Оглавление

Пролог

Небо заполняли тучи, скрывающие землю от холодного взгляда луны. Казалось, мир затаил дыхание, ожидая рождение ребенка в хижине знахарки. Васуман окинул взглядом деревню: в домах постепенно угасали огни — жители ложились спать, не подозревая, что в эту ночь луна может даровать или забрать жизнь. Мужчину всегда раздражало ожидание, ведь во время этого решалась вся его судьба, но сейчас в руках судьбы была не только его жизнь, но и его жены и сына.

— Васуман, не переживай так. Альбина свое дело знает, — говорил юноша, стоящий рядом.

— Руслан, иди, не доводи до греха, — раздраженно сказал сквозь зубы Васуман.

Руслан лишь пожал плечами, но решил не злить друга. Послышался удаляющийся скрип снега. Теперь Васуман был один на один со своими мыслями. Он был уверен в способностях знахарки, но переживал, что будет после рождения ребенка

Вдруг за спиной послышался скрип двери. Это Альбина вышла из избы. Васуман сразу налетел на неё с вопросами:

— Как Миранда, а Лаварус? Нет ли в его поведении каких-то странностей?

— Тише ты! Гоношится он тут, — проворчала знахарка.

Она была молода, но ворчала хуже самой сварливой бабки. Девушка могла отругать даже старейшину, который даже слова не мог ей сказать.

— Живой твой сын. Миранда его сейчас кормит, — ответила она на вопрос Васумана. — Аппетит у него, как у волка. Следи, чтобы Миранда хорошо питалась. Ей нужно молоко, а Лаварус очень прожорлив.

— Можно войти в избу? — спросил Васуман.

— Иди уже. С этого и надо было начинать.

Васуман нетерпеливо вошел в дом. Запах трав сразу же одурманил разум. Помимо целебных трав, пахло чертополохом. Маг поднял глаза и увидел, что над входом висит сушеный чертополох. Люди верили, что он защищал от нечистых духов, сглаза и порчи. Частично это было так. Чертополох защищал только от сущностей, а вот сглаз и порча были сильнее какого-то растения. Зато тревожный сон сразу же пропадал.

— Васуман, что ты там встал? Проходи, — послышался хриплый, но полный нежности, голос Миранды.

Васуман на ватных ногах подошел ближе: сын мирно спал на руках его жены. Сердце сжалось. От него веяло магией. Дети были особенно ценны для охотников, а это означало, что скоро они будут здесь. Старейшина и так с неохотой принял Васумана в деревню, а если узнает, что ищейки идут сюда по его следу, изгонит не только нежеланного жителя, но и его семью. Маг бы защитил их, но Джухел, Властелин Огня, заморозил его магию. Теперь из средств защиты у него были только клыки. Тело волка было сильно, но перед ищейками, существами, созданными специально для убийства, он был беспомощен.

— Представь, как он будет помогать тебе в поле! Ах, Васуман, как же будет грустно расставаться с сыном, когда он вырастет, найдёт себе невесту, — говорила девушка.

— Да, будет очень больно расставаться с ним, — пробормотал Васуман.

— Ну же, возьми его на руки. Не бойся, он не укусит, — резко перевела тему жена, предлагая мужу взять младенца на руки.

— Пусть спит.

Вдруг малыш начал слегка шевелиться на руках матери — проснулся. Через десять дней, когда он откроет глаза, все увидят его янтарные глаза, и вся правда вскроется. Васуман от этой мысли вздохнул и с трепетом погладил сына.

Десять дней с рождения Лаваруса пролетели незаметно. Как и следовало ожидать, у него были янтарные глаза. Это означало, что он — маг Огня. Старейшина сразу же встревожился. Он собрал всю деревню, чтобы решить судьбу молодой семьи. Миранда сразу же поменяла свое отношение к Васуману. Люди не боялись магов, но вот ложь никто не потерпит. «Мы давали клятву на свадьбе, что будем переживать всё вместе, и лжи не будет. Маги обычно держат свои обещания. Ты опозорил свой род и предал меня, а теперь ты просишь прощения?», — вспоминал слова Миранды Васуман. Совесть терзала изнутри.

— Вы уже знаете, почему мы собрались, — мрачно заговорил старейшина.

Он хмуро смотрел на Васумана, косясь на Лаваруса и Миранду. Маг закрыл собой сына и жену, с вызовом смотря на старика.

— Скоро здесь будут ищейки, поэтому нужно решить, куда нам деть семейку магов Огня, — продолжал старик.

— Изгнать их! — послышался гневный возглас из толпы.

Жители сразу же загудели, как пчелиный улей. Они, словно безумцы, кричали об изгнании молодой семьи. Миранда в ужасе попятилась назад, а Васуман нахмурился и вышел в центр площади.

— Вы стадо баранов, которые друг за другом повторяют, или люди? Издавна наши расы были дружны, а как только ваши шкуры запекло, то мы сразу враги? Где те люди, которые были рождены воинами, они хладнокровно смотрели в лицо опасности, сражались с нами плечом к плечу. А вы? Ради своих поганых шкур готовы пожертвовать ребенком, а не придумать какой-то план, — прорычал Васуман.

— Что же ты предлагаешь? — прищурился старейшина, успокоив толпу одним жестом руки.

— Для деревни опасно находиться тут только Лаварусу. Альбина, ты говорила, что собираешься уйти в другие края, которые находятся за Драконьими горами. Я бы доверил тебе своего сына, — сказал маг.

— Я не расстанусь с сыном, — твердо отчеканила Миранда.

— У нас второй сын, Миранда. Ему нужна мать, у Лаваруса другая дорога.

Мальчик лет пяти стоял рядом с девушкой, смотря на людей, стоящих вокруг. В его глазах была растерянность и страх, от которых Васумана болело сердце. Мужчина не хотел расставаться с семьёй, становиться для жены врагом, но он понимал, что люди, несмотря на дружелюбие, боялись магии.

— Фобос пойдет с нами, а ты волен, как раньше, — фыркнула Миранда.

— Решено. Васуман уйдет сейчас, а девушки на рассвете, — вмешался старейшина.

Маг вздохнул, но согласился. Это было лучше, чем изгнание через силу. Мужчина понимал, что видит Миранду в последний раз. Он чувствовал, как за ней идет смерть по пятам и, возможно, за ним самим.

Васуман в последний раз взглянул на семью. Фобос ободрено кивнул отцу, давая знак, что всё будет хорошо. В столь юный возраст он был мудрее многих стариков. Маг иногда даже думал, что это душа Ясновидца переродилась, чтобы вновь направлять народы на их истинный путь и открывать слепые глаза уверенных в себе глупцов. Васуман улыбнулся Фобосу, и его силуэт скрылся в ночи.

Он прошел в волчьем теле достаточно большое расстояние. Оборотень не знал, куда идти, он просто шёл. Как вдруг он почуял неприятный запах. Он был похож на запах охотничьих псов, но более дурной. «Ищейки!», — в ужасе воскликнул про себя Васуман. До рассвета было ещё далеко. Это означало, что Миранда не успеет уйти далеко. А ищейки передвигались очень быстро. Их длинные лапы позволяли делать огромные прыжки, а выносливость — бежать без передышки. Волк увидел след, который был длиннее медвежьего. «Свежий», — промелькнула мысль в голове оборотня. Он без колебаний бросился назад, в деревню.

Но было поздно спасать их. Старейшину прижимал к земле ищейка, вцепившись в него длинными когтями. Старик с хрипом отвечал на вопросы ищейки, который уже терял терпение. «Они ушли в сторону Драконьих гор!» — не выдержал старейшина, сдав ищейкам женщин, которые даже не подозревали об этом.

Было ожидаемо, что он сразу же всё расскажет. Оборотень с досадой щелкнул челюстью. Вожак ищеек посмотрел на подчиненных и что-то прорычал. Ищейки сразу же сорвались с места и побежали в сторону Драконьих гор. Волк побежал за ними. Казалось, что его легкие сейчас разорвутся на несколько частей. Мышцы забились, а в глазах мутнело. Но нужно бежать дальше. Когда у него была магия, он мог спокойно бежать, но сейчас у него были только способности к трансформации. Душу изнутри пожирал страх и совесть: как он мог оставить их одних?

Вдруг вдалеке послышалось яростное рычание, вой и визг. Подойдя ближе, Васуман увидел стаю оборотней. Они яростно защищали молодую волчицу, которая закрывала собой Фобоса, держащего в руках Лаваруса. Миранда лежала неподалёку от них, но её уже никто не замечал. На её бледное лицо падал холодный свет луны, которая единственная заметила хрупкую девушку среди этого хаоса и жадно высасывала душу из безжизненного тела Миранды.

Казалось, что его лапы увязли в земле. Впервые ярость была сменена на растерянность, подавленность и пустоту. Васуман чувствовал, как эта пустота пожирала его душу, наслаждаясь подавленностью и тоской.

— Как же красиво видеть, как слабые яростно борются за свою никчёмную жизнь, — послышался до тошноты знакомый голос за спиной.

— Джухел, ты уже принес мне достаточно страданий. Неужели тебе мало? — прорычал Васуман, обернувшись.

— На этот раз я бы хотел тебе помочь, но с условиями, — ответил Джухел хитрым тоном.

— И какими же? — заинтересовался Васуман, так как больше ему ничего не оставалось.

— Во-первых, ты присягнешь мне на верную службу, а твои сыновья будут расти, но ты не будешь иметь право подойти к ним. Даже, если просто увидишь. Если же разговора с ними не избежать, ты должен будешь сохранять свою тайну. Согласен? Магию, кстати, я тебе верну.

Васуман проскрипел зубами. Договор с Властелином опасен, но желание вернуть магию было сильнее. Оборотень дал клятву верности, а дальше всё было как в тумане. Он не помнил, что случилось в ту ночь, но в его жилах вновь загорелся огонь, который испепелил ищеек.

Глава 1

— Лаварус, Лаварус! — слышался голос мачехи с кухни.

Парень лениво открыл глаза и сполз с кровати. Солнце за окном слепило сонные глаза. С кухни пахло свежей кашей и хлебом. Лаварус потянулся и направился на кухню. Там хлопотала мачеха, которая заводила тесто на пироги.

— Наконец-то свои глаза открыл, я тебя уже полчаса выкрикиваю, — проворчала женщина. — Ешь, тебе ещё везти травы Аристарху. Посмотри ещё его состояние, а мне нужно сходить по делам.

— Хорошо, Альбина, — кивнул Лаварус, смахивая с себя сонливость прохладной водой, которой ополоснул лицо.

— И да, будь аккуратнее. Говорят, что по городу бродят ищейки, а твоя магия пока не пробудилась, — сказала она.

— Не переживай, я буду аккуратен, — улыбнулся парень.

Но в душе он не был настолько позитивен. Обычно у магов просыпалась сила уже в детстве, а Лаварусу было уже семнадцать. Ни одного признака магии. Может, Альбина ошиблась, и он простой человек, а не маг Огня?

Альбина словно почувствовала тревогу Лаваруса и вздохнула:

— Твоя сила ещё пробудилась, а пока завтракай, иначе до старости не увидишь у меня никакой магии. Кстати, если увидишь тётю Дуню, не обращай внимания на её болтовню. У неё язык без костей.

Лаварус расплылся в ухмылке, зная характер тёти Дуни. Она постоянно твердила о сватовстве, её дочери.

— Сама ты без костей! — возмутилась тётя Дуня, заходя в дом.

— Вспомнишь солнце, вот и лучик, — фыркнула Альбина. — Чего тебе надо, клуша-балаболка?

— Да вот, пришла к любимой подруге!

Женщины продолжали свою словесную перепалку, а Лаварус поспешил в сарай, где сушились травы для Аристарха, чтобы не слушать ругань женщин.

Юноша аккуратно завернул травы в ткань и положил в сумку. Дом Аристарха был на другом конце деревни, поэтому нужно приготовить лошадь.

Люди обычно оседлывали копытных друзей, но эльфийские маги были категорически против узд и сёдел, так что Альбина приучила приемного сына ездить без седла.

Лаварус свистнул, и на его зов откликнулось ржание лошади. Это была Дымка, его лошадь мышастой масти, которую Альбина подарила ему на шестнадцатилетие.

Кобыла остановилась напротив хозяина и толкнула его мордой в плечо. Юноша расплылся в улыбке и похлопал её по боку. Дымка обнюхала Лаваруса в поисках еды, но ничего не обнаружила. Парень ловким движением руки сорвал яблоко с дерева, стоящего рядом, и протянул лошади. Она сразу же с жадным чавканьем съела угощение, а после этого уже позволила сесть верхом. Лаварус подал ей знак, и лошадь сразу же двинулась с места. Мимо мелькали дворы, в которых были видны молодые хозяйки. Кто-то был уже замужем, а кто-то сверкал улыбкой, пытаясь привлечь к себе внимание. Лаварус был вторым юношей, который не был женат. Соседки сватали Альбине своих дочерей, но мачеха ставила их на место. «А ну пошли вон! Захочет — женится», — ругалась Альбина.

— Лаварус, куда едешь? — послышался мелодичный голос.

— Вперед, как видишь, — раздраженно ответил Лаварус.

Подружки, стоящие рядом с девушкой, захихикали, смотря на неё. Девушка раскраснелась, а затем яростно возмутилась:

— Что гогочете, как гуси? Пошлите уже!

Лаварус вздохнул и покачал головой. «Вроде взрослые уже, а как дети», — проворчал про себя юноша. Он подъехал к дому Аристарха, слез с лошади и подошел к двери. Ступени старого дома сгибались под весом Лаваруса. Он открыл скрипящую дверь и увидел старика, лежащего в постели.

— Лаварус, проходи, — сказал Аристарх хриплым голосом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил юноша, раскладывая травы.

— Уже лучше, — ответил старик и закашлялся, — только жар такой, что скоро сплавлюсь тут, как железо в печи кузнеца.

— Аристарх, нельзя кутаться так сильно, — сказал Лаварус.

— Ага, чтобы я ещё больше простыл? — прищурился больной.

— Хватит капризничать, как ребенок, — ответил юноша и протянул старику отвар трав, — пей.

Аристарх сделал глоток и скривился.

— Горько, — проворчал он.

— Это Альбина ещё не решила тебя накормить супом из крапивы, — ответил Лаварус.

Старик сразу же изменился в лице и начал пить лекарство. Лаварус улыбнулся. По-настоящему суп из крапивы был вкусным, но люди не осмеливались его попробовать.

— Спасибо, — пробурчал Аристарх.

— Ты вообще сегодня ел? — спросил Лаварус.

— Конечно. Я хоть и лежу пластом, но вставал сегодня.

Юноша кивнул и вышел из дома. Нужно возвращаться домой. Дымка, когда увидела хозяина, радостно махнула гривой и подошла к нему.

— Ну, поехали домой, — сказал Лаварус и запрыгнул на лошадь.

Дымка сорвалась с места и побежала в сторону дома. На этот раз они скакали не через деревню, а через поле. Ветер обдувал лицо, заставляя гриву лошади и длинные волосы Лаваруса развиваться на ветру. Юноша ощущал силу Дымки, видел всё её глазами. Он чувствовал, как трава шуршит под копытами, как кровь бежит по её жилам, как высокие травы сгибаются перед ней. Вокруг было необычайно красиво. Река, ведущая в лес, сверкала на солнце, словно сапфир. Им нужно было свернуть в лес, проскакать ещё немного, и дом Альбины стоял прямо на краю деревни. Хотя некоторые думали, что дом молодой знахарки стоял на краю леса.

Вдруг Дымка резко затормозила. Лаварус с недопониманием взглянул на неё. Лошадь посмотрела в сторону реки. Юноша повернул голову в сторону, куда смотрела кобыла, и соскочил с неё. На берегу лежала девушка. Её кожа была бледна. Мокрые волосы закрывали лицо, но через них были видны тонкие губы, посиневшие от холодной воды. Лаварус подошел ближе и потрогал её пульс. Незнакомка была жива, но лежала без сознания. Вдруг юноша увидел глубокую рану. Что же с ней могло произойти? Сейчас это было неважно, ведь время шло, а жизнь людей так хрупка.

Лаварус достал из сумки травы и пузырек с березовым соком, которым обработал рану девушки, а после перевязал рану. Он аккуратно взял её на руки, стараясь, чтобы рана не открылась, и понес раненую на руках. Лошадь шла рядом. Он бы мог положить незнакомку на спину лошади, но была вероятность, что девушка могла упасть, зная буйный характер Дымки, которая не знала спокойствия.

Альбина, увидев раненую, без колебаний приютила её.

— Бедная девочка, — покачала она головой. — Кстати, я тут одного сиротку привела. Иди, знакомься.

— И ты ещё спрашиваешь в кого я такой, — улыбнулся Лаварус и вышел на улицу.

Там стоял мальчик. Ему было примерно лет восемь. Чёрные волосы лежали неуклюжей шевелюрой на его голове. Ещё на левой щеке была заметна родинка, предающая мальчику ещё больший бунтарский характер. Он с настороженностью смотрел на Лаваруса своими жёлтыми глазами, заставляя поёжиться.

— Привет, я Лаварус, — сказал юноша, садясь перед мальчишкой.

— Я Диобат, — прошептал он в ответ.

— Лаварус, съездите с Диобатом к лесорубу. Дрова скоро закончатся, — попросила Альбина.

— Пошли, — кивнул Диобату Лаварус.

Он помог залезть мальчику на Дымку и пошел рядом. Диобат с любопытством осматривался. Его взгляд гулял по всему двору. При виде загадочных деревянных идолов, стоящих далеко на холме, который можно было увидеть с любого конца деревни, он удивленно ахнул. Всего идолов было десять. Они передавали образ каждого первого Властелина. Вырезанные лица могли выражать печаль, усталость и радость. Когда люди хотели дать им каких-то даров, чтобы они сжалились, на деревянных лицах можно было увидеть улыбку, и беспощадные морозы или засухи прекращались.

Пока Диобат разглядывал идолы вдалеке, Лаварус запряг Дымку. Лошадь недовольно фыркнула, но всё равно послушно повезла повозку.

— Лаварус, а ты знаешь что-то об оборотнях? — спросил Диобат.

— Слышал, но не видел, — пожал плечами Лаварус.

Диобат расплылся в улыбке и вдруг начал трансформироваться. Вскоре на лошади сидел чёрный волчонок, показывающий крошечные клыки. Юноша удивленно поднял брови.

— Альбина сказала, что я могу помочь тебе пробудить силу. Только не знаю как, — послышался в голове голос Диобата.

Обычно разговоры оборотней в волчьем обличии слышал только другой оборотень, другим это было не дано.

— Ничего, время покажет, — сказал Лаварус.

Диобат вернулся в обличье мальчика и ловко спрыгнул с лошади. Вдалеке был слышен смех тех самых девушек-подружек. Они несли ведра с водой. Увидев Лаваруса, девушки зашептались, но когда они посмотрели в глаза Диобата, сразу же замолчали. Словно загипнотизированные, они прошли мимо, смотря прямо. Силы оборотней были действительно впечатляющими.

— Моя мать была ведьмой Разума, а отец оборотень родом из Северной стаи. Мне достались силы от них обоих, — объяснил Диобат.

— А сколько вообще стай? — спросил Лаварус.

— В этих окрестностях живёт Восточная стая. В районе Льняной долины обитает Западная стая, а в истоке реки Гренс — Южная. Северная, как ты понимаешь, обитает в устье реки Гренс. Есть много стай оборотней, но я назвал самые крупные, — ответил мальчик.

— Нужно будет ещё крышу залатать, — вспомнил Лаварус. — Поможешь?

— Конечно!

Вскоре они были у дома лесоруба. Мужчина показал на гору поленьев, которые были предназначены им. Диобат начал носить дрова, а Лаварус в это время дал лесорубу мешок монет.

— Не забывай законы империи. Властелин не потерпит того, что ты просто так будешь рубить лес, — напомнил ему юноша.

— Я рублю только сухие деревья. Но с каждым днем нужно всё больше дерева. Мы не эльфы, чтобы прямо в дереве жить. Пусть Джухел что-то придумывает.

Властелинам было всегда плевать на народ. Лишь Селиван, Властелин Природы, заботился о народе, живущем в его империи.

— Ищейки! — послышался крик с улицы.

Лаварус похолодел. Он вышел на улицу и начал взглядом искать Диобата. Мальчик прятался за лошадью от взглядов страшных псов. Они имели разум, но рефлексы и инстинкты перевоплощали их в зверей.

К Лаварусу подошел ищейка. Он с фырканьем обнюхивал его, а затем показал оскал жёлтых клыков. Юноша поморщился от неприятного запаха из пасти разумного зверя. «Дитя Огня», — прорычал ищейка своим собратьям. Юношу тут же окружили в кольцо.

Лаварус в панике оглядывался, видя глаза, которые жаждали крови. Один зверь сделал выпад. Лаварус не успел отскочить, и острые зубы вонзились в ногу. Юноша взвыл от боли. Неужели это конец? Такой глупый и неаккуратный. Лаварус чувствовал, как острые когти вонзились в его плечи, а затем он упал спиной на землю от веса ищейки, который накинулся на него. В груди от адреналина закипела неожиданная сила.

Вдруг послышался визг и вой пламени. Лаварус с легкостью поднялся. Ищейки в ужасе разбежались. Они смотрели с яростью и страхом. Эти эмоции, исходящие от них, приносили удовольствие, которое ужасало. «Пламя растет благодаря жертвам. Оно питается смертью и становится ярче», — вспоминал слова неизвестного гостя Лаварус.

Он нашел взглядом Диобата. Мальчик с детским любопытством и восхищением смотрел на него.

— Вон, — прорычал ищейкам Лаварус.

Они переглянулись, но всё же послушались приказа. Вскоре о них напоминали лишь огромные следы лап.

— Лаварус, вот это ты им дал взбучку! — запрыгал вокруг Диобат.

Юноша натянуто улыбнулся, потрепал волосы Диобата и начал быстро переносить дрова дрожащими руками, желая поскорее убраться отсюда. На него смотрел весь народ, который видел эту драку с ищейками. Люди перешептывались, указывали на него пальцем, от чего Лаварус сжал зубы и сел в телегу. Диобат сидел на горе дров, смотря вдаль.

— Не упади только, — сказал Лаварус, стараясь подавить панику от внимания людей

— Не упаду!

«Ну-ну», — усмехнулся про себя Лаварус. Он что-то крикнул на эльфийском языке, и лошадь, к счастью Лаваруса, двинулась с места. Диобат вздрогнул от неожиданного начала движения и чуть не упал, но удержался.

— А я говорил! — воскликнул Лаварус, пытаясь перекричать стук копыт и грохот старых колес телеги.

— Но я же не упал, — ответил мальчик, сползая с дров и садясь рядом с ним.

— Но мог же.

Диобат закатил глаза.

— А что ты чувствовал, когда испепелил того ищейку? — вдруг спросил Диобат.

— Я не помню, — пожал плечами Лаварус.

«Помнишь», — послышался незнакомый голос в голове, от чего захотелось встряхнуть головой, лишь бы он затих. Лаварус не мог различить был ли он женский или мужской, но он не был насмешлив или груб. Возможно, юноша ощущал в нём что-то родное. Голос одновременно пугал, вызывая холодок по телу, и успокаивал. Может это был тот, кто мог понять его, ответить на вопросы, терзающие его?

«Кто ты?», — спросил мысленно Лаварус. Но ответа не было. То ли связь с неизвестным собеседником прервалась, то ли он не желал отвечать. Это даже злило. Хотелось узнать тайну, которую так тщательно скрывали от него всю жизнь.

Глава 2

Дома Лаварус был погружен в мысли. Страх перед силой, которая была внутри него, терзал его изнутри. Похлебка, стоящая перед ним медленно остывала. Казалось, что воздух тяжело навис над ним, желая услышать мысли, которые кашей смешивались в голове.

— Хочешь, я научу тебя управлять Огнем? — спросил незнакомый голос в голове.

— Сначала ответь мне кто ты, — ответил Лаварус.

— Агния, первая Властелинша Огня, — послышался ответ.

Юноша замер. Зачем она решила помочь именно ему? Преследует какую-то цель?

— Я не могу позволить своему внуку бояться его силы. Ты должен стать Властелином. Скоро наступит эпоха Возрождения, — ответила на вопросы Агния, прочитав мысли внука. — Я могу говорить с тобой только ночью, таковы законы мира Смерти. А пока спи спокойно, доверься мне.

Голос утих, оставив Лаваруса наедине со своими мыслями. Он вздохнул и начал есть уже остывший суп. Холодная похлебка вызывала отвращение, но он невозмутимо ел.

— Лаварус, на тебе весь дом. Мне нужно в стаю, там скоро родит одна волчица. Меня не будет примерно неделю, — послышался голос Альбины. — Диобат пойдет со мной, чтобы учиться. Не забудь про нашу гостью.

— Хорошо, матушка, — вздохнул Лаварус.

Дверь хлопнула. Альбина и Диобат ушли. Лаварус перевел взгляд на печь, где лежала раненая девушка. Она была всё ещё без сознания, но жар спал, а кожа стала менее бледной. Нужно было поменять ей повязку. Юноша встал и подошел ближе. Он достал льняные ткани и мази, которые утром приготовила Альбина. Сев рядом с девушкой, он аккуратно развязал повязку и отложил её в сторону. Вдруг он увидел, как ресницы девушки дрогнули. Под ними было видно глаза цвета зелени.

— Как себя чувствуешь? — спросил Лаварус, перевязывая рану.

Девушка что-то ответила на незнакомом ему языке. Эльфийский Лаварус знал с детства, потому что Альбина сразу же начала его учить двум языкам — эльфийскому и людскому.

— Я не знаю твой язык. Ты понимаешь мою речь? — продолжал опрос Лаварус.

«Древний народ наполовину понимает язык эльфов и людей, да и говорят немного, только плохо, но разобрать можно», — подсказала мысленно Агния.

— Я Лаварус, а тебя как звать? — спросил юноша.

— Эмили, — прошептала незнакомка.

Юноша кивнул и начал намазывать мазь на рану и ткань. Эмили всё это время смотрела на него с настороженностью. Лаварус задержал взгляд на её глазах. Зрачок был словно бездонной ямой среди зеленого поля. Перед глазами мелькали воспоминания девушки.

Она бежала по улице какой-то деревушки. Солнце светило ярко, но не приносило радости. Оно будто специально показывало врагу беспомощную девушку и кричало: «Вот она!». За спиной слышался рык ищеек и яростный мужской крик, приказывающий Эмили остановиться. Но она бежала. Девушка достала какой-то кинжал, резко остановилась и повернулась в сторону бегущих ищеек. Она сделала несколько движений острием кинжала, и ищейки отлетели в сторону. На месте, где девушка водила кинжалом, была какая-то руна. Девушка озарила холодной улыбкой ищеек и прыгнула в реку. Перед тем как вода накрыла девушку с головой, стрела попала в бок девушки.

Лаварус встряхнул головой, разгоняя воспоминания девушки. «Мне жаль», — с сочувствием пробормотал юноша. Он вздохнул и встал. Лаварус сам не понял, как создал огненный шар и разогрел похлебку. Он налил её в чашку и сел рядом с девушкой. Вдруг он заметил, как Эмили с ужасом смотрела на него.

— В чем дело? — спросил он.

— Огненный народ таит на нас злобу, поэтому устроить охоту, — вдруг ответила девушка, неуверенно и неумело выговаривая слова.

Её голос был мелодичен, словно эльфийка говорила своим волшебным голосом, а акцент лишь заставлял умилиться.

— Мне ничего не известно об этой охоте, так что можешь не бояться меня, — сказал юноша.

Поскольку девушка была слаба, ему пришлось кормить её с ложки. Эмили с настороженностью понюхала похлебку, а затем начала есть. Белые локоны волос уже высохли. Она была похожа на лебединую деву, о которой рассказывали люди в своих легендах.

После того как она поела, они решили выучить язык друг друга. Эмили показывала на предмет, который видела и называла его, а Лаварус повторял. После этого Лаварус называл его на своем языке, и Эмили повторяла.

— Мхи намен Лаварус, — говорил юноша.

— Меня… звать Эмили, — неуверенно сказала девушка.

— Нет-нет. Зовут, потому что в нашем языке несколько форм у каждого слова, — покачал головой Лаварус.

— Меня зовут Эмили, — повторила девушка.

Юноша кивнул и расплылся в улыбке. Ему тоже нелегко давался язык девушки. Когда он неправильно произносил слово, Эмили заливалась смехом, но вдруг замирала, когда чувствовала, что рана вот-вот откроется.

— Сегодня я встретил ищеек. Я думал, что это за мной ведется охота, — сказал Лаварус.

— Теперь их цель — мой народ. Джухел являться ихним хозяином. На тебе быть мой запах, — ответила Эмили.

— Хорошо, — кивнул Лаварус. — Теперь давай разучим формы слов, обозначающий действие. Чтобы тебе их все не запоминать, запомним вопросы. На что заканчивается вопрос — такая форма слова. Например, что делает? Является их хозяином. Говори просто «их», дополнений к этому «их» нет.

Лаварус старался говорить понятно, как его учила Альбина, и это ему удалось, так как девушка быстро училась: она запоминала вопросы, помогающие ставить слово в правильную форму; старалась учить слова. Её акцент парню казался очень милым, а когда она ошибалась в слове, он не мог сдержать хохота, от чего её щеки краснели. Конечно, Лаварус тут же спешил извиниться, видя её робость, но всё равно еле сдерживал улыбку.

— Скажи мне… Ну, например, флес ирум эд иос вент, — попросил юноша.

— Их… кошка пришла к… ним, — неуверенно сказала Эмили.

— Отлично. Теперь, давай спать. На сегодня хватит уроков, тебе нужно набраться сил.

Лаварус подтолкнул одеяло девушки и спрыгнул с печи.

Нужно было поддерживать тепло в доме. Днем на улице и в избе жарко, но ночью холод одолевает, поэтому Лаварус кинул два полена в печь. Когда дом протопился, юноша лег в кровать. Мягкая подушка и тяжелое одеяло сразу же погрузили Лаваруса в сон. Спина приятно расслабилась, будто ноша на время покинула его.

Вдруг он почувствовал под ногами землю. Вокруг рассеялась тьма, и он увидел перед собой женщину. Она была в красном платье с золотом. Её рыжие волосы, похожие на пламя, окружали её. Казалось, что именно от них начинался этот огонь. Её взгляд не был колюч, а наоборот заботлив. В её глазах читалась та самая старческая мудрость, которую получают горьким опытом, а не чтением книг и сказаний. Каждое её движение веяло величием, похожее на драконье.

— Вот мы и встретились, — расплылась она в улыбке.

— Агния? — удивился Лаварус.

— Да. Неужели ты ожидал увидеть перед собой старушку? — рассмеялась женщина. — Наши души не стареют, а вот тело да.

Лаварус всё ещё не верил, что видит перед собой свою прабабку. Альбина никогда не говорила о его семье, а может и не знала.

— Можешь задать все вопросы, которые тебя мучают. Я постараюсь ответить на все, — сказала Агния.

— Кто моя мать, отец? — первым делом спросил Лаварус.

Он бы спросил про магию, но Агния и так обещала научить его управлять ею, поэтому смысла спрашивать не было.

— Мне неизвестно это. Нам разрешено помогать своим потомкам, но постоянно следить за ними мы не можем. Я слышу шаги твоего отца, но не вижу его. Что-то не дает увидеть мне его. Когда ты будешь находиться рядом с ним, я обязательно сообщу об этом, но учти, что днем я не так сильна и стараюсь не тревожить тебя. Это твоя жизнь, и вмешиваться в неё я не могу, — ответила Агния.

— Хорошо, я понимаю, — кивнул Лаварус. — Ответь, почему ты решила помочь именно мне?

— Однажды, перед своей смертью, меня мучил вопрос о том, кто станет следующим Властелином. Я тогда уже выбрала ученика, который был готов управлять магами. Империи тогда ещё не было. Я обратилась к Ясновидцу. Он сказал: «После твоей смерти огонь угаснет на века, но в один из дней родится истинный ребенок Огня, который будет самим пламенем. Он будет испепелять гниль, а из её пепла будет возрождаться новый мир». Сегодня я почувствовала, как перстень на моей руке задрожал от невиданной силы. В нем хранится магия Огня, которая пробудилась вместе с твоей магией.

На руке Агнии был перстень с оранжевым камнем. Он переливался под светом огня, и иногда было видно, как внутри него мерцали нотки красного цвета.

— Ты на инстинктах можешь создать огненный шар, а теперь нужно научиться создавать его сознательно… — приступила к уроку Агния, но вдруг Лаварус создал перед ней шар огня, и она прервалась.

В её глазах была заметна гордость за внука.

— Отлично. Попробуй поменять форму шара, — сказала она.

Лаварус развел руки в стороны, а затем вытянул одну руку перед собой, а другой вырисовывал узоры. Взглянув на шар, он увидел феникса. Маг взором провел по поляне, и за ним полетела огненная птица. Улыбка Агнии была радостной. В глазах прабабки была видна надежда и гордость.

— Ты и правда являешься самим огнем, — сказала она.

— Ты хочешь, чтобы я стал Властелином, но как мне свергнуть Джухела? — спросил Лаварус.

— Ты не будешь его свергать. Я не допущу раздора в истории Властелинов Огня. Ты должен стать его учеником, выучиться, а дальше доверься времени, — ответила Агния.

— Но как Джухел выберет именно меня? — продолжал задавать вопросы Лаварус.

— Он уже с твоего рождения выбрал тебя, а я постараюсь ускорить твоё обучение.

Лаварус кивнул.

— Теперь нам надо прощаться. Скоро рассвет. Кстати, чтобы быстро исцелить Эмили, тоже можно использовать Огонь. Попробуй сначала воскресить сухой цветок, — сказала Агния.

Женщина подошла к юноше и обняла его. Лаварус обнял её в ответ. Кольцо на её руке засияло ярче, а пламя вокруг них поднялось до небес.

Вскоре Лаварус вновь погрузился во тьму, а сила прабабки пропала.

Глава 3

Утром Лаварусу пришлось встать рано. Несмотря на его ночную встречу, он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Казалось, что Агния просто приснилась ему, но теперь он не боялся своей магии. Он специально даже нашёл горшки с календулами, которые уже давно завяли. Альбина хотела их сжечь, но руки у неё пока не доходили до этого.

Он сварил кашу и оставил её в печи, чтобы она не остыла, а сам решил попрактиковаться в магии. Лаварус взял из сарая горшок с календулой и поставил в центре двора, где не было рядом легковоспламеняющихся материалов. Он вздохнул и создал огненный шар. Было плохо понятно, как точно оживить цветы. Если он поднесет шар к цветку, то растение сгорит на глазах. «Пламя растет благодаря жертвам. Оно питается смертью и становится ярче», — повторил про себя Лаварус слова, которые раньше вызывали в нем дрожь. Как можно было бы воспользоваться этим? Обратить процесс сгорания в обратную сторону. Можно было бы излечить их по принципу жизни феникса, но Эмили так не вылечить. Можно направить пламя на умершие клетки и уже восстановить их, но можно задеть и здоровые. Лаварус вздохнул и решил попробовать без пламени. Он провел рукой вокруг календулы и использовал лишь немного жара. Цветок расцвел на глазах. Юноша расплылся в улыбке и создал пламя, которым окутал все цветы. Когда пламя пропало, он увидел множество цветов, тянущихся к солнцу. «Молодец», — услышал в голове голос Агнии Лаварус.

Он посмотрел на солнечные часы, сделанные им в десять лет. Пришло время накрывать на стол. Лаварус вошел в дом и начал ставить на стол чашки, тарелки, а затем и