Оглавление

Саня-мечтатель

Не повезло Сане с самого рождения. То есть он-то как раз не знал, что ему не повезло. Зато тётя Люба точно знала, что ничего хорошего его в жизни ждать не может. Смешной лопоухий рыжик — это раз. Родился у бессловесной мыши, от которой хахаль сбежал и бросил её без алиментов, — это два. И назвали его не красивым именем Андрон или Радомир, а безликим Саней. И что хорошего может ждать такого заморыша? Если только помощь, а лучше — умный совет, который может дать солидная и устроенная женщина, жена брата — Люба. И если пустоголовая Юля, рыжая мышь, думает, что старший брат рассиропится и будет ей помогать за счёт своей семьи, то очень ошибается.

В детском саду Саня узнал, что рыжие волосы — предмет для насмешек. Что его мама — мать-одиночка, а сам он — безотцовщина. И что Тимурчик как сыр в масле катается, а Саня с мамой перебиваются из «куля в рогожку». Но добродушный и спокойный Саня никакой классовой ненависти не испытывал и себя ущемлённым не считал. У него замечательная добрая мама и замечательный дядя Серёжа — мамин брат, который всё умеет и водит огромную машину далеко-далеко.

Но иногда, укладываясь спать, Саня мечтал: вот бы ему превратиться в Тимурчика, с чёрными волосами и ярко-синими глазами. А вокруг — горки из масла, и он катится по ним, как сыр. И Саня представил себя куском сыра с дырками. А под горкой сидят мыши и ждут, когда мальчик-сыр к ним скатится. Такой сюжет ему не понравился, и он перестал мечтать быть Тимурчиком.

На новогоднем празднике в саду Тимурчик был принцем, Софья — принцессой, а Саня — ёжиком. А ёжику не полагалось танцевать с принцессой и держать её за руку.

Софья была девочкой-куклой. С пепельными кудряшками и нежно-розовыми щёчками. Сане она очень нравилась. Так хотелось тихонько и осторожно потрогать пальцем матовые розовые щёки или погладить шелковистые кудряшки.

После чтения сказки «Спящая красавица» все единодушно решили, что красавица похожа на Софью. А Саня вдруг ни с того ни с сего громко заявил, что когда он вырастет, обязательно женится на принцессе. Все стали смеяться, и толстая Света нравоучительно сказала, что никакая принцесса на Сане не поженится, потому что он рыжий, а поженится принцесса на Тимуре. И все долго дразнили Саню женихом принцессы, но он только спокойно улыбался в ответ. Для себя решив твёрдо, что действительно женится на принцессе, самой взаправдашней.

Несмотря на разницу в условиях жизни, красавец Тимурчик дружил именно с Саней. А остальным разрешал восхищаться собой и завидовать. Может быть потому, что Саня никогда не выклянчивал игрушки, не заглядывал преданно в глаза. Или потому, что Саня мог играть один и ему не было скучно. А хорошенький Тимурчик вечно не мог придумать себе занятие, и такой друг был очень кстати.

В школу они пошли вместе. Родители Тимурчика устраивали сына в школу с математическим уклоном. Но он закатил истерику, выдавливая слёзы из красивых синих глаз. Он катался по полу и так вошёл в роль, что под конец его стошнило на папино любимое кресло. Перепуганные родители стали уговаривать Санину маму отдать сына в школу с их мальчиком: это было категорическим условием Тимурчика. Учиться он пойдёт только с Саней!

Благодаря этой выходке Саня попал в математическую школу, чему был несказанно рад. Ведь его мама, напуганная разговорами о щедрых школьных взносах, не решалась записать сына в специальную школу. А Сане больше всего нравились головоломки, числа, задачи на логику. Хитрый умненький Тимурчик ещё в саду понял, что с таким товарищем учиться он будет без проблем.

Дядя Серёжа радовался, что племянник будет учиться в такой серьёзной школе. А тётя Люба, как всегда, поучительно сказала, что наконец-то Юлька задумалась о будущем. Вот выучится пацаненок, станет бухгалтером, глядишь, хоть прокормит свою мать на старости лет, когда она ноги таскать не будет.

Саня удивился. Как это мама ноги таскать не будет? Она худенькая и лёгкая, зачем ей ноги таскать?! А вот сама тётя Люба толстая и ноги у неё толстые. И пусть её дочка Алинка прокармливает: ей как раз и надо ноги таскать. И нечего звать его маму Юлькой! Вот бабушка Женя всегда говорит Юлюшка и любит маму. И ему, Сане, говорит Санёчек и смешное слово «дитёнок». Хотя роднёй-то им она не приходится. Бабушка Женя была тёти Любиной мамой. Но каждое лето Саня с мамой жили у неё на даче. Сначала тётка не собиралась так осчастливливать бедную родственницу, но поразмыслив, решила, что мать не справится с огородом и засолкой овощей одна. Пусть Юлька с ребёнком живёт за городом, но за это поможет собирать урожай, варить варенье и следить за участком. Хоть какая, да польза. Тётя Люба пользу искала во всём. Поэтому Алиночка на даче почти не бывала. Для пользы мать каждое лето возила её к морю.

Сане очень нравилось на даче. Бабушка была добрая. Всё время кормила вкусненьким, пыталась откормить маму, а то «худая, как птичка». Вместе они собирали овощи, бабушка Женя солила огурцы, помидоры и капусту, мама варила варенье. Единственное, что омрачало летний сезон, это день, когда бабушка говорила: «Скоро Любонька приедет». Это был сигнал. Бабушка искренне хотела дать Юлюшке побольше солений и варений. Мама отказывалась, благодарила, но у бабушки начинал дрожать подбородок — и мама сдавалась. Саня всегда с тоской ждал этого дня. Обвешанные сумками с неподъёмными банками, они плелись на электричку. Баба Женя охала, тёрла поясницу, а мамино лицо от тяжести становилось красным, и, дыша ртом, она походила на рыбу, выброшенную на берег. Праздником была встреча с соседом по даче, дядей Ринатом. Если в это время он возился со своей старой машиной и видел их, навьюченных, то кричал через забор:

― Э! Куда поташили? Не ташите, сейчас машином отвезу.

― Ой, Ринат, сыночек! ― умилялась бабушка, ― голубчик ты мой! Дай Бог здоровья. Отвези их, Ринатик, и мне старухе тогда в Москву не ехать.

Дядя Ринат укладывал сумки в багажник. И хоть машина дребезжала и подпрыгивала на каждой выбоине, Саня был вполне солидарен с мамой, что добрались по-царски.

Потом с юга возвращалась тётя Люба. Она обходила огород, лазила в погреб. Перед отъездом родственников торжественно ставила на стол баночку огурчиков, баночку помидоров и назидательно говорила: «Вот, Юлия, родственники о тебе с сыном пекутся. Откроешь на Новый год, всё-таки экономия».

Когда Саня был маленьким, то удивлённо пытался уточнить, что бабуля уже дала много банок, еле дотащили, но, перехватив жалобный взгляд бабушки Жени, промолчал. И с тех пор старался выходить из дома во время этих сцен.

Учился Саня хорошо, ему было интересно. Тимурчика от уроков клонило в сон, он зевал, жаловался на головные боли, закатывал свои красивые глаза. И Саня, жалея друга, учился за себя и «за того парня». Тимурчик в долгу не оставался, он приносил Сане редкие книги, переводную литературу, которую ни Саня, ни его мама не могли бы достать, а тем более купить. Они жили очень скромно на маленькую мамину зарплату.

Если Сане становилось грустно, он вспоминал, как маленьким мечтал жениться на принцессе. Начинал представлять себе, как встречает настоящую принцессу, они гуляют во дворце с колоннами и о чём-то разговаривают. А где же ещё гулять с принцессой? Только между колоннами дворца, наверное.

В девятом классе Тимурчику понравилось щеголять английскими словами. Девушек он называл «бьюти», вечеринки — «сейшеном», друга — «май френд Алекс». Но когда Саня предложил заняться языком серьёзно, Тимурчик сделал скучное лицо и заявил, что охмурить любую гёрл он может и так. И Саня стал учить английский один.

После школы, которую Саня закончил с серебряной медалью, институт даже не обсуждался — только финансово-экономический. Он других вариантов не рассматривал. Этот институт был его мечтой, но для Тимурчика — сущим наказанием. Он вообще не хотел учиться. Но в армию или работать он не хотел ещё больше. Придётся мучиться пять лет в надежде, что Саня и тут его вытащит.

От гордости за племянника, серебряного медалиста, да ещё поступившего в такой серьёзный ВУЗ, дядя Серёжа купил Сане дорогой велосипед. Супруге было сказано, что велосипед купила Юля в кредит, а брат дал денег только на первый взнос. На что Люба обругала невестку транжиркой, не думающей о завтрашнем дне.

Зато Саня, счастливый и гордый, колесил по дачному посёлку на красивом велике. Ему нравилось ехать далеко без цели. Руки-ноги заняты, а голова свободна для разных приятных мыслей. Саня любил помечтать. Вокруг возникали интересные сюжеты, словно в кино, встречались люди, незнакомые места. И сюжеты вовсе не были какими-то фантастичными, просто чуть ярче, чем в обычной жизни. Иногда он так уходил в придуманную ситуацию, что, съехав с дороги, долго не мог сообразить, где он и как тут оказался. Мама, зная его мечтательность, очень нервничала, боясь, что сын попадёт под машину или врежется в дерево.

Саня учился уже на четвёртом курсе, а лето всё так же проводили на даче. Бабушка очень постарела, и в основном всё делала мама. Саня ездил в магазин, помогал на огороде и, как всегда, мечтал, уезжая далеко по просёлочной дороге.

Было жарко, одуряюще пахли цветы. Сладкий запах мешал сосредоточиться. Стрекотали кузнечики, неподвижный воздух словно звенел. Саню охватила такая лень, что даже съехать с дороги ближе к тени сил не было. Ему казалось, что едет он сам по себе и дремлет при этом.

Вдруг сзади раздался резкий треск ломающихся веток и высокое протяжное: «Бли-и-и-и-и-и-ин!»

На какое-то время он застыл в оцепенении и потом сообразил, что надо обернуться. Из поломанного куста торчали колесо велосипеда и ободранная коленка. Саня испуганно подбежал ближе.

― Что случилось? Вы живы?

― Жива ещё, не дождётесь!

Коленка исчезла и показалась медно-рыжая шевелюра, из которой торчала сухая травинка и репейник. На Саню смотрела девчонка с грязным лицом. Саня сразу и не понял, щёки у неё в земле или в крови.

― Давайте я вам помогу, только резко не вставайте, а то голова закружится.

Он вытаскивал незнакомку из куста, нервничая, что обнаружится какая-нибудь серьёзная травма, при которой пострадавшего нельзя шевелить. Но девчонка не визжала, выбралась почти без посторонней помощи. Выйдя на дорогу, она отряхнула одежду и начала себя осматривать.

― Ну вот, грязи больше, чем увечий, ― удовлетворённо заметила пострадавшая.

Саня вытащил то, что осталось от велосипеда.

― Вам очень повезло, куст амортизировал удар.

― А я вообще везучая, ― невозмутимо ответила девчонка. ― Слушай, парень, ты далеко живёшь? А то мне до дома прилично плюхать. Не хочу папу пугать своим видом — не мешало бы умыться.

Саня почему-то обрадовался.

― Я тут — совсем рядом. Поехали, у меня мама дома и бабушка, они вас в порядок приведут.

― Ну, раз мама и бабушка, значит ты не маньяк, ― хмыкнула она.

Когда Саня подъехал к калитке с сидящей сзади девчонкой, домашние только руками всплеснули. Он даже толком объяснить ничего не успел, как гостью потащили в дом под оханье бабушки Жени, а Саню в дом не пустили. Мама только в окно его подзывала с поручениями: быстренько водички, быстренько тазик, быстренько полотенце с верёвки. Под окном он слышал, как бабушка обещала, что щипать не будет. И мамин голос: «Сейчас, Наташенька, вот тут ещё перекисью протру». Так Саня узнал, что девчонку зовут Наташа. Понятно, что мама и бабушка Женя добрые, но носятся они с этой девчонкой чересчур. Может, решили, что это он её на велике переехал и надо грехи замаливать?

Наконец Саню пустили в дом — пить чай. Наташка сидела за столом в бабушкином халате. Мама намазывала ей хлеб вареньем, бабушка размешивала сахар в чашке.

― Это я удачно зашла, ― с полным ртом проговорила девчонка. Сане почему-то нравилось мысленно называть Наташу девчонкой. Слово «девушка» к ней не шло, по его мнению.

― Надеюсь, вы не очень пострадали?

― Не, тётя Юлечка сказала, жить буду.

Надо же, «тётя Юлечка». Быстро освоилась. Но стало приятно, что так маму назвала.

― А бабуля меня всю зелёнкой намазала. Могу в лесу маскироваться, как в фильме «Хищник».

Мама с бабушкой засмеялись.