Способен ли я вообще различать, правильным путем иду или нет? Сумею ли выбрать верную дорогу? — вот что Ранду хотелось знать. — Или я настолько увяз во всем этом, что мне везде будут теперь чудиться ловушки?»
«Нет никаких верных дорог. Только волчьи ямы, и капканы, и тьма».
В ворчании Льюса Тэрина ощущались тревога и отчаяние. Все верно. Путь Ранда именно таков.
Способен ли я вообще различать, правильным путем иду или нет? Сумею ли выбрать верную дорогу? — вот что Ранду хотелось знать. — Или я настолько увяз во всем этом, что мне везде будут теперь чудиться ловушки?»
«Нет никаких верных дорог. Только волчьи ямы, и капканы, и тьма».
Просто тех, у кого ленивый ум, приходится подгонять.
Мин с сожалением вздохнула. Конечно, она не ожидала, что Морейн вдруг ожила. Видение, касающееся Морейн, было единственным, которое не сбылось. Но так запросто наткнуться на саму Каралайн Дамодред,
Мин изумленно уставилась на всадницу. И не только из-за охотничьего арбалета, который та будто случайно подняла рукой в зеленой перчатке. На мгновение ей показалось, что это Морейн. Но...
— Что-то не припоминаю, чтобы видела вас в лагере, — сказала женщина гортанным голосом с легким придыханием.
У Морейн голос звучал, как хрусталь. Арбалет пошел, по-прежнему словно ненароком, вниз и остановился, нацеленный точно Ранду в грудь.
опасности. Поперек высокой седельной луки у Ранда лежал Драконов скипетр с копейным наконечником длиной в два фута, украшенный бело-зеленой кистью и резьбой в виде драконов. Время от времени он взвешивал его в руке, точно напоминая себе о нем.
Кто ты такой, Света ради? — прошептал он. И чуть слышно добавил: — Что ты такое?
В следующий день рождения, — ответила Реанне таким тоном, будто речь шла о самой заурядной вещи на свете, — мне исполнится четыреста двенадцать лет.
Услышав это, Мерилилль упала в обморок.
Она заставит Фалион и Испан на коленях молить о пощаде!
— Колесо плетет, как желает Колесо, — сказал Перрин. Лойал удивленно заморгал, услышав из его уст слова Морейн
