автордың кітабынан сөз тіркестері  К востоку от Евы

Ида Мартин

– Трусливый? Я?

– А какое еще определение дать твоему бездействию? Просто уже сделай что-то подобающее мужчине! Ходишь, маешься, не ешь ничего и пребываешь в постоянной прострации. Ты, сынок, влюблен, и это очень заметно. И я знаю, в кого. А значит, это взаимно. Потому что Наташа весь вечер в Новый год смотрела на тебя как на чудо. – Мама насмешливо фыркнула. – Чудо в перьях, да и только. Казалось бы, что может стать преградой для влюбленных друг в друга молодых людей, если это не родители и не расстояние? Если они проводят вместе по несколько суток подряд, ездят друг к другу в гости, переписываются и часами болтают в видеочате? И ведь нет никакой ссоры, а страдания есть. Выходит, дело в тебе и твоем занудном характере; не знаю, что именно вызывает сомнения, но я считаю, что ты должен прекратить издеваться над девушкой.

Про Алика она не говорила, а я не спрашивал. Все как будто заморозилось в неопределенности.

Я согласилась с вами пойти при условии, что вы не будете устраивать скандалы.

– Это не я устраиваю, – откликнулась та. – Ты же сама слышала. Он назвал меня вредительницей. Нормально так со своей девушкой разговаривать?

– Но ты же реально ему все лобовое стекло помадой изрисовала, а ее на морозе сейчас фиг ототрешь.

– Это не просто помада! Это сердечки и поцелуи. – Нина надула губы. – И я сделала это из любви, а он теперь называет меня вредительницей?

– Лучше вернись и не зли его еще больше.

Я тут же услышал за спиной, как он передразнивает Гену: «Предупреждаю сразу, советов у меня не спрашивайте, потому что мое чувство юмора сильнее сострадания».

Возникло чувство, будто меня раздели и разглядывают под лупой.

что означает падающая башня? – Я кивнул на таро. – У Евы такая карточка есть.

– Башня – это разрушение. Чаще всего она считается нехорошей, если выпадает в раскладе.

– Зачем тогда носить с собой «нехорошую» карту?

– А как она выглядела? – заинтересовалась Габриэлла.

Я открыл фотографии из квартиры Евы и показал ей.

– Это не совсем карта, – сказала она. – Это проходной билет в магический клуб.

– Что за клуб? – заинтересовался вдруг Алик

– «Старший аркан». Мы с Евой там и познакомились.

– А меня туда отведешь? Я тоже люблю загадки разгадывать.

– Проблема в том, что это не игра. – Я начал мерзнуть.

– Зря ты так думаешь. – Алик подмигнул. – Игрой всегда может оказаться что угодно.

Было понятно, что слушать запись Наташе совершенно неинтересно, и она сказала это, как я тогда просил Еву рассказать про дофамин: что угодно, лишь бы продлить момент.

Мне не стоило такое поощрять,

Наташа, положив подбородок на скрещенные перед собой руки, смотрела на меня и кивала. Она вообще с самого момента моего пробуждения не сводила с меня глаз.

– Почему ты так смотришь? – спросил я спокойно, без претензии, просто интересуясь.

– Как? – Наташа вскинула брови.

– Как будто я экран и на мне показывают что‑то интересное.

– Так и есть, – засмеялась она. – Ты интересный. И мне интересно тебя изучать. Твою внешность. Мимику и движения… Как тебе удается всегда сохранять такой невозмутимый вид. Как морщишь нос, когда смеешься, и как задумываешься, будто проваливаясь внутрь себя, и… Да все хочу понять побыстрее, чтобы к этому больше не возвращаться. Но сегодня вряд ли успею.

– Я тебя не понимаю.