ее, обозвать. Но Ника предпочитала просто молча отойти в сторону. У мальчишек отпадало всякое желание общаться с такой дикаркой. А другие девчонки начинают смеяться, толкать их в ответ. С ними интереснее. Нику в классе назвали тихоней и оставили в покое.

Но отцу этого не объяснишь. Да и бесполезно. Все равно не поверит.

Он стал следить за тем, с кем общается дочь, куда ходит после уроков. Каждый вечер устраивал ей допросы.

— Чем сегодня занималась? — с этого вопроса обычно начиналась пытка.

— В школу ходила. — отвечала Ника.

— А после школы что делала?

— Дома сидела, уроки делала.

— А гулять ходила?

— Да, когда уроки сделала, пошла гулять.

— С кем гуляла?

— С подружками.

— С какими подружками?

— Со Светой и Катей.

— А мальчики с вами гуляли?

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— Ну-ка, посмотри на меня. Точно не было мальчиков?

— Да. — Ника старалась придать своему лицу самое честное выражение, чтобы он не засомневался.

— Врешь! Я тебя насквозь вижу! Шлюха малолетняя!

Новое слово.

— Зачем ты так говоришь? — от обиды Ника почувствовала смелость.

— Затем, что я знаю! Ваша порода такая, гулящая!

Что такое «гулящая порода», девушка тоже не знала. Поэтому просто промолчала.

И так каждый день. И про «породу», и про «принести в подоле», и про «шлюху малолетнюю».

Конечно, можно было спросить у подруг. Может, они знают такие слова. Но Ника чувствовала, что это очень плохие слова. Поэтому не спрашивала.

Ника нашла место, где можно было спокойно посидеть, пообщаться с людьми. Она старалась почаще гостить у Лешки и его жены. Они снимали небольшую квартиру. А в будущем мечтали купить свою, в которой хватит места и им и их детям, которых планировали скоро родить.

Ника приходила к ним вечером, когда сделаны все уроки на завтра. В это время Лешка возвращался с работы. Света работала дома. Она пекла очень вкусные торты и брала заказы на дом. Она предлагала Нике приходить к ним пораньше, пока Лешка на работе. Но Ника первое время стеснялась общаться с ней без брата.

Все вместе пили чай, болтали. Ника могла сидеть у них дома сколько угодно, хоть до ночи. Лешка потом провожал ее до дома, чтобы отец не возмущался, что она поздно пришла. Лешка не сразу доводил сестру до дома. Они гуляли по ночному городу. Рассматривали ярко освещенные витрины магазинов, слушали тишину ночного города.

***

Отец купил загородный участок. И теперь семья стала проводить выходные дни на природе. Сначала это был просто клочок земли, огороженный проволокой. Но постепенно на нем появились сначала сарай для инструментов, потом небольшая баня. А через два года отец с помощью Лешки построил домик. Если раньше приходилось поводить на даче только один выходной, теперь они оставались ночевать. Привезли из дома старые одеяла, подушки, поставили кровати, стол и стулья. Мама сшила простенькие занавески на окна. В пятницу вечером отец приходил с работы, ужинал. А в это время Ника с мамой складывали в сумки все, что понадобится на два дня. Продукты, старую одежду, которую в городе уже не наденешь. Уезжали из дома в пятницу вечером, возвращались в воскресенье вечером. Работали до последнего, пока не начнет темнеть. Сажали картошку, лук, морковь, клубнику. Ухаживали за смородиной, яблоней и вишней.

После долгой зимы сначала прибирались в доме и на участке. Родители собирали мусор, сухие листья, ветки, которые остались с осени. Потом сгребали все в одну кучу и сжигали.

Ника прибиралась в доме. Нужно было перебрать всю одежду, постельное белье, развесить все на балконе и на заборе для просушки после зимы. В это время мама перемывала всю посуду, протирала мебель. Мыла полы. В доме стоял запах мышей. Вот от этого и нужно было избавиться. Мыши переносят страшное заболевание — мышиную лихорадку. Поэтому мама делала специальный раствор в ведре с водой. И этим раствором нужно было все протереть. Один раз Ника нашла целое мышиное гнездо прямо в шкафу, среди одежды. В нем было восемь маленьких слепых мышат. Они мирно спали, тесно прижавшись друг к другу. Ника позвала маму. Она боялась, что мышат убьют. Но мама аккуратно взяла гнездо, и унесла его в лесопосадку недалеко от участка. А одежду тщательно перебрали. Вокруг гнезда были выложены остатки испорченной одежды. И было много мышиного помета. Почти всю одежду пришлось сжечь.

На уборку в доме уходил целый день.

Как-то в очередной выходной Нике дали задание — привести в порядок клубнику. Нужно было убрать с грядки сухие листья, аккуратно прорыхлить землю вокруг каждого кустика. Работа очень кропотливая, требующая большого внимания. Главное не повредить корни. Иначе ничего не вырастет, и не будет летом ягод, которые Ника очень любила.

Краем глаза она заметила, что на нее кто-то смотрит. Девушка оторвалась от работы, и посмотрела. Точно, у забора стоит сосед и наблюдает за ней. Может, она что-то неправильно делает? Да вроде, все правильно. Мама подходила, посмотрела. Ничего не сказала.

Зачем тогда он смотрит? Ай, ну и пусть. Некогда об этом думать. Ника специально перешла на другую стороны грядки, чтобы повернуться к соседу спиной.

— Привет, сосед. — услышала она чуть позже.

И увидела, как этот мужик подошел к отцу. Они поздоровались, пожали руки. Стали говорить о повышении платы за электричество, о плохой подаче воды. Ника не слушала. И тут ее позвала мама:

— Скоро обед. Помоги мне накрыть на стол.

Ника прошла в дом под пристальные взгляды отца и соседа.

— Симпатичная у тебя дочь, Борис. — сказал сосед.

— Какая? У меня их три.

— А вот эта, которая только что прошла. И личико, и фигурка. Красавица растет. Ты смотри, береги ее. Украдут. Я бы точно украл, если бы не был женат.

— Да, надо беречь. — Рассмеялся отец.

Они еще немного поговорили о том, о сем. Мама вышла из дома, пригласила соседа пообедать с ними. Он отказался, ушел на свой участок.

Сели обедать.

— Как ты сидишь? Ну-ка, выпрями спину! Встань! — Приказал отец.

Ника встала.

— А теперь иди и переоденься. Что ты нацепила на себя? Что это за развратная футболка? Из нее же все вываливается. А шорты где такие взяла? Покороче не нашлось? Это же трусы, а не шорты. Бегом переодеваться! И волосы прибери. Прическу она сделала. Ты на даче, а не на свидании. Бегом!

— Отец, дай ей сначала поесть. — Попыталась сказать мама.

— Я сказал — сейчас же!

Ника поспешила на второй этаж. Посмотрела на себя в зеркало. Ничего особенного она там не увидела. Обычная футболка. Не короткая. Ничего лишнего не открывает. Да она эту футболку в городе носила, пока не испачкала чем-то и не смогла отстирать. Пятно большое, хоть и не очень заметное. Но все равно, Ника же знала, что оно там есть. Поэтому пришлось отправить футболку на дачу. А с шортами что не так? Нормальная длина, чуть выше колена. И в чем ей теперь ходить? В штанах? Так ведь жарко. Запарится в закрытой одежде.

Ника открыла шкаф с вещами. Здесь лежала вся старая одежда, которая уцелела после уборки. Было много маминых старых платьев, очень красивых, но давно вышедших из моды. Их на даче не носили, просто мама иногда любила перебирать их, вспоминая прошлое, связанное с ними.

— Вот в этом платье я была, когда мы ездили на теплоходе кататься. А в этом ходила на свадьбу подруги.

Нике очень нравились мамины платья. Она мечтала поскорее вырасти и примерить их. А вдруг мода вернется, и их можно будет носить?

— Ты там не уснула? Клубнику нужно доделывать. — Эти резкие слова отца заставили Нику вернуться в реальность.

Она открыла ящик, в котором лежало всякое старье. Что же надеть? Все штаны большие. Да и жарко в них. Может, надеть юбку? Но отец опять скажет, что это слишком развратно. Она так и слышала его слова:

— Ты что, собираешься в юбке на грядках сидеть? Совсем совесть потеряла? Хочешь своими прелестями всех соседей собрать?

Ника достала из кучи рубашку, которую раньше носил ее старший брат. На ней рубашка повисла, как на вешалке. Пойдет.

И штаны нашлись. Размер явно не подходит. Она надела их, подвязала найденным здесь же поясом. Штанины закатала до колен. Так пойдет?

А что сделать с волосами? Куда их деть? Сейчас они заплетены в две аккуратные косички. Ника нашла платок, завязала его на затылке. И спрятала косички под него.

Посмотрела в зеркало. Красота неописуемая. Примерно так одеваются бомжи. Зато все прикрыто.

— Ты там на свидание собираешься? — снова закричал отец. — Спускайся сейчас же!

— Да иду я уже. — пробормотала Ника и спустилась вниз.

— Ну вот, совсем другое дело. — удовлетворенно сказал отец, оглядывая дочь со всех сторон. — Садись, ешь.

После обеда Ника помогла маме прибраться, помыть посуду.

Потом пошла к клубнике.

Принимаясь за работу, Ника подумала: «Хорошо, что я надела рубашку. Она большая, тонкая. Ветер обдувает».

— Надо мне заняться твоим внешним видом. — сказал отец, когда ехали домой. — Покажешь мне всю свою одежду.

Вечером Нике хотелось только одного — сходить в душ. А потом лечь спать. Она ужасно уставала за эти два с лишним дня на даче. Но ее мечтам не суждено было осуществиться. Как только вошли в квартиру, отец приказал:

— Разбери все сумки, разложи вещи по местам, и приходи ко мне со своей одеждой.

— Но ведь уже одиннадцатый час. — попыталась возразить она.

— И что? Я тебя предупреждал еще в машине, чем мы будем заниматься дома. Давай, не спорь. Ишь, начала с отцом спорить. Я тебе устрою сладкую жизнь.

Делать нечего. Пришлось идти, разбирать сумки. Грязную одежду в стирку, остатки продуктов в холодильник. А после Ника собрала в охапку всю свою одежду, и пошла в комнату к отцу.

Забраковал половину одежды. Одно было слишком яркое, другое слишком прозрачное, третье слишком короткое.

— И как я не усмотрел, когда тебе все это покупали? — удивлялся отец.

— Большинство из этого мне отдала Настя. Она это раньше носила.

— Ей было нормально. А ты вести себя не умеешь. Настя носит одежду аккуратно. Знает, что можно надеть, а что нельзя. Где надо, прикроет. Где надо, наденет так, чтобы выглядело прилично. А на тебе все смотрится вульгарно. Короче. Чтобы больше я на тебе все это не видел. Я не позволю, чтобы ты выглядела легкодоступной. А то уже с соседями по даче начала заигрывать. Опозорить меня хочешь?

Нике было очень обидно слышать эти слова. Она ничего не сделала, чтобы такое выслушивать. Это же сосед обратил на нее внимание. А она просто работала на грядках. Почему отец не высказал все этому человеку? Ведь это он говорил те слова про нее. Если он извращенец, обративший внимание на маленькую девочку, Ника в этом не виновата. Пускай отец идет и разбирается со своим соседом. А свою дочь оставит в покое. Очень хотелось бы все высказать. Но это ни к чему хорошему не приведет. А будет только хуже. Поэтому она молча подчинилась.

Из всего гардероба отец оставил совсем мало вещей. Длинная юбка, которую раньше носила мама. Еще одна юбка, до колена. Два старых растянутых свитера, серый и зеленый. Неизвестно, откуда они взялись. Кто их отдал? Может быть, кто-то из соседей? Или коллеги с маминой работы? Еще у Ники осталось несколько простых футболок. Две блузки. Одна зеленая, вторая желтая. Хорошо, что осталось платье. Никино любимое. Синее, с длинными рукавами. Она любила надевать его в школу.

С этого дня отец ввел для дочери жесткий дресс-код. Никаких коротких юбок, открытых блузок. Нельзя сказать, что до этого она одевалась как-то вызывающе. Но ведь все ее одноклассницы носят короткие юбки. Некоторые уже красятся.

Ника выглядела очень странно на фоне своих модных одноклассниц. Они стали смеяться над ее одеждой, называть старушкой. И правда, вид у девушки был печальный. И раньше-то у нее были не очень хорошие отношения с одноклассниками. Нику считали скучной, необщительной. Это потому, что все одноклассницы общались и на уроках, и после уроков. Ходили вместе в кино, на дискотеки. Или просто сидели во дворе на лавочке. Все это было вечером, в то время, когда Ника должна быть дома. Вот и получалось, что люди выходят из дома, идут куда-то вместе. А она, наоборот, уходит домой. Первое время Нику пытались уговаривать.

— Ну, пойдем с нами, хоть разочек. Повеселимся, поговорим о чем-то, кроме уроков.

— Не могу, девочки. Мне нужно домой. — возражала Ника.

— Да ладно, давай сходим. Ну, поругают тебя один раз. И все. Успокоятся и забудут. Пойдем?

— Нет, я не могу.

А потом ее перестали звать. И перестали с ней общаться. Ведь никаких общих интересов у них не было.

Ника должна была быть дома ровно в шесть часов зимой, а летом в девять часов вечера. Опоздания не допускались ни в коем случае. И неважно, что могло задержать ее хотя бы на пару минут. Проливной дождь, метель, сломавшийся автобус. Это были ее проблемы. Но опаздывать нельзя. Стоило прийти хоть на пять минут позже, отец устраивал самый настоящий допрос.

— Где ты была?

— С кем?

— Ну-ка, дыхни.

— Смотри мне в глаза.

— Выворачивай свои карманы. Быстро!

Что он хотел найти? Сигареты? Почувствовать запах алкоголя?

Зачем он устраивал все это? Почему был такой злой?

Конечно, Ника понимала, что было очень сложное время. В магазинах практически невозможно было что-то купить. Даже обычные продукты были дефицитом. Каждый месяц мама получала талоны на всю семью. Чем больше человек в семье, тем больше талонов. Это такие небольшие бумажки. На них написано, для чего они предназначены. Например, сахар. Или крупа. Было указано, на какой месяц выдан этот талон. Стояла синяя печать. Поэтому, подделать их было невозможно. Каждый отоваренный талон забирал продавец. Без талона нереально было что-то купить. Ника помнила тот день, когда они с мамой пошли отоваривать талон на сладкое. И смогли купить вафли. Прямо целый праздник для семьи. Они были такие вкусные, что Ника потом еще долго вспоминала их.

Позже, когда талоны отменили и в магазинах стали появляться продукты, денег все равно не прибавилось. Поэтому стали сдавать бутылки из-под молока или кефира. Их нужно было помыть, отклеить все наклейки. Принимали только целые чистые бутылки. Без сколов и трещин. Ника ходила сдавать бутылки, и потом сразу в магазин. Приемщик осматривал каждую бутылку, пересчитывал, ставил в специальный ящик с ячейками, и расплачивался деньгами. На эти деньги Ника могла купить продукты в магазине. Один раз она возвращалась домой с продуктами. Зима. Скользко. Она упала и разбила бутылку кефира, которую только что купила. Девочке было очень страшно возвращаться домой без покупки. Она знала, что ей очень попадет за разбитую бутылку кефира. Она долго стояла на улице, не зная, как поступить. Потом нашла выход. Побежала домой, пока там никого не было. Наскребла по всем карманам и полкам в коридоре мелочь, и ее хватило на бутылку кефира. Ника сбегала в магазин, быстро, но осторожно, чтобы снова не упасть. В этот раз удачно.

Для всех было трудное время. Но ведь не все отыгрывались за свои неудачи на собственных детях.

***

Однажды подруга Катя попросила Нику побыть с ней дома после уроков. Ее родители задерживались на работе. А она по какой-то причине очень боялась оставаться дома одна.

Ника знала, что шансов мало, но было очень жалко подругу, и она решила позвонить домой. Сотовых тогда не было, а были только стационарные домашние телефоны. Трубку взяла мама.

— Мам, я приду попозже, ладно?

— Не знаю. Спроси лучше у папы.

— Но он будет кричать.

— Ну, что же делать? Если ты не предупредишь его, будет еще хуже. Ты же знаешь.

— Ладно, позови его к телефону.

Нике было очень неприятно слышать голос отца в трубке, но она смело сказала:

— Пап, можно я немного позже приду домой?

— Почему?

— Моя подружка Катя боится дома одна оставаться. Как только ее родители придут с работы, я сразу же пойду домой. Она живет недалеко от нашего дома.

— Но ведь это проблемы твоей трусливой подруги. Ладно, приди позже. Но ненамного позже.

— Спасибо.

Катя предложила попить чай с печеньем. И пока подруги пили чай, Катя объяснила причину своих страхов.

— У меня недавно умерла бабушка. Прямо в этой квартире. И я очень боюсь, что она за мной придет, и заберет меня с собой. Как хорошо, что ты осталась со мной. А тебе не страшно?

— Нет, мне не страшно. — ответила Ника. Страшнее для нее было общаться с отцом.

А мертвых чего бояться? Они же мертвые. Они не могут наорать, ударить. Они не будут издеваться над тобой всю твою жизнь. Лежат себе тихонько в могилке. Ну, приснятся иногда. Но это ведь всего лишь сон.

Подруги вместе сделали уроки на завтра. Когда пришли родители Кати, она проводила Нику и шепнула: «Спасибо».

Когда Ника пришла домой, сразу с порога услышала:

— Почему ты опоздала? Сколько сейчас времени?

— Но ты же мне разрешил. И я пришла всего на сорок минут позже.

— Ну и что? Ты опоздала. Я рассчитывал на твою честность и ответственность за свои поступки. Ты отпросилась, но я надеялся, что ты сделаешь все свои дела вовремя.

— Но я…

— Не смей мне возражать! Иди в свою комнату.

Ника послушно пошла к себе. Отец последовал за ней.

— Я тебе говорил, во сколько ты должна быть дома?

— Да.

— И во сколько?

— Летом в девять, зимой в шесть.

— Молодец, помнишь. Только не соблюдаешь. Подожди. Кажется, я понял, в чем тут дело! Ты побыла немного у своей подружки, а потом пошла еще куда-то. Так?

— Нет, не так.

— Да знаю я, как это делается. Позвонила домой, ангельским голосом поговорила с отцом. Отец растаял, поверил и разрешил прийти не вовремя. Ты тут же распрощалась с подружкой, и пошла шляться. С кем? Кто этот человек? Или их было несколько? Говори! Я все равно узнаю! С кем ты была?

— С Катей, у нее дома. — Ника почувствовала ужасную усталость от всего этого.

— Врешь! Я же вижу.

Она только пожала плечами.

От ее спокойствия отец еще больше разозлился. Его лицо покраснело от ярости. Глаза налились кровью. В бешенстве он стал осматривать комнату. Наверное, искал, чем избить дочь. Схватил куклу, которая сидела на столе и находилась ближе всего. Красивая кукла в голубом кружевном платье. С разноцветными волосами, с двумя хвостиками. Это была любимая кукла Оли. Жалко сестренку, будет переживать. Кукла, вон, уже растрепалась и платье трещит по швам.

Сначала отец с силой тряс куклу в руках. Ника сидела, сжавшись от страха, и все ждала, что эта кукла сейчас прилетит в нее. Но он сделал по-другому. Одним сильным движением открутил голову бедной игрушке.

— Смотри, что я сделал. Внимательно смотри. То же самое я сделаю с тобой, если что-то узнаю о твоих похождениях. Учти это.

Он швырнул изуродованную игрушку ей в ноги и ушел. Ника смотрела на остатки куклы у своих ног. Ей стало очень страшно. Ноги подкосились, девушка без сил упала на кровать и закрыла лицо подушкой. Ее била мелкая дрожь. А если он сумасшедший? Вдруг у него бывают галлюцинации, и он реально думает, что она плохая. И когда-нибудь осуществит свою угрозу?

Что я ему сделала? За что он так со мной обращается? Эти вопросы стали преследовать Нику постоянно.

***

Заканчивая девятый класс, Ника решила попробовать свои силы и поступить в педагогический колледж. Может быть, если она станет студенткой, как Настя, отец увидит, что она серьезно относится к учебе, и перестанет над ней издеваться?

До конца учебного года остался месяц. Наверное, в колледже уже можно узнать какую-то информацию. Теперь Ника училась в первую смену и однажды после уроков она сходила в колледж, почитала на стенде при входе всю информацию. Нужно сдавать два экзамена — математику и русский язык. Ника была не очень уверена, что сможет поступить. Но почему бы не попробовать?

На стенде еще было написано, какие документы нужно сдавать при поступлении. А для абитуриентов младше шестнадцати лет было условие — подавать документы необходимо с кем-то из взрослых. С родителями или законными представителями. А Нике пятнадцать лет. Надо уговорить маму сходить в колледж. Нужно еще сфотографироваться и пройти медосмотр.

Вечером Ника рассказала все маме. Она с сомнением сказала:

— Ты, конечно, молодец, что решила поступать. Но насколько ты уверена, что поступишь?

— Я не знаю. Просто хочу попробовать.

— Ну, хорошо. Попробуй. Если не получится, вернешься в школу.

— А так можно?

— Конечно. Многие так делают, когда не хотят учиться в школе. Давай сделаем так. Ты сейчас будешь думать о сдаче экзаменов в школе. Подготовься хорошенько, чтобы получить хорошие оценки. Сдашь выпускные экзамены, получишь аттестат. И мы с тобой сходим, подадим документы.

И вот, сданы все экзамены. Через два дня после последнего экзамена всех пригласили в школу, в актовый зал. Директор школы торжественно приглашала каждого ученика, и вручала аттестаты. Ника тоже получила свой документ.

Уже на следующий день они договорились с мамой сходить в колледж.

— Завтра я отпрошусь пораньше с работы. — сказала мама. — А до этого ты сходишь в поликлинику, пройдешь медосмотр. Только иди пораньше, чтобы все успеть. И сфотографируйся.

Утром Ника взяла свидетельство о рождении и аттестат.

Сфотографировалась. Но оказалось, что фотографии будут готовы только завтра. И Ника решила попробовать пока без них подать документы.

В поликлинике ей повезло больше. Она быстро прошла по всем кабинетам. Но оказалось, что еще нужно сдавать анализы. Кровь нужно сдавать на голодный желудок, и до десяти часов утра. А еще нужно принести мочу в баночке. Нике дали направления и сказали прийти завтра. А после обеда и справку дадут.

Ника поняла, что сегодня у нее не получится подать документы. Только завтра. Ну, ничего, время еще есть.

Ника пошла к маме на работу. Она работала в школе, учителем начальных классов. Сейчас, в летние каникулы, в школе было совсем пусто и тихо. Непривычно. Мама была в своем кабинете, заполняла какие-то журналы, составляла план работы на следующий учебный год.

— А ты чего это пришла? — удивилась мама, отрываясь от работы. — Мы же договорились позже встретиться? Я пока не могу уйти. Мне нужно тетради разлиновать.

— Да мне не нужно сегодня в колледж. Фотографии завтра будут готовы. И завтра нужно анализы сдать. А за справкой только после обеда.

— Ну, значит, завтра и сходим. А сейчас не хочешь мне помочь? Ты ведь тоже учительницей хочешь стать, оказывается.

— Да, хочу.

— Вот и помоги мне.

— А что нужно делать?

— Возьми линейку, карандаш и расчерти мне тетради. Столбики по пять сантиметров. А сверху отчерти два сантиметра, для названия столбиков. Три тетради расчертишь, и пойдем домой.

Ника с удовольствием принялась за работу. Она часто приходила на работу к маме, помогала ей прибираться в кабинете, раскладывать тетради, мыть доску. Именно поэтому она и решила поступать в педагогический колледж.

Когда у Ники на руках были фотографии и справка о состоянии здоровья, они с мамой пошли в колледж. В приемной комиссии забрали аттестат, дали расписку и лист бумаги с расписанием консультаций и экзаменов.

На все консультации и экзамены Ника ходила одна. Хотя она видела, как другие абитуриенты приходили чуть ли не за руку с родителями. И пока ребенок сидел на занятиях, мама или папа терпеливо ждали в коридоре.

По русскому языку писали диктант. Она написала на четверку. Текст был несложный. Нике помогло то, что она много читала. И если сомневалась в каком-то слове, просто вспоминала, как оно было написано в книге.

А вот по математике получила двойку. Впрочем, Ника знала, что с математикой у нее проблемы. Надеялась, что получится сдать. Но не получилось. Ожидая результатов экзамена, она продолжала надеяться. Через два часа вывесили оценки. Ника увидела напротив своей фамилии двойку. И в тот же день забрала свои документы.

Нужно было возвращаться в школу. Ника не знала, как это сделать и собиралась просто отнести аттестат. И попросить, чтобы ее приняли обратно.

Она не успела ничего сделать. Из школы позвонили и пригласили на собрание. Там была комиссия из учителей, которых она знала с первого класса. Сначала Ника очень волновалась. Что за собрание такое? Зачем оно? И как попроситься обратно? Но когда она увидела знакомые лица, все волнение прошло. Учителя сказали, что знают о ее попытке поступить в колледж. И поэтому предложили пойти учиться в педагогический класс. А после одиннадцатого класса снова поступать, теперь уже в институт. Тем более, в аттестате будет вкладыш об окончании педкласса. Ника с радостью согласилась.

Первого сентября она пришла на линейку. Нашла свой новый класс. Ее бывшие одноклассники стояли рядом, и очень удивились, что Ника стоит с другими. Ника стала осматриваться по сторонам. Всех новых одноклассников она видела и раньше. Но у них не принято было общаться с другими классами. А сейчас можно было со всеми познакомиться.

Началась линейка. Ника заметила, что на нее внимательно смотрит одна девушка. Они обменялись улыбками.

— Привет. Меня зовут Олеся. А тебя?

Так Ника познакомилась со своей будущей лучшей подругой. И они стали постоянно общаться. Сели за одну парту. И после школы вместе делали уроки, гуляли.

Любимым занятием подруг было ходить по магазинам и примерять на себя разные вещи, которые им точно не подойдут. Особенно смешно было в комиссионном магазине. Туда сдавались разные старые вещи, которые уже не нужны. И продавались они по очень низким ценам. Одежда, обувь, посуда. Даже мелкая мебель. Также туда сдавали вещи, сделанные своими руками. И они подругам особенно нравились. Ужасные платья, сшитые чуть ли не вручную. Юбки, перешитые из платьев. Разные рубашки, пояса, шляпки страшного вида. Ника с Олесей все это мерили, крутились возле зеркала и покатывались со смеху.

Иногда они ходили в читальный зал детской библиотеки. Там всегда были свежие выпуски журналов «Мурзилка», «Веселые картинки». В них печатали разные рассказы, ребусы, комиксы. Подруги подолгу сидели и читали эти журналы.

Олеся жила в соседнем доме. Ее родители были в разводе. Отец жил в другом городе. А они с мамой жили вдвоем, в однокомнатной квартире. Маме приходилось много работать, чтобы обеспечить дочь всем необходимым. Иногда она даже работала по ночам. А Олеся оставалась одна. Как-то она сказала Нике:

— А давай, ты будешь у меня ночевать, когда мама на работе.

— Нет, меня не отпустят.

— Но ты же еще не спрашивала.

— Я просто знаю — отец ни за что меня не отпустит.

— Ну, хочешь, я сама у него спрошу? — смело предложила Олеся.

— Не получится.

— Тогда я скажу своей маме, и она с ним поговорит.

— Не знаю. — засомневалась Ника.

Такого еще никогда не было, чтобы взрослый просил за нее.

— Не бойся, моя мама сумеет его уговорить. Когда он приходит с работы?

— В шесть часов.

— Каждый день?

— Да.

— Я поговорю с мамой. И когда она будет свободна, мы к вам придем.

— Ладно. Приходите.

Они пришли уже на следующий день. Ника до этого не видела Олесину маму. Она оказалась очень красивой, ухоженной женщиной. С прической и маникюром. Когда она вошла в квартиру, сразу почувствовался запах дорогих духов.

Борису Ивановичу она понравилась. Это сразу было заметно. Он прямо-таки расплылся в довольной улыбке. Помог ей снять пальто, пригласил в зал. Они присели на диван. Ника с мамой и Олесей стояли в дверях. Маме явно было неудобно перед этой женщиной. Она очень скромная, простая. Отец не дает ей хорошо выглядеть, делать модные прически. Даже краситься не разрешает. Вот если бы одеть ее по моде, сделать красивую прическу, макияж, и она будет выглядеть не хуже. Она же такая красавица. Только редко улыбается. Еще бы, с таким мужем.

Отец сидел с приятной улыбкой на лице и слушал, что ему говорила гостья.

— Наши дочери дружат. У них очень хорошие отношения. По рассказам моей Олеси, ваша дочь — ее лучшая подруга. Я очень рада, что они так подружились.

Отец молча кивнул, не прекращая сладко улыбаться.

— У меня к вам есть просьба. — продолжила женщина. — Я хочу попросить, чтобы вы иногда разрешали своей дочери ночевать у нас.

Улыбка немного потухла.

— Дело в том, что я много работаю. В том числе и в ночную смену. А моя Олеся остается одна. И я очень переживаю, как она без меня. А если девочки будут ночевать вдвоем, мне будет спокойнее.

Ника посмотрела на отца. Он уже не улыбался. И девушка была готова к тому, что он сейчас психанет и прогонит Олесю и ее маму. А она снова останется без подруги.

Он уже открыл рот, чтобы ответить. Олесина мама это заметила и быстро сказала:

— Вы можете ни о чем не беспокоиться. Мы живем в соседнем доме. У нас есть домашний телефон. Я постоянно звоню, контролирую мою дочь. Я вам гарантирую, что девочки ничего плохого делать не будут, а только спать. У нас с дочерью очень доверительные отношения. И она от меня ничего не скрывает.

— Дело в том, что я-то не доверяю своей дочери. — ответил отец. — Она только с виду такая тихая и хорошая. Но внешность обманчива. И я не хотел бы, чтобы она как-то негативно повлияла на вашу чудесную дочь. Поверьте. Вы просто многого не знаете.

Нике стало ужасно стыдно и страшно. Сейчас отец расскажет им свои сумасшедшие бредни. И они поверят. И уйдут. Неужели он ее опозорит?

— Я сама вижу, какой она человек. Мне этого достаточно. И того, что я знаю о ней со слов моей дочери. Я хорошо разбираюсь в людях. Думаю, ничего страшного от этой дружбы не будет.

— Ну, я вас предупредил. — сдался отец.

— Значит, мы договорились? — улыбнулась Олесина мама.

— Договорились. — нехотя согласился отец. — Но мой вам совет — не доверяйте ей так сильно. Вы просто не знаете, на что она способна. Как бы вам потом не пожалеть.

— Хорошо, я учту ваш совет. Завтра я ухожу на ночную смену. И буду рада видеть у нас вашу дочь.

И вот, следующей ночью Ника осталась ночевать у Олеси. Они сразу переоделись в пижамы и пошли пить чай. Олесина мама купила заранее печенья и конфет, чтобы подруги наслаждались чаепитием.

Потом они сделали уроки на завтрашний день.

В комнате стоял диван. На нем обычно спала Олесина мама. Сейчас на него легла Олеся. А Ника легла на ее кровать, которая находилась в другом углу комнаты. Перед сном они, конечно же, долго болтали.

— Почему твой папа так плохо о тебе вчера сказал? — сразу спросила Олеся.

— Я не знаю. — ответила Ника. — Мне и самой хотелось бы это узнать. Наверное, он просто меня не любит.

— Как это — не любит? Как можно не любить своего ребенка?

— Не знаю.

— А твоих сестер и брата он любит?

— Говорит, что любит. И он их никогда так сильно не ругает. Правда, они сейчас с нами не живут. Брат женился и живет отдельно. А сестра учится в институте в Москве. Сестренка еще маленькая, ее он не трогает. Но я же помню, как он с ними общался, когда мы еще жили все вместе. Знаешь, особенно запомнился один случай перед Новым годом. Мы наряжали елку. Отец пришел поздно, пьяный. Наверное, у них на работе был корпоратив. Он вернулся домой, посмотрел, как мы наряжаем елку. Потом подошел, взял на руки Ольку, обнял Настю и сказал, глядя на меня: «Вот мои любимые доченьки». И тогда я точно поняла, что он ко мне относится не так, как к другим.

— А вдруг он не родной тебе? — неожиданно спросила Олеся.

— Как это? — не поняла я.

— Ну, так. Не он твой папа, а другой какой-то человек. Ты просто об этом не знаешь. А он знает, и поэтому так к тебе относится.

— Но такого не может быть. — возразила Ника. — У него же есть уже мои брат и сестра. Да и сестренка после меня родилась. Откуда же я тогда взялась?

— А вдруг твоя мама взяла тебя из детского дома, а он не хотел?

— Зачем моей маме чужой ребенок, когда у нее своих было двое? Да еще и муж, который не хочет этого?

— Ну, мало ли, что там было? Может, ты дочь ее лучшей подруги? А подруга умерла. И твоя мама решила в память о подруге взять ребенка себе. И мужа она не послушала, потому что подруга была для нее важнее. Я бы точно так сделала.

— И тогда получается, что моя мама мне не родная? — испугалась Ника. — Но это точно не правда. Я на нее очень похожа. Мне все это говорят.

— Ладно, другой вариант. — не сдавалась Олеся. — Ты ее племянница. Поэтому и похожа. Потому что родственница.

— Но тогда, чья я дочь? У мамы есть двоюродная сестра, она живет в деревне. Мы с ней мало общаемся. И они с мамой совсем не похожи, судя по фотографиям.

— Ну, может, они не похожи. А у вас гены совпали. И ты похожа не на родную маму, а на тетю. У твоей настоящей мамы были какие-то проблемы в жизни. Может, ребенка без мужа родила. И решила отдать его, чтобы не было позора.

— Не знаю. Как-то это неправдоподобно. Как в кино.

— И что? Всякое в жизни бывает. Ты постарайся узнать. Присмотрись, понаблюдай за родителями. Поищи в документах. Если тебя удочерили, об этом должно быть где-нибудь написано.

— Ладно, я посмотрю. — неуверенно сказала Ника. — Вообще-то у нас дома все важные документы лежат в шкафу, запертые на ключ. А где лежит ключ, я не знаю.

— Тогда попробуй у мамы узнать. Поспрашивай.

— О чем?

— О родственниках. Вдруг есть какая-нибудь загадочная история неизвестной тебе родственницы, с которой почему-то совсем не общаются. Или про твою тетку что-нибудь промелькнет.

— Ты прямо как детектив. — засмеялась Ника. — Тебе надо книги писать. Или следователем работать.

— Я подумаю. — улыбнулась Олеся. — А ты подумай над тем, что я сказала.

— Хорошо. А теперь давай спать. А то завтра проспим.

— Давай.

Подруги стали часто так ночевать.

Олеся оказалась такой выдумщицей! То выстроила целую детективную историю с удочерением Ники. То придумывала какие-то интересные занятия. В один вечер она где-то раздобыла черный парик, нацепила его на Нику. Накрасила очень ярко маминой косметикой. И заставила изображать знойную красотку. В другой раз она намотала подруге на голову шарф, надела на нее халат и нарисовала черные брови и бороду. В тот вечер Ника была арабским шейхом. Осмотрев свое творение со всех сторон, Олеся сказала:

— Я в тебя почти влюбилась. Точнее, в арабского шейха.

А однажды она нарядила Нику в бомжа. Неизвестно откуда достала старый мужской костюм, разлохматила волосы, нарисована на лице щетину и фингал под глазом. А потом с хохотом валялась по полу, не в силах подняться.

Ника посмотрела на свое отражение в зеркале и сказала:

— Не нужно тебе идти в следователи. Лучше стань гримером. У тебя очень хорошо получается.

— Хорошо. Но только если ты будешь моей моделью.

— Я согласна.

Так они веселились пару раз в неделю. Общение с Олесей было для Ники очень радостным. Это отвлекало от мрачных мыслей, которыми она упивалась, находясь дома.

Они могли часами гулять на улице. Олеся заставляла Нику примерять в магазинах разную одежду и говорила:

— Если бы у меня были деньги, чтобы это все покупать, я бы делала из тебя, кого захочу. Хоть королеву Англии. Хоть Майкла Джексона.

— Ты думаешь, из меня получился бы Майкл Джексон?

— Конечно! — воскликнула Олеся. — Черный парик, самая темная тоналка, и какой-нибудь блестящий костюм. Такой красавчик получился бы!

Ника смеялась над бурной фантазией своей подруги. И понимала, что, скорее всего, все их мечты так и останутся мечтами. Сомневалась, что отец разрешит ей учиться в театральном направлении. И будет Олеся тренироваться на других моделях.

Конечно, все, что они с Олесей придумывали, было всего лишь веселой игрой. Но ее слова о том, что, возможно, Ника не родная дочь своего отца, а возможно, и матери, не давала ей покоя. По совету подруги Ника наблюдала за родителями. И видела, что у них не очень хорошие отношения. Отец постоянно чем-то недоволен, часто злится, возмущается из-за любой мелочи. А мама молчит. Она как будто не слышит всего, что ей говорит отец. Она уже давно отстранилась от него, живет отдельной жизнью, в которую никого не пускает.

Но почему так? Почему они так плохо живут? Как же они решили пожениться, если у них даже нет общих интересов? Ника даже не могла представить, что они когда-то держались за руки, обнимались, целовались. Она никогда не видела, чтобы мама ему улыбалась. Что такого произошло в их жизни, если они вдруг стали настолько чужими друг другу?

Эти мысли не давали покоя.

Несмотря на грустные мысли, Нике было очень хорошо. Ведь у нее теперь была лучшая подруга. Такая, о которой она всегда мечтала. Ника могла рассказать ей все, что угодно. И она всегда выслушает, даст совет. А Нике становилось лучше уже от того, что она просто высказалась.

И девушка уже спокойнее относилась к каждодневным придиркам отца. А они не прекращались. Даже усилились. Ведь он видел, что дочь стала менее эмоционально реагировать на его слова. Поэтому он придумывал все более жестокие поводы для скандала.

Теперь он спрашивал:

— Ну что, с мальчиками-то общаешься?

— Спишь уже с кем-то?

— Любовник есть у тебя? Один или несколько?

— Что-то ты стала часто не дома ночевать. Может, шляешься где-то по ночам? А говоришь, что ночуешь у подруги. Надо будет как-нибудь проверить.

Однажды он пришел с работы в особо гадком настроении. И сразу начал приставать к дочери.

— Я тут подумал. А может, вы с подружкой мужиков прямо домой к ней водите? И устраиваете там оргии?

После этих слов Ника почувствовала, что он явно перегибает палку. Она ничего не ответила. Знала, что будет хуже. Просто смотрела ему в глаза и пыталась понять: это он так шутит или серьезно говорит все эти ужасные вещи?

— Ага, молчишь? Сказать нечего? Значит я прав? — усмехнулся отец. — Думаешь, я не знаю, чем вы там занимаетесь? Я все знаю. Я тебя насквозь вижу. Проститутка!

Это слово прозвучало как пощечина.

Отец увидел, как Ника вздрогнула, и продолжал:

— Я знаю, чем вы занимаетесь. Вы с подружкой и с ее стильной красоткой-матерью стоите на проспекте по ночам. Вот какая у нее ночная работа. Откуда еще у одинокой женщины с ребенком деньги на красивую одежду и на дорогие духи? Молодец, нашла хорошую, денежную работу. А как дочка подросла, она и ее привлекла к работе. И правильно, пусть девка сама зарабатывает. Тут же умений особых не надо. А теперь и тебя, дуру решили научить работать.

Этого она уже выдержать не смогла.

— Если ты еще раз посмеешь оскорбить этих людей… — тихо, сквозь зубы сказала Ника.

— То — что? Что ты мне сделаешь? — злобно усмехнулся отец. — Клиентов своих на меня натравишь? Проститутка!

Отец замахнулся. Но Ника не хотела давать себя в обиду, как это было раньше. Она подняла руку для защиты.

Неожиданно они сцепились. И стали бороться. По силе Ника ничуть не уступала этому человеку. Каким-то образом из кухни дерущиеся переместились в прихожую. Наверное, Ника хотела уйти в свою комнату, спрятаться от него. Она не знала, не помнила. Она не чувствовала боли, не чувствовала ничего кроме страшной обиды.

Отец с дочерью стояли в прихожей, вцепившись друг в друга. Он пытался ударить Нику, но она крепко держала его руку, не давая освободиться. Одежда затрещала по швам.

И тут он повалил ее на пол. Ника чувствовала, что сейчас он может запросто ее убить. Она кожей ощущала его ненависть. И изо всех сил держала его руки.

Ника услышала, что к ним подскочила мама, стала пытаться разнять. Тогда он пнул ее. С такой силой, что она отлетела на несколько метров, до другого конца коридора. Мама упала.

Это успокоило отца. Он отцепился от Ники, оттолкнул и встал. Ушел на кухню и закрыл за собой дверь.

Ника с трудом поднялась. Все тело болело. И болела голова. Наверное, он дергал ее за волосы. Девушка подошла к маме. Она сидела на полу и плакала. Ника помогла ей встать. Сама еле сдерживала слезы. Но ей нельзя было плакать. Нельзя показывать свои слезы.

Мама молча обняла дочь, они постояли так минуту и разошлись по разным комнатам.

Сидя в своей комнате, Ника смогла дать волю слезам. Они слишком сильно душили ее. Со слезами выходили и страх, и многолетняя обида.

Хорошенько проревевшись, девушка успокоилась. Достала зеркало, чтобы посмотреть на свое лицо. Нет ли синяков или царапин. Она не чувствовала боли. Но на лице могли остаться следы.

В зеркале Ника увидела опухшие красные глаза. Лицо было тоже красное, в пятнах на лбу и подбородке. Но это от слез. Ничего другого не было. Это хорошо. Но ведь синяки могут проявиться позже. Сейчас ничего нет, а утром встанет и увидит синее лицо. Было бы стыдно выйти на улицу с синяками.

И тут Ника увидела, что в одном ухе у нее нет сережки. Видимо, она выпала, когда отец схватил ее за волосы. Или он ее ударил? Или сережка просто за что-то зацепилась? Ухо не порвано. Нет даже крови. Как же она выпала?

Ладно, это уже не важно. Нужно найти сережку. Не будет же она ходить с одной. Тем более, это подарок от старшей сестры на день рождения. Настя прислала их из Москвы. Простенькие серебряные сережки-колечки. Но они были очень дороги Нике.

Ника решила, что сейчас не пойдет искать. Не хотелось столкнуться с отцом. Он до сих пор сидел на кухне.

Позже поищет. Может быть, завтра.

На следующий день Ника со страхом посмотрела в зеркало. Сейчас увидит синяк под глазом. Как же она пойдет в школу? Но на лице ничего не было видно. Зато на руках она заметила синяки в тех местах, где отец с силой держал ее. И все мышцы болели, будто Ника усиленно занималась спортом. Но это не страшно. Синяки скроет одежда. А про боль она никому не скажет.

Девушка дождалась, когда родители уйдут из дома. Сидела в комнате и слушала, как они завтракают, как мама собирает Олю в детский сад. В комнату никто не заходил. Пускай она опоздает в школу. Не хотелось сейчас никого видеть. Когда все ушли, Ника быстро позавтракала, оделась и пошла на уроки. Перед выходом осмотрела пол в прихожей. Вдруг сережка лежит где-то? Но ничего не увидела. Пришлось снять и вторую. Она вернулась в комнату и положила сережку в шкатулку, где хранила разные приятные мелочи.

В школе Олеся сразу заметила, что с подругой что-то не так.

— Что случилось? — шепотом спросила она во время урока.

Неужели все-таки проявились синяки на лице?

— Да так. — уклончиво ответила Ника.

— Давай, говори! — также шепотом потребовала Олеся.

— Я с отцом подралась.

— Что?! — как-то уже не шепотом.

— Девочки, потише. — попросила учительница.

— Как это подралась? — снова шепотом.

— Вот так.

— Из-за чего?

— Из-за тебя.

— Что?! — опять чуть в голос.

— Девочки. — строго сказала учительница. — Последнее предупреждение. Лучше выйдите на несколько минут, и там поговорите, если вам очень нужно.

Подруги вышли из класса.

— Быстро рассказывай! — потребовала Олеся.

Ну, Ника и рассказала. И в конце добавила:

— Только это между нами.

Олеся минуту помолчала, потом тихо спросила:

— Он больной?

— Думаю, да.

— Он оскорбил тебя. Оскорбил меня. Но главное — он оскорбил мою маму. Какое он имеет на это право?

— Никакого.

— Блин, какой же он козел!

— Я знаю.

— И как ты с ним живешь?

— Вот так и живу. Пока я учусь в школе, я не могу уйти из дома. Мне негде жить. И на работу не смогу устроиться. Никто не возьмет на работу ребенка.

— Так это еще года два, как минимум.

— Знаю.

— А что твоя мама говорит?

— Ничего. Она его боится. Ей тоже вчера досталось. Она попыталась за меня заступится.

— Хочешь, я расскажу все своей маме? У нее много знакомых. Думаю, они смогут помочь.

— Я же сказала — это только между нами.

— Ну блин. Надо же что-то делать!

— Да ничего мы не сделаем.

— А давай сходим в опеку. Расскажем там про него. Как он над тобой издевается.

— Олеся, не надо ничего делать. Пожалуйста. Нам никто не поверит. Если даже и будут его проверять, он прикинется любящим папашей. Ты же видела, как он выглядит. Симпатичный, постоянно улыбается. Женщинам очень нравится. А в опеке как раз и работают одни женщины. Они придут с проверкой, он их встретит, чаем напоит. И скажет, что это я психически больная, и мне все мерещится. Как думаешь, кому больше поверят?

— Давай сходим в милицию. Там ты обо всем расскажешь, покажешь синяки.

— Пойми, мне никто не поверит.

— Блин.

Олеся помолчала. И вдруг говорит:

— Знаешь, что? Я хочу, чтобы ты почаще приходила ко мне в гости. И обязательно с ночевкой.

— А тебе не обидно, что мой отец так плохо о вас говорит?

— Конечно, обидно. Но ведь это не ты говоришь. А ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя как сестру. Я у мамы одна. И всегда мечтала, чтобы где-нибудь вдруг нашлась моя сестра. И я ее именно такой и представляла. Такой как ты.

— Ты тоже для меня как сестра! — Ника готова была расплакаться.

Подруги обнялись и пошли обратно на урок, сияя от счастья.

Хорошо, когда есть человек, который может поддержать в трудные времена.

***

Ника нашла свою сережку. В выходные, как обычно, она прибиралась дома. И когда мыла пол в прихожей, убрала коврик возле входной двери. И там увидела ее. Как она там оказалась? Ведь они дрались в двух метрах от этого места. С какой силой нужно ударить, чтобы сережка так далеко отлетела?

С того дня отец ее больше не трогал. А всем родственникам говорил:

— Вот какая дочь молодец. Дала отпор отцу. Теперь уже ее нельзя наказывать. Повзрослела девка.

Но отстал он от нее только физически. Примерно через месяц снова начал подкалывать. Тихо, чтобы никто не слышал. И не так обидно, как раньше. Теперь это были короткие, емкие выпады в несколько слов. Просто так, между делом, встретившись в коридоре или на кухне.

— Шлюха.

— Проститутка.

— Сколько мужиков-то у тебя?

— А сколько с клиентов берешь?

— Работы много по ночам?

— И как ты все успеваешь? И работать, и учиться?

Ника старалась никак не реагировать на эти выпады. Она вообще старалась поменьше попадаться ему на глаза. Сидела в своей комнате. Он редко туда заходил. Тем более, она была не одна в комнате. При Оле отец не смел обижать. Она не понимала многих слов, но по интонации чувствовала опасность. И начинала плакать.

Нике было грустно и смешно одновременно. Ведь ей всего шестнадцать лет. А он такие вещи о ней говорит. Единственное, чего ей хотелось — поскорее доучиться в школе, и получить возможность уйти из дома, жить самостоятельно, без оскорблений и обид.

Мальчиков Ника даже не интересовала. Кому может быть интересна ничем не примечательная тихоня, шарахающаяся от каждого обращенного к ней слова? Тем более, когда рядом много веселых, симпатичных девчонок, готовых смеяться над любой, даже самой глупой шуткой. А Ника просто не хотела ни с кем общаться. Зачем это нужно? Отец итак мучает ее своими издевательствами, основанными только на его фантазиях. А если он узнает, что она кого-то реально заинтересовала, вообще житья не даст. Уж лучше быть одной.

Прошло уже два месяца с той драки. Ника теперь старалась как можно меньше времени проводить дома. Чтобы не находиться там, где ей было очень плохо. Даже когда отца не было дома, сама обстановка давила на нее.

Она уходила к Олесе. Подруги просто сидели у нее дома, делали уроки, смотрели фильмы. А когда Олеся была чем-то занята, Ника ходила по улице. У нее даже образовались два маршрута. Длинный и короткий.

Короткий путь занимал меньше времени. Около часа. По нему Ника гуляла, когда просто хотела пройтись. Дорога до парка, прогулка в парке, свежий воздух, деревья. И обратная дорога домой.

По длинному пути она шла, когда было плохо. Одолевали плохие мысли, воспоминания. После очередной обиды на отца. Она шла через парк. Но это был не короткий путь. Ника просто проходила дальше, не обращая внимания на природу вокруг. Мимо деревьев, мимо людей. Из парка она шла дальше. Проходила мимо магазинов. Иногда заходила в них, но ничего не покупала, не смотрела по сторонам. И думала, думала. Прокручивала в голове все, что слышала от отца. Мечтала поскорее повзрослеть.

Обычно длинный маршрут занимал у Ники не меньше двух часов. За это время она успевала успокоиться, разложить свои мысли по местам. И только тогда возвращалась домой. Успевала поужинать и скрыться в своей комнате, пока отца не было дома.

Однажды она вернулась домой позже обычного. Заходила к Олесе за книгой, которую давала подруге почитать. Она даже не стала проходить в квартиру, торопилась вернуться домой. Зашла в лифт. Но он не поехал вниз. Остановился на следующем этаже. Ника сначала подумала, что он остановился, чтобы впустить внутрь еще кого-то. Но двери не открылись. Прошло около минуты, и Ника поняла, что застряла. Она нажала на кнопку вызова диспетчера, назвала улицу, номер дома, номер подъезда. И стала ждать. Ее выпустили только через двадцать минут. Лифтер с силой открыл двери лифта, и помог ей выбраться через небольшой проем.

Отец уже вернулся с работы и сидел на кухне. Мама мыла посуду.

Ника прошла на кухню, чтобы тоже поесть. Ей было уже привычно ощущать на себе его недобрый взгляд. Она помогла маме расставить тарелки на столе. Достала вилки, положила возле каждой тарелки. Мама разложила еду по тарелкам. Сегодня она приготовила тушеные овощи.

Когда Ника села за стол, отец смотрел на дочь подчеркнуто внимательно. Она не выдержала и посмотрела на него. Он только этого и ждал.

— Где сегодня была?

— Гуляла. — Ника решила не рассказывать про лифт. Все равно не поверит.

— И все?

— Да, я просто гуляла.

— Одна?

— Да.

— Как-то это странно. Просто ходить по улице. По два часа, каждый день. Тупо ходить и все. А ты не врешь?

— Нет.

— А я тебе не верю.

«А я об этом знаю». — подумала Ника, но вслух ничего не сказала.

— Так где же ты была?

— Я уже ответила.

— Не огрызайся.

«Ну все, началось».

— Я тебе не верю. — продолжал отец. — И поэтому, с завтрашнего дня одна ты гулять не будешь. У тебя есть младшая сестра. Ей скучно дома сидеть. Матери некогда с ней гулять. Вот и будете теперь вместе просто ходить по улице.

«Ясно. Хочет, чтобы Олька за мной наблюдала. И ему все рассказывала».

— Что ты об этом думаешь? — не отставал отец.

— Пусть так.

— И она не будет тебе мешать?

— Нет.

— А как же ты с мужиками своими будешь… общаться?

— Отец. — с укором подала голос мама.

— А ты не лезь. — резко прикрикнул отец. — Ну, так как?

— Никак.

— Вот и хорошо. — усмехнулся отец. — Этого я и хочу. Значит, с завтрашнего дня — куда ты, туда и Олька.

Ну и ладно. Нике нечего было скрывать. Будут гулять вместе. Может, тогда он отстанет от нее. И к Олесе будут вместе ходить. Только вот…

— А ночевать к Олесе мы тоже вместе будем ходить?

— Ты не будешь больше ночевать у Олеси.

— Почему?

— Неужели ты потащишь свою маленькую сестренку в этот дом свиданий?

— Каких свиданий? — не поняла Ника.

— Ты не знаешь, что такое дом свиданий? А дом терпимости? Тоже не знаешь? Или сейчас это по-другому называется?

Ника не понимала, чего он от нее хочет.

— Ну, там еще мужчины встречаются с женщинами легкого поведения.

— Отец, хватит. — снова попыталась мама.

— Ты сейчас уже получишь, если будешь вмешиваться. — предупредил он.

А Ника так и просидела молча до конца ужина, стараясь не слушать очередной бред, который он говорил.

Спорить, что-то доказывать бесполезно. Лучше просто молчать.

— И вообще, прекращай ты уже общаться с этой Олесей. Она вся в мать. Такая же вертихвостка растет. — сказал он, вставая из-за стола.

Они с мамой молча вымыли посуду, прибрались на кухне. А Ника все думала, хорошо, что Оля еще не понимает всех этих гадостей, которые говорит отец.

Она принесла из кладовки веник и совок, и стала подметать пол. Оля ждала сестру. Потом они вместе пошли в свою комнату.

— Я не буду тебе мешать. — сказала Оля, взяв Нику за руку.

— Ладно. — улыбнулась Ника.

С этого дня у нее появилась маленькая подружка. Ника не ожидала, что они так хорошо поладят. Раньше она не воспринимала сестренку всерьез. Живет с ней в одной комнате маленькая девочка, играет себе тихонько в игрушки. Раньше Ника отводила сестренку в сад и забирала ее по вечерам. Потом в школу ее провожала, когда она пошла в первый класс. Особых чувств Ника к ней не испытывала. Восемь лет разницы. Никаких общих интересов.

А сейчас все изменилось. Что у них может быть общего? Ника и не представляла, как они будут общаться. Но потихоньку сестры нашли общие темы.

Теперь они везде были вместе. В первый день просто молча ходили по улице. Ника показала Оле свои маршруты, свои любимые места. В парке они сидели на лавочке, наблюдали за птицами, которые летали вокруг. Сестренка была очень любознательная в свои девять лет. Ника полюбила рассказывать ей разные истории, которые придумывала прямо на ходу. Как Лешка когда-то.

— Смотри, какая красивая кошка пробежала? Интересно, куда она бежит? Может быть домой, к своим деткам? А где она живет? Наверное, в подвале. А сколько у нее деток? Трое? А может, четверо? А какого они цвета? Такие же, как она? Вот, представь. Проснулась она утром. Кушать хочется. И детки тоже голодные. И пошла она искать мышку или птичку, чтобы котят накормить. А ведь не просто поймать мышку. Она ведь очень быстро бегает. А птичка быстро летает. Вот и приходится маме-кошке долго ходить, искать. А котята голодные сидят, ждут маму.

Иногда Ника брала с собой книгу и читала ее Оле. Сестренка клала голову Нике на плечо и слушала. А потом задавала вопросы, если что-то ей было непонятно. Сама она читать не любила. И в школе не любила чтение. Поэтому Ника стала брать с собой ее учебник, и они вместе разбирали домашнее задание.

И дома сестры стали дружнее. Ника помогала Оле делать уроки, Оля помогала Нике прибираться. И она даже стала хитрить ради старшей сестры. Теперь, когда отец начинал говорить Нике очередные гадости, Оля делала вид, что сейчас заплачет. Она усиленно терла глаза, пытаясь выдавить слезы. От этого глаза краснели и начинали слезиться. Отец, очень любящий младшую дочь, сразу закрывал рот и уходил.

Когда ложились спать, но не могли сразу уснуть, играли в одну игру. Ника сама ее придумала. Она напевала сестренке какую-нибудь мелодию, а Оля угадывала песню. Или другая игра. Ника начинала фразу из песни, а Оля заканчивала.

Ника:

— Высохли фонтаны…

Оля:

— … Лето кончилось нежданно…

Потом Ника придумала еще одну игру. Оля говорила какое-нибудь слово, а Ника пела песню, где встречается это слово.

С Олесей стали реже общаться. Только в школе, иногда после школы. Ника ей сразу все рассказала. Что отец против нашей дружбы, и что теперь она всегда и везде будет с Олей.

— Какой-то дурдом. — сказала Олеся. — Что у него вообще в голове? Там все в порядке?

— Не знаю.

— Как же мне тебя жалко! Как ты еще сама не свихнулась?

— Сама не знаю. Но вот что я точно знаю — мне нужно потерпеть еще чуть больше года. Закончу школу. Исполнится мне восемнадцать лет. И я уйду из дома.

— И куда же ты пойдешь?

— Пока не придумала. Но у меня еще есть время. И тогда я соберу свои вещи, закину их в сумку. И уйду. И больше он меня не увидит. Нужно только еще немного потерпеть.

— Бедняжечка ты моя терпеливая. — грустно улыбнулась Олеся.

***

Ника стала готовиться. Решила копить деньги, которые ей давали на питание в школе. Стала складывать их в копилку и прятать в шкафу среди одежды. Нужно накопить столько, чтобы хватило на первое время. Сколько будет длиться это первое время, она не знала. Но решила накопить хоть сколько-нибудь.

Подходил к концу одиннадцатый класс. Все одноклассники планировали, куда будут поступать после школы. Обсуждали, какой институт лучше. Кто-то остается в родном городе, кто-то собирается уезжать.

И Ника подумала: вот ее шанс уйти из дома! Она поступит в институт подальше от дома. И уедет. Вот старшая сестра уже заканчивает институт в Москве. Последний курс остался. И она не собирается возвращаться домой. Она там познакомилась с парнем. Он тоже студент. И они хотят после института пожениться. Отец постоянно ставит ее в пример Нике.

— Вот, смотри, какая Настя у нас молодец. Школу хорошо закончила, в институте доучивается. И замуж скоро выйдет, за хорошего человека. А ты — бестолочь. Хотя бы школу закончи. Чтобы аттестат на руках был. Я даже и не представляю, как ты будешь дальше жить. В институт вряд ли сможешь поступить. Может, в училище какое-нибудь, для особо тупых. На штукатура-маляра. Вот, кстати, самое подходящее для тебя. Надеюсь, для этого мозгов хватит. А если не хватит — вон, дворники всегда нужны. Там даже аттестат не требуется. Махай себе лопатой или метлой да мусор собирай. Зато всегда на свежем воздухе. Если не считать вони от мусорных баков. Ты же знаешь, как от мусорки воняет. Вот и от тебя также будет вонять. И будешь ты у нас помоешницей. И мужика себе такого же найдешь. Нормальные-то на таких не женятся.

Ну скажите мне, люди добрые! Что такого я сделала этому человеку? За что он меня так ненавидит?

Ника решила для себя, что не будет слушать, что он ей говорит. У нее появилась цель, и она будет к ней идти. А на этого человека просто надо меньше обращать внимания.

Не смотря на все издевательства, Ника верила, что сможет поступить в институт. Она послушала, о чем говорят одноклассники. В соседнем городе, в двадцати километрах, есть хороший педагогический институт. Можно будет туда съездить, узнать, что нужно для поступления. Родителям она решила пока ничего не говорить.

Ника предложила Олесе поехать с ней. Правда, придется взять с собой и Олю. Но Ника ее попросила, чтобы она ничего не говорила родителям.

— Пусть это будет нашим секретом.

Оля пообещала их не выдавать.

Договорились поехать в ближайшую субботу. У Ники в копилке было достаточно денег, чтобы купить по два билета туда и обратно. Тем более, Оля еще маленькая, ее билеты стоили дешевле.

В субботу утром пораньше они собрались, встретились с Олесей, и все вместе поехали на вокзал. Родителям сказали, что идут к подруге Ники. И будут там целый день. Отец не возражал. Теперь он был уверен, что Ника не посмеет обманывать его, когда рядом с ней младшая сестра.

Автобусы ездили очень часто. Каждые тридцать минут. Девушки купили билеты. Подождали пять минут, и вот уже автобус подъехал.

Олька всю дорогу вертелась на сиденье. Ей все было интересно. Сначала покататься на автобусе, а потом погулять в другом городе. Она постоянно спрашивала сестру:

— А долго еще ехать?

— А скоро мы приедем?

— А что мы там будем делать?

Ника с улыбкой отвечала на все ее вопросы. Олеся молчала. Ника предлагала ей поступать в институт вместе. Но она уже определилась, где хочет учиться. И для этого ей не нужно было уезжать из дома. Тем более, она не хотела оставлять свою маму одну. А с Никой она поехала просто за компанию.

В автобусе ехали несколько парней и девушек такого же возраста, как Ника с Олесей. Когда автобус заехал в город, один парень подошел к водителю и сказал:

— Возле пединститута остановите.

Водитель кивнул.

Ника с Олесей переглянулись.

— Давай, выйдем вместе с ними.

— Давай.

Так и сделали. Вышли. А куда дальше идти?

— Надо идти за теми, с кем мы ехали. Смотри, они идут в ту сторону.

Подруги шли и осматривались по сторонам, но не выпуская из виду своих невольных проводников. Этот город отличался от их родного города. Здесь было очень много старых, деревенских домов. Ника впервые видела, чтобы деревня находилась в городе. Бегали собаки, важно ходили гуси, куры. Женщина набирала воду из колонки. На лавочке возле одного дома сидели бабушки в платочках и очень громко что-то обсуждали. Самая настоящая деревня. Даже запах деревенский. Вокруг пахло старыми домами, дымом из печи и навозом. Хотя коров не видно. Но они явно где-то есть. Об этом свидетельствовали свежие лепешки на дороге.

И вот, среди всей это деревенской красоты Ника увидела огромное здание из красного кирпича. Оно было трехэтажное, с колоннами, лепниной и резными решетками на окнах.

Около здания стояло много парней и девушек. И попутчики из автобуса тоже пошли туда.

— Наверное, это и есть пединститут. — с восторгом сказала Олеся. — Интересно, а внутри так же красиво?

— Сейчас увидим. — прошептала Ника. Ей даже как-то страшновато было заходить внутрь. Они немного постояли на крыльце, и вошли. Внутри было очень много народа. Люди ходили в разных направлениях. Одни шли направо, другие налево, третьи поднимались по лестнице. Наверное, это студенты. И у них сейчас перемена.

Но несколько человек стояли и в растерянности смотрели по сторонам. Наверное, тоже в первый раз сюда попали. Многие толпились у какого-то стенда. Подойдя ближе, Ника увидела, что на нем висит информация для поступления. Так, всего восемь факультетов. Исторический, физико-математический, химико-математический, биологический, дошкольного образования, социальной педагогики, иностранных языков, изобразительных искусств. Из всего этого ей подходил исторический. Ника достала блокнот с ручкой, и переписала, все, что нужно. Какие документы собрать для поступления. Экзамены. История, русский язык, математика. Русский она сдаст. Это был ее любимый предмет в школе. Математику хотя бы на тройку она сдаст. С историей посложнее. Надо позаниматься, пока есть время. Хотя, вот, внизу написано, что в институте будут организованы подготовительные курсы. Надо бы на них походить. Вот только как же она будет ездить сюда? Как совмещать курсы со школой? Да и ездить сюда так часто она не сможет. И тут она увидела, что внизу написано: по всем вопросам обращайтесь в учебную часть, кабинет номер три».

Ника зашла в этот кабинет. Там она узнала, что вполне может пройти подготовительные курсы в другом институте. Главное, чтобы были пройдены необходимые предметы.

— А почему вы хотите поступать в наш институт? — поинтересовалась женщина в учебной части. — В вашем городе тоже очень хорошие преподаватели. И из дома уезжать не нужно. Хочется самостоятельной жизни?

Ника ничего на это не ответила.

В учебной части ей дали список литературы, по которой нужно готовиться, и примерные экзаменационные вопросы.

Когда она вышла из учебной части, снаружи ее с нетерпением ждали Олеся и Оля.

— Ну что, все узнала? Давай теперь погуляем по институту. Здесь так красиво. — Олеся взяла Нику под руку, и они пошли на экскурсию.

— Ты только посмотри, какая лестница! — Ника в восторге посмотрела вверх.

И правда, лестница была просто шикарная. Широкая, с толстенными деревянными перилами. На уровне между первым и вторым этажом она разделялась на две части, которые уходили в разные стороны. Ника положила руку на перила. Ее ладонь полностью поместилась во всю ширину. Какая мощь! Девушки стали подниматься. Ника чувствовала себя просто королевой.

На втором этаже они ничего толком не увидели. Началась пара, и все двери были закрыты. Подруги просто прошлись туда-сюда по коридору.

— Думаю, на третьем этаже все то же самое. Пойдем на вокзал? — предложила Олеся.

— Так жалко, что нельзя посмотреть, как выглядят аудитории. — сказала Ника.

— Ничего, скоро будешь каждый день любоваться. — утешила ее Олеся.

— Ага, легко сказать. Нужно еще поступить.

— Поступишь, куда ты денешься.

Вернулись домой.

В понедельник после уроков Ника съездила в пединститут в своем городе и записалась на подготовительные курсы. Родителям ничего не сказала.

На курсы она ездила три раза в неделю, сразу после уроков. Занятия длились полгода, и закончились за несколько дней до первого вступительного экзамена.

Когда начался прием документов для поступления, Ника съездила в институт, в который хотела поступать, сдала документы и фотографии, получила уведомления об экзаменах.

В оставшиеся дни Ника решила усиленно готовиться. И поэтому пришлось сказать родителям, что она поступает в институт. Она хотела заниматься в читальном зале библиотеки. Не будет же она каждый день таскать с собой сестренку.

Мама очень удивилась и образовалась новости.

— Молодец, что решила поступать в институт. — сдержанно сказала она. — А в какой именно?

— В педагогический.

— На какой факультет?

— Исторический.

— Как хорошо.

Но мама еще не знала, что Ника собиралась учиться в другом городе.

Вечером мама рассказала все отцу. Позже он спросил:

— А ты уверена, что поступишь?

— Да.

— Как же ты поступишь, если в школе плохо училась?

— Я нормально училась в школе. И уверена, что поступлю.

— Я бы не стал так говорить. Я же с тобой уроки делал.

«Ага, и орал на меня постоянно». — подумала Ника. — «И обзывал последними словами».

— Ну, попробуй. Если не поступишь, уборщицей никогда не поздно устроиться.

Ника не стала спорить. Скоро она уедет отсюда.

Первым экзаменом была история. Ника очень боялась, потому что именно в этом предмете была не очень уверена. С историей у них в школе было не очень хорошо. Постоянно менялись учителя, и ученики долго не изучали этот предмет. Но даже тех знаний, которые она получила, хватило для выбора факультета. Нику всегда интересовала история. Она много читала самостоятельно, и надеялась, что этого хватит.

Но она ошибалась. Зайдя в аудиторию, Ника взяла билет и села на свободное место.

Вопрос первый. «Российская империя в XIX веке. Положение народов, национальная политика самодержавия».

Ничего не смогла вспомнить по этому вопросу. Ладно, можно начать со второго вопроса. «Внешняя политика СССР с середины 60-х до середины 80-х гг. Доктрины и тактика».

Прочитав второй вопрос в билете, Ника поняла, что не сможет ничего ответить. Так ничего и не написав, она подошла к экзаменаторам и положила билет им на стол.

— Готовы отвечать? — спросили экзаменаторы.

Ника молча покачала головой.

— Очень жаль. В таком случае, до свидания. Попытайтесь в следующем году.

Ника зашла в учебную часть, забрала документы и вышла на улицу. Домой ехать совсем не хотелось. Она решила немного прогуляться по городу. Девушка просто дошла до остановки и пошла дальше. Прямо как раньше, когда ей не хотелось сидеть дома, и она гуляла по городу.

Ника шла, шла. Сначала ни о чем не думала. Просто шла вдоль дороги. Но потом в голову стали приходить тревожные мысли. Ника стала думать о том, как потом поедет домой. Где сядет на автобус. А вдруг она заблудится в чужом городе и вообще уйдет далеко от дороги?

Она решила идти вдоль большой дороги, не уходя вглубь, на маленькие улочки.

И вот на своем пути Ника увидела забор. Необычный. Высокий, сложенный из красного кирпича. Она видела такой забор вокруг одной старинной церкви, про которую рассказывали по телевизору. Ей стало очень интересно, что находится за этим высоким забором. Ника решила обойти его и заглянуть в какую-нибудь калитку или ворота. Ведь не бесконечный же забор. Она была права. Вдалеке в заборе открылась дверца, и оттуда вышла женщина. Только бы она не заперла калитку. Ника ускорила шаг. Калитка была приоткрыта. Девушка вошла в нее. И увидела развалины. Здесь явно раньше что-то было. Может быть жилые дома, может быть какое-то предприятие. На очень большой территории, огороженной высоким забором, сейчас был полнейший разгром. Везде валялись обломки кирпича, доски, мусор. Неподалеку Ника увидела какое-то полуразрушенное здание. А с другой стороны стоял двухэтажный дом, не разрушенный. Но ему явно требовался серьезный ремонт. Еще из целых построек вокруг были старые сараи, готовые в любой момент развалиться. На крыше одного сарая лежала кошка и грелась на солнышке.

Но самое удивительное, что она увидела — это люди. Это были женщины и девушки, человек семь, одетые в одинаковые длинные черные одежды. С платками на голове. Кто это? Почему они все в черном? Может, это одна семья, находящаяся в трауре?

Ника прошла вглубь двора. На нее никто не обращал внимания. Все были заняты работой. Одни собирали обломки кирпичей в носилки, и относили их в кучу возле забора. Другие собирали доски и складывали их в другую кучу. Третьи, вооружившись метлами, подметали мелкий мусор. Все трудились как пчелки. Молча, сосредоточенно работали.

— Добрый день. — услышала Ника за спиной.

Она обернулась и увидела полную женщину с добрым лицом, одетую так же, как и все здесь, в черное.

— Здравствуйте.

— Я вижу, вы впервые зашли к нам?

— Да.

— Это женский монастырь. Я — настоятельница. Меня зовут матушка Варвара.

— Меня зовут Ника. — представилась я. — Так это монастырь?

— Да. Как видите, все здесь в ужасном состоянии. Дело в том, что на территории нашего монастыря раньше была тюрьма, потом склад, потом общежитие для работников завода. И только недавно территорию монастыря вернули церкви. Меня и еще пятерых сестер прислали сюда, жить и восстанавливать монастырь. Сейчас нас уже двенадцать человек. И мы потихоньку наводим здесь порядок. Также мы принимаем помощь от всех желающих. Мы всех принимаем, никому не отказываем. Есть и такие, кто приезжает к нам на несколько дней, на выходные, на праздники. Они живут на территории нашего монастыря, в отдельных кельях. Работают вместе с нами, садятся с нами за один стол. Иногда приходят и мужчины, выполняющие всю тяжелую работу. Им я не позволяю оставаться на ночь. Видите развалины слева от нас? Здесь был большой храм. Его разрушили во время революции тысяча девятьсот семнадцатого года. Остался только фундамент. Когда-нибудь мы его восстановим. А пока у нас есть небольшая домашняя церковь в жилом корпусе. Он виден вон там, вдалеке.

Ника посмотрела в ту сторону, куда показывала настоятельница. Там было двухэтажное здание, наполовину восстановленное.

— Я вижу, вас заинтересовала наша жизнь.

— Да, очень заинтересовала. — сказала Ника.

— Вы можете приходить сюда, когда вам захочется. Мы всем рады. Особенно желающим помочь нам в нашем нелегком деле. У каждого человека иногда наступает потребность побыть в тишине, подумать о чем-то важном.

Девушка еще немного побыла в монастыре. Даже помогла немного в уборке. Ей выдали метлу и поручили подмести небольшой участок.

Когда она уже собралась уходить, матушка сказала:

— Вы нам очень помогли, устали. И я предлагаю вам пообедать с нами. А потом поедете домой.

Ника согласилась.

Все дружно собрали инструмент, сложили его в сарае, и пошли на обед.

Трапезная находилась на первом этаже в жилом корпусе. Они вошли в помещение, и Ника осмотрелась по сторонам. Небольшая комнатка. Справа плита с кастрюлями и чайником. Рядом раковина. Над ней полка с посудой. Слева стол. Возле него стоит женщина в черном, и нарезает хлеб. Ей помогают две молоденькие девушки, также в черном. Они раскладывают еду на тарелки и относят их в другую комнату. Она больше, чем первая. Посередине стоит большой стол, накрытый скатертью. В углу висит полка, на которой много икон. Горит лампадка. Во главе стола стоит матушка и ждет, когда все соберутся.

— Мать Анна, ну хватит суетиться. На столе уже места нет от еды, а ты все носишь и носишь.

— Да, матушка. — тихо ответила женщина, которая до этого нарезала хлеб, и тихо встала с краю стола.

Настоятельница повернулась в угол, где висели иконы. Перекрестилась и стала читать молитвы. Ника ничего не понимала. Язык был какой-то странный. Но все внимательно слушали, и она тоже слушала. Потом настоятельница перекрестилась, повернулась к столу, перекрестила его, и присела на стул. Только тогда сели все остальные. Нику посадили с краю стола, вместе с другими девушками в обычной одежде. Наверное, это и есть добровольные помощники.

На обед были щи, вареная картошка с квашенной капустой и чай с сушками. Очень простая и очень вкусная еда.

Когда все пообедали, настоятельница поднялась, и все сразу поднялись за ней. Перекрестились. Ника тоже. Две девушки остались помогать с уборкой, остальные молча пошли по своим делам.

— Останешься еще, или поедешь? — спросила ее настоятельница.

— Я бы рада остаться, но нужно ехать домой. Я ведь приехала из другого города.

— Хорошо, поезжай. Приезжай к нам в любое время.

— Спасибо. — сказала Ника, и вышла в ту же калитку, через которую пришла.

Она огляделась по сторонам. Увидела остановку. Спросила у женщины, которая ждала автобус:

— Подскажите, как мне добраться до вокзала.

— Садитесь на автобус номер шестьдесят три. Остановка так и называется «Вокзал». Попросите водителя, он подскажет, когда выходить.

Ника без труда доехала до вокзала. Она еще никогда здесь не была. Обычно дожидалась автобус на той же остановке, где выходила, возле института. А сейчас пришлось доехать до вокзала. Она прошла внутрь, купила билет. Ждать пришлось недолго.

Вечером дома отец спросил:

— Ну что, сдала?

— Нет. — ответила я.

«Ну все, сейчас начнется».

— А я так и знал, что ты не поступишь. — усмехнулся отец. — Потому что — что? Потому что мозгов не хватает. Теперь послушай меня. Я знал, что все так будет. Поэтому уже договорился со своим хорошим знакомым. Андрей Петрович примет тебя в колледж на бухгалтера. Без экзаменов. Сразу пойдешь учиться. Поняла меня?

— Но я не хочу быть бухгалтером. Я буду на следующий год снова поступать.

— Что ты сказала?

— Я не хочу.

— Что?

— Я не хочу учиться на бухгалтера.

— А я спрашивал твое мнение? Я не слышу. Кто-то здесь интересовался твоим мнением? Отвечай!

— Нет.

— Не слышу. Что ты там мямлишь? Громче!

— Нет.

— Что — нет?

— Никто не интересовался моим мнением.

— В точку. Никто. Никогда. Не интересуется. Твоим мнением. Как я сказал, так и будет. А теперь — пошла отсюда.

Ника направилась к двери.

— И еще вот что. Для поступления нужно сделать фотографии. Три на четыре. Шесть штук. Завтра же сходи. Слышишь меня?

— Слышу.

— Все, иди. Меня не волнует, чего ты хочешь или не хочешь. Я сказал, значит будешь учиться. И я не хочу ничего слышать. Поступать в свой институт ты можешь и на следующий год, и через год, и через два. Все равно не поступишь. А так хоть профессию получишь. И будешь постоянно занята учебой, а не развлекаться с любовничками. Андрей Петрович за тобой присмотрит. Так что, не думай, что в колледже сможешь вести свою привычную разгульную жизнь. Я буду постоянно в курсе твоих похождений. И буду пресекать их в зачатке. Впрочем, как всегда.

Ника не стала ничего говорить. Это бесполезно. Придется учиться в этом колледже. Только бы отец оставил в покое.

Ее взяли без всяких экзаменов. Ника думала, что это какой-то особенный колледж, где не требуется проверки знаний. Но потом от своих одногруппниц узнала, что они сдавали два экзамена. Математику и русский язык. Почему же она не сдавала? Видимо, у отца действительно хорошие отношения с этим Андреем Петровичем. Кто хоть это такой?

Началась студенческая жизнь. Правда, не такая, о какой мечтала Ника. Но ничего, терпимо. К тому же, она подружилась с одногруппницами. Некоторые из них приехали учиться из других городов и деревень. Они жили в общежитии. Каждую неделю в пятницу, сазу после занятий они разъезжались к родителям. Возвращались в воскресенье. Девушки много общались во время занятий и после них. Отец не возражал против новых подруг. Считал, что на такую распутную бабу как его дочь положительно повлияют девушки, которые хотят стать бухгалтерами. Серьезная, очень важная профессия. Как же он ошибался! Одна из них к концу первого курса родила ребенка и уехала в свою деревню, бросив учебу. Но этот инцидент в колледже скрыли. И даже отец об этом не узнал.

Все свободное время Ника проводила в библиотеке, снова готовясь к поступлению в институт.

А по выходным ездила в монастырь. Родителям она говорила, что идет в библиотеку, на весь день. Просто рано утром вставала и ехала на вокзал. А вечером возвращалась домой.

В монастырь Ника приезжала в десять часов. В это время почти все насельницы монастыря были на службе в церкви. Службу вели два батюшки по очереди. Они работали по определенному порядку. Если один из них работал на вечерней, то и утренняя служба тоже была его. А второй приходил на утреннюю, чтобы принять исповеди от прихожан.

Приехав, Ника сразу шла в церковь, подходила к матушке. Иногда она шепотом давала ей задание. Или говорила, чтобы девушка просто постояла в храме, помолилась со всеми. Молиться Ника не умела. Просто стояла и смотрела по сторонам. Ей нравилось находиться в церкви. Так спокойно, мирно становилось на душе. Певчие на клиросе что-то читают или поют. Очень красиво. Она ни слова не понимала, просто слушала. Ей нравился полумрак церкви, освещаемый только свечками и иногда небольшими светильниками, висящими на стенах. Со временем Ника стала наблюдать за людьми в церкви и понимала, что они действуют в определенном порядке. На каких-то моментах крестятся, кланяются. А в конце службы батюшка выходит из алтаря, становится лицом к людям, и поет. Они ему подпевают.

После службы монахини, послушницы и помощницы шли в трапезную. Обедали в полной тишине, и расходились по своим делам.

Вечером Ника старалась уехать до начала вечерней службы. Нужно же было попрощаться с матушкой. А отрывать ее от службы не хотелось.

Ника подружилась с девушками-послушницами. Ей было интересно, как они приняли решение уйти в монастырь, как они здесь живут. Одна послушница по имени Лариса рассказала, что ушла в монастырь из-за несчастной любви. Парень бросил ее после двух лет знакомства. Другую, Елену, мама с рождения к этому готовила. Постоянно водила в церковь, возила по святым местам, по монастырям. Девушка настолько привыкла к такой жизни, что другого просто не представляет. Третья послушница, Алла, пришла в монастырь из-за того, что ей просто некуда больше пойти. Все родственники умерли, жить было негде. Оставшись одна, девушка ночевала на улице, на вокзале. Питалась чем придется. В монастырь зашла случайно, проходя мимо и думая о том, как же хочется есть. А здесь ее приняли, полюбили как родную. И она почувствовала себя нужной.

Ника все чаще ловила себя на мысли, что ей очень нравится в монастыре. Так спокойно, надежно. Никто не ругается. А если и случались ссоры, то сразу же спорщики просили прощения, плакали в объятиях друг друга.

А что? Личную жизнь она все равно устроить не сможет. И зачем ей нужны эти мужчины? У них только одно на уме. Погуляют пару дней с девушкой, могут цветочки подарить, в кино сводить. Но через совсем короткое время все равно все заканчивается одним — постелью. Ника поняла это уже давно, по грязным намекам своего отца. Она не хотела таких отношений. Уж лучше прожить всю жизнь одной, чем быть игрушкой в руках мужчины. А когда она ему надоест? Что он сделает? Выбросит ее, как ненужную вещь? Нет, одной все-таки лучше. Но одной жить тяжело. Всем нужна хоть какая-то поддержка. А в монастыре насельницы живут очень дружно, помогают друг другу. Да и к матушке можно в любой момент обратиться. Она выслушает, поможет советом.

Матушка иногда приглашала Нику в свою келью. Она жила в пристройке к жилому корпусу. Маленький домик. Скорее всего, когда-то это была сторожка. Внутри очень тесно. Помещается только узкая кровать и рабочий стол, над которым располагается много икон. Перед иконами горит лампадка.

Они подолгу разговаривали. Матушка спрашивала Нику о том, как она живет, чем занимается. Ника рассказывала все. О том, что у нее очень плохие отношения с отцом. О том, как он ее унижает. О том, что мама практически не вмешивается, не защищает дочь. О своей нелюбимой учебе в колледже. Матушка слушала, задавала вопросы.

— Ты прости меня за эти слова, но я спрошу. Те вещи, которые говорит о тебе отец — они соответствуют правде? Ты на самом деле состоишь в определенных отношениях с мужчинами?

— Нет. И я не понимаю, почему он такое обо мне говорит.

— Я верю тебе. И хочу дать совет. Не обращай внимания на обидные слова своего отца. Возможно, в его жизни произошло какое-то неприятное событие, и оно на него очень сильно повлияло. Я не берусь предполагать, что могло произойти. Может быть, у его родителей были какие-то конфликты, связанные с изменой. Или твоя мама ему изменила.

— Мама не могла ему изменить.

— Ты же не можешь быть на сто процентов уверена в этом. В любом случае, не нам с тобой копаться в этом. Тебе нужно постараться избегать конфликтов с отцом. Ты говорила, что собираешься поступать в институт и уехать из дома. Это правильное решение. Вам с отцом лучше общаться на расстоянии. Возможно, когда ты будешь далеко, твой отец поймет, что скучает по тебе. И отношения наладятся.

Каждый раз, прощаясь со Никой, матушка обнимала ее. Однажды она сказала:

— Ну вот, ты совсем растаяла. А то раньше как дикая была, не хотела, чтобы я тебя обнимала. Это очень хорошо.

Все меньше Нике хотелось возвращаться домой. Там ее ждали всегда молчаливая мама и всегда злой отец. И все чаще она задумывалась над тем, чтобы остаться в монастыре. Но девушка понимала, что ей еще нет восемнадцати лет. Она не может пока уйти из дома. И тогда она решила — потерпит до конца учебного года, и еще раз попробует поступить в институт. Поступит — будет учиться. А если не поступит — уйдет в монастырь. Жить такой жизнью, как она сейчас живет, просто невозможно.

Год прошел быстро. За это время Ника продолжала копить деньги на самостоятельную жизнь. И не важно, где она будет жить, в монастыре или в общежитии. Деньги будут очень нужны.

Еще она потихоньку собирала вещи. Купила комплект постельного белья, тапочки, нижнее белье. Теплую кофту, колготки, крем для лица, зубную пасту, щетку, мыло, туалетное и хозяйственное. Нужно закупить все сейчас, пока есть такая возможность. Кто знает, как ей потом придется жить.

В мае Ника пропустила занятия в колледже и поехала подавать документы. Все было, как и в прошлом году. Приняли документы, дали расписку и расписание консультаций и экзаменов.

Выйдя из здания института, Ника пошла в монастырь. Хотела поговорить с настоятельницей.

Когда она пришла в монастырь, там уже прошел обед, и все были заняты работой. Ника знала, где можно в это время найти матушку. Ника постучала в дверь кельи.

— Здравствуй, Ника! — как всегда приветливо встретила ее матушка.

— Здравствуйте.

— Пойдем, попьем чаю.

— Я хотела с вами поговорить.

— Хорошо, вот там и поговорим.

Мать Анна налила нам чай и пошла мыть посуду.

Когда они остались одни, матушка спросила:

— Ну, о чем ты хотела со мной поговорить?

— Я вам говорила, что хочу поступать в институт. — матушка кивнула. — Так вот, я сегодня подала документы. Экзамены начнутся через неделю. Я не знаю, смогу ли поступить. Но если я не поступлю, я хочу остаться у вас. Совсем.

— Ты хорошо все обдумала?

— Да, я думала об этом весь год. Я точно уверена в своем решении.

— Хорошо, приходи. Я буду рада тебя принять. Но только я сомневаюсь. Сможешь ли ты выдержать. Наша жизнь не такая легкая и спокойная, как может показаться. Мы встаем каждый день в половине пятого утра. Идем в церковь, читаем утренние молитвы. Потом начинается служба. У каждого во время службы свои обязанности. Пять человек на клиросе, кто-то поет, кто-то читают. Одна послушница помогает батюшке в алтаре. Церковница следит за порядком в храме. Продает прихожанам свечи и принимает записки, прибирается, меняет свечи. После службы все идут в трапезную. После обеда расходятся по своим послушаниям, которые я раздаю. В три часа мы идем пить чай. Потом вечерняя служба. После службы я даю им время на свои дела. Кто-то прибирается в своих кельях, кто-то идет стирать. Перед сном читаем молитвы, и расходимся спать. Ты готова к такому распорядку дня?

— Да, я готова. — ответила Ника. В любом случае, это было лучше, чем дома.

— Тогда, добро пожаловать в нашу семью.

— Спасибо.

— Мы здесь говорим: «Спаси Господи». Ничего, привыкнешь.

Экзамены Ника сдала. Правда, по истории тройку получила. Но, если честно, на большее она и не рассчитывала. В итоге, все равно поступила.

Когда она увидела свою фамилию в списках поступивших, ее радости не было предела. Я поступила! Я смогу жить отдельно!

Немного успокоившись, Ника сходила в учебную часть, чтобы узнать, что ей делать дальше.

— Ты иногородняя? Значит, надо тебя оформить в общежитие. Заполни заявление, отнеси его коменданту, и можешь заселяться. Там тебе объяснят правила проживания, выдадут белье и ключ.

Ника сделала все, как ей сказали. Общежитие находилось на соседней улице. Минут пять от института.

Комендант ей показала комнату. Там уже жили две студентки, которые учились на третьем курсе. Скромная обстановка, только самое необходимое. Три кровати, три тумбочки, шкаф для одежды, стол и три стула.

Комендант провела Нику по общежитию.

— Душевая комната находится на первом этаже. Она бывает открыта утром с семи до девяти, и вечером с пяти до девяти. Туалет один на каждом этаже. Кухня тоже одна на этаж. Твоих соседок пока нет в комнате. Они тоже уехали на каникулы по домам. Познакомитесь позже. Запомни — ровно в одиннадцать часов вечера двери общежития закрываются до утра. И никакие мольбы не помогут — у нас с этим строго. Однажды был случай. Студент третьего курса пришел в половине двенадцатого. И охранник всю ночь продержал его на крыльце перед закрытой дверью. Конечно, он наблюдал за ним, чтобы ничего не случилось. Но внутрь не впустил.

Ника оформила все необходимые документы для заселения в общежитие. Теперь нужно ехать домой. И настроиться на серьезный разговор с родителями.

Но сначала она хотела сходить в монастырь, поделиться своей радостью.

— А матушки нет. — сказала мать Анна, когда Ника зашла в трапезную в поисках настоятельницы. — Она вчера уехала по делам. Приедет только через два дня.

— Очень жаль. Я хотела ей кое-что сказать.

— Ну, скажи мне, я передам. Если можешь сказать.

— Могу. Скажи ей, что я поступила в институт. Она поймет. Может быть, зайду к вам еще как-нибудь.

В тот же вечер дома, во время ужина, Ника хотела рассказать все родителям, но не решалась. Мама пришла ей на выручку.

— Ну, как твои дела? Чем занималась?

— Я поступила в институт. Сегодня узнала о поступлении.

— Да? Вот это новость! — воскликнул отец. — Каким же образом? Денег у тебя нет. С помощью личного обаяния? Или еще как-то?

Ника поняла, на что он намекает. Но ей было уже все равно.

— Да, я поступила. И теперь мне нужно будет собирать вещи и переезжать.

— Куда собралась переезжать? — не понял отец. — К любовнику, который помог поступить?

— Отец. — остановила его мама.

— Нет, я переезжаю в общежитие.

— Какое еще общежитие?

— Ой, а я не сказала? — Ника сделала вид, что удивилась своей забывчивости. — Институт не наш. А в соседнем городе. Я подумала, что мне дорого будет каждый день ездить туда и обратно. Поэтому оформилась в общежитие.

— А, понятно. Надоело жить с родителями? Надоело, что я постоянно сдерживаю твою гулящую натуру? Так убирайся! Сейчас же! И чтобы больше я тебя не видел!

С этими словами отец ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью.

— Как же ты решилась на такое? — тихо спросила мама, присев рядом с дочерью.

— Ну, ты же знаешь, как он со мной обращается. Постоянно унижает, обзывает. А за что? У меня ведь даже парня никогда не было. А он такие страшные вещи про меня говорит. Надоело. Я хочу нормально жить. Отучусь в институте, пойду работать.

— Ты прости меня, доченька, за все. За то, что позволяла ему так себя вести. За то, что не заступалась за тебя, когда он бесился. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь меня. Я не против, что ты уезжаешь. Так и в самом деле будет лучше. Возможно, потом, со временем вы сможете нормально общаться. Когда он поймет, что скучает по тебе.

— Сомневаюсь, что он будет по мне скучать. А я точно не буду скучать по нему. Я буду наконец-то жить, не боясь, что за мной следят. И что в любой момент могут наорать. Или ударить.

— Не говори так. Он желает тебе только самого лучшего. Ты не знаешь, а я вижу, как он потом переживает.

— Так почему он тогда не показывает свои переживания?

— Ну, он мужчина. Им нельзя показывать свою слабость.

— Значит, слабость показывать нельзя, а издеваться над детьми можно? Этим он не показывает свою слабость?

— Ты же знаешь, у него очень нервная работа. И только дома он может расслабиться.

— Издеваясь надо мной? Пускай идет и бьет морды мужикам, если ему нужно расслабиться.

— Ладно, не кричи. А то он услышит.

— Да пускай слышит! Мне надоело бояться! — громким шепотом ответила Ника.

И тут на кухню вернулся отец.

— Ты еще здесь? По-моему, я приказал тебе собирать вещи и выметываться отсюда.

«Приказал». — про себя хмыкнула Ника. И молча пошла в свою комнату.

Она была рада уйти из этого дома.

Ника собрала все необходимое. Вообще, у нее уже были собраны вещи, только она их разложила в разных частях шкафа, чтобы они не бросались в глаза. Осталось только все собрать и сложить в также заранее приготовленную сумку. Деньги, накопленные за несколько лет, были спрятаны среди книг. Сумма не очень большая. Но на первое время хватит.

Уходя, Ника на прощание взглянула на маму, которая стояла в дверях кухни, и смотрела на дочь полными слез глазами. Они молча обнялись, и Ника ушла.

Выйдя на улицу, она задумалась. Уже вечер. Девять часов. Скорее всего, в общежитие она уже не успеет. Нужно доехать до вокзала. Пока она доедет, пока доберется до общежития. Конечно, если очень постараться, она может успеть. Но лучше не рисковать. Надо где-то здесь переночевать. А завтра уже ехать. Но где переночевать? И Ника решила пойти к Олесе. Они не виделись уже несколько месяцев. Ника все выходные проводила в монастыре. По вечерам после учебы занималась в библиотеке, готовилась к поступлению. А Олеся училась в политехническом институте, на бухгалтера.

Поэтому она очень удивилась, когда увидела подругу на пороге своей квартиры. Да еще и с сумкой. Но молча впустила ее.

— Что случилось?

— Я поступила.

— Да? Молодец! И куда ты собралась на ночь глядя?

— Так уж получилось. Я только сегодня обо всем узнала. Приехала домой и сказала родителям о том, что буду жить в общежитии. Отец психанул, и выгнал меня из дома. Можно, я переночую у тебя? А завтра уеду.

— Конечно, можно. Как раньше. Только мама сегодня дома.

— Ну, тогда я не буду вам мешать. Придумаю что-нибудь.

— Хватит уже думать. Оставайся. Мы постелем тебе на полу.

— Неудобно.

— Прекращай. Моя мама хорошо к тебе относится. Она не будет против.

В ту ночь подруги долго не спали. Сидели на кухне, разговаривали. Давно уже такого не было.

— Я поражаюсь твоему отцу. Как можно так обращаться со своим ребенком?

Ника молча пожала плечами.

— Помнишь, мы с тобой уже как-то обсуждали эту тему.

— Что он не мой отец?

— Ну да.

— Не знаю. Мы же не серьезно это обсуждали.

— А я тебе сейчас серьезно говорю — нужно узнать правду.

— Честно говоря, я часто об этом думала.

— Ну вот, хватит уже мучиться.

— Знаешь, сколько я всего уже надумала? Или он мне не родной, а мама родная. Или они оба мне не родные. Или я им не родная дочь, но родственница. Я похожа на маму. Кто же я им? Спрашивать бесполезно. У отца так вообще не стоит. А мама не скажет. Будет только грустно смотреть на меня.

— Сама узнай.

— Но как?

— Вот сейчас начнешь самостоятельную жизнь. Почувствуешь свободу. И потихоньку придумаешь.

— Наверное, нужно сделать запрос в роддом, в котором я родилась. Там же есть архив. Попробую найти документы, где записано про меня. Там же должны указать данные о родителях.

— Вот видишь, только что ушла из дома, а уже начала придумывать, что делать.

— Вот уеду я от тебя. И мы перестанем общаться.

— Ничего подобного. — возразила мне Олеся. — Я тебя так просто не отпущу. Как только приедешь в общагу, узнаешь свой новый адрес, и сразу же напишешь мне письмо. Будем переписываться. Я ведь тоже теперь студентка.

— Точно! Я со своими проблемами даже и не интересовалась, как у тебя дела.

— Да я все понимаю. И сама не нагружала тебя. А вот сейчас могу рассказать.

— Давай, рассказывай.

— Я учусь. Мне очень нравится.

— Надо же. Я так не хотела быть бухгалтером. А ты вот даже на высшее образование решила пойти на эту скучную профессию.

— Да, мне захотелось стать бухгалтером. Мне это интересно.

— Я рада за тебя.

На следующий день Ника уехала в общежитие. Олеся проводила ее на вокзал. Пока ждали автобус, Олеся сказала:

— Я хотела тебе кое-что подарить, на память.

— Давай.

— Это медальон святой Матроны. Честно говоря, его подарили мне. Но я не люблю украшения. А тебе пригодится. Я верю, что он тебя защитит.

— Спасибо тебе огромное! Я буду беречь твой подарок.

Они обнялись на прощание.

— Не забудь написать мне письмо со своим адресом. Будем переписываться. — сказала Олеся.

Пока автобус не тронулся, подруги улыбались и махали дуг другу через окно. И потом, когда поехали, Ника высматривала свою подругу на вокзале.

У нее началась новая жизнь. Лекции, экзамены, зачеты. Новые друзья, новые эмоции.

Сначала в общежитии жилось непросто. Общая кухня на этаже. Общий туалет на этаже. А душ так вообще один на все общежитие. Находился он на первом этаже. Первое время Ника стеснялась мыться в общем душе, где было три отсека без дверей. Вместо них там были только перегородки. А если вместе с ней в душевую зайдет парень? Как она будет мыться? Но нельзя же ходить грязной. И однажды она решилась. Специально встала пораньше. С расчетом на то, что в такую рань все еще спят, и можно спокойно помыться одной. Ника тихо встала, чтобы не разбудить соседок по комнате, достала из шкафа свое полотенце, шампунь и мыло. Очень тихо вышла из комнаты, придерживая дверь. Но она ошиблась. Таких же стеснительных оказалась целая очередь. Которую она увидела, спустившись на первый этаж. Здесь были одни первокурсники, такие же, как Ника. Видимо, тем, кто здесь живет не первый год, уже неважно, кто моется рядом, за перегородкой. Ну, что же делать? Пришлось встать в очередь. Постепенно очередь разделилась на мальчиков и девочек. Заходили по трое. И выходили тоже все вместе. И, о счастье! Она оказалась одна в душе. За ней никто не занял. Быстро заперев за собой дверь, Ника встала под душ. И нормально помылась. Выходя из душа, она увидела девушку, стоящую за дверью. Как хорошо, что она успела одна зайти!

Позже, когда Ника подружилась с соседками, стали ходить мыться втроем. Друг друга они не стеснялись. Чтобы не создавать возле душевой толпу, обычно одна из них спускалась вниз и занимала очередь на троих. А потом и остальные подходили.

Зато никто не следил за каждым шагом. Никто не давал инструкции. И никто не унижал.

Жили они с соседками дружно. С первых же дней договорились, как будут вести свое маленькое совместное хозяйство. Составили график дежурства, график приготовления еды. А в выходные дни Ника оставалась одна. Потому что ее соседки каждые выходные уезжали домой, к родителям. А ей некуда было ездить. В воскресенье вечером они возвращались с сумками, полными домашней едой. И сразу же накрывали на стол. Они всеми своими продуктами делились с Никой. А она, в благодарность за это, каждую субботу устраивала уборку в комнате и в общей кухне. Мыла плиту, вычищала холодильник, мыла раковину. Отмывала столы от крошек и капель еды. Мыла пол. А в комнате складывала вещи по местам, вытирала пыль на полках и подоконнике, убирала мусор и мыла пол. Нике было нетрудно прибираться. Ведь ее небольшой стипендии не хватило бы на нормальную жизнь. А девчонки подкармливали. Так она экономила на продуктах и благодарила их за помощь.

Наконец-то Ника смогла в полной мере оценить всю красоту своего института. В первый же учебный день она прошла по всем коридорам, заглянула во все двери. Теперь она имела на это право. Она студентка. И если Нику спрашивали, что она ищет, девушка отвечала, что ищет свою аудиторию. А на самом деле, она просто все осматривала.

Заглянув в одну аудиторию, Ника увидела огромное помещение.

Столы там располагались на ступенях, как кресла в кинотеатре. А перед ними, на небольшом возвышении, стоял стол преподавателя. Очень удобное расположение столов. Здесь может поместиться большое количество студентов. И никто не будет мешать соседу, сидящему сзади. Всем будет одинаково хорошо видно преподавателя и доску за его спиной.

Таких аудиторий было много. По картинам на стенах было понятно, какие предметы здесь изучают. В одной аудитории висели портреты писателей. Значит, здесь изучают литературу. В другой аудитории висели схемы химических элементов, портреты химиков, таблица Менделеева. Все ясно, здесь изучают химию. В следующей аудитории она увидела картины, изображающие различные исторические события. Ага, это явно скоро станет ее любимым местом учебы.

Были в институте и аудитории обычных размеров, как в школе. Ника пока не знала, для чего эти кабинеты. Ничего, скоро она все узнает.

Почти все было из дерева. Деревянный пол поскрипывал под ногами. Столы и стулья деревянные. Все прочное, надежное. И эта надежность как будто давала силы для учебы.

В первый же вечер, вернувшись с занятий, Ника села писать письмо Олесе. Писать особо было нечего. Мы же совсем недавно расстались. Она описала подруге свою общагу, красоту своего института.

«Я не знаю, что еще писать. Теперь пиши ты. Адрес на конверте. Я буду очень ждать». — Этими словами она закончила письмо. И на следующий день отправила его.

Студенческая жизнь проходила очень интересно и весело. Преподаватели постоянно придумывали разные конкурсы, викторины прямо на лекциях. Чтобы студентам было интересно изучать материал. Особенно нравилось на занятиях по истории. Евгений Петрович, их преподаватель, вместо домашнего задания раздавал всем студентам роли для разыгрывания каких-нибудь исторических событий. Например, во время прохождения темы крещения Руси, он раздал роли князя Владимира, княгини Ольги, князя Игоря, а также и простых людей. Студенты должны были показать, в какой последовательности все происходило, и рассказать, какое значение имело крещение для дальнейшего развития государства.

Нике очень нравилось учиться. Но в ее голове постоянно сидела одна мысль — узнать правду. Что именно имела в виду мама, когда говорила, что дочь со временем ее поймет?

Желание узнать правду не покидало Нику с того дня, как она ушла из дома. В свободное время она размышляла о прошлом.

У родителей спрашивать бесполезно. Надо все узнать самой. Но у кого? И как? Что там говорила Олеся? Нужно поехать туда, где родилась Ника, сходить в архив. Но когда ехать? Сейчас нужно думать прежде всего об учебе. А архив никуда не денется. Может, как-нибудь на летних каникулах.

В очередном письме Олеся написала:

«Я встретила на улице твою маму. Она была такая грустная! Увидела меня, обрадовалась. Стала спрашивать про тебя. Как ты живешь, как учишься. Она очень переживает за тебя, скучает. Напиши ей хоть разочек. Все-таки, она твоя мама. Она же тебе ничего плохого не сделала».

Ника и сама тоже об этом думала. Так хотелось поделиться с мамой своими успехами.

И она решила написать письмо.

«Здравствуй, мама.

У меня все хорошо. Учеба очень нравится. Живу в общежитии, с двумя соседками. Я с ними подружилась. Они хорошие, делятся со мной продуктами, которые привозят из деревни. Как у вас дела? Как Олька? Хорошо учится?»

Ника не знала, что еще написать в первом письме. Вот напишет мама ответ, задаст вопросы, тогда Ника побольше расскажет.

Ответ пришел через несколько дней. Такое ощущение, что мама его написала в тот же день, когда получила письмо.

«Здравствуй, доченька.

Как хорошо, что ты мне написала. Я очень рада, что тебе нравится учеба. Главное, что ты не жалеешь о том, что уехала из дома. Отец первое время очень сильно злился. Неделю со мной не разговаривал. Приходил с работы и запирался в маленькой комнате. Психовал, стул сломал об стену. А я одна спала в зале. Потом он немного успокоился. Но еще долго не разговаривал с нами. Потом заставлял меня, чтобы я поехала и вернула тебя домой. Я уговорила не делать этого. Ведь ты учишься, получаешь высшее образование. И он отстал. Но все равно злится, что ты без его разрешения бросила колледж. Ему пришлось объяснять все своему знакомому. И как ты так незаметно забрала документы?

Вчера приходил Лешка с семьей. Спрашивали про тебя. Но отец запретил про тебя говорить. И как раз твое письмо пришло. Я им потом тихонько показала. Передают тебе привет. Зовут тебя летом в гости. Приезжай. Мы будем рады тебя видеть».

Мама хотела, чтобы Ника приехала к ним на летние каникулы. Но как же она приедет? Она ведь уже запланировала поехать в свой родной поселок.

***

И кто же знал, что ее планы круто поменяются? И придется на несколько лет отложить задуманное дело.

Перед Новым годом Ника влюбилась. Просто шла по улице, мечтала о свободном времени для важной поездки. И не заметила лед под ногами. И, конечно, упала. Пытаясь подняться, она постоянно скользила. Ника уже решила ползком добраться до чистого асфальта, как почувствовала, что ее кто-то схватил за локоть. Попытался поднять. И сразу же рухнул рядом. Ника подняла глаза и посмотрела на своего неудавшегося спасителя. Симпатичный. Пухленький, с темными волосами и добрыми карими глазами. Нике такие нравились.

Вот так и сидели посреди улицы, разглядывая друг друга. Их обходили люди, кто-то ворчал, кто-то смеялся. А они сидели. Потом парень с трудом поднялся и помог подняться Нике. Даже помог отряхнуться.

— Не ушиблись? Ничего не болит?

Ника не знала, что ответить. Она совсем не умела общаться с мужчинами. Поэтому молчала.

А парень все суетился вокруг нее.

— Давайте, я провожу вас до дома. — вдруг предложил он. — А то опять упадете, а меня рядом не будет. Кстати, меня зовут Слава. А вас?

— Ника. — тихо ответила девушка.

— Вот и познакомились. Возьмите меня под руку, чтобы не упасть. Что же вы в таких ужасных сапогах ходите? Они же скорее осенние, чем зимние. Надо другие купить.

Ника по-прежнему молчала. Но от предложенной руки не отказалась. Сапоги и правда ужасные. И очень холодные.

Пока шли до общежития, Слава не умолкал. Он оказался коренным жителем города. Наверное, парень решил произвести впечатление на дикую молчаливую девушку в плохой обуви. Рассказал, что есть интересного в городе. Куда можно сходить в выходной день.

— А вы знаете, что у нас есть дом-музей Цветаевой? И даже ее могила. Кстати, мы будем проходить мимо. Я вам покажу. А вам нравятся стихи Цветаевой? Еще есть Чертово городище. Название страшное. Но на самом деле, там очень красиво. Старинные развалины над высоким берегом реки. Мы обязательно туда сходим. Вы же не против?

Ника молча покачала головой.

— Вот и хорошо. В эти выходные я за вами зайду.

И зашел. Сразу взял ее под руку и повел на экскурсию по городу.

В конце дня Ника от усталости не чувствовала ног. И очень сильно замерзла. Слава предложил зайти в кафе, погреться. Они пили чай с вкусными пирожными. Слава почти не умолкал. А Ника чувствовала, что влюбляется в этого парня.

Ей было очень интересно с ним. Они гуляли, болтали, смеялись. Да-да, Ника неожиданно для себя тоже начала с ним разговаривать. Оказывается, общаться с мужчинами — это не так уж и плохо. Слава рассказывал ей про машины, про свою учебу в политехническом институте. А Ника ему рассказывала про свой институт, про жизнь в общежитии.

Виделись они часто, почти каждый день. У Ники занятия заканчивались обычно в четыре часа. Слава в своем техническом университете освобождался в три. Расстояние между ними было приличное. На автобусе нужно было ехать полчаса. Педагогический институт находился в старом городе, а политехнический в новом. Но всегда, выходя с занятий, Ника видела Славу на ступеньках своего института. Даже если ее отпускали пораньше. Если у Ники отменяли последнюю пару, а она знала, что Слава за ней придет, она ждала его возле института. Он приходил к половине четвертого. И вместе шли гулять. Им было хорошо вдвоем. Они даже могли за всю прогулку не сказать друг другу и пары слов. Им и без разговоров было хорошо вдвоем.

Но однажды Слава ее поцеловал. От неожиданности Ника отскочила от него.

— Ты чего? — испугался Слава.

— Ничего. Просто проводи меня домой.

Всю дорогу до общежития молчали. Также молча расстались.

Каких только мыслей не было у Ники в голове в тот вечер. Им надо расстаться. Раз он ее поцеловал, значит, скоро захочет пойти дальше. И тогда закончатся их прогулки, романтика. А будет только постель. Каждый раз при встрече он будет думать только о постели. А она не хотела таких отношений! Не хотела отношений, на которые с самого детства намекал ее отец! Не хотела, чтобы он оказался прав. Ника решила завтра же сказать Славе, что им не нужно дальше встречаться. А как она объяснит причину расставания? Он же не отстанет просто так. А что сказать? Не хочу встречаться? Это глупый ответ. Мне нужно срочно уехать? Но он знает, что Ника учится в институте. Даже если она и уедет, то скоро вернется. Что же делать?

Она так ничего не придумала. Ладно, завтра соврет что-нибудь на ходу.

На следующий день Слава встретил ее после занятий.

— Привет. — он потянулся к Нике для поцелуя.

— Привет. — она уклонилась.

— Все хорошо? — удивленно спросил Слава.

— Да, все нормально.

— Пойдем гулять?

— Пойдем.

Ника шла рядом со Славой и думала, как сказать ему, что им надо расстаться. Но так не хочется его обижать. Ведь он ей нравится. Очень нравится. А Слава молчал, чувствуя ее напряжение.

— Слав, я хотела тебе сказать… — решилась Ника.

— О чем?

— Ну… Я не знаю, как начать.

— Говори, как есть.

— Ладно. — она набрала побольше воздуха. — Мы не можем больше встречаться.

— Почему? Что случилось?

— Я не знаю… Я не хочу тебя обидеть.

— Скажи. Я не обижусь. Я тебя чем-то обидел? Скажи.

— Ну… Понимаешь, твой вчерашний поцелуй…

— Я поторопился? — понял Слава.

— Ну… Да, поторопился. Понимаешь, меня так воспитали…

— Все, не продолжай. Я понял. Скажешь сама, когда будешь готова, хорошо?

— Хорошо.

— Передумала со мной расставаться?

— Передумала. — Ника улыбнулась и взяла Славу под руку.

И снова вернулись их невинные прогулки по городу, разговоры обо всем на свете.

Нике было хорошо со Славой. Он понимал ее. И больше не делал попыток изменить их отношения. А Ника не торопилась.

Прошло полгода, прежде чем она поняла, что Славе можно доверять. Но сначала она хотела объяснить ему свое поведение.

— Знаешь, меня очень строго воспитывали. Особенно отец. Никуда меня не отпускал, постоянно контролировал. Куда хожу, с кем общаюсь. О парнях даже речи быть не могло.

— А я-то не мог понять, почему ты такая дикая? Шарахалась от меня первое время. Даже за руку не давала себя взять. А уж поцеловать — это вообще целая история. Когда я тебя поцеловал, у тебя было такое лицо. Я думал, ну все, сейчас ты уйдешь, и мы больше не увидимся.

— Да, были такие мысли. — призналась Ника.

— Теперь их нет?

— Теперь — нет. — улыбнулась Ника. И поцеловала Славку.

***

К родителям Ника не ездила. Ей было лучше без них. Наверное, и им было лучше без нее. Отец же только на ней зло срывал. К остальным-то он нормально относился. Только Ника опасалась, что после ее ухода из дома, он переключится на младшую сестру. Надо же куда-то негатив девать. А ее рядом нет.

Иногда мама присылала письма. Из них Ника узнавала, что живут они хорошо. Отец сменил работу, стал спокойнее. У брата родился сын. Сестра вышла замуж в Москве и тоже задумывалась о детях. Сестренка училась в школе. Очень скучала по Нике. Она тоже скучала по Оле. По их прогулкам, по их играм. Ника очень хотела написать сестренке письмо, но не решалась. Вдруг отец увидит, и запретит ей отвечать? Пусть лучше сама напишет, когда захочет. Адрес есть на конвертах. Ника была уверена, что мама скрывает от отца их переписку. Она рассказывала маме о своей жизни в общежитии, об учебе, о своих успехах. Про Славку не писала. Ни к чему это. По крайней мере, пока. Она еще не готова была о нем рассказывать.

Однажды, когда Ника заканчивала первый курс, в очередном письме мама написала, что хочет приехать к ней в гости. «Хочу посмотреть, как ты живешь, все ли у тебя хорошо», — писала мама.

Прочитав эти слова, Ника забеспокоилась. Как пройдет их встреча? Они ведь не виделись целый год. Где мама будет ночевать? В общежитии не разрешат. Свободных комнат нет.

Ника поделилась своими переживаниями со Славкой.

— Не беспокойся, что-нибудь придумаем. А переночевать твоя мама может и у нас. Мы ведь живем в своем доме, большом и очень уютном.

— Но что я ей скажу про тебя? Она даже не знает, что мы встречаемся. Как я тебя представлю?

— Скажешь, что я твой жених.

— Но это же неправда.

— Да? Но и это не проблема. Я уже давно хотел тебе сказать, но как-то не решался. Выходи за меня замуж.

— Хорошая шутка. Но мне не смешно.

— А это не шутка. Я серьезно говорю. Я тебя очень люблю и хочу, что ты стала моей женой.

От радости Ника не знала, что сказать.

— Что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. Ты не хочешь?

— Хочу.

— Ура!

— Только… Как же учеба? Надо сначала доучиться, а потом уже жениться.

— Я не против. Получим дипломы, и сразу в ЗАГС. А пока будем официально женихом и невестой. Твоя мама приедет, пригласим ее к нам в гости, и там все скажем.

— Хорошо.

Елизавета Петровна приехала не одна. Она привезла с собой Олю. Ника встретила их на автовокзале. Слава с ней не поехал, не хотел мешать. Лучше Ника одна их встретит. Им есть, о чем поговорить. А он придет позже. И тогда Ника их познакомит.

Только увидев маму и сестренку, Ника поняла, как сильно по ним соскучилась. Ей показалось, что за этот год Оля стала взрослее. А мама постарела. Все-таки, не очень хорошо ей живется, даже после того, как отец избавился от нелюбимой дочери.

Ника обняла своих родных.

— Как хорошо, что вы приехали. Я бы не решилась приехать к вам сама.

— Ну и зря. Отец по тебе скучает. Хоть и не показывает этого.

— А как ты определяешь, что он скучает?

— Чувствую. Я же знаю его много лет. И вижу его эмоции, даже когда он их скрывает. Может, теперь будешь к нам приезжать?

— Мам, давай, не будем об этом.

— Давай не будем. — согласилась мама. — Расскажи мне лучше, как ты живешь самостоятельной жизнью.

— Пойдемте в парк. Здесь недалеко.

— Ты писала, что отец поменял работу. И где он теперь работает?

— В техническом университете. Преподает студентам.

— Как он стал преподавателем? У него же техническое образование.

— Зато у него огромный опыт работы с машинами и разными другими механизмами. Именно из-за опыта ему предложили эту работу.

— И как он относится к своим студентам?

— Очень хорошо относится. Постоянно с ними общается, даже вне работы. И они его любят.

— Значит, к чужим детям он лучше относится, чем к родным.

— Ника, ты не права. Он ко всем нормально относится, и к своим, и к чужим.

— А с тобой он как обращается?

— У нас все хорошо.

— Мам, я же вижу. Ты выглядишь очень замученной. Глаза красные, мешки под глазами. Как будто ты часто плачешь.

— Я просто очень устала. Много работы. Еще и дача началась. Все выходные там. Мы с Олей с трудом к тебе уехали. Пришлось сказать, что в школе предложили поехать на экскурсию с классом. С трудом, но отпустил.

Они еще немного посидели в парке. Мама показала фотографии брата и сестры, их детей. Ника рассказала о своей учебе в институте. Про Славку пока не говорила. Ника хотела, чтобы она начала его увидела, а потом уже она их познакомит.

— А пойдемте, я вам покажу свой институт и общагу. — предложила Ника.

Они со Славкой договорились встретиться у общежития в пять часов. А на часах было уже четыре. Потихоньку дойдут, как раз за час.

Ника издалека увидела его. Он делал вид, что не знает ее. А когда они с мамой и Олей подошли совсем близко, Славка подошел и резко поцеловал Нику в губы. Реакция мамы была бесподобна. От неожиданности она стояла и хлопала широко раскрытыми глазами. Олька тоже стояла с удивленным лицом. Нике даже смешно стало.

— Мам, познакомься, это мой Слава. Вячеслав. А это моя мама — Елизавета Петровна.

— Твой Слава? Твой молодой человек?

— Да, это мой парень.

— Как приятно. У моей дочки такой хороший молодой человек. — мама с улыбкой взяла Славу за руку.

— Мам, ты его только две минуты знаешь. С чего ты взяла, что он хороший? — засмеялась Ника.

— А по нему видно. Мне очень приятно с вами познакомиться.

— Мне тоже очень приятно. — улыбнулся Слава. — И я приглашаю вас на ужин.

— Куда?

— К моим родителям. Они очень хотят с вами познакомиться.

— Так сразу? Это так неожиданно. Я даже не подготовилась. Я же думала, мы просто приедем к Нике в гости, переночуем, и вернемся домой. А тут, оказывается, нас в гости ждут.

— Не переживайте. Мои родители простые люди. Они живут в частном доме. Посидим, поужинаем. И, кстати, переночевать вы сможете у нас дома.

— Ну, это совсем неудобно.

— Все в порядке. Когда я сказал родителям, что к моей Нике приезжает в гости мама, они сами предложили вам у нас переночевать.

— Ну ладно, посмотрим. — с сомнением, но согласилась мама.

— Вот и хорошо. Пойдем?

Слава с родителями жили в небольшом деревенском доме. Они ждали гостей на крыльце. Елена Ильинична и Анатолий Сергеевич оказались очень приятными людьми. Прошли в дом. Очень уютно, пахнет печкой и жареными пирожками.

Когда все сели за стол, Слава сказал:

— Пока еще никто не начал пить, я хочу кое-что сказать. На днях я предложил Нике выйти за меня замуж. Она согласилась. И я хочу спросить у мамы Ники разрешения жениться на ее дочери.

Мама заплакала.

— Вы плачете? — испугался Слава. — Вы против этого?

— Конечно, нет. — сквозь слезы улыбнулась мама. — Это я от счастья за дочку. Конечно, я не против.

— Ну вот и хорошо! — обрадовались Славины родители. — Теперь можно и выпить за будущую семью! И когда же свадьба? Уже решили?

— Мы решили, что нужно сначала доучиться, получить дипломы. А потом и поженимся. А то дети пойдут, пеленки, распашонки, бутылочки, подгузники. И будет уже не до учебы.

— Вы правы. — согласилась Елизавета Петровна. — Нам с мужем было очень трудно, когда мы поженились. Сначала Лешка родился, через два года Настя. Мне приходилось пропускать лекции, не спать по ночам. С трудом закончила училище. А потом, уже с тремя детьми, училась в институте. Конечно, я не жалею, что родила двоих детей одного за другим, но лучше бы мы с мужем подождали.

— Кстати, а где ваш муж? Почему он с вами не приехал? — спохватилась Елена Ильинична. — Хотелось бы с ним познакомиться.

— Он не смог приехать. — солгала Елизавета Петровна. — У него очень много работы. К тому же, мы с Олей ведь ехали просто пообщаться к Нике. Кто же знал, что мы окажемся на помолвке?

— Ну, ничего, в следующий раз познакомимся. Вы же еще приедете к нам до свадьбы?

— Конечно, приедем. Нужно же будет все распланировать, с расходами определиться.

— Да, приезжайте в любое удобное для вас время.

И вот, прошло четыре года. Ника со Славой успешно сдали экзамены, защитили дипломы. Ника стала дипломированным учителем истории. Сразу после получения диплома девушка с легкостью нашла работу в школе.

И Слава поднял вопрос о свадьбе.

О том, чтобы пригласить на свадьбу ее родителей, Нике страшно было даже подумать. Она не хотела, чтобы отец знакомился со Славой. Ника прямо слышала, что скажет отец:

— Да она же шлюха. Зачем тебе такая? У нее до тебя столько мужиков было — не сосчитать.

Ника не хотела, чтобы ее будущий муж слушал весь этот бред больного на голову человека.

Славе она сказала, что у них с отцом очень плохие отношения. И она не хочет из свадьбы делать какое-то событие.

— Давай просто вдвоем сходим в ЗАГС, распишемся. А потом тихо посидим с твоими родителями. — предложила она. — Я не хочу пышную свадьбу. Я хочу просто выйти за тебя замуж.

— А как же твои родители? Они ждут нашего приглашения на свадьбу. И мои родители ждут твоих, чтобы подготовиться к нашей свадьбе.

— Мой отец даже не знает, что мы женимся. Он вообще ничего про меня не знает.

— А почему ты ему не рассказала?

— Не хочу.

— Но почему?

— Ладно, я тебе расскажу. Только знай, что все, что он говорит обо мне — это его фантазии. Я не знаю, за что он меня так ненавидит. И очень хотела бы узнать.

Ника рассказала Славе все. Про случай в деревне, про сломанную куклу, про соседа по даче, про Олесю.

Слава слушал, и его лицо постоянно менялось. От удивления в начале до ярости в конце рассказа. Иногда он перебивал Нику возгласами:

— Да как там можно-то?

— Ты же его дочь!

— Какое он имеет право так с тобой обращаться?

Когда девушка закончила свой печальный рассказа, Слава задумчиво сказал:

— Знаешь, я раньше не мог понять, почему ты не знакомишь меня с отцом, почему сама к ним не ездишь. А вот теперь я прекрасно тебя понимаю. И люблю тебя еще сильнее. И не хочу знакомиться с твоим отцом. А вот мама у тебя хорошая. Пусть почаще к нам приезжает.

— Спасибо, что поверил мне.

— Это было нетрудно. Я хорошо знаю тебя. И ни разу со дня знакомства ты не дала мне повода для ревности. И я вижу, что твой отец просто очень неправ по отношению к тебе. Но как мы объясним нашим родителям, что не хотим праздновать свадьбу?

— А мы скажем, что у нас нет денег.

— Они захотят помочь.

—