Кто сказал, что семья – это такое место, где все друг друга любят, жалеют, утешают и принимают такими, как есть? Семья – это худшее из испытаний, потому что получить по физиономии от чужих вовсе не так ужасно, как от близких. Чужие далеко, а близкие – рядом и точно знают, как ударить больнее, и занимают самые выгодные наблюдательные посты, чтобы выискать слабое место в обороне близкого и прорвать ее неожиданным стремительным ударом, после которого поверженному остается только хватать ртом воздух,
Ни черта вы не больны! – вдруг резко сказала Знаменская. – Это вы мамочку, что ли, наслушались вашу? Она все скулила, что вы больны! Что за бред! Молодой мужик, какие, на х…, болезни!
Голубые загогулины плясали у нее в
бы посмотреть, что с ней?! Почему ему нет до нее никакого дела
мя он не мог сообразить, что именно звонит – его мобильный, вызывая его, кричал совсем другим голосом, а домашний аппарат он вчера разбил – опять всплеск самодовольства, как будто из-за угла выглянула ухмыляющаяся кошачья морда!
Он пошел на звук и по
Мы прилетим во вторник, и я не успею ничего проконтролировать, но прием организует Ольга, потому все должно пройти хорошо.
Нет, четыре – еще секретарша Ира. Нет, пять – еще Марта.
А Саша Корчагин?
Кто сказал, что семья – это такое место, где все друг друга любят, жалеют, утешают и принимают такими, как есть? Семья – это худшее из испытаний, потому что получить по физиономии от чужих вовсе не так ужасно, как от близких. Чужие далеко, а близкие – рядом и точно знают, как ударить больнее, и занимают самые выгодные наблюдательные посты, чтобы выискать слабое место в обороне близкого и прорвать ее неожиданным стремительным ударом, после которого поверженному остается только хватать ртом воздух, таращить бессмысленные глаза и до трех часов ночи придумывать «достойные ответы».
Она взяла его за волосы, сильно оттянула его голову назад и впилась в шею, как будто укусила.
